никак не ожидал, а потому не нашел ничего лучше, как спросить в ответ:
- Правда?
- Правда. Но это так к слову. Да входите же.
Он провел Перси в большую, уютно обставленную комнату. Первое, что
бросилось ему в глаза, были развешанные по стенам рога оленей, над
которыми красовалась великолепная голова секача.
- Присаживайтесь, - пригласил хозяин, указывая на удобное кресло.
Перси сел и стал разглядывать комнату.
- Послушайте, - сказал он, - какая роскошная голова... - это вы
его?.. Или нет?
- Да, это мой трофей. Я охочусь на оленей. Вы ходите на охоту?
- Нет, это не для меня. Чтобы охотиться, надо быть здоровым и
сильным, - как вы. Я рыбачу иногда. Большую часть времени копаюсь в саду
или мастерю что-нибудь по хозяйству, а вообще-то хобби у меня есть - я
немного пишу - так, рассказы время от времени, или стихи.
- Да вы еще и поэт! Вы все меньше и меньше смахиваете на
полицейского.
- А я и не полицейский. Меня зовут Перси Бэннистер и я живу на том
конце Тиой-стрит.
- Какого же черта вы сразу не сказали?
- Я собирался, но вы, кажется, думали только о полиции - вы что,
ждете их?
- Да не то чтобы жду... - Здоровяк отмахнулся, как будто эта тема его
больше не интересовала. - Так чем могу помочь, Перси?
Перси объяснил. Он раздумывал, не прочитать ли ему свое
стихотворение, которым уже начал гордиться-ведь оно так восхитило миссис
Ли, - но вовремя вспомнил, какие там есть строчки о доме 24.
- Ну, как вам нравиться эта идея? - заключил он свой рассказ.
Хозяин был в восторге.
- Я считаю, это просто здорово. Вы совершенно правы - мы должны
больше думать о других. Рад познакомиться с вами, Перси. Необычное имя. А
меня зовут Дик О'Лири, хотя моя жена называла меня Ричард, - считала, что
так шикарнее.
- У вас что, теперь нет жены? - спросил Перси, очень довольный собой,
потому что смог так ловко выйти на интересующий его вопрос.
Дик помедлил, прежде чем ответить. Потом пожал плечами.
- Наверное, есть.
- Вы не знаете?
- Хм! Наверное, я должен ответить "Да, есть", но не так давно мы
разругались в пух и прах, и она ушла из дому. С тех пор я ее не видел.
- Я вам сочувствую.
- Я в некотором роде и сам себе сочувствую. Но... - Дик снова
помедлил, - с другой стороны, это даже к лучшему. Она в последнее время
стала такой ворчуньей. Сделай то, сделай се, зачем сделал так, а не эдак.
И так-день-деньской. Я чуть с ума не сошел. Ну почему мне нет ни минуты
покоя - ведь я на пенсии; почему не могу делать то, что хочу? Я же ей не
мешал.
- Я знаю, что вы имеете в виду. Я вас очень понимаю.
- Да? Ваша жена тоже вас пилит?
- Не то чтобы пилит. Она просто трещит без умолку. Я, конечно, не
слушаю, но иной раз у меня просто руки чешутся наподдать ей хорошенько.
- Я свою, бывало, удушить был готов.
- А вы ее, случайно, не удушили?
- Не болтайте чепуху. О чем, бишь, я... ах, об этой истории с
полицией. Тут по соседству живет одна старая клуша-такая же зануда, как
Мэг, они с ней сразу нашли общий язык, - и только из-за того, что Мэг
уехала, не сказавшись ей, - а чего ради, спрашивается, она должна
докладываться, - эта дама распространяет слухи, что я прикончил свою
старушку.
- Ага, вот почему вся эта ерунда с полицией, - Перси почувствовал к
Дику невольное сострадание.
- Я, в общем, не удивлюсь, если она попрется в полицию и напоет им
про убийство. Доказательств у нее никаких нет, но эта старая дура считает,
что ее не проведешь. Да и в полиции просто посмеются над ней!
- Еще и обругают. А вам только и придется, что объяснить им, где
сейчас ваша жена, и миссис Ква-ква останется дура-дурой.
- Миссис Ква-ква?
- Из дома 22.
- Старина, я забыл, что вы поэт, простите, я не больно-то быстро
соображаю. Все не так просто. Я понятия не имею, куда она подевалась.
- То есть, вы хотите сказать, что не знаете, где она?
- Не знаю, да мне и наплевать. Буду ей рад, если надумает вернуться,
но вовсе не собираюсь бегать ее разыскивать. В конце концов она же меня
бросила, а не я ее.
- Но если ее нет уже целую неделю, то, наверное, нужно сообщить, что
она пропала?
- Что вы, старина! Если я это сделаю, ее, конечно, отыщут. Вероятно,
она просто уехала к какой-нибудь подруге или кузине из тех, кого я не
знаю, или же сняла комнату в отеле. А может, она вообще вернулась в
Англию.
- Значит, она так просто взяла и бросила вас?
- Ну, конечно, не совсем "так просто". Послушайте, старина, я веду
себя очень негостеприимно. Выливаю перед вами все свои неприятности, а сам
даже не предложил вам выпить. Предпочитаете что-нибудь покрепче-или вы
любитель чая и кофе?
- Спасибо. Мы всегда в это время пьем кофе, но это для вас лишние
хлопоты.
- Совсем нет, совсем нет. Я как раз собирался ставить чайник, когда
вы постучали.
Он привел Перси в просторную светлую комнату, которую делила надвое
широкая стойка. По одну сторону от стойки была кухня, а по другую стоял
обеденный стол. Дик усадил Перси за эту стойку на высокий табурет, а сам
занялся кофе.
Огромное окно красиво обрамляло ничем не заслоняемый вид на горы и
озеро.
- Это моя самая любимая комната, - сказал Дик.
- Ясно, почему. - Перси воодушевился. - Потрясающий вид. А мои окна
все закрыты деревьями.
- Деревья тоже по-своему хороши, но я люблю эти горы, этот лес. - Он
поставил на стойку две большие кружки с дымящимся кофе и тарелку с
фруктовым кексом, а сам сел напротив. Некоторое время оба молчали,
наслаждаясь кофе и видом из окна.
- Отличный у вас кофе, и кекс неплохой. Сами пекли?
Дик засмеялся:
- Нет, кекс я купил у миссис Адамс - или, как ее, миссис Ирвин. Я
специалист только по походной кухне, там в меню фруктовый кекс не входит.
У Мэг кексы здорово получались, надо отдать ей должное.
- Итак, вы с ней как-то вечером повздорили, а когда на следующее утро
проснулись, ее и след простыл? - Перси боялся, что разговор уйдет от
нужной эту темы.
- Нет-нет, все было по-другому. Я встал очень рано и ушел в буш.
Оставался там два дня.
- Понятно, - сказал Перси. Все становилось на свои места. Ей до
смерти надоело то, что он все время уходил на охоту и оставлял ее одну. У
нее было довольно времени, чтобы собраться и отчалить. - Значит, когда вы
вернулись домой, ее не было. Представляю ваше состояние!
- Самое паршивое, но в тоже время, это было чудесно. Я провел два
славных денька в буше - не охотился, а просто, что называется, общался с
природой. Тане, богиня лесов, успокоила мои нервишки. Я бродил до тех пор,
пока не начинал валиться с ног, и мне было очень хорошо, как это бывает
только в лесу в такие вот деньки. Я мечтал, как о рае, о горячей ванне и о
доброй кружке холодного пива. Но настроился на головомойку.
- А головомойки не было.
- Представляете! Оставалось только закурить - да я не курю. А вы?
- Давно бросил. Я знаю, как это бывает. Сам терпеть не могу, когда
прихожу домой после того, как рыбачил целый день, - она начинает
суетиться, заставляет лезть под душ... Но все равно, наверное, это было
потрясение.
- И да, и нет. Она всегда угрожала, что уйдет из дома, если я уходил
в буш один. Но, конечно, это были пустые угрозы, во всяком случае, -
раньше.
- Можно понять, почему она волновалась. Это же одна из главных
заповедей буша - не ходить в одиночку...
- Ох, ради Бога, старина, хоть вы-то меня не пилите! Я этот буш
исходил вдоль и поперек, еще когда ребенком был.
- Но, может быть, она считала, что у вас уже возраст не тот?...
- А ну, смотри сюда, как ты думаешь, сколько мне лет?
- 65?
- Нет. Всего лишь семьдесят два.
- Черт побери, это меняет дело! - Оба расхохотались.
- И я все еще очень сильный, - сказал Дик.
- Оно и видно. - Теперь Перси все было совершенно ясно. Старый
придурок не сообразил, что пришло время утихомириться, никакой тайны в том
нет, что жена его бросила. Пришла пора сменить тему.
- Хороший кофе, - сказал он.
- По-походному, - ответил Дик, снова доверху наливая обе кружки.
Перси стал нюхать кофе - ему нравился его аромат, - как вдруг его ноздри
уловили какой-то посторонний запах, далеко не такой приятный. Он поднял
голову и повел носом. Канализация, наверное.
- Слушай, Дик, а ты уверен, что не ухлопал свою хозяйку?
Дик тоже повел носом и сморщился. Он вскочил и снял со стены большой
мясницкий нож, обошел стойку и, с трудом сдерживая ухмылку, сдернул
ошарашенного Перси с табурета и повлек его к двери во двор, прежде чем тот
сообразил, что к чему.
- Разнюхал мой секрет - значит, теперь ты тоже замешан. Поможешь мне
избавиться от трупа.
И прежде чем Перси, уже совершенно обескураженный, успел опомниться,
сильная рука стремительно стащила его вниз по деревянной лестнице и
втолкнула во двор, где, к своему ужасу, он увидел Мэг в ночной сорочке,
свисающую с балки, которая выдавалась над стеной. Он сдавленно крикнул, и
ноги его подкосились.
Когда Перси пришел в себя, он обнаружил, что сидит, удобно
привалившись к стене. Призвав на помощь все свое мужество, он поднял глаза
на "труп" - и сразу же заметил, что, во-первых, у "трупа" отсутствует
голова, и во-вторых, из-под подола ночной рубашки высовывается маленькое
черное копыто. Он почувствовал себя полным идиотом. Что подумает о нем его
новый приятель?
Ясно, что все случившееся - грандиозный розыгрыш, и Дик наверняка
ожидал, что он будет кататься со смеху, а не грохнется в обморок, как
какой-то слюнтяй. Ну какой же убийца оставит свою жертву висеть всем на
обозрение?!
Перси с трудом поднялся на ноги. В этот момент Дик спустился во двор
со стаканом виски в руке.
- Прости меня, - сказал он. - Вот, выпей, а то ты совсем бледный.
Перси хлебнул, поперхнулся - виски было очень крепкое - и сделал еще
глоток. А Дик, больше не в силах сдерживаться, захохотал так, что слезы
покатились по его щекам.
- Ох, если бы ты только видел себя! Как жаль, что не миссис Ква-ква
была на твоем месте! Она бы умерла от разрыва сердца!
- Я чуть не умер от разрыва сердца, - проворчал Перси.
- Что ты, старина, у тебя сердце хорошее. Но все равно, извини. Вечно
я перегибаю палку в своих розыгрышах. Может, поэтому у меня так мало
друзей. Это во мне ирландская кровь играет.
И он объяснил, что вывесил олений бок на воздух, чтобы мясо
"созрело", и накрыл его от мух Мэггиной сорочкой.
- А зачем было устраивать комедию с ножом?
- Какую комедию? Я хотел кусок оленины для тебя отрезать - ведь ты
заслужил хоть что-то приятное, после всех моих россказней?
- Большое спасибо, - сказал Перси, который вмиг представил себе, что
скажет Паули, увидев это, несомненно "созревшее", мясо. - Я не должен тебя
обирать.
- О чем ты говоришь! - воскликнул Дик. Он подошел к массивной двери и
отпер ее. - Гляди - вон там еще сколько!
Через открытую дверь Перси увидел большую морозильную камеру. С
перекладины под потолком свисали оленьи туши, у задней стены на полу была
навалена еще целая куча. Он хотел было спросить, почему туши свалены в
кучу - ведь полно оставалось свободных крючков, - и вдруг краем глаза
увидел нечто такое, от чего весь содрогнулся, и, конечно, Дик это заметил.
- Ну что там еще?
Перси был в шоке:
- Там нога... высовывается... с пятью пальцами...
Дик заглянул в камеру.
- Так вышло, черт побери...
Он тщательно запер дверь.
