"лотоса" (в его собственной интерпретации), заставить великолепным густым
басом монотонно гудеть "Ом мани падме хум" и посмотрите тогда, соберется
ли вокруг вас толпа.
Несмотря на свойственную ему серьезность, Адзель не был педантом. Он
искренне радовался хорошей еде и выпивке, когда они ему перепадали, и
особенно любил хлебную водку, которую поглощал огромными пивными кружками.
Он феноменально играл в шахматы и в покер, любил петь, и пел хорошо, все
подряд: от монотонных песнопений своей родины и земных народных баллад до
новейших шлягеров. Некоторые вещи, такие как "Эскимос", он отказывался
исполнять в присутствии Бетти. Этих анахронизмов он нахватался в
литературе по истории человечества, которую читал жадно и в огромном
количестве. И если я иногда не понимал его шуток, то только потому, что
они были слишком утонченными.
Короче говоря, я безумно его любил, мысль о его бедности была для
меня невыносима, но, сколько я ни пытался, так и не смог ему хоть в чем-то
помочь.
Я посадил свою машину на площадку перед его хибарой, стоявшей на
дымной городской окраине среди полуразрушенных домов, отбрасывавших в
густом тумане глубокие зеленовато-желтые тени. Вокруг стоял рев
промышленного транспорта, не снабженного глушителями.
Прежде чем позволить Бетти выйти, я вытащил из ящика станнер.
Таблички на двери никакой не было, но на наш стук открыл Адзель
собственной персоной.
- Милости прошу, милости прошу, - приветствовал он.
Свет из приоткрытой двери упал на его чешую, и она заиграла всеми
цветами радуги. Наружу вырывались пары фимиама. Адзель заметил мою пушку.
- Почему ты вооружен, Джимми?
- Здесь довольно темно, - ответил я, - и в таком криминальном
местечке, как это...
- Разве? - Он был удивлен. - А мне бандиты никогда не досаждали.
Мы вошли. Он махнул рукой в сторону циновок на полу. Эти циновки, а
также пара дешевых столов и книжных полок, сотворенных из разного хлама и
забитых старинными рукописями и кассетами, составляли всю его обстановку.
Старая японская ширма, совершенно позорная, огораживала угол, где
располагались миниатюрная плита и какой-то сложный туалет. На стене висели
две репродукции: какой-то пейзаж и изображение сострадательного Будды.
Адзель суетился вокруг нас, приготавливая чай. Он никак не мог
приспособиться к такой тесноте. Пару раз я вынужден был применить всю свою
ловкость, чтобы он не огрел меня хвостом. (При этом я ему не сказал, иначе
он полчаса бы извинялся.)
- Я так рад, что вы зашли, - гудел он. - Но по твоему звонку я понял,
что у вас какие-то неприятности.
- Мы надеемся, ты нам поможешь успокоиться, - отозвалась Бетти.
Я же чувствовал некоторое раздражение. Разумеется, Адзель был
отличным парнем, но, мне кажется, мы с Бетти вполне могли утешить друг
друга. Последние несколько недель мы виделись так редко.
Тем временем Адзель накрыл на стол, если так можно выразиться. В его
чайнике было пять литров, и, вероятно, именно потому, что он прошел курс
микрометрии, он так свободно обращался с крошечными чашками и провел
церемонию чаепития на высшем уровне. Последовало приличествующее случаю
молчание. Я зажег сигарету. Возможно, это очаровательная традиция, но
разве не из-за восточных обычаев на меня обрушились тридцать три
несчастья?
Наконец Адзель включил музыку, уселся перед нами, согнув ноги в
коленях, и предложил:
- Расскажите мне о ваших бедах, друзья.
- О, мы сыты ими по горло, - отозвалась Бетти. - Я приехала сюда в
надежде обрести покой.
- О, ну конечно, - пробормотал Адзель. - Я счастлив попытаться
угодить вам. Не желаете ли составить мне компанию в сеансе
трансцендентальной медитации?
Тут мое терпение лопнуло.
- Нет! - заорал я. Они оба уставились на меня. - Прошу прощения, -
промямлил я. - Но... хаос, все так плохо и...
Гигантская четырехпалая рука стиснула мое плечо, крепко, но в то же
время мягко, как могла бы это сделать моя мать.
- Рассказывай, Джимми, - очень низким голосом произнес Адзель.
Меня буквально прорвало - вся эта невеселая, нелепая ситуация стала
теперь известна минимум двум друзьям.
- Фримен Снайдер, - закончил я, - никак не может понять, что я не в
состоянии выучить все уравнения, весь оставшийся материал за какие-то
несколько дней.
- Неужели не можешь?
- Ты же знаешь, зазубрить, конечно, может каждый дурак. Но мне
необходимо впитать все знания. К тому же мне дадут задачи, требующие
оригинального мышления. Должны дать. Иначе как они смогут определить,
способен ли я действовать в непредвиденных обстоятельствах, если таковые
возникнут в космосе?
- Или на новой планете. - Удлиненная голова утвердительно качнулась.
- Да-а-а.
- Это не для меня, - сказал я устало. - Я никогда не позволю надеть
на себя ярлык торговца-авантюриста.
Бетти сжала мою руку.
- Хотя, в общем, и фрахтовщики иногда ведут себя не лучшим образом.
Некоторое время Адзель пристально глядел на меня, затем наконец
пророкотал:
- Одно лишь слово нужным людям - стало быть, вот как действует ваша
Техническая цивилизация, нет? Цокх. Есть у тебя хоть какая-то надежда, что
ты быстро справишься с этим заданием и сможешь поскорее вернуться к
основной работе?
- Нет. Фримен Снайдер намекнул на какую-то платформу или выставку. Ну
вот, мне нужно погрузиться в культурное наследие, выработать схему и
согласовать ее с местным комитетом, разработать сценарий представления,
которое должно быть не только зрелищным, но и этническим, поставить его,
проверить, обнаружить в сценарии дефекты, переделать его и... И вообще я
не художник. Даже если я сумею создать необычайно умную машину, внешне она
будет ничем не примечательной.
Внезапно Бетти воскликнула:
- Адзель, ты гораздо больше его знаешь о древнем Востоке! Не мог бы
ты дать совет?
- Возможно, возможно... - Войтанит поскреб подбородок; при этом
раздался звук, похожий одновременно на шелест бумаги и на шорох песка. -
Основная идея... Дайте подумать.
Он вытащил с полки книгу и принялся ее листать.
- Они обычно языческого происхождения... В буддийском... Что же
касается христианского искусства... Гр-р-ррр-м... Бетти, милая, пока я
ищу, пожалуйста, отведи уж и ты душу...
Она сцепила пальцы и опустила глаза. Я понял, что ее лучше не злить.
Поднявшись с циновки, я заглянул через плечо Адзеля, точнее, через его
локоть.
- Моя проблема - это фактически проблема моего отца, - начала Бетти.
- И, возможно, мы ее уже решили. Это зависит от того, окажется приемлемым
или нет один из найденных нами вариантов. Если нет - где взять время на
дальнейшее исследование? Его осталось совсем мало. Ведь надо собрать
труппу, провести репетиции, утрясти все технические детали... - Она
заметила смущение Адзеля и слегка усмехнулась. - Извини, это уже выходит
за рамки моей истории. Мы...
- Эй! - перебил я. Моя рука скользнула к одной из страниц. - Что
это?.. Э... Прости, Бетти.
Она улыбнулась, и я понял, что прощен.
- Ты что-нибудь нашел? - вскочила она.
- Н-не знаю, - запинаясь, произнес я, - н-н-но, Адзель, вот эта штука
здесь на картинке - почти твоя копия. Что это?
Он скосил глаза на иероглифы:
- Ланг.
- Дракон?
- Так ошибочно называли его западные писатели. - Адзель с явным
удовольствием начал читать нам лекцию. - Дракон был персонажем европейской
мифологии и почти всегда изображался зловредным чудовищем. А в китайском и
родственных ему обществах эти существа представляли силы добра. Ланг
обитал на небе, ли - в океане, чиао - в болотах и в горах, а в
каких-нибудь других местах встречались и другие разновидности.
Преобладающим типом был ланг, и его изображения всегда использовались на
различных церемониях...
Задребезжал видеофон.
- Бетти, будь добра, посмотри, кто там, - попросил Адзель, не желая
отвлекаться. - Полагаю, это извещение об изменениях в расписании. Так вот,
Джимми, обрати внимание на когти, расположенные на задних и передних
лапах. Точное их число - отличительная черта...
- Папа! - воскликнула Бетти. Скосив глаза на видеофон, я увидел на
экране Джона Рифенстола, совершенно удрученного.
- Я надеялся, что найду тебя здесь, дорогая, - устало проговорил он.
В последние дни Бетти редко уходила из дома, не оставив списка номеров, по
которым ее можно было найти. - Только что закончилось трехчасовое
совещание с представителями совета, - тяжело вздохнув, продолжил отец. -
Они наложили вето на все наши предложения до единого.
- Уже? - прошептала она. - Но, ради бога, почему?
- По разным причинам. Они считают, что "Кармен" - произведение,
слишком ограниченное в пространстве и времени; едва ли сегодня кто-нибудь
поймет, почему так действовали ее персонажи. "Альфа Центавра" рассказывает
о космическом путешествии, то есть как раз о том, чего мы должны избегать.
"Травиата" недостаточно зрелищна. Они признали, что "Геттердэммерунг" не
лишен мифического смысла, чего бы им и хотелось, но слишком зрелищен.
Современная аудитория не воспримет его, если только мы не обеспечим
реализма эффектов, но это отвлечет внимание от живых исполнителей, что
недопустимо на Фестивале Человека. И так далее, и так далее.
- Скопище сумасбродов!
- Это не просто сумасброды, а сумасброды, наделенные властью,
дорогая. Может быть, соберемся с силами и просмотрим еще несколько кассет?
- Ну что ж, попробуем.
- Прошу прощения, фримен Рифенстол, - вмешался в разговор Адзель. -
Не имею чести быть с вами знакомым, но являюсь давним вашим почитателем.
Если позволите, я хотел бы спросить: не пытались ли вы обратиться к
китайской опере?
- Это сделают сами китайцы, фримен... э... - Директор заколебался.
- Адзель. - Мой друг подвинулся к видеофону, чтобы его изображение
появилось на экране. Клыки его устрашающе сверкали.
- Имею честь представиться, сэр... ах... сэр?..
Джон Рифенстол, который при виде этой милой мордашки едва не
поперхнулся и смертельно побледнел, вытер лоб дрожащей рукой.
- И-из-извините меня, - проговорил он, заикаясь. - Я вас не понял...
То есть где-то в подсознании у меня возникла мысль о Вагнере, но потом,
когда передо мной предстал сам Фавн...
Этих имен я не знал, но контекст был ясен. Мы с Бетти одновременно
посмотрели друг на друга и издали радостный вопль.
Не сомневаясь в реакции Симона Снайдера, я настоял на
непосредственной встрече. Он сидел за письменным столом, в окружении
компьютеров, коммуникаторов и информационных ретриверов, и, когда я вошел,
натянуто улыбнулся мне.
- Ну, - сказал он, - у тебя появилась какая-то идея, Джим? Мне
кажется, сутки - слишком короткий срок для решения столь важного вопроса.
- Этот срок оказался вполне достаточным, - ответил я. - Мы
посоветовались с главой Китайско-Американского комитета, и ему наша идея
понравилась.
- "Мы"? - Мой наставник нахмурился. - У тебя появился партнер?
- Да, сэр, именно он и есть мой проект. Ну какой китайский парад без
дракона? И какой искусственный дракон может сравниться с настоящим? В
общем, я хочу просто взять этого войтанита, приделать ему гриву и усы,
наклеить когти поверх копыт, покрыть лаком чешую...
- Нелюдь? - Лицо Снайдера стало еще более сердитым. - Джим, ты
разочаровываешь меня. Ты жестоко меня разочаровываешь. Я ожидал от тебя
большего - самоотдачи, приложения всех твоих талантов. На Фестивале,
