предыдущей личности гораздо больше Каребары.
- Что вы знаете о Чарльзе Арпаде Оме?
Вопрос этот мгновенно вывел Дункана из расслабленного и благодушного
состояния. Он застал его врасплох, выскочив словно ниоткуда.
- Ом? - переспросил Дункан. - Я знаю о нем только то, что вы мне
рассказали. Он был моей Субботней ролью на Манхэттене. Это вииди - шалопай
и пьяница.
- И все, что вы помните?
- Да.
Это была неправда. Перед внутренним взором Дункана пронеслось сразу
несколько лиц. Его лицо. Лицо Сник. Лицо Руггедо. Только вот имя у Руггедо
было другое...
- Вы уверены?
Каребара стоял лицом к большому настенному экрану, на котором крупным
шрифтом отображались показания приборов. Они свидетельствовали о том, что
Дункан не испытывал ни малейшего напряжения и вел непринужденную беседу с
другом.
- Ба! Что толку от всех этих экспериментов? - воскликнул Каребара,
воздев к небу руки.
- Да, уверен, - ответил Дункан. - Мне известно об Оме только то, что
рассказывали вы.
Каребара снова обратился к вопросам о Кэрде. Дункан отвечал
автоматически, даже не напрягая внимания, только время от времени
вынужденно отвлекаясь от основного направления своих мыслей, когда он не
мог предоставить Каребаре необходимую информацию. Попав в подобную
ситуацию, Дункан произносил традиционное "не помню" и снова обращался к
поискам в своей памяти имени, которое, ускользая, никак не хотело
попадаться на удочку. Неуловимое имя, словно кенгуру, скакало по кромке,
ограничивающей зону, доступную его разуму?
Руггедо? Руггедо? Руггедо?
Что это значит? Где он слышал это слово? С чем оно ассоциируется?
Может быть, с часами? Цифровые часы? Хронометры? Хрон... Хрон... Хрон...
Древние устройства для измерения времени. Гномоны? Гномон... кажется, он
вспомнил... это металлический треугольник или стрелка на шкале солнечных
часов. Тень, которую отбрасывал стержень, показывала время суток. Но что
общего это может иметь?.. Ах! На чистом экране перед его глазами вдруг
вспыхнуло слово, обозначенное отчетливыми крупными буквами:
ГНОМ!
Он приближался к цели.
Гном, гном, гном!
НОМ!
Это существа, напоминающие троллей, описанные в рассказах Баума о
стране Оз [Лайман Фрэнк Баум (1856-1919) - американский детский писатель;
автор серии из 14 книг о волшебной стране Оз]. Отвратительные существа,
живущие в подземелье, не знающие жалости и любви. Руггедо был их королем!
- Чему вы улыбаетесь? - резко спросил Каребара.
- К вам это отношения не имеет, - ответил Дункан. - Задавайте
следующий вопрос, пожалуйста.
- Вы еще не ответили на предыдущий.
- Я не знаю.
Руководитель КУКОЛКИ был сардоническим злодеем. Он выбрал это имя,
потому что Руггедо являлся монархом банды, обитающей в подземелье. Король
Номов в произведениях Баума посвятил свою убогую жизнь набегам на великий
и счастливый народ Оз, населяющий залитую солнцем поверхность Земли.
Страна Оз не представляла для него никакой опасности, и ее жители хотели
только, чтобы их оставили в покое. Но Руггедо был не в силах смириться с
тем, что кто-то живет весело и беззаботно. К тому же, собрав в своем
окутанном мраком и обрамленном скалами королевстве несметное количество
золота и бриллиантов, он не мог отказать себе в удовольствии овладеть
открытой свежему воздуху землей страны Оз.
Дункан подумал о том, знал ли этот Руггедо из КУКОЛКИ, выбирая для
себя фиктивное имя, что Руггедо-Ном постоянно оказывался в глупом
положении, все время сидя в грязи, погрузившись в нее своей окаменевшей
задницей и страшась волшебной палочки доброй Глинды.
Люди и звери, населявшие страну Оз, были бессмертны, как и деревья -
тоже живые существа. Сказочная королева Лурлина заколдовала страну Оз, там
никто не старел и не умирал. Даже если человека разрывали на куски, он все
равно продолжал жить - эти куски никогда не переставали подергиваться.
Бессмертные. Это... цветущий замысел отступил перед вездесущим
бесплодием, похожим на Пустыню Смерти, окружавшую страну Оз. Господи! -
воскликнул Дункан, выпрямившись в кресле.
Каребара подпрыгнул, отбросив в сторону листок с вопросами.
- Что? Что? - завопил он.
Бессмертие!
Из сухой, выжженной солнцем бесплодной пустыни поднялось лицо Руггедо
с ярко светящимися, словно огни светофора, глазами, прикрытыми тяжелыми
веками. Он всплыл словно призрак Самуила, вызванный Аэндорской Волшебницей
[по библейскому преданию, волшебница из Аэндоры, вызвавшая по просьбе
первого царя израильского Саула тень пророка Самуила и предсказавшая Саулу
поражение с войне с филистимлянами].
- Ом! - вскричал Дункан.
Каребара, ползая на коленях, разыскивал листок, который проскользнул
под кресло. Профессор повернулся к Дункану.
- Ом? Что с Омом?
Дункан сопротивлялся всей силой разума - и лицо его не выдало ничего.
Дисплей на стене бесстрастно показал резкий скачок кровяного давления,
учащенное биение сердца, электрический разряд, пронесшийся по его коже,
всплеск адреналина в крови, вспышку излучения, идущего от мозжечка.
Профессор ничего не заметил, хотя позднее, просматривая запись, он
непременно обратит внимание на столь необычное явление. Но тогда,
сообразил Дункан, это уже не будет иметь значения. А пока... Дункан закрыл
глаза... поплыли зеленые поля, быстро бегущий по ним одинокий белый
единорог... он, Дункан, с козлиным рогом и покрытыми шерстью ногами
водрузился на девственницу, к которой спешил единорог, опоздавший на
несколько минут...
Дункан открыл глаза. Как он и надеялся, показания на экране теперь
соответствовали состоянию мужчины, не испытывающего никакого напряжения.
Показания, конечно же, не отражали реальности. Сотни тысяч людей,
поднаторели в умении контролировать свои реакции на стресс - итог
многолетних тренировок в сфере биологической обратной связи. Именно
поэтому органики, пользуясь ТИ, редко прибегали к помощи детекторов лжи,
основанных на электронных методах измерения физических реакций.
- Что насчет Ома? - переспросил Каребара.
Это не был просто какой-то случайный проблеск воспоминания. Прилив
памяти обрушился на него словно фонтан, словно струя гейзера, взлетевшая,
упавшая и исчезнувшая. Мозг его оказался столь переполненным образами и
словами, что Дункан не смог охватить всю вспышку целиком. И все же он
увидел и запомнил достаточно.
Он, Чарльз Арпад Ом, находился в тайной квартире в Башне Эволюции на
Манхэттене. Руггедо что-то говорил ему, но Руггедо был Джильбертом Чингом
Иммерманом, человеком, считавшимся умершим много лет назад. Иммерман, его
дед и прадед, - основатель и руководитель подпольной организации, к
которой принадлежал Кэрд и семь других его образов и которая позже была
раскрыта и разгромлена. Каким-то способом Иммерману удалось остаться в
тени, и он по-прежнему был одним из членов Совета Мирового Правительства.
Иммерман не оставят своих планов и организовал новую группу. Или, может
быть, собрал воедино остатки старой организации.
Иммерман открыл сложную биохимическую смесь, которую назвал эликсиром
бессмертия, хотя это средство и не гарантировало вечной жизни.
- Жизнь продлевается в семь раз, - пробормотал Дункан.
- Что?! - вмешался Каребара. - Я спрашивал вас об Оме!
- О, - воскликнул Дункан. - Секундочку. Мне показалось, что я что-то
вспомнил о нем. Но воспоминание ускользнуло. Я не в силах вернуть его.
- Ну, наконец-то, кажется, у нас есть хоть какой-то прогресс, - с
довольным видом заметил Каребара.
Эликсир Иммермана в семь раз замедлял процесс старения. Обычный
гражданин, живущий восемьдесят сублет, проведет на Земле пятьсот семьдесят
облет. Но иммер - человек, ежегодно принимавший положенную долю эликсира,
- мог обитать на Земле 3920 облет.
Этим-то и объяснялось, что правительство сгорало от желания поймать
Иммермана. Кое-кто из высокопоставленных официальных лиц, наверняка всего
несколько человек, проведал обо всем этом от тех иммеров, которых им
удалось схватить. Они сохранили эту информацию в тайне. Власти посадили в
цилиндры не только всех пойманных иммеров, но также каждого, кому в силу
обстоятельств стало хоть что-то известно об эликсире бессмертия.
Сник ничего не знала об этом, но даже ее подвергли допросу и,
приговорив по ложному обвинению, бросили стоунированной на склад.
Несмотря на все усилия сохранить самообладание, Дункан буквально
рассвирепел. Уровень кровяного давления на экране резко подскочил вверх, а
излучение мозга достигло невиданной частоты.
- Пора вдохнуть тумана, - сказал профессор. - Откройте, пожалуйста,
рот пошире.
...Проснулся Дункан через час, когда с него уже сняли электроды.
Каребара с озадаченным видом склонился над ним, протягивая Дункану стакан
воды. Он с трудом сел. Выпив, Дункан вернул профессору пустой стакан, и
тот, поставив его на стол, молча покинул комнату в сопровождении двух
охранников. Едва дверь закрылась, Дункан вскочил на ноги. Его шатало. Во
рту, несмотря на выпитую воду, было сухо - казалось, язык, касаясь зубов,
вот-вот высечет из них искру. В голове и в желудке словно катался
раскаленный докрасна железный шар.
Не разбирая пути, Дункан помчался в ванную комнату.
- Эта букашка, наверно, опрыскала меня раза четыре, не меньше. И
лекарствами накачала. Ну и гад.
Однако, если Каребаре и удалось добиться от него своими методами
чего-то интересного, он держал это при себе. Дункан сомневался, что
профессор сумел вытянуть из него нечто такое, чего он, Дункан, не хотел
открыть. Чтобы создать новую личность, надо пройти через длинный ряд
процедур, а это обстоятельство, видимо, вынуждает Руггедо-Иммермана
торопиться.
Дункана вырвало недавно съеденным завтраком и на какое-то время он
забыл обо всем. Прополоскав рот и выпив воды, утерев выступившие слезы,
Дункан почувствовал себя немного лучше. Он собирался еще раз обдумать
результаты сегодняшнего сеанса, но, не выдержав напряжения, заснул.
Проснулся он около полудня, выпил немного кофе и закусил печеньем и сыром.
В час дня пришли охранники, которые обычно сопровождали его в бассейн.
Несмотря на ужасную головную боль и ощущение, будто все молекулы его тела
и мозга скрипят и трутся одна о другую, он следовал распорядку. Проплавав
почти час, Дункан почувствовал себя гораздо лучше. Воспользовавшись шумом
- Кэбтэб самозабвенно шлепал себя по брюху, - Дункан сумел сказать
несколько слов Сник, а потом и самому падре, когда столь же звучно
плескалась в воде Пантея.
- Наверно, сегодня вечером.
В два часа явился Каребара.
- Полагаю, надо продвигаться быстрее. Нас ждет успех. Какие-либо
научно обоснованные предпосылки для такого мнения отсутствуют, но у меня
предчувствие.
- Преклоняюсь перед вашей интуицией, - заметил Дункан, - но я еще не
отошел от сегодняшнего утра. Наверно, придется пропустить вечерний сеанс.
- Ни в коем случае, - с энтузиазмом сказал Каребара. - У нас появился
шанс, и мы не можем его упустить.
- Я ручаюсь, что вы потеряете свое и мое время, о своем здоровье я
уже и не говорю, - ответил Дункан. - Вы не продвинетесь ни на дюйм, если я
не буду сотрудничать с вами, а я не собираюсь этого делать. Если к ночи я
почувствую себя лучше, мы сможем попробовать. Иначе...
Каребара прикусил нижнюю губу, сцепил пальцы. Пришлось смириться.
- Ну хорошо. Следующий сеанс отменим. Но к вечеру вы _д_о_л_ж_н_ы
быть готовы. Это очень важно.
