- Да я уж и так молчу, стараюсь...
- Сейчас предстанешь перед Большим Начальством мудрости и Большим
Начальством Покоя...
2.
- Твое дело - мудрость, мое - покой. Надо этого пришлого сразу, чтобы раз -
и нет.
- Нет, чтобы раз - и нет, это в другой раз. Его же прислали. Зря не
пришлют.
- Чую, чую, что ничего не чую. Провижу, что ничего не провижу.
- Не твое это дело - провидеть. Твое дело - чуять, вот и чуй. Да,
начальство ворот ты того... Все про него ведаешь?
- Ясно, что все.
- Как про меня? Или как я про тебя?
- Э, не шути. Плохо кончится.
- Ладно, воздержусь. Пусть войдет. Выспросим, тогда посмотрим, что с ним
делать.
- Многих вам лет, большое начальство!
- Чего многих?
- Лет, чего же еще. А, вы ведь лет не знаете...
- Мы знаем все. А этих твоих лет у нас нет как нет. То-то мне начальство
ворот жаловалось, что он все спрашивает. Что ты все спрашиваешь?
- На вопросах и ответах беседа зиждется.
- Ну вот мы и спрашиваем, а ты отвечаешь. Как твое имя звучит?
- Ой, плохо звучит: Птбрсхклзжбррр!
- Да, Мудрец, беда с такими именами: не поймешь и не запомнишь тем более.
- Ничего, Начальство Покоя, запомню, не бойся. А имя отца твоего?
- Ооооооааааааааоооооааауууууоооа. Тяжелый был человек.
- Что и говорить. А страна твоя где?
- Отсюда и не сказать, где. Знаю, что слева - море, справа - горы и долины.
- Глуп же ваш народ. Как его зовут, кстати?
- Белыми эфиопами кличут. Эфиопов знавали? Так вот те черные, а мы
наоборот.
- Все ясно. Врет. Нету белых эфиопов.
- Так я и не говорю, что есть. Я говорю, кличут нас так.
- Кто же тебя к нам направил?
- А Калям-бубу его знает. И хорошо, видно, знает: вон в какую даль пособил
меня закинуть!
- Чего же ты хочешь в нашей земле?
- Продать товар. Чего же еще купцу хотеть?
- Где же твой товар?
- Мой товар - мое умение. Дали бы, большое начальство, отдохнуть с дороги
да поесть...
- Потом отдохнешь. Что за умение?
- Перекладывать слова на знаки.
- Это как?
- А вот так. Это палочка, это дощечка вощеная. Назови слово!
- Куда хватил!
- Смотри, Мудрец, не проболтайся сдуру!
- Не учи ученого, Начальство Покоя. Вот тебе слово, купец: _дерево_.
- Та-ак... Вот и на дощечке - _дерево_!
- Какое же это дерево? Одни корешки какие-то. Вот я говорю: де-ре-во
фи-го-во-е! Вот оно!
- Калям-бубу! И впрямь дерево! Фиговое! С листочками!
- Вот. А у тебя что за дерево?
- Ну вот и у меня - _дерево фиговое_.
- Вижу - закорючек прибавилось. А толку? У меня оно растет и плодоносит, а
у тебя?
- Вот, к примеру, напишу я все про это дерево: и как растет, и какие
листья, и каковы плоды его на взгляд и вкус. Нашлют боги засуху, и погибнут
деревья. А дощечка останется. И те, кто дерева этого не видел, все про него
узнают...
- Так. Слышал я про это умение. Нам оно ни к чему. Дерево это я и так перед
собой и другими представлю. Твое умение - баловство.
- Еще один прок: можно вести торговый счет ловчее, записывать, кто кому
сколько должен...
- Мы никому ничего не должны, а если у кого что и заведется, мы и так
заберем: очень любят нас боги.
- За что?
- Да уж есть за что. А торговое дело - не наше.
- Какое же ваше?
- Тайна богов.
- Ну так вот еще: можно про великие дела богов и героев записывать. Хотя бы
про то, как из-за бабы герои десять лет воевали, или как Калям-бубу из двух
арбузов мужчину и женщину достал. Наши мудрецы иногда так складно пишут -
зачитаешься!
- Говоришь бессмысленное. Наши деяния все другие затмевают, об этом весь
мир знает, а кто не знает, тот узнает вскорости. Лета свои опять приплел.
Нет, нет никаких лет! День есть и ночь есть.
- День да ночь - сутки прочь. Семь суток - неделя.
- Э, Мудрец, он говорит вредное. О таком даже слушать не хочется.
- Пусть говорит. Недолго ему говорить.
- Что такое, большое начальство? Я к вам как к людям...
- А кто тебе сказал, что мы люди? Нас боги избрали!
- Ну, у бога всего много. Сегодня избрал, а завтра, глядишь, встал не с той
ноги и прибрал. Вот и наш Калям-бубу: то ничего, а то как расходится!
- Нет такого бога - Калям-бубу! Наших семеро есть - и все.
- Так не берете мой товар? Прогадаете!
- Еще и грозится. Ну, все, Мудрец, убирать его надо куда подальше. Поболтай
с ним, коли охота припадет, а я уж пойду пытошный стан к работе ладить.
3.
- Э, Начальство Мудрости, как же он пошел пытошный стан ладить, коли вы
ремесла не знаете?
- Ремесла не знаем, оно нам ни к чему. А пытать - это разве ремесло? Это же
удовольствие одно!
- Ничего себе удовольствие.
- Так. Звук, наружу не ходи, где раздался, там умри! Вот теперь нас никто
не подстлушает. Вижу, купец, что ты не глуп, а глупым прикидываешься. Таким
умением овладеть может не всякий. Поэтому давай говорить как умные люди.
- Обмен неравный - о чем говорить, когда я ничего о вашем народе не знаю.
- Со смертью играешь.
- Смерть и жизнь моя у Калям-бубу за пазухой.
- У меня в слове жизнь и смерть твоя! Знаю, что многих людей ты города
посетил и обычаи видел. Вот это мне и нужно. Умением своим наделишь тайно
меня одного...
- Ну вот, а говорил - баловство!
- Говорил не для тебя - для того, другого.
- А ты и вправду в стране самый умный?
- Должность такая. И не самый умный, а самый мудрый - разницу чуешь?
- Почуешь разницу, как воткнут кол в задницу. А то вдруг ты грамоте не
научишься? Вот у меня племянник - его и добром, и розгой - все впустую.
Стоеросовое дерево. Фиговое.
- Глумишься?
- Куда мне над мудростью глумиться. Только я крепко любопытен: где миру
начало? Кто первое слово молвил и какое? Какая рыба всем рыбам царь? У меня
много вопросов...
- Оттого, что ложна ваша мудрость. У нас никаких вопросов - одни допросы.
Мы и так все про всех знаем. А не знаем, так под пыткой узнаем. Нас боги
избрали.
- За что избрали, что за боги?
- Так и быть, расскажу. Жили мы здесь, как простое людское племя, прах
земной. Спустились к нам как-то боги - семеро. И оказали мы им великую
услугу, а какую - никто и не помнит уже...
- Умели бы писать - и запомнили бы...
- А в благодарность дали нам боги семеро силу слова. Слово это лишь нашему
народу ведомо. С тех пор чего ни пожелаем - все нам прямо в рот сыплется.
Знаем одну только радость. И поэтому велено нам править всем миром.
- Так прямо и велено? А что же боги делают?
- У них свои дела, божественные...
- Что же вы не всем миром правите?
- Придет время - будем.
- Так вы же времени не знаете, дней не считаете...
- А мы его остановили. Каждый день у нас один и тот же.
- Зачем это и отчего?
- Оттого, что провидим вперед. И провидец один наш великий провидел, что
быть нашей славе столько-то и столько-то лет! А мы судьбу перехитрили:
остановили время словом. Говорим: _Нет, нет никаких лет!_ - вот и нету их.
- А время-то идет. Уже к вечеру дело.
- Это и есть наша печаль. Падает проклятое солнце - никак не удержать.
Правда, мы, к утру сил набравшись, снова его подымаем, а время стоит.
- Ага, объяснил мне один тут на камешках. Только у нас мудрецы по-другому
говорят. После трудов своих бог наш, Калям-бубу, струю пустил, и потекло
время, как река. Всех нас эта река несет.
- Вот вас и несет, как мусор. А нас нет. Камень посреди реки видел? Вот так
и мы.
- Когда-то и камень вода подмоет и покатит.
- А укрепить его, подпереть?
- Когда-то и река русло изменит. Будете на своем камне одни.
- Мы одни не будем. Перетащим к себе весь мир помаленьку. Видел пирамиду на
площади?
- Вверх ногами-то? Видел.
- Перенесся наш человек в нильскую страну, осмотрел пирамиду и вернулся. И
мы силой своей такую же мигом воздвигли. И в других странах если что
хорошее имеется, к себе утянем.
- А зачем вы ее на маковку поставили? Некрасиво ведь.
- Чтобы видели силу нашу. Простую-то пирамиду любой дурак построит.
- Не скажи. Ее, говорят, тридцать лет строили. Как потрудился, так и
погордился. А вам чем гордиться?
- Как чем? А силой?
- А куда вы нильскую страну дели? Тот, у ворот, говорил, что нету-де ее.
- А мы ее отрицаем. Больно близко к нам расположена. Вот мы и сказали
хором: _Нет и нет такой страны, нам соседи не нужны!_. Их и не стало.
- Я же там недавно бывал. Все на месте. Фараон сидит, командует, рабы
вкалывают, крокодилы плавают...
- А ты докажи, что все на месте. Докажи. Докажи, что время идет. Докажешь?
Нет. Так что давай все это забудь и помогай нам. Будешь хорошо жить,
примерно как мы...
- Как же я буду избранникам богов помогать?
- Говоришь ты складно, уменьем великим владеешь, вот только силы слова у
тебя нет...
- Еще спрошу: почему без имен живете?
- Есть имена, есть, только их каждый друг от друга в секрете держит. От
нас, конечно, у народа секретов нет. Потому что если имя человека узнаешь,
с ним все сделать можно. Взять, к примеру, Начальника Покоя. Он знаешь,
сколько имен помнит? Много. Любого, который без звания, в нети отправит
запросто. Потому и держится в должности.
- А твое имя знает?
- Знает, да что толку? Оно званием заворожено. А вот если он сможет так про
меня сказать, что и без имени всяк узнает, тогда мне, конечно, туговато
придется. Только он не умеет так, да и никто не умеет. Мы таких повывели.
- А у нас есть один такой. Про любого все как есть скажет, да складно
притом. Достается от него многим. Злятся, конечно, да что сделаешь? И у нас
слово силой бывает.
- Плохой человек. Вот бы его да на кол. А ты так не умеешь?
- Не привелось. Дар богов, говорят.
- Нехороший дар. И зачем это боги что попало да кому попало дарят? Мы таких
людей не только у себя, мы их повсюду выводим. Положили такое заклятье,
чтобы жизнь у них была короткая да несчастная. Крепко мы их прокляли,
выдумщиков этих, и тех даже, которые когда-то еще родятся. Может, и
отучатся выдумывать. И до вашего доберемся. Я думаю, ослепнет он...
- Вижу, что зря разболтался, хорошего человека подвел...
- О других не думай, о себе думай. Дадим тебе дворец, как у вашего царя...
Как бишь его?
- Да кто там у нас сейчас - не скажу. Сегодня он царь, а завтра, глядишь,
баранов холостит...
- Ну ладно. Потом вспомнишь. Давай клятву хоть своему Калям-бубу, а я ее
скреплю словом. Клянись давай!
- Что-то не хочется. У меня дома родни полно, друзей. И вдруг вы их - да в
нети? Пусть уж лучше меня одного.
- Другого найдем. Хоть один да согласится.
- Вот он пусть и соглашается. А я как-нибудь перемогусь. Меня за это
Калям-бубу на свою вечную небесную гулянку возьмет. За ним добрые дела не
пропадают, нет у него такой привычки. А ты и без грамоты проживешь, и так
вон какой мудрый...
- Помрешь страшной смертью!
- Имя мое сперва узнай...
- А мы тебя и без имени.
- Сочинишь про меня что-нибудь? Да тебя твое же заклятье и прихлопнет:
башка от лишней мудрости лопнет. А грамоты-то жалко, а? Не хватает ее,
грамотешки-то?
- Да я тебя... Ничего, одумаешься, ползком приползешь. Отдам тебя
Начальству Покоя. Очутись-ка у него!
4.
- Ну, купец, не договорился?
- Не договорился.
- А Мудрец наш как тебе?
- У нас такие мудрецы обычно грушевые деревья околачивают от вредителей. А
ты его, поди, тоже не любишь?
- Твоя правда, не люблю.
- Что ж ты мне правду говоришь, зачем это?
- А как же? Скажи я, что люблю его, а вдруг кто-то поблизости произнесет
словечко-то? Я его тогда взаправду полюблю, а мне нельзя. Вот у вас хорошо,
у вас можно смело врать что ни попадя. Я так думаю: великий человек был
тот, кто первым врать наловчился! От таких цари пошли. Пришел он к людям,
сказал, что царь, они и поверили: не знали, что врать-то можно. Потом,
конечно, опомнились, да уж поздно. Ото лжи пошел на земле порядок.
- А правду говорить все же приходится?
- Так уж выходит. Безопасно только хором врать. Когда все кругом врут, и
держава как-то крепче делается... А Мудрец-то тебе много порассказал?
