предназначалось стать Императором, и который комком кровавых тряпок
валялся сейчас на ступенях Храма.
"Меня ослепила гхафла", - подумала Джессика.
Алия сделала знак одной из прислужниц, окликнула:
- Теперь введите Ганиму.
Джессика заставила себя задуматься над этими словами: "Ганима? Почему
Ганима - теперь?"
Прислужница повернулась к внешней двери, двинулась к ней, чтобы
отворить, но, не успел никто и слова произнести, как дверь просела вперед.
Лопнули дверные петли. Засов щелкнул, и дверь - толстая пластальная
конструкция, которая по мысли должна была выдерживать кошмарные напряжения
- рухнула в комнату. Стража кинулась из-под нее врассыпную, хватаясь за
оружие.
Но в дверном проеме оказалось лишь двое детей: слева - Ганима, в
черных одеждах обручения, и справа - Лито, из-под его белых, запятнанных
пустыней, одежд, виднелся серый лоснящийся стилсьют.
Алия перевела взгляд с упавшей двери на детей, ее охватила
неподконтрольная дрожь.
- Семья здесь, чтобы нас приветствовать, - сказал Лито. - Бабушка, -
он кивнул Джессике, перевел взгляд на Принца Коррино. - А это, должно
быть, Принц Фарадин. Добро пожаловать на Арракис, Принц.
В глазах Ганимы было пустое выражение. Она держала правую руку на
рукояти церемониального крисножа на поясе, и, вроде бы, пыталась вырваться
от Лито, жесткой хваткой державшего ее руку. Лито встряхнул ее руку, и все
ее тело затряслось вместе с ней.
- Воззри на меня, семья, - сказал Лито. - Я - Ари, Лев Атридесов. А
это... - он опять встряхнул руку Ганимы с такой могучей легкостью, что все
ее тело дернулось. - Это Ариэ, Львица Атридесов. Мы пришли направить вас
на Сехер Нбиу, Золотую Тропу.
Ганима впитала ключевые слова - "Сехер Нбиу" - и почувствовала, как
отворилась запертая перегородка в ее сознании, как что-то потоком потекло
в ее мозг. Оно втекало с линейной четкостью, и над ним парило внутреннее
присутствие ее матери, стоявшей на страже у ворот. И Ганима поняла, что в
этот момент она покорила свое крикливо-навязчивое прошлое. Они обрели
ворота, через которые, если надо будет, сможет созерцать прошлое. Месяцы
самогипнотического подавления соорудили внутри нее безопасное место, из
которого она способна править своей собственной плотью. Она начала
поворачиваться к Лито, чувствуя необходимость объяснить ему это - когда
внезапно до нее дошло, где и с кем она стоит.
Лито отпустил ее руку.
- Твой план сработал? - прошептала Ганима.
- Вполне неплохо, - ответил Лито.
Алия, оправясь от шока, крикнула кучке стражей слева:
- Схватить их!
Но Лито наклонился, одной рукой поднял упавшую дверь и через
помещение запустил ею в стражников. Двух из них она пригвоздила к стене.
Остальные в ужасе повалились на спины. Дверь, весящую половину метрической
тонны, швырнул этот ребенок!
Алия, разглядевшая, что в коридоре за дверью валяются поверженные
стражники, сообразила, что это никто иной, как Лито, сотворил весь этот
разгром.
Джессика тоже увидела тела, увидела грандиозную силу Лито - и пришла
к сходным заключениям, но слова Ганимы были ухвачены самой сердцевиной ее
тренированного Бене Джессерит и обученного науке хладнокровного мышления.
- Какой план? - спросила Джессика.
- Золотая Тропа, наш Имперский план, для Империи, - сказал Лито. Он
кивнул Фарадину. - Не держи на меня зла, кузен. Я действую не меньше и
ради тебя. Алия надеялась, что Ганима зарежет тебя. Мне предпочтительней,
чтобы ты прожил жизнь в относительном счастье.
Алия завизжала охране, оробело теснившейся в проходе.
- Я велю вам их схватить!
Но стража отказалась войти в помещение.
- Подожди меня здесь, сестра, - сказы Лито. - У меня есть неприятная
задача, - и он направился к Алии.
Та подалась от него в угол, сжалась там и вытащила свой нож. В свете
из окна полыхнули зеленые драгоценные камни на рукояти.
Лито просто продолжал на нее наступать, с руками безоружными, но
широко расставленными и наготове.
Алия сделала выпад.
Лито подпрыгнул почти до потолка, ударил ее левой ногой. Он нанес
зрячий удар ей в голову, оставив ей кровавую отметину на лбу - и Алия
распростерлась на полу. Нож выпал у нее из рук и по полу скользнул прочь
от нее. Алия потянулась за ножом, но обнаружила, что перед ней стоит Лито.
Алия заколебалась, вспомнила все, чему утаил ее Бене Джессерит.
Встала с пола, тело расслаблено в боевой позиции.
И опять Лито двинулся на нее.
Алия правым плечом обозначила ложный выпад влево, в то время, как ее
правая нога выстрелила, нанося точечный удар, который при попадании мог бы
распороть человеку живот.
Лито принял удар на руку, схватил ногу Алии, за ногу оторвал ее от
земли и закружил у себя над головой. От скорости ее вращения раздался
полоскающийся и шипящий звук бьющихся о ее тело одежд.
Остальные отпрянули, присев.
Алия визжала и визжала, но все вращалась, вращалась и вращалась.
Вскоре она примолкла.
Лито медленно снизил скорость вращения и мягко опустил ее на пол. Она
повалилась там запыхавшимся комком.
Лито наклонился над ней:
- Я мог бы швырнуть тебя в стену, - сказал он. - Может, так было бы
лучше всего, но мы сейчас в главной точке нашей борьбы. Ты заслуживаешь
свой шанс.
Глаза Алии бешено стрельнули из стороны в сторону.
- Я победил свои внутренние жизни, - сказал Лито. - И Гани тоже. Она
может...
- Алия, я могу показать тебе... - вмешалась Ганима.
- Нет! - это слово словно с натугой вывернулось из Алии. Грудь ее
вздымалась, из уст ее хлынули голоса - несвязанные, клянущие, умоляющие. -
Вот видишь! Почему ты не слушала? - а затем: Зачем ты это делаешь? Что
происходит? - И другой голос: Останови их! Заставь их прекратить!
Джессика закрыла руками глаза, почувствовала, как ее ободряюще
поддерживает рука Фарадина.
А Алия неистовствовала:
- Я тебя убью! - ее рот изрыгнул отвратительные ругательства. - Я
выпью твою кровь! - из нее полились голоса на многих языках, все спутанные
и перемешанные.
Теснящиеся в проходе стражники сделали знак червя, затем стиснутыми
кулаками заткнули уши. Она одержима!
Лито встал, покачивая головой. Он подошел к окну и тремя быстрыми
ударами разнес якобы несокрушимое, укрепленное хрусталем, оконное стекло,
выбив его из рамы.
По лицу Алии скользнуло хитрое выражение. Джессика услышала, как из
перекореженного рта вырвалось нечто похожее на собственный голос - пародия
на самоконтроль Бене Джессерит:
- Вы, все! Стойте, где стоите!
Джессика, опустив руки, обнаружила, что они влажны от слез.
Алия перевернулась и встала на колени, потом поднялась на ноги.
- Разве вы не знаете, кто я? - вопросила она. Это был ее прежний
голос, сладостный и звенящий голос той юной Алии, которой больше не было.
- Почему вы все так на меня смотрите? - она повернулась к Джессике,
умоляюще на нее глядя. - Мама, заставь их прекратить.
Джессика смогла только покачать головой, охваченная предельным
ужасом. Все старые предостережения Бене Джессерит были истиной. Она
поглядела на Лито и Ганиму, рядышком стоящих возле Алии. А что значат эти
предупреждения для бедных близнецов?
- Бабушка, - сказал Лито, и голос его был умоляющ. - Должны ли мы
проводить Трибунал Одержимости?
- Кто вы такие, чтобы говорить о трибунале? - осведомилась Алия, и
голос ее был голосом желчного мужчины, мужчины автократичного и
чувственного, слишком далеко зашедшего в самоублажение.
И Лито, и Ганима узнали этот голос. Старый Барон Харконнен. Ганима
услышала, как тот же самый голос эхом откликается у нее в голове, но
внутренние ворота заперты, и ее мать неусыпно бдит возле них.
Джессика промолчала.
- Тогда, решение за мной, - сказал Лито. - А выбор твой, Алия. Либо
Трибунал Одержимости, либо... - он кивнул на открытое окно.
- Кто ты такой, чтобы предлагать мне выбор? - вопросила Алия, и
опять-таки это был голос Старого Барона.
- Демон! - вскрикнула Ганима. - Дай ей выбрать самой!
- Мама, - в интонациях маленькой девочки взмолилась Алия. - Мама, что
они делают? Что ты от меня хочешь? Помоги мне.
- Сама себе помоги, - приказал Лито и, на кратчайший миг, увидел в
глазах Алии присутствие своей уничтоженной тети, ее собственное "я", без
всякой надежды бросившее на него жаркий взгляд и исчезнувшее. Но тело ее
задвигалось - деревянными, отталкивающими шажками. Она вихляла,
спотыкалась, сбивалась с пути и возвращалась на него - все ближе и ближе к
открытому окну.
Теперь с ее уст звучал неистовствующий голос старого Барона:
- Остановись! Остановись, я говорю! Я велю тебе! Остановись! На,
получай! - Алия стиснула руками голову, еще ближе подковыляла к окну. Она
уже касалась ляжками подоконника, а голос все бушевал. - Не делай этого!
Остановись и я помогу тебе! У меня есть план! Послушай меня! Остановись, я
сказал! Подохни! - но Алия оторвала руки от головы, вцепилась в разбитую
оконную раму. Одним дерганым движением она перевалилась через подоконник и
исчезла. Падая, она даже крика не испустила.
Находившиеся в палате услышали крик толпы, тяжелый сырой шлепок -
Алия рухнула на ступени далеко внизу.
Лито поглядел на Джессику:
- Мы говорили тебе, чтоб ты ее жалела.
Джессика отвернулась и спрятала лицо в тунике Фарадина.
63
Убеждение, будто можно всю систему заставить работать
лучше через нападение на ее мыслящие элементы выдает
опасное невежество. Оно часто является невежественным
подходом тех, кто называет себя учеными или технологами.
Харк ал-Ада. Бутлерианский Джихад.
- Он бегает по ночам, кузен, - сказала Ганима. - Он бегает. Ты видел,
как он бегает?
- Нет, - ответил Фарадин.
Он ждал вместе с Ганимой в приемной малого зала аудиенции Твердыни,
куда Лито пригласил их. Тайканик стоял с другой стороны, вместе с леди
Джессикой, чувствуя себя непотно рядом с ней, а у леди Джессики вид был
отстраненный, словно мыслью она обитала где-то не здесь. И часа еще не
прошло после утренней трапезы, но многое уже было сделано - извещение
Союзу, послания КХОАМ и Ландсрааду.
Фарадин находил затруднительным понимать этих Атридесов. Хоть леди
Джессика и предупреждала его, но реальность все равно оставляла его
озадаченным. Они продолжали говорить о помолвке, хотя, вроде бы, почти все
политические причины для нее развеялись. Лито воссядет на трон - в этом,
похоже, сомневаться не приходится. Его странную ЖИВУЮ КОЖУ следует,
конечно, удалить... но, со временем...
- Он бегает, чтобы утомить себя, - сказала Ганима. - Он - воплощенный
Кразилек Ни один ветер не обгонит его бега. Он - пятнышко на дюнах, я
видела его. Он бежит и бежит. А когда он, наконец, изматывается, он
возвращается и кладет голову мне на колени. "Попроси нашу мать внутри тебя
найти для меня способ умереть", - молит он.
Фарадин воззрился на нее. Всю неделю после бесчинств на площади
Твердыня жила странным ритмом, таинственными приходами и уходами. Истории
о яростном сражении за Защитной стеной дошли до него через Тайканика, к
которому обратились за военным советом.
- Не понимаю тебя, - сказал Фарадин. - Найти для себя способ умереть?
- Он просил меня подготовить тебя, - сказала Ганима. Не впервые
поразила ее занятная невинность этого Принца Коррино. Работа леди Джессики
- или врожденное?
