хотел на ее реакцию -- он просто выдергивал из ее ладоней
электрод за электродом и прикреплял их на теле Дикого, порвав
перед тем его рубаху. Затем сероглазый воткнул концы проводов в
металлический ящик, оказавшийся своеобразным электрическим
прибором. Когда-то Дикий серьезно занимался спортом и ему
приходилось видеть как штангисты при помощи электричества и
электродов качали мышцы голеностопного сустава. Ток доставал
каждую, даже самую махонькую мышцу. "Что ж, покачаем мышцу".
-- Легкая встряска еще никому не повредила,-- усмехнулся
сквозь зубы Дикий.-- А то как-то все у нас скучно получается.
Вы ничего занятного не рассказываете. Да и я молчу.
-- Не беспокойся! Сейчас заговоришь.-- "Доктор" нагнулся к
ящику, готовый пустить ток.
Свободной рукой он опять стал теребить иглу. Толкал ее все
глубже и глубже, ища нервные окончания. Вглядывался, гад, в
зрачки Дикого, следя за реакцией.
-- Блядь! -- сказал Дикий. Он посчитал, что хуже ему уже
не будет, а "доктору" -- "доктору" может. Вложив всю ярость в
удар, Дикий лбом врубил врачу-палачу в нос. И понял --
получилось! "Врач" только хрюкнул и упал на пол под ноги
Дикого. Кровь уже текла рекой, а Дикий успел пару раз достать
сероглазого ногами. Не больно получилось, но приятно.
Девушка-блондинка не шевелилась. Она побледнела так, что,
казалось, сейчас упадет в обморок.
-- Хороши у вас нравы! -- почти крикнул Дикий.-- Раньше
называли -- их нравы...
Но беседа с девушкой не состоялась, поскольку шкаф-дверь
распахнулась и в комнату ворвались добры молодцы в спортивных
костюмах. Не добры, а добротные. Большие. Мощные качки.
-- Хау ю дуинг? -- обратился к качкам Дикий.-- У нас тут
вечеринка и один уже дапился до бесчувствия.
Один из качков склонился над "врачом", приподнял того,
хмыкнул, удидев кровянку и изувеченный нос.
-- Падла! -- сказал второй, наклонился на железным ящиком
и что-то повернул в нем.
Дикая боль вонзилась, казалось, в каждый милиметр тела, и
Дикий потерял сознание.
@BLL=
В черной пустоте возникла струйка пламени и исчезла. После
-- еще и еще. Мозг стал включаться частями -- так зажигают свет
в больших помещениях, в театрах. Сперва один ярус, после
другой.
Дикий пришел в себя, открыл глаза и огляделся. Это
помещение ему знакомо -- это его импровизированная камера.
Сколько времени прошло? Какая разница!
Плечо, в котором "врач" ковырялся иглой, тупо ныло. После
электрошока казалось, что каждая клетка тела дрожит, как овечий
хвост. Хотелось пить и блевать одновременно, Кстати вспомнив
про китайца, Дикий принялся разбираться со своим телом,
заглушая боль...
Но не успел -- дверь открылась, и в ней возникла не
девушка,-- блондинка бледнолицая, испуганная -- а все те же
здоровяки.
-- Доброе утро,-- сказал Дикий,-- Что-то вы неважно
выглядите. Бить будете, наверное?
Не отвечая на риторический вопрос, один из качков поднял
Дикого на ноги, а второй -- резко и молча нанес мощнейший удар
Дикому прямо в лоб. Тупая боль, потеря ориентации... Хорошо,
что мордоворотам хватило ума ударить Дикого в плечо. Нерв,
измученный иглой, взорвался такой болью, что Дикий снова
потерял сознание. Его били, а он не чувствовал. Его бы и убить
так могли -- все равно бы Дикий ничего не понял.
Кажется, его били долго и методично. В памяти осталось
только ощущение качелей: туда-сюда, туда-сюда...
Человек -- существо живучее.
Когда Дикий в очередной раз очнулся, то обнаружил себя
прикованным к постели. Руки и ноги чем-то привязали. "Сколько
еще таких раундов пройдет, пока меня прикончат?" -- возникла
вялая мысль.
В теле -- пустота. Странное ощущение. Только разбитое лицо
саднит. Один глаз совсем заплыл, но Дикий попытался оглядеться.
Довольно просторная комната без окон. Из мебели -- только
кровать, на которой его распластали.
"Что же это за заведение? -- природное любопытство не
давало покоя даже в безнадежном положение.-- Нахожусь я в
подвале -- это точно. А где? В какой части света? В какой
стране? На Украине? По никто не говорил по-украински. Хотя
по-украински говорят только вожди... В Киеве я? Под Киевом я?
Мне бы только до этих псов добраться!.." И в таком положении
Дикий петушился, оставался диким, как ему и положено.
Дверь открылась, и в комнату вошла девушка. Где-то он ее
уже видел. Ах, да! Вчера они даже обменялись несколькими
фразами по дороге в "медкабинет". А после... после... после она
стояла бледная, смертельно бледная. Неужели она жалела его?...
В руках у девушки был поднос. Подойдя к кровати, девушка
выдвинула из-под нее табуретку и опустила поднос, на котором
Дикий заметил большую чашку дымящегося чая и тарелку с
бутербродами.
Дикий улыбнулся как смог. У него даже хватило сил
произнести несколько шутливых, так ему думалось, фраз:
-- Я не сильно... Кхе-кхе! Не сильно я набрался на
вчерашнем приеме? Неудобно перед дамской частью общества. Хочу
вас уверить -- такое случается со мной достаточно редко.
Девушка никак не отреагировала на шутку. Она наклонилась и
стала возиться с веревками, которыми были привязаны руки
Дикого.
-- Я вам отвяжу одну руку, чтобы вас не кормить,-- так она
пояснила свои действия.
-- Буду вам признателен. Скажу, что с вами общаться мне
как-то приятнее, чем с вашими друзьями.
Девушка не ответила. Отвязав Дикому правую руку, она
отошла к двери.
-- Ешьте. С вами сегодня собираются еще разговаривать.
Дикий вгляделся, насколько позволяли заплывшие глаза, в ее
лицо. Что-то новое он услышал в интонации ее голоса. Что-то
дрогнуло в этом голосе.
Он потянулся к чашке, поднял. Рука дрожала от слабости.
Поставил чашку обратно на поднос. Ни держать бутерброд, ни
есть, то есть делать какие-то жевательные движения, движения
глотательные, не было сил.
-- Все же вам стоит поесть,-- еще раз сказала девушка.
-- Зачем? После разговора с вашими друзьями все равно
придется съеденное выблевать. Вы уж извините за такую прозу
жизни.
Девушка подождала еще немного, после подошла к кровати и
привязала свободную руку. Она подняла поднос и собралась
уходить.
-- Не стану возражать, если вы мне в другой раз принесете
сигарету.
Девушка не ответила и вышла из комнаты. Дикий лежал,
стараясь сконцентрироваться на боли, которая возникала то в
одной, то в другой части тела... Вот тебе и викинги! Хорошо
осуществлять победный викинг, а после быть щедрым и делить
добро с друзьями. А вот такого викинга нам не надо... Дикий
опять полюбил боль, и она ушла. Боль-то ушла, но в комнату
пришел немолодой мужчина плотного сложения с хорошей прической.
Седые пряди шли ему, и мужчина, судя по всему, это знал. Оправа
очков, тонкая и золотистая, вовсе не смягчала выражения лица.
На вошедшем был серый костим, а поверх костюма наброшел белый
халат. "Что они -- инфекции боятся?" -- подумал Дикий.
Мужчина сел на табурет у изголовья.
-- То ли я в сумасшедшем доме, то ли меня к операции
готовят. Не пойму! -- усмехнулся Дикий, поглядывая заплывшими
глазами на очередного "врача".
Тот отвязал правую руку Дикого, достал из кармана пачку
сигарет, прикурил одну от зажигалки, протянул Дикому. Тот взял
сигарету, затянулся, закашлялся и чуть сигарету не выронил.
Голова закружилась -- никотин погрузил в состояние легкой
эйфории. После второй затяжки головокружение прошло. Дикий
стряхнул пепел и затянулся еще раз. "Табак штука вредная,
конечно,-- подумал Дикий,-- но стало легче. На душе как-то
стало легче".
-- Вы должны понимать! -- проговорил седой важно.--
Конечно, должны понимать, что те меры, которые к вам
применяются, не есть проявление садизма. Эти меры просто
необходимы. Стоит ли упрямиться? В конце концов, мы введем вам
дозу известного вам препарата и добьемся своего.
"Я его понимаю,-- подумал Дикий.-- Я и сам вводил дозы.
Сам добивался признания. Но после "лекарства" клиента может
понести, и он станет говорить все. Все не то. Так случается.
Мне же надо сопротивляться до предела. Если расскажу, не дай
бог! тогда просто пристрелят..."
-- Возможно, вы и правы,-- согласился Дикий.-- Но и я
прав. Добровольно я вам никакой информации не отдам. Вы же
понимаете! Этот разговор бесполезен.
-- Что ж.-- Мужчина поднялся.-- И я прав, и вы правы. Вы
вольны, конечно, держаться, сколько поручится. Время еще есть.
Но все равно сломаетесь. Все ломаются, молодой человек, все.
-- Иди ты в жопу, старый осел! -- Дикому надоели
церемонные разговоры.-- Скоро ты сам будешь петь!
Мужчина не ответил. Только злой взгляд метнулся из-под
толстых линз. Он быстро вышел из комнаты, но через некоторое
время появились новые посетители -- вчерашние быки.
-- Ну что, парни, повеселимся?
-- Повеселимся, повеселимся.
Один из мордатых отвязал Дикого от кравати, рывком поднял
и поставил на пол. В руках мордовороты держали дубинки. Такие
дубинки Дикий знал. Они служили не столько для избиения,
сколько для электрического поражения. В них были вмонтированы
мощные аккумуляторы.
-- Что за юные физики здесь собрались! -- прохрипел Дикий,
внутренне готовясь к экзекуции,-- Электроны, протоны. Плюс,
минус...
Пока мордовороты соображали, Дикий воспользовался паузой и
влепил одному из быков ногой по физии. Получилось довольно
вяло, но в переносицу подъемом стопи он все-таки попал.
-- Ммм,-- произнес бык и выронил дубинку.
-- Слабак,-- сказал Дикий и тут же получил по затылку от
второго мордоворота.
-- Больно,-- признался Дикий, упав на пол.-- Током бьет
классно.
Его поднимали, били, он падал. Поднимали -- падал. Били
током. А он старался полюбить боль. Любил, любил ее, как мог.
Сколько можно ее любить? Столько, сколько надо! Люблю, люблю,
люблю ее, боль! Скорее бы в койку, подальше от такой любви...
Где-то через полчаса мордовороты устали и бросили Дикого
на кровать. Привязали его -- окровавленного, избитого до
полусмерти, харкающего кровью и хрипящего, как подстреленное
животное. Левая нога дергалась в непроизвольной судороге.
Истязатели ушли, а боль осталась.
"Наконец-то, милая, мы остались с тобой наедине".
@BLL=
"...Конунг Аудбьярн двинулся со своей ратью на север, в
Мерн, и встретился там с конунгом Аривидом и Сальви
Разрушителем, и у всех у них вместе было большое войско. Конунг
Харальд также пришел тогда с севера со своим войском. Они
сошлись перед островом Сольскель. Там было большое сражение, и
с каждой стороны было много убитых. В войске Харальда пали два
ярла, Асгаут и Асбьярн, и два сына ярла Хакона из Хладира,
Грьотгард и Херлауг, и много других знатных мужей, а у мерян --
конунг Арнвид и конунг Аудбьярн. Сальви же Разрушитель спасся
бегством и стал позже известным викингом и часто причинял много
вреда государству Харальда. Поэтому его и прозвали Сальви
разрушителем..."
"Такие вот, блин, пироги",-- подумал избитый Дикий.
@BLL=
Дверь открылась.
-- О, боже! -- простонал Дикий.-- Я так любли мою боль.
Зачем же мне боль еще?
Но в двери возникла девушка, а не мордовороты. Она сделала
несколько шагов и остановилась чуть поодаль от кровати.
-- Вам так приятно смотреть на это, мадемуазель!
Говорить мешала кровавая слюна. Дикий попытался сплюнуть,
но плевок не получился, и сгусток просто стек изо рта по щеке.
Дикий провел языком по зубам -- те шатались в деснах. Губы, он
