- Да уж как водится...
- Узнаю птицу болтливую... Он тебя, между прочим, велел казнить, да
полютей. А я не тороплюсь. Ты мне нужен...
- И я не тороплюсь. Знаю, что нужен. Дело привычное - цену набивать.
- Мое условие такое - поможешь мне его место у Высокого Табурета занять -
отпущу тебя. Прямо на порог родного дома.
- У тебя поумней меня советчики есть.
- Были бы, кабы сам же не повывел...
- И у нас такое случается.
- А ты - человек подходящий. Ум есть, а силы нет. И вот мы вкупе, сообща...
- Для такого дела время нужно.
- Да будет у тебя это... как его... ну, проклятое оно еще... Будет. И
грамоте меня научишь.
- А это зачем?
- Как зачем? Легко ли мне в голове держать все имена и приметы? А так будут
они у меня все в подвале, на табличках. Взял табличку, сказал слово - и нет
человека. Была страна - нет страны.
- Так ты сам пожелай обучиться грамоте - то и будет.
- Э, чего нет в гоолове, то в слово не перейдет. Тут нам предел положен,
как со светилом окаянным...
- Что вы его так невзлюбили?
- Мотается по небу, ночь делает.
- Чем плоха ночь? Бабу приласкать, отдохнуть, поспать. Сон иногда вещий
приснится - тоже на пользу.
- Вот-вот, сон. Нам сны видеть нельзя. Особые сторожа по ночам ходят, сны
гоняют.
- Как же без снов? Во сне, бывает, с богом поговоришь, он дельный совет
даст. Помню, снится мне один раз Калям-бубу...
- Нет, нельзя. Люди разные, им что попало снится. Чуть зазевались сторожа -
и пропало дело. Одному вот снилось, что всемирный потоп настал. Еле отвели
беду. А другому снилась все время всякая дрянь: полулюди-полукони,
полубабы-полурыбы, змеевласые девки и прочее. И что же? Разбежалась вся эта
пакость по свету.
- Слышал про таких полуконей, одного даже издали видел...
- Эх, заболтались мы с тобой. А все от того, что интересно со сторонним
человеком поговорить. У нас как: он знает, что я спрошу, я знаю, что он
ответит... Скука. Так что же мы с мудрецом сделаем?
- Думаю.
- Ну, думай. Одтыхай, подумай, поешь, поспи... Ох, беда, солнце опять
закатывается! Стой! Не движись! Держи его, люди добрые! Эх, опять усилия не
хватило... Иди, купец, спать. _автра трудный день будет.
5.
- Ну что, купец, проспался?
- С вами, пожалуй, проспишься: всю ночь песни да пляски, глаз не сомкнул.
- А-а, так то сторожа сон гоняли, я же тебе объяснял.
- Как же вы при таком шуме спите?
- А мы отвар особый пьем на ночь.
- И крепкий отвар?
- Слона в сон повергнет!
- Это вы хорошо придумали - такой отвар пить.
- А ты-то придумал насчет Мудреца?
- Где тут придумаешь, когда голова от шума трещит!
- Ну тогда начинай учить меня грамоте.
- Изволь. Вели принести деревянный клин покрепче да колотушку потяжелее.
- Это еще зачем?
- А что же ты думал - грамота сама в голову пойдет? Нет, в этом деле без
клина да колотушки никуда.
- А ты-то сам как учился?
- В точности так. Сколько клиньев извели на меня - целый корабль из того
дерева можно бы построить.
- А не больно? Людей вот пытаешь, так им больно, говорят.
- Еще бы не больно. Недаром пословицу сложили: _Грамоту учат, на всю улицу
кричат_. Но потерпеть надо. Первый месяц тяжеловато, зато потом привыкаешь
помаленьку. Да и дырки в голове зарастают. Вот потрогай - нету дырок?
- Нету дырок... Как это - первый месяц?
- Долгое это дело. Вот сегодня подолблю...
- Как это - сегодня?
- Опять забыл, что без времени обходитесь. Короче, как день, так долбить
начинаю. Как ночь - отдыхаю. Как день - опять за колотушку. Как ночь - на
боковую. Как день - подставляй макушку. Как ночь - убирай макушку. Как день
- подать сюда новый клин. Как ночь - отдохни, начальство. Как день...
- Очень страшно. Так и вправду время начнешь понимать! Нет, купец, я
передумал тебя домой отправлять. И грамоту твою учить передумал. Лучге я
буду при себе грамотного человека держать: тебя то есть. Согласен?
- А проведает про то Мудрец, нам обоим окорот выйдет...
- Так я же тебя в маленького червячка для удобства превращу. Только имя
скажи, а то не получится.
- И очень хорошо, что не получится. А то курица склюет, и останешься без
писаря. А с врагом твоим поступим так... Есть ли у тебя на примете
сочинитель?
- Откуда ему взяться? Которые были на примете, так те уже давно...
- Понятно. А скульпторы у вас имеются?
- Какие скульпторы?
- Вот статуя стоит - кто-нибудь ведь ее изваял из камня?
- Нет, это краденая. А своих никто не делает.
- Худо как... Ну да постараюсь тебя выручить. Никогда за такое дело не
брался, да, видно, придется. Где моя табличка с палочкой? Ага, вот...
- Это ты что такое делаешь?
- Стихи складываю.
- Куда складываешь?
- На дощечку. Он, Мудрец, сдуру-то сам меня и надоумил.
Та-татата-татата-татата-та... Слышишь, будто волна на берег моря
накатывается?
Целый-то день он сидит при Высоком при том Табурете,
Дабы Держатель всегда мог обратиться к нему.
Мыслию куцей своей тщится небес он достигнуть,
Кратким умишком своим в море нырнуть норовит.
Каждое слово из уст его конским навозом
Падает в уши владыке и сердце печалит.
Он же, награды алкая, все мелет и мелет,
Не понимая, что тем рушит державы устой!
Теперь говори заклятье.
- Сказано! Порадовались боги: небольшим насекомым ползет Мудрец по залу!
Вот уж нога Держателя занесена над ним! Вот уж топнуто священной ногой! Ну,
спасибо, купец! Уважил ты меня, и я тебя уважу: подарю дворец либо два...
- А про Держателя ничего сочинить не нужно?
- Про какого Держателя? Про нашего Держателя? Да без него же все
рассыплется! Мир под землю провалится, море высохнет! И как ты до такого
додуматься мог?
- А вдруг да не развалится?
- Нет, лучше уж не рисковать. Вы, купцы, народ отчаянный, а нам рисковать
нельзя...
- А давай попробуем: может, и ты на должность подойдешь.
- Не искушай. А то искушусь.
- Смотри, дело твое. Вот я однажды побоялся в нильской стране пшеницы
закупить побольше, домой приплыл - ан там недород. Уж я локти кусал, кусал
- до сих пор шрамы видны...
- Эх, была не была! Сочиняй!
- Сейчас. Та-татата-татата-татата-та... Эй, начальство, что с тобой? Что ты
ежишься, корежишься? Да ты вроде и ростиком поменьше стал... А зачем из
тебя лишние лапки лезут? Ну вот, так-то лучше, с вашим братом тараканом у
нас, купцов, разговор короткий...
6.
- Ну здравствуй, достойный купец! Спасибо тебе: ловко пособил мне от
окружавшей меня недобросовестности избавиться. Я давно их на подозрении
держал, а вот ты явился, и вся их гнилая сущность явственна стала. Давно,
видно, лелеяли они черную измену...
- А ты-то кто будешь?
- Я-то? Или не узнал? Меня, Держателя тверди да моря? На всей земле самый
главный титул.
- Можно его переделать, чтобы еще главнее стал!
- Неужто можно? Казалось бы, куда уж главнее... Ну-ка?
- Прибавить две буковки, всего и делов...
- Чего две прибавить?
- А буковкию Это значки, которыми слова закрепляются. Так вот, ежели две
буковки прибавить, получится Содержатель тверди да моря. Дескать, ты не
только держишь твердь да море, а еще и содержишь их за свой счет, вот сколь
богат и могуч! А все люди, выходит, у тебя вроде как постояльцы, а за
постой деньги платят.
- Славно придумано! Оно и вправду будто силы и мощи вдвое прибавилось, а
всего-то две закорючки. Большая сила! Пригодишься ты мне. Задумал я
заветную мечту всего нашего народа: над всем миром взять власть и силу. Но
одна забота гложет царственное сердце: больно много на свете людей! У
каждого в голове думка. Куда же это годится, если каждый свое будет думать?
Вот когда все одинаково и враз думать станут, тогда порядок будет -
гармония называется. Вот я и раздумался: а не внедрить ли единодумие? И эта
твоя грамота великому делу способствует! Если человеку мои мысли глашатай
на площади будет втолковывать, он их и мимо ушей пропустить может. А вот
когда они записаны будут, да покрупнее, да поярче, да на каждом углу, никто
мимо не пройдет, всякий усвоит и так же думать примется. Прав ли я?
- Прав, как не прав, да только народ у вас неграмотный.
- Так ты же всех научишь. Ты же сам говорил Начальству-то Покоя покойному,
что деревянными клиньями как-то грамоту вбивают...
- Тебе нет, деревянным не обойдешься, каменный нужен, а еще лучше -
железный. От железного, правда, дырки в голове остаются лишние. А вот
простому-то народишку втолковать можно и без клиньев, особенно ребятишкам.
Там, если что, простой розгой или подзатыльником управишься... Тебе же нет.
Добудь-ка мне для себя хороший железный клин да кувалду...
- Нет уж, лучше я так, как есть, пребуду...
- Никак тоже меня в писаря прочишь?
- Хорошее имя придумал - писарь. Ты не просто писарь будешь, а Главный
Писарь. Или Старший. Или Наиглавнейший Писарь тверди и моря. Нравится?
- Должность, что и говорить, почетная. Только наши писаря и философы со
сказителями смеяться начнут: вчера еще мешки с пшеницей считал, а ныне
Наиглавнейший!
- А мы их к ногтю! Они что у вас, сильно грамотные?
- Да уж пограмотней меня.
- А нельзя ли у них грамоту из голов повыбить? Теми же клиньями?
- Нельзя, она при человеке до смерти состоит...
- До смерти? Это еще лучше. Это нам раз плюнуть...
- Понял это давно. А какие мысли записывать будем?
- Мудрые, какие же еще? Пусть все люди живут в мире моих мудрых мыслей.
Своих-то не будет, одни мои чтобы вокруг... И не на табличках жалких, а на
высоких каменных стенах, да чтобы во всю стену...
- А вдруг они твои мысли постигнут, но при своих останутся?
- И это не беда. Надо, чтобы мои мысли повсюду были. Проснулся - на
потолке. Глазами повел - на стене. Даже в отхожих местах пусть будут мои
мысли у всех перед глазами! Глядишь, мало-помалу все остальные и вытеснят.
- Ловко. Ну, давай, самую главную мысль изобразим.
- Изображай. Я, Содержатель тверди да моря... Это что у тебя на дощечке за
уродец?
- Это буква _я_. Ее, по совести, в азбуке-то в черном теле держат:
последней стоит...
- Кто же осмелился самую главную букву взад поставить? В нашей грамоте ей
будет почет оказан... Но больно она у тебя мелкая. Я ее лучше увеличу и
каменной сделаю. Ну, как?
- Солидно, что и говорить. В два человеческих роста, как бы не более.
- Нет, еще мелковата. Подвысить надобно...
- Эй, она же крышу дворца проломит!
- Не твоя забота. Нет, еще низковата. Нужно такой высоты сделать, чтобы аж
в Египте видно было...
- Спаси, Калям-бубу! Под небо буква лезет! Зачем такую-то уж? Хватит!
Хватит! Не видишь - верхушка обламывается? Ты же ее без фундамента
мастрячишь! Убегай оттуда хотя бы сюда! Берегись! Эх, не уберегся...
Помощнички тараканами сгинули, и самого как таракана прихлопнуло... Дворец
развалил, дурак, народ без руководства оставил... Они же без власти да со
своим заклинанием такого тут наворочают! Ну, натворил я на свою голову...
7.
- Эй, купец! ты чего это натворил: развалил весь как есть дворец!
- Да не я это, люди добрые! Это Содержатель ваш, то есть Держатель тверди
да моря. Его собственное _я_ задавило до смерти. Видите, под камнем
мокренько?
- И правда мокренько. Не врет купец! Только зачем ты его не остерег, не
спас? Мы тебя живо сейчас за это погубим!
- Люди, нельзя его губить: посмотрите, где он сидит!
- Зачем ты, купец, на Высокий Табурет забрался?
- Как пошли камни падать, так и забрался. Со страху не то что на табурет, в
ночной горшок залезешь...
- А нам что за дело, кто на Табурете? Он залез - он пусть и держит твердь
да море, пупок себе рвет. А мы по-старому будем жить. Поклонимся-ка новому
Держателю!
- Не хочу я к вам в Держатели! Я словечка вашего не знаю!
- Не беда, научим! У тебя помощники будут, хотя бы меня взять. Я у
Начальства Покоя в младших подпыточных ходил, дело знаю...
- Я в Начальство Мудрости горазд: семь ученых слов знаю!
- Это каких же?
- Генезис, остранение, концепция, полифония, гипертекст, технократия да
