Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED
Expedition SCP-432-2
Expedition SCP-432-1

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Зарубежная фантастика - Роберт Шекли Весь текст 14.54 Kb

Пусть кровавый убийца... (Право на смерть.)

Следующая страница
 1 2
                               Роберт ШЕКЛИ

                "ПУСТЬ КРОВАВЫЙ УБИЙЦА..." (ПРАВО НА СМЕРТЬ)




     Я не буду описывать эти мучения.  Не  хочу.  Просто  потому,  что  их
невозможно описать. Такого даже под анестезией не  выдержать.  Я  выдержал
лишь из-за  того,  что  эти  ублюдки  не  догадались  спросить  -  хочу  я
выдерживать или нет. Мое мнение их не интересовало.


     Когда все кончилось, я открыл глаза и посмотрел на лица браминов.  Их
было трое. И, как всегда, в белых халатах и  марлевых  масках.  Считается,
что маски они носят, чтобы не подцепить от нас какую-нибудь  заразу,  хотя
каждый солдат знает - они просто скрывают от нас лица.
     Я был накачан анестетиками по  самые  уши,  поэтому  вся  моя  память
состояла из одних провалов. Какие-то жалкие обрывки воспоминаний.
     - Долго я был на том свете? - спросил я.
     - Больше десяти часов, - ответил один из браминов.
     - Как все случилось?
     - Разве не помнишь? - спросил самый высокий.
     - Пока нет.
     - Ну, - сказал высокий, -  твой  взвод  был  в  траншее  2645Б-4.  На
рассвете вы начали атаку на траншею 2645Б-5.
     - И что там случилось?
     - Тебя срезало пулеметной очередью. Новые пули - с мягкой головкой...
Неужели не помнишь? Одна в грудь, еще три - по ногам.  Санитары  подобрали
тебя уже покойником.
     - Траншею-то взяли? - спросил я.
     - В тот раз - нет.
     - Ясно...
     Постепенно  действие  анестетиков   слабело   и   я   начал   кое-что
припоминать. Ребят из моего взвода. Траншею. Старушка 2645Б-4 была мне как
дом родной - мы в ней торчали уже год с небольшим, и как траншея она  была
очень даже ничего. Противник  все  время  пытался  ее  захватить,  и  наша
утренняя вылазка на самом деле была  контратакой.  Я  вспомнил,  как  пуля
развалила меня на куски - какое невыразимое облегчение  я  испытал  в  тот
миг!..
     Тут я вспомнил еще кое-что и сел на операционном столе.
     - Минуточку, ребята, - сказал я.
     - Что такое?
     - Ведь крайний срок для воскрешения - восемь часов после смерти, так?
     - Техника совершенствуется, - сказал брамин. - Теперь можно  оживлять
и через  двенадцать  часов.  И  это  для  всех  ранений,  кроме  серьезных
повреждений мозговой ткани.
     - Ну что ж, молодцы, - сказал я. Память прояснилась окончательно и  я
понял, наконец, что же произошло. - Но на этот раз  у  вас  вышла  крупная
накладка.
     - Что за чушь, рядовой? - спросил один из  них  с  чисто  офицерскими
интонациями.
     - Гляньте-ка сюда, - и я протянул ему свой личный жетон. Насколько  я
мог видеть его лицо, он нахмурился.
     - Черт бы меня побрал! - пробормотал он.
     - Оказывается, наши желания совпадают, - заметил я.
     - Видишь ли, - сказал он. - Траншея была прямо завалена трупами.  Нам
сказали, что все по первому разу. Приказано было всех поставить на ноги.
     - И вы что, даже не смотрели жетоны?
     - Когда?! У нас была чертова уйма работы! Конечно,  мне  очень  жаль,
рядовой. Если бы я знал...
     - К дьяволу ваши сожаления, - перебил  я.  -  Мне  нужен  Генеральный
Инспектор.
     - Ты что, в самом деле думаешь...
     - Думаю, - отрезал я. - Не то чтобы  я  был  крутым  законником  -  в
окопах нас учили другим наукам. Но этот иск я предъявлю в лучшем  виде.  А
требовать встречи с Генеральным Инспектором - мое право, и будьте  вы  все
прокляты!
     Они перешли на шепот, а я как следует себя осмотрел.  Надо  признать,
потрудились брамины здорово. Не так хорошо, конечно,  как  в  первые  годы
войны. Кожу как-то неаккуратно пересадили,  да  в  потрохах  я  чувствовал
непорядок. Правая рука дюйма на два длиннее левой - кто ж это  напорол-то?
А в общем, вполне...
     Они закончили шептаться и принесли мою форму. Я оделся.
     - Насчет встречи с Генеральным Инспектором, - сказал один из  них.  -
Тут есть некоторые трудности. Видишь ли...
     Короче, генерала мне не дали, а подсунули  вместо  него  здоровенного
добродушного сержанта - из тех опытных служак, которые потолкуют с тобой с
полным пониманием и сочувствием и оставят в  уверенности,  что  дело  твое
выеденного яйца не стоит, решить его проще простого, так что можно  больше
не рыпаться.
     - Что случилось, рядовой? - спрашивает он. - Говорят, ты  устраиваешь
бузу из-за того только, что тебя, мертвеца такого, воскресили?
     - Верно говорят, -  отвечаю.  -  Даже  по  законам  военного  времени
простой солдат кой-какие права имеет, как мне  объясняли...  Или  это  все
туфта?
     - Да нет, - говорит сержант. - Почему же туфта...
     - Долг свой я выполнил, - продолжаю. - Семнадцать лет в строю, восемь
лет на передовой. Трижды убит, трижды  воскрешен.  По  закону  после  трех
воскрешений каждый имеет право остаться трупом. У меня тот самый случай  -
можешь посмотреть жетон, там все отмечено. А меня  опять  воскресили!  Эти
чертовы доктора сваляли дурака, и  радости  мне  от  этого  никакой.  Хочу
покоиться в мире.
     - Куда как лучше среди живых, - возражает сержант. - Пока жив, всегда
есть шанс стать нестроевым. И ротация идет, хотя и медленно:  сам  знаешь,
людей не хватает... Но шансы-то остаются!
     - Мой шанс уже выпал, - отвечаю. - И лично я предпочитаю помереть.
     - Думаю, могу тебе твердо пообещать, что месяцев через шесть...
     - Я сдохнуть хочу, - вежливо говорю я. - По законам военного  времени
имею почетное право.
     - Конечно, кто спорит, - отвечает он, улыбаясь. - Но на войне  сплошь
да рядом случаются ошибки. Особенно на такой войне, как эта.
     Тут он откинулся на спинку стула и сцепил  пальцы,  закинув  руки  за
голову.
     - Помню, как эта заваруха началась. Все думали, стоит нажать кнопку -
и все будет ясно. Но и у нас, и у красных было навалом противоракет, и это
прикрыло все атомные лавочки. А когда изобрели подавитель цепных  реакций,
атомные бомбы просто вышвырнули на свалку...
     - Что я, не знаю, что ли?..
     - Враг превосходил нас числом, - строго сказал сержант. - И  все  еще
превосходит. Одних китайцев вон  сколько  миллионов!..  Армии  были  нужны
новые бойцы, и медики научились воскрешать погибших...
     - Да знаю я... Дружище, поверь, я тоже хочу, чтобы победа осталась за
нами. Очень хочу. От всей души. И я был хорошим солдатом. Но меня шлепнули
уже три раза, и я...
     - Дело в том, - сказал сержант, - что красные тоже начали  воскрешать
погибших. И именно сейчас решается - кто кого.  Победит  тот,  кто  сможет
выставить больше солдат. Через  несколько  месяцев  уже  будет  ясно,  кто
победил. А ради такого дела стоит немножко потерпеть и  не  скулить  из-за
ерунды. Обещаю, что тебя оставят в покое, когда снова укокошат.  А  сейчас
давай замнем...
     - Хочу говорить с Генеральным Инспектором, - сказал я.
     - Ну что ж, рядовой, - сказал сержант как-то не слишком дружелюбно. -
Иди-ка ты в комнату 303.


     Я пошел в эту комнату и принялся ждать. Из-за  того,  что  заварилась
такая каша, я чувствовал себя слегка неловко. Все-таки война... Но  и  эти
хороши! У солдата тоже права есть, хоть и война. Чертовы брамины...
     Как они получили эту кличку - особая история. Они же не индусы, и тем
более не  жрецы  какие-нибудь  -  обыкновенные  доктора.  А  словечко  это
приклеилось к ним после того, как в одной газете появилась о  них  статья.
Тогда все это было еще сенсацией.  Парень,  который  писал  статью,  жутко
восхищался, что врачи могут оживить мертвеца  и  поставить  его  в  строй.
Горячая была новость. Так вот, этот парень цитировал по этому поводу стихи
Эмерсона. Начинались они так:

          Пусть кровавый убийца верит в то, что он многих убил,
          А убитые им верят в смерть от ножа или пули, -
          Я смеюсь над их верой: мне подвластны орбиты светил,
          Мне подвластно и то, чтобы мертвые к жизни вернулись...

     Такие вот дела. Никогда не знаешь, останется ли убитый  тобой  парень
трупом или будет назавтра вовсю палить в сторону твоей траншеи. И  сам  ты
не знаешь, когда получаешь пулю: насовсем ты сдох или нет. Стихи  Эмерсона
назывались "Брахма", поэтому наших медиков стали называть браминами.
     Когда тебя оживляют по первому разу, это даже может понравиться. Жить
все равно лучше - даже если учесть всякие мучения и так  далее.  Но  когда
тебя убивают и воскрешают, убивают и воскрешают,  -  в  конце  концов  это
ужасно надоедает. Начинаешь думать, не слишком ли много раз  ты  помер,  и
смерть представляется уже чем-то  вроде  возможности  отдохнуть  от  этого
кошмара. Нужно только, чтобы тебя больше не оживляли  -  только  и  всего.
Вечный покой, и ничего более.
     Эти умники наверху быстро сообразили, что если солдата слишком  часто
оживлять, это начинает действовать ему на нервы и  подрывает  боевой  дух.
Поэтому они установили предел - не больше трех воскрешений на брата. После
третьего раза можешь выбирать ротацию или спокойную смерть.  Рекомендуется
выбирать второе - попробуйте-ка себе представить, какое воздействие  может
оказать человек, который помирал целых три раза, на нравственное состояние
гражданских.  И  большая  часть  строевиков  после  третьего   воскрешения
действительно предпочитают гарантированную смерть.
     А меня вот надули и воскресили в четвертый раз. Я, вообще-то, патриот
каких поискать, но это вовсе не значит, что эта шутка у них пройдет.


     В конце концов, я удостоился аудиенции самого адъютанта  Генерального
Инспектора - это был стройный полковник со стальным взглядом.  Сразу  было
видно, что он не потерпит никаких безобразий. Он  был  полностью  в  курсе
моего случая и  не  хотел  тратить  на  него  слишком  много  драгоценного
времени, поэтому разговор получился коротким.
     - Рядовой!  -  сказал  он.  -  Во-первых,  я  выражаю  вам  искренние
соболезнования  командования.  Во-вторых,  вышел  новый  приказ.   Красные
повысили предельное количество воскрешений,  поэтому  выбора  у  нас  нет.
Отныне личный состав будет уходить в отставку после шести воскрешений.
     - Но этот приказ вышел уже после того, как меня убили, полковник!
     - Он обладает обратной силой. Вы получили право еще два раза  умереть
за отечество. Всего хорошего, рядовой.
     И все. И ничего не поделаешь с этим высшим бесстыдством. Они даже  не
представляют, каково нам приходится. Их, наверное,  редко  убивают  больше
одного раза, так что они понятия не  имеют,  как  человек  чувствует  себя
после четырех смертей.
     Я плюнул и пошел в свою траншею.
     Я брел между рядов колючей проволоки с отравленными шипами и думал. Я
прошел совсем рядом с какой-то громоздкой штуковиной, тщательно закутанной
в брезент с надписью "Секретное оружие". Наш сектор просто набит секретным
оружием. Каждую неделю ученые подкидывают что-нибудь новенькое.  И  может,
какая-нибудь из их штучек однажды поможет нам выиграть войну.
     Но  на  все  это  мне  было  уже  наплевать.  Я  вспомнил   следующее
четверостишие Эмерсона:

           Все, что люди забыли, хранит моя вечная память,
           Мне и тьма безразлична, и сияние горней звезды;
           Что мне стоны богов, из гордыни отвергнутых вами?
           Что мне ваша гордыня? И что мне раскаянья стыд?..

     Старик Эмерсон здорово написал. Именно это и чувствует человек  после
того, как четыре раза даст дуба. Все безразлично  и  и  как-то  перестаешь
обращать  внимание  на  нюансы.  Я  не  циник,  просто  после   четвертого
воскрешения взгляды на мир и на вопросы бытия несколько меняются.
     Наконец, я добрался до старой доброй 2645Б-4, и  похлопал  по  плечам
своих парней. Оказалось, завтра на рассвете мы снова пойдем в наступление.
Я решил, что это очень кстати.
     Может, кто-то и скажет, что я решил свалить в кусты  -  мне  плевать.
По-моему, я уже довольно поумирал. И на этот раз я постараюсь погибнуть  с
гарантией. Ошибки быть не должно...


     С первыми лучами  солнца  мы  прокрались  мимо  колючей  проволоки  и
бродячих мин на нейтральную полосу между нашей траншеей и  2645Б-5.  Атака
Следующая страница
 1 2
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама