на плечи немыслимая усталость притупила чувство ужаса и отвращения от вида
изрубленных в куски тел. "Надо бы протереть меч от крови," - мелькнула
мысль, но бросив на лезвие взгляд, Кирр с удивлением обнаружил, что оно
сияет девственной чистотой...
Меч не прост, он таит в себе магическую силу - это Кирр понял, едва
взяв его в руки. С таким мечом он обречен на победы, с таким мечом он
вернет себе трон и корону, с таким мечом он одолеет любого, кто решит эту
корону у него отнять...
Заткнув чудесный меч за пояс, Кирр Балагур тронулся в обратный
путь...
5.
...Город, казалось, вовсе не рад был приветствовать своего блудного
сына, встречая его рядами свежевыстроенных виселиц. Некоторые из них были
уже заняты приближенными бывшего короля, иные же пустовали в ожидании
жертв...
...Трудно было узнать в изможденном страннике, облаченном в рваные
одежды, недавнего правителя, но какой-то офицер из иноземной гвардии
нового короля, памятуя о назначенной за голову Кирра награде, узнал его,
и, с отрядом солдат, на ходу обнажая оружие, бросился к нему...
Увидев бегущих к нему вооруженных людей, Кирр взял в руки меч,
целиком полагаясь на него, отдавая себя во власть пленительному танцу
смерти...
...Исход сражения был предрешен, но для гвардейцев - неожиданен.
Чудом уцелевшие в ужасе разбегались прочь...
Никто более не осмеливался чинить препятствия бывшему монарху, и тот
без затруднения проделал путь от ворот до турнирной площади перед дворцом,
сопровождаемый полными любопытства и страха взглядами городских
обывателей, державшихся на почтительном расстоянии. Встав на площади, Кирр
прокричал, обращаясь к распахнутым ставням дворца:
- Где же ты, любезный брат мой Реккс? Выйдешь ли биться со мной за
трон и корону?..
- О да... - послышался из-за спины вкрадчивый голос, Кирр обернулся
на звук и увидел перед собой брата, - но помнишь ли ты, что второй
поединок окончится лишь со смертью одного из нас?
- Я знаю правила, - огрызнулся Кирр.
- В таком случае - приступим! - ответствовал Реккс, резким движениям
обнажая меч...
Два воина встали друг против друга, два брата, пылавшие взаимной
ненавистью. Губы одного из них, Реккса, были искривлены самодовольной
усмешкой, он был уверен в себе и своем мастерстве, справедливо полагая,
что мастерство его визави вряд ли выросло за то короткое время, что прошло
с предыдущего их поединка.
Лицо же Кирра источало лишь холодную злобу. Да, мастерство его
оставалось на прежнем уровне, да только не на мастерство полагался он в
надежде победить.
И тот, и другой видели в противнике лишь беззащитную жертву...
Едва ладони Кирра коснулись рукояти волшебного меча, вновь услышал он
голос, зовущий убивать, вновь понес его вихрь смерти. Но как не сильна
была магия меча, как ни искушен был в битвах демон, сидящий в нем,
мастерство Реккса было и впрямь высоко, первый выпад Кирра ему удалось
отбить, но в глазах его навсегда оставил свою печать страх...
...А Кирр, влекомый бешеным ритмом танца смерти, уже заносил меч для
второго удара, мгновенье - и тот обрушивается всей своей демонической
силой, перерубая, точно былинку монаршью шею. Голова, ни чем более не
связываемая с телом, упав, покатилась, тараща в пустоту полные ужаса
глаза, оставляя за собой кровавый след...
Немногочисленные зрители, успевшие собраться вокруг турнирной
площади, ликуют, скорее, впрочем, по привычке приветствуя очередного
монарха, роняя алые цветы на окровавленные камни...
6.
В мрачных чертогах Кассиянского дворца Кирр скучал: от друзей,
которых, сказать по совести, у него и не было-то никогда, он давно
отрекся, не желая ни с кем делить столь вожделенный когда-то трон; враги,
имевшие неосторожность попытаться этот трон у него отнять, давно истлели и
обратились в прах, отведав голодной стали Буркалиеса. Буркалиес -
единственный друг, в обмен на чужие жизни ведший Кирра к заветной вершине,
к трону Кассиянии, успевшей за время его правления превратиться из
крохотного королевства в могущественную империю, с которой вынуждены
считаться все без исключения государства-соседи, оставшиеся независимыми
лишь по прихоти Кирра, сама же империя могла позволить себе не считаться
ни с кем.
Битвы и поединки могли бы наскучить Кирру - исход их был всегда
одинаков, причиной же побед было вовсе не мастерство фехтовальщика, а
только лишь свойства клинка. Меж тем же магические свойства клинка
заставляли Кирра вновь и вновь искать повод, чтоб снова, в который раз,
взяв клинок в руки, услышать пленительную музыку смерти, еще раз ощутить
непреодолимую жажду крови и - о, блаженство! - жажду эту удовлетворить...
Но отгремели кровавые схватки, тянулись годы спокойной жизни. Государство
процветало, но цветение это казалось Кирру цветением, каким сопровождается
обычно превращение небольшого озерца в грязное болото. И Кирр скучал...
Лежал без дела, отдыхая от битв, в королевской сокровищнице
Буркалиес. Вспомнив о друге-мече, темными коридорами проследовал Кирр в
дворцовый тайник. Вот и заветный уголок, где, в отдалении от вульгарного
золота и жалких в своем блеске драгоценных камней, почивало самое большое
сокровище королевства... Точно магнитом притягивал меч к себе Кирра, точно
капризный ребенок просился на ручки, но брать его в руки Кирр не спешил.
Тщательно, если не сказать ревниво, осматривал он волшебное оружие. Он
буквально пожирал его глазами... Что это!? Камень, венчающий рукоять меча,
тот камень, что Кирр привык видеть лишь кроваво-красным - бесцветен, будто
кусок простого стекла! Вне себя от непонятной подмены хватает Кирр меч...
...Знакомое "Убей! Убей!! Убей!!!" звучит теперь так сильно, как
никогда ранее - демон изголодался по человечьей крови. Ведомый Буркалом,
Кирр взвился на месте вихрем смерти, меч молнией сверкнул в его руке и, не
видя иных кандидатов в жертвы, устремился в сердце поднявшего его...
...Камень, украшающий рукоять меча, торчащего из груди Кирра
Балагура, из бесцветного вновь стал багряным...
Сергей ЦВЕТКОВ
ЛЕСНОЙ МЕЧ
Замах - удар - блок - обманное движение - выпад... Меч со свистом
рассекает воздух, послушный движениям своего хозяина, тщащегося изрубить
на куски воображаемого противника. Холодный лунный свет превращает обычные
фехтовальные упражнения в подобие мистического действа. В неверном свете
ночного светила деревья, растущие вокруг, кажутся застывшими,
зачарованными человеческими фигурами, усиливая впечатление нереальности
происходящего.
Погруженный в танец-тренировку фехтовальщик по имени Тисс во время
очередного па остановил свой взгляд на странной фигуре. Поначалу Тисс
принял ее за пронзенного мечом человека, но, подойдя поближе, увидел, что
это всего лишь странной формы дерево, из ствола которого действительно
торчит меч. Меч словно рос из недр дерева, одна из ветвей его склонилась
над ним, точно пытаясь схватить меч за рукоять широкими, странно похожими
на человеческие ладони, листьями. Неравнодушный к холодному оружию,
фехтовальщик попытался вытащить меч из древесного тела, меч, вопреки
ожиданию, поддался легко. Он был удивительно красив. Вопреки всем своим
знаниям, Тисс не мог припомнить ни одного мастера, ни одной оружейной
школы, способных изготовить такое чудо. Грубая простота, выдававшая
древнее его происхождение, удивительно сочеталась с неземным изяществом
клинка. Мысль о том, что человек мог когда-либо владеть этим клинком,
показалась Тиссу смешной. Нет, не человеку но лишь Богу мог принадлежать
этот меч. И теперь он в руках Тисса...
Да, теперь сомнений быть не может, лес, способный на такие подарки и
впрямь волшебный. Еще недавно Тисс считал легенды о нем пустой болтовней,
да и сейчас он не очень-то верил, что получив во владение лес, вместе с
ним он получит и мир, участвовал же он в поединках за лес скорее из
честолюбивых побуждений, для него это было еще одно состязание, пусть и с
довольно кровавыми правилами - один из претендентов обязательно умирал, и
то, что Тисс добрался до финала, говорило о его недюжинном мастерстве в
искусстве фехтования. Как бы то ни было, Тисс собирался победить.
С восходом солнца Тисс отправился в возвышающийся над лесом замок,
где, сидя в огромном каминном зале за круглым мраморным столом,его уже
поджидал Ротт, давний его знакомый и соперник в финальном поединке.
- Старина Тисс! - Ротт, кажется, рад их встрече.
- Не старайся казаться лучше чем ты есть, до заката один из нас
умрет. Уверен, ты жаждешь, чтоб этим одним оказался я.
- Жажду? Ты же знаешь, против тебя я ничего не имею, лишь прихоть
древних владельцев этого замка заставляет лучших из лучших бойцов драться
друг с другом, и то, что жребий пал на нас с тобой - лишь признание нашего
мастерства, Тисс, и, если удача и впрямь окажется на моей стороне, мне
будет не хватать бесед с тобой. Ты единственный из моих знакомых, кто, по
настоящему знает толк в холодном оружии. Кстати, каким мечом ты
собираешься биться? Ни слова не говоря, Тисс открыл футляр, в котором
лежал подготовленный заранее клинок.
- Работа мастера Кайо? Ты меня разочаровал. Это оружие подходит
скорее мяснику, чем такому изысканному фехтовальщику как ты... Впрочем,
для упражнений он годится, но для поединка можно было подобрать что-нибудь
и получше... Вот, взгляни... С этими словами Ротт открыл замки своего
футляра... У Тисса перехватило дыхание - клинок его соперника был сколь
древен, столь и изящен. Лезвие его украшала рунная вязь, а аскетичная
рукоять неожиданно увенчивалась, точно короной, огромным кроваво-красным
рубином... Тиссу стало стыдно за свое оружие - мечи мастера Кайо, хоть и
высоко ценились среди знатоков, все же не стоили, даже собранные все
вместе, и десятой доли дюйма этого великолепнейшего из всех мечей, что
Тиссу когда-либо доводилось видеть... Немного прийдя в себя от увиденного,
Тисс наконец заговорил:
- Что ж, твой меч великолепен, но ты еще не видел моего. Эту
безделушку - он кивнул на меч Кайо - я преподношу тебе в дар, можешь
совершенствоваться в мастерстве фехтования, упражняясь с ним. Драться же я
буду вот чем... - Тисс положил на мраморный стол свою ночную находку.
Снисходительная улыбка исчезла с лица Ротта, перекочевав на губы его
соперника...
Противники вышли в лес, и поединок начался.
Отсалютовав друг другу, противники тут же бросились атаковать. В тело
Ротта будто вселился демон - от привычной Тиссу манеры фехтования
соперника не осталось и следа. Движения его потеряли изящество, стали
грубы но эффективны, казалось, не он управляет мечом, но меч владеет его
телом. В иной ситуации подобные изменения удивили бы Тисса, но сейчас и
сам он был захвачен магией древнего меча. Ротт атаковал в бешеном темпе,
но внезапно открывшееся шестое чувство позволяло Тиссу предугадывать
каждый выпад соперника и без труда уходить от его ударов. Впрочем, от
ударов Тисса Ротт уходил столь же успешно...
Время шло. Пляска смерти затянулась, но ни один из соперников не
сомневался, что именно смерть увенчает этот странный танец. Достаточно
малейшей ошибки, малейшего проявления усталости, и более удачливый из
бойцов не преминет этим воспользоваться...
Атаки Ротта становились все более бешенными, казалось, он, точно
