Я хотя не ихней плоти,
Чистокровный русский плотник,
Хоть в театре разу не был - все же я же не дурак!
Знай, мол, нашенску натуру!
На спектакль про Политуру
С ним пошел я, только пива мы с ним выпили в антракт.
Он в буфете разбашлялся.
Я, Марусь, не растерялся,
Будь что будет! Мы по триста засадили на скандал.
Черта я избил, ханыгу,
Не сбивал чтоб спонталыку
Работягу, по натуре, если пить он завязал.
Тут проснулся я, Маруся,
Весь от ярости трясуся,
Что же вижу? Мать честная! Наяву, средь бела дня
<нрзб> нам повсюду,
Мы ж побили всю посуду,
И евонный хвост облезлый за голяшкой у меня.
А вчера проснулся рано
Мокрый весь от тетурама,
Мне опять: "А-ну, Ванюша, раскрывай пошире рот!"
Спецтаблетки, между нами,
Заставляют пить горстями,
По антабусу огромный щас в стране перерасход!
За всю жизнь на леченья
Я, без преувеличенья,
Не принял я столь таблеток и уколов, е-мое!
Лучше б в Африку иль в Гоби
Отправляли те снадобья,
А для нас они, ей-Богу, как для зайца эскимо!
Вон опять базлает няня:
"Кто не выпил тетурама?"
Толку что! Мы эту пакость под язык и в унитаз!
Завсегда обманем Зину,
Только вот от сульфазину
Зад болит невыносимо, искры сыплются из глаз!
Ну а так - жить можно, Маня!
Койка все же с простынями,
Баня теплая и светлый туалет, паркет, трюмо...
Вот помылся я под душем,
Мне б сейчас чего покушать...
Но талоны я в картишки засадил на день вперед.
Жрать охота, ажно пучит!
Телик нам на этот случай -
Там продуктов изобилье, что душа хотит - бери!
Мы ж в ответ - за всю заботу
Дружно ходим на работу.
Государство не впромоте, Маша, что ни говори!
Разгружаем мы вагоны
Или грузим ли поддоны -
Без романтики работка, не люблю, ядрена мать!
Но бугор наш - честных правил,
Понял и к печи приставил -
Вагонетки, как конфетки, взад-вперед меня катать.
Кирпичи пекчи не лучше,
Это, Маш, не хреном груши!
Но, родная, успокойся и не хмурь своих бровей!
Собери и сдай бутылки,
Сало мне пришли в посылке.
Не помру! Не беспокойся - я же нашенских кровей!
Вон, в войну, как не противно,
Ели гвозди и крапиву,
А не брал нас даже ящур, мы плевали на гастрит!
Здесь лечусь амбулаторно,
<нрзб> из уборной.
Мой желудок несравненный что-то очень барахлит!
В животе вот так и крутит!
Чифирок сейчас замутим.
Только чаем и спасаюсь. От поноса средство - во!
Запиши рецептик, Маня!
Полплиты на два стакана.
Без чифира алкоголик как боксер без синяков!
Ну покедова, Маруся!
Скоро выпишусь, вернуся,
Только вот загвоздка вышла - на антабус сдал мочу,
Врач смотрел, зевал от скуки,
В результате выдал, сука! -
У меня как будто в почках по подову кирпичу!
А под этими камнями...
Маня, слышишь, между нами,
Рак по-мойму поселился, спать ночами не дает!
Я же чувствую кишками,
Как, собака, он клешнями
Сверлит дырку рядом с пупом мне вторую на живот.
Говорят: от той скотины
Помогает жир гусиный,
Если есть - в посылке вышли, аккуратно заверни.
Если нет - на всякий случай
Подойдет и жир барсучий,
В крайнем случае - говяжий. Хоть какой-нибудь пришли!
До свиданья, касатуня,
Ненаглядная Манюня!
Стосковался, спасу нету! Особливо поутру!
Обнимаю и ревную,
Тыщу раз тебя целую.
Главно дело - не блядуй мне! Выйду - голову сорву!
47. Лунная серенада или Любовь с первого взгляда
Ну вот. Поскольку пошел такой уж цикл алкогольн... антиалкогольных песен - еще
одна, называется "Лунная серенада или Любовь с первого взгляда", тоже по
пьянке...
Позади ресторанная дверь,
Впереди пустота одиночества,
Безысходность. Куда же теперь?
А ведь хочется, хочется, хочется!
И бесцельно щипая кусты,
По аллее плывет в невесомости
Символ похоти и красоты
Вне морали, вне денег, вне совести...
Обнаженностью женственных плеч,
Взглядом синим, немного космическим,
Враз сумела добычу привлечь.
Он уже на крючке косметическом.
Попросила: "Позволь закурить!"
Он ушам не поверил вначале.
"Я с тобою желаю побыть", -
Для него те слова означали!
"Ради Бога! Возьмите хоть все!" -
Подал "Приму": "Простите за силос!"
Ведь такие ему лишь во сне
По утрам обнаженные снились!
Под хмельком парень был и вполне,
В джинсах цвета невообразимого,
Как в гипнозе, за ней полетел
Поскорей за барьер допустимого.
Он в плену ее глаз колдовских
Лебезил, оказалося проще все.
Согласилася ночь быть для них
Покрывалом в березовой рощице.
Красота и сама простота.
Не могла все никак насладиться.
Как в засушливый год резеда
Жаждет ночи прохладной напиться.
На дежурство тут вышла луна,
Испокон у ней график лирический,
И серебрянно звонит она:
"Есть еще один венерический!"
Они выпили ночь всю до дна.
Неизвестность терзает теперь.
Позади эта ночь и луна,
Впереди - диспансерная дверь!
Нас магнитом влечет красота,
Перед нею бываем бессильны мы.
Осторожно, а вдруг это та,
Яд у ней на красивых губах...
Змеи тоже бывают красивыми...
48. Баллада о граненом стакане
Здесь меня попросили исполнить что-нибудь из того, что раньше я пел на тему
алкоголя... Но я не буду, зачем? Потому что я вот написал новую песню... Сейчас
существует масса информации о вреде алкоголя, вот... Это плакаты всевозможные,
лекции и там по телевидению, по радио, в газетах и так далее. Везде. Ну и я, в
том числе, включился в это международное движение. У нас, конечно, пьют люди
тоже... За рубежом больше, у нас меньше. Но у нас тоже пьют. И я написал песню
"Баллада о граненом стакане". Ну я не стану расшифровывать, потому что обо всем
этом сказано в песне. Все мы пьем, все мы любим... Иногда любим надолго, иногда
- временно. Но, так или иначе, временное проходит, остается постоянное... Вот
одним из таких постоянств является истина, которую я вывел для себя в результате
размышлений над граненым стаканом. Итак, "Баллада о граненом стакане"
Порой, свои седины теребя,
Браня судьбу - разбитое корыто,
Скулим душой о прошлом пережитом,
Несбывшимся, утраченном, зарытом,
Ругая водку, бабу и себя.
На деле ж мы рабы своих привычек.
Кто врал и крал, и даже убивал -
На вид всегда - прозрачный, как крисстал.
У нас и самооправданий арсенал,
Как у хорошего домушника отмычек!
Нам стал отдушиной угарный ресторан,
В котором все плывет и все двоится,
И человек, он сам себя боится,
Ему с того и хочется напиться,
И оттого в руке дрожит стакан.
Да от того ль, душа у нас болит
И к ближнему бываем так жестоки,
И так жадны до вдовушек и водки,
Что средь толпы мы часто одиноки,
Друзей надежных ощущая дефицит.
Официант! Еще мне двести грамм!
И закусил я истиной на ужин,
Я ею сыт и весь обезоружен,
Что никому на свете я не нужен,
И вся то честь мне по истраченным рублям.
А коли так - качусь в тартарары.
Желаю фарцам - что б вам удавиться!
Цыпленка мне и паюсной икры!
И наплевать на люстры и ковры!
Хочу я просто-напросто напиться.
Пусть кто-то скажет: "Пьяница и мот!",
Я не обижусь этим наговорам,
Уж лучше спать в канаве под забором
Чем быть насквозь дешевым крахобором,
Сквалыгой быть мне с детства не идет.
Что "Жигули", хрусталь - все пустота!
Они, увы, имеют свойство биться.
Кто их имеет - крепко спать боится.
А мне немного хочется забыться,
В стране так жизнь предательски трудна!
Вот подошел ко мне официант
И так он мне трагически вздыхает...
По харе видно, падла, обсчитает!
Ему всю жизнь немного не хватает.
Лакей во фраке, но он все-таки не франт!
А что до баб - ругай их, хоть убей!
Они проспятся и останутся как были.
И мне не жаль истраченных рублей,
Они ж - законный подоходный для блядей.
Зря, что ли, красились и тени наводили?!
Чувихе - что? Ей надобно комфорт.
Я на такси последний рубль трачу.
Гони коня, ямщик, в аэропорт!
Ведь пьянка, как и блядство, это спорт!
Где все без сдачи, только так и не иначе!
Мы в ночь-полночь за кровные свои
Найдем себе отравы, были б гроши!
Ты не смотри, что я уже хороший,
А-ну, живей расшнурывай калоши!
Я так соскучился в постели о любви!
Давай дружить телами, впопыхах.
Кокетство брось! Да скинь ты это платье!
Свет не туши и, чур, не надо плакать!
На улице и так сегодня слякоть,
И так всю жизнь с похмелья, как впотьмах!
Расклад простой по утру, как всегда
Чувихи след простыл, ее уж нету,
Исчез пиджак, в нем были сигареты.
Пришел сосед, мы скинулись на "Экстру",
И, слава Богу, в кране есть вода!
"А где ж мораль?", - спросил я у Ивана.
Он счастлив, черт, в осиновых дровах!
Без джинсов он и не при "Жигулях",
Сказал, что дело вовсе не в рублях,
Мораль - на дне граненого стакана.
Блядьми и водкой жизнь свою губя,
Зря мы скулим о прошлом пережитом,
И надо быть последним паразитом,
Чтоб не понять умом своим запитым:
Всю жизнь в долгу мы сами у себя...
