приковылял обратно.
А в большой и чисто подметенной горнице бодрая старушка в
цветастом летнем платье хлопотала возле стола. Увидев
вошедшего, близоруко сощурилась, охнула и запричитала:
-- Что ж это такое делается на белом свете! Какие
ироды-разбойники! Война, что ли, какая?
Дикий подошел к старушке и приобнял ее за плечи.
-- Все нормально. Все нормально,-- пробормотал смущенно.--
Ну,- пошалили малость.
-- Ты присядь, присядь!
Дикий сел к столу возле Насти.
-- Дед! -- приказала хозяйка.-- Слазай в погреб. Мазь мою
принеси.
Дед и бабка поругивались между собой, но выходило это у
них не зло. От такой ругани хотелось смеяться. Настя и
смеялась. Дикий тоже улыбался, только от улыбок болело лицо.
Старикам было скучновато жить одним, и они явно радовались
гостям.
Лесничий приходился родным дедом одному из парней Дикого.
Как-то парень обратился к Дикому за помощью -- замучили, мол,
дедушку браконьеры, которые не тайком по ночам шуровали в лесу,
а в открытую заготавливали дрова, пилили и сам лес, целыми
делянками вывозили на продажу. Лесничего поносило начальство.
Дед полез на браконеров, и его сильно помяли. Бабка еле его
выходила... Пришлось Дикому взять несколько бойцов и пошуровать
в округе, проехаться по адресам. За день они отметелили столько
мужиков, что и со счета сбились, а вожаку браконьеров, который
велел лесничего побить. Дикий прострелил ногу. На память...
Более никто без разрешенья лесничего в лес не лез.
Так и подружились они. Иногда Дикий брал парней, приезжал
сюда отдохнуть, иногда что-нибудь чинил в доме.
Дед вернулся из погреба с небольшой темной бутылкой. Бабка
тут же стала мазать Дикому лицо, сказав, что на ночь придется
еще помазать.
-- Это пока для смягчения,-- добавила.-- После баньки я
тебя серьезней подлечу.
Мазь жгла лицо, но Дикий не сопротивлялся. Старикам
казалось приятным заботится о нем. Ему тоже нравилось.
Тем временем поспела картошка. К картошке хозяйка подала
маринованные грибы и небольшие, хрустящие на зубах, огурчики
собственного посола. Выставили хозяева на стол и большой жбан
холодного кваса.
Захотелось есть! Дикий забыл это естественное человеческое
желание за последние несколько суток. Язык, десны -- все
болело, но он уминал угощение за обе щеки.
-- Аппетит имеется, парень. Жить будешь,-- хвалила его
старушка.
-- Какое все вкусное. Настоящее,-- благодарно говорила
Настя.
Холодный квас пили не спеша -- глоток за глотком.
Дед, ушедший заниматься банькой, через какое-то время
вернулся и заявил -- скоро банька поспеет.
-- Арсентьевна,-- обратился он к старушке,-- приготовь
полотенца.
-- Сама знаю.-- Старушка встала из-за стола и вышла из
горницы. Скоро она появилась с охапкой белья -- несколько
вафельных полотенец армейского образца, пара простыней, две
чистые домотканные длинные белые рубахи. Все это добро она
отдала Насте и стала объяснять как лучше разминать Дикому
побитые мышцы. Настя слушала внимательно. Дикий заметил, что
она даже несколько покраснела. Ему было лень что-либо
объяснять, да и после той мясорубки, в которой они побывали,
совместная баня ничего не могла значить...
-- Дед Гриша,-- обратился он к лесничьему,-- а венички
имеются?
-- Обижаешь! А то как же?! Как без веничков-то? Я их уже
заготовил, родимых. Махнешься от души. Да и Настюшка поможет.
Девушка покраснела еще больше.
-- Краса девица! -- восхищенно воскликнул дед.-- Иш, как
стыдлива! Но обижай ее, сокол. Ясная она.
-- Да будет тебе, старый! -- прикрикнула Арсентьевна на
старика.-- Наш Дик сам знает!
@BLL=
Оказавшись в бане. Дикий не стал скромничать и, показывая
пример, разделся догола в предбаннике и юркнул в парную.
Забрался на верхний полок и лег на живот. Банька была
небольшая, построенная бог весть когда, но починенная лесничим
при помощи Дикого. Крохотное окошко запотело. В противоположном
от полков углу над топкой краснели камни. Было довольно темно и
уютно. Через несколько минут вошла Настя. Дикий не стал на нее
смотреть, только сказал:
-- Ложись на низний полок. Там не так жарко.
Она молча легла.
Жар постепенно пробирался в каждую пору, которые открылись
не сразу, постепенно тело стало покрываться первыми каплями
пота. Оно потело все больше и больше. Ссадины на лице и на теле
защипало. Большего удовольствия и представить было нельзя..
Свои длинные волосы Настя собрала в пучок. Дикий спустился
с полка, зачерпнул ковшом воду из тазика и бросил ее на камни.
Вода зашипела, превращаясь в жаркий пар. Дикий лег обратно и
спросил:
-- Не жарко тебе?
-- Нет, нормально,-- ответила Настя.-- Кто тебе эти милые
старички? Родня?
-- Нет, родственники одного из моих приятелей.
-- А у тебя самого кто-нибудь есть?
На этот вопрос Дикий не ответил.
После Настя осмелела и, не стесняясь особенно своей
наготы, отхлестала Дикого веником. После он ее отхлестал. И
никакой эротики тут не просматривалось. Обычная банная
процедура. "И ничего во мне даже не шевельнулось,-- усмехнулся
Дикий про себя.-- Может, мне, того, отбили самые ценные
органы?"
@BLL=
Через пару часов, переодетые в длинные льняные рубахи,
похожие на персонажей славянского эпоса. Дикий и Настя
вернулись в дом.
-- С легким паром! -- дружно встретили их хозяева.
Сели за стол. Арсентьевна потчевала окрошкой, разными
соленьями, картошкой и зеленью с огорода, квасом. После пили
чай...
Недавние пытки и стрельба казались Дикому какими-то
нереальными видениями, кошмаром других измерений или
цивилизаций. Истерзанным, правда, оставалось тело, но и оно
после целительной венично-банной экзекуции отходило, оживало,
успокаивалось.
И тут Дикий понял, что еще пять минут -- и он упадет под
стол, заснет, его после оглоблями колоти -- не разбудишь.
Настя тоже намаялась, держалась с трудом. Старики
заметили, что гостей сморило.
-- Ну и в пользу! -- весело вскрикнул дед.-- Я вам,
детушки, уже на сеновале постелил. Днем там самое милое дело
отдохнуть. На ночь я вам на печку перестелю!
Ах, да! день еще продолжался. Какой бесконечный и
волшебный получался день.
@BLL=
Запах сена лишь усилил ощущение кайфа. И хотя сон уже
запеленал мозг, каким-то краешком сознания Дикий запомнил, что
дед Гриша стащил с него рубаху, еще раз помазал раны.
А во сне, в самом этом легком и чистом сне не появилось ни
покойников, ни стрельбы, ни кричащих ртов, ни ментов, ни
наркодельцов! Сон получился пустым и бесконечно наполненным
одновременно. Такое ощущение бывает, когда лежишь в лодке, а
лодка плывет по морю. Несколько часов всего целебного сна и --
только синяки на теле. Ломота, боль, непроизвольные судороги не
беспокоили более. Дикий повернулся во сне, сухая травинка
попала в нос, и он чихнул, проснулся. Открыл глаза и сразу
вспомнил, где находится. Настя лежала рядом с открытыми
глазами, смотрела на него и загадочно улыбалась.
-- Привет, милая.
-- Привет. Знаешь, я словно заново родилась. Лежу, вот, и
думаю... Почему мне с тобой так легко и спокойно? Должна ведь
себя чувствовать наоборот.
-- Не знаю что тебе и ответить.
-- А ты-то как себя чувствуешь? Болеешь еще?
-- Сейчас проверю.
И только тут Дикий обнаружил, что лежит голый, что дед
Гриша лишь набросил на тело снятую перед тем рубаху. В бане это
одно, а вот так вот на сеновале рядом -- это совсем другое.
Зачем себя и ее искушать?.. Дикий натянул рубаху и, продолжая
сидеть, стал разминать пальцы, кисти рук, плечевые суставы.
Стал делать повороты корпусом, проверяя и разминая позвоночник
Мышщы хотели двигаться. Связки были эластичны и помогали
мышцам. Мази, баня и сон на сеновале сделали то, чего не дала
бы и неделя в больнице.
Дикий поднялся и сделал несколько разминочных упражнений
для ног. Сперва медленно, затем все быстрее и быстрее. Стал
имитировать удары ногами и руками. Никаких болевых ощущений!
-- Фантастика! -- воскликнул Дикий и встал на руки.
Постоял так несколько секунд и, опустив ноги за спину, встал на
мостик...
-- Фантастика! -- повторил Дикий и упал на сено.
-- Прошлой ночью ты бы так не смог. Это точно! --
прокомментировала Настя.
Затем они спустились с сеновала и пили молоко, которым их
угостила хозяйка. Дикий стал распрашивать деда Гришу про внука.
Когда, мол, приезжал последний раз и с каким настроениям?
Лесничий с удовольствием отвечал. Был, мол, внук днями. Все у
него отлично. Теперь уехал к брату в Днепропетровск. Жду его
через три дня...
"Что ж, значит, у парней все в порядке,-- решил Дикий.--
Всех, как говотся, не перестреляешь. Сегодня -- отдых. Завтра с
Сергеем встречусь. Пора готовиться к приезду майора. Майора по
прозвищу Зверь".
@BLL=
День закончился безоблачно. На ночь Дикого и Настю уложили
на русскую печь. Девушка уснула мгновенно, а Дикий -- нет не
сразу. А если не сразу, то выходит бить его били, да не все
побили. Во сне девушка повернулась к Дикому, уткнулась лицом в
плечо. Дикий с час пролежал на спине, стараясь но побеспокоить
девичий сон нечаянным движением. Так и уснул.
Проснулся рано -- за махонькими окошками утро только
начинало заниматься. Осторожно соскользнул с печи, оделся и
вышел на крыльцо. Посидел на ступеньках, прислушиваясь к телу.
Все в порядке! Захотелось двигаться. Спустился с крыльца и
прошелся по траве, которая приятно и холодно щекотала пятки.
Достал из колодца ведро воды и умылся. Стал делать упражнения,
разминку "тай цзи цуаня". После отправился в сарай и открыл
багажник БМВ. Порылся в тайниках и достал оружие. У лесничего
имелся верстак, над ним лампочка без плафона. Дикий включил
свет и стал готовить оружие -- протирал и смазывал механизмы.
Сегодня он собирался выехать в Харьков и решил взять с собой
карманный "вальтер" ППК. Пистолет имел серьезный калибр, а
поместиться мог и в рукаве. Хотя для рукава Дикий в свое время
приобрел шестизарядную "стрелку". Разобравшись с "Вальтером",
Дикий занялся корсткоствольным АК-74 калибра 5,45 мм. Классная
штука. Наш АК -- он и в Африке АК...
Ни единого звука не омрачало утра. И в этой абсолютной,
девственной тишине что-то зашелестело, похожее на человеческие
шаги. Береженого бог бережет -- Дикий передернул "Вальтер" и
выключил свет.
Скрипнула дверь и в дверном проеме возникла тень, в
которой Дикий узнал деда Гришу.
-- Дик, ты? Что в темноте шаришься?
Дикий убрал пистолет и воткнул штепсель в розетку.
-- Смотрю -- нет тебя! Кто рано встает, тому бог дает.
-- Или забирает.
-- Как здоровьеце?
-- Отличное! Спасибо. Здоровье как у новобранца. Дед
увидел АК, лежавший на верстаке, подошел, осторожно взял в
руки.
-- Хорошая машина,-- произнес завистливо.-- нам бы такие в
сорок первом... Может покажешь, как разбирается?
-- Конечно,-- улыбнылся Дикий и не спеша разобрал АК.
Дед смотрел внимательно.
-- Дай-ка я. А?
Дикий уступил лесничьему место. Тот довольно ловко и
быстро собрал автомат, старательно вытер смазку, выступившую из
пазов подвижных частей. Подержал автомат, погладил.
-- Красавец! -- крякнул, а после поднял глаза на гостя и
спросил глухо, почти грубо: -- Что, сынок, плохи дела?
Дикий но ожидал вопроса, но постарался ответить честно:
-- Это, батя, как карта ляжет.
-- Что ж за война у тебя? Какая у меня была -- я знаю.
