Сознание Эйдена раздвоилось. В конце концов, он ведь тоже
вернорожденный. И в жесткой логике Баста присутствовала справедливость.
Но, сражаясь плечом к плечу, живя бок о бок с вольнорожденными, он, Эйден,
понял, что генетический случай может дать и часто дает Клану настоящих
воинов, ничем не хуже тех, которые приходят из сиб-групп. Обдумывая эти
соображения, он одновременно прикидывал, как бы половчее и побыстрее
прикончить Баста, настолько глубокое отвращение вызывал в нем этот
человек.
- О генетическом первенстве всегда велись споры, - заметил он
наконец.
- Да, и ученые почти единогласно решили, что генетическая система
евгеники Клана позволит производить высших существ.
- Да, но... - Эйден хотел сказать, что бывали в истории времена,
когда ученые ошибались. Но тогда ему пришлось бы выдать свои источники, а
для него было жизненной необходимостью держать свою личную библиотеку в
секрете. Иначе Каэль Першоу мог бы сразу ее отобрать.
- Но что?
- Вы сказали - единогласно. Однако некоторые думали иначе.
- Да, предатели.
- Нет, не предатели. Ученые, исследователи, теоретики.
- Предатели. Все предатели. Мы поддерживаем программу по евгенике,
командир Хорхе, воут? Воут?
Эйден, хоть и находился на открытом пространстве посередине
офицерской комнаты, почувствовал, что его прижали к стене. Он вспомнил
сцену в кабинете Першоу. После исполненного Эйденом Шуркая командир базы
взял с него обещание, что он и его "вольняги" прекратят устраивать драки.
Каэль Першоу поклялся, что если скандал учинит воин из его подразделения,
то наказаны будут сразу несколько человек, а за любой проступок самого
Эйдена поплатится все его звено.
- Возможно, звеньевой Хорхе, вы не поняли вопроса. - Баст встал. - В
конце концов, вы только "вольняга". Я забыл, что вещи следует называть
своими именами. Я сказал, достопочтенный воин, что евгеническая программа
Клана позволяет производить сверхвоинов. И это, конечно, означает, что она
дает возможность получать сверхлюдей. Вот поэтому мы и поддерживаем
программу по евгенике, воут?
Эйден понимал, что должен ответить, и просто не знал, почему молчит.
Почему простое "ут" застряло у него в горле? Почему он не мог сказать то,
что нужно? Он почувствовал, как рядом напрягся Жеребец.
Баст наклонился к Эйдену; когда он говорил, из его рта текли волны
перегара.
- Мы поддерживаем программу по евгенике, воут? Воут, ты, вонючий
ублюдок!
Все накопившееся у Эйдена напряжение вылилось в броске. Гнев,
подпитанный хорошей порцией огнефира, вырвался наружу. В его подразделении
не было ни одного вольнорожденного, который бы захотел, чтоб их командир
струсил и отступил перед этим ненавистным подонком. "Вонючий ублюдок" -
самое страшное оскорбление для воина! Не важно, каким образом он появился
на свет. Иногда вернорожденные употребляли его, желая оскорбить таких же
вернорожденных, и почти всегда - в стычках с вольнорожденными. Эйдена
частенько так обзывали с тех пор, как он стал жить под именем Хорхе, но на
этот раз, когда его оскорбил Баст, он пришел в ярость.
Схватив Баста за гипсовый "воротник", Эйден дернул его на себя. Затем
ударил вернорожденного головой в лицо и резко оттолкнул. Баст чуть не упал
навзничь, наткнувшись на стул, на котором сидел прежде, и стал медленно,
покачиваясь, отступать, схватившись руками за шею. Лицо его исказила
гримаса дикой боли. Эйден со злобной радостью подумал: "Опять я что-то
повредил этому болвану, возможно, даже покруче, чем в прошлый раз". Он
расслабился, гнев его отступил. Остальных вернорожденных просто скрутило
от ярости, но они только бессильно сжимали кулаки, подчиняясь закону
Клана, который не позволял вмешиваться, пока идет поединок между Эйденом и
Бастом. Они только выкрикивали своему все еще шатавшемуся товарищу слова
ободрения. Эйден усмехнулся. Баст наконец остановился и, все еще чуть
пошатываясь, сделал два шага вперед, сжимая руками гипсовый "воротник".
Эйден на миг потерял бдительность. Он мог бы догадаться, что его
противник в какой-то степени притворяется. Вдруг Баст выхватил нож и
быстро метнул его в Эйдена. Направленный ему в левый глаз, нож чуть не
угодил в цель. Успев откинуть голову, Эйден почувствовал лишь скользящий
укус лезвия. Оружие, чуть задев намеченную жертву, вонзилось в стену
комнаты. Затем Баст бросился вперед, как бешеный зверь.
Уверенность ни на секунду не покинула Эйдена. Он знал, что может
победить Баста - уже один раз он это сделал - и теперь хотел его просто
прикончить. После нескольких секунд борьбы Эйден уцепился за "воротник" и
сдернул его с Баста; под ним обнаружилась красная, в кровоподтеках кожа.
Полоснув Баста "воротником" по глазам и ослепив его на некоторое время, он
нанес врагу удар по его слабому месту. Зажав голову Баста одной рукой, он
крепко сдавил его шею. На миг глаза Баста прояснились, но затем в его шее
что-то хрустнуло и взор воина потух, уже навсегда. Тело обмякло. Эйден
бросил врага на пол, как будто это была всего лишь куча тряпья.
Товарищи Баста, трясясь от гнева, ринулись на Эйдена. Вмешался
Жеребец. Вскоре в драке уже принимали участие все находившиеся в комнате.
С неописуемым удовлетворением Эйден лично вывел надолго из строя двух
воинов из звена Баста.
Когда в комнату отдыха прибыл отряд Элементалов из отделения Ланж,
Эйден взял ответственность за случившееся на себя, и его отвели в штаб.
Но прежде чем уйти, он пробормотал, стоя над трупом Баста:
- Чем вернорожденный командир звена отличается от грязной свиньи в
униформе Клана?
Затем, выдержав паузу, как будто мертвец мог ответить, заключил:
- Ничем, Баст. Ничем.
2
- Обнаружен только что прибывший Т-корабль Клана Кречета. От него
отделился шаттл, который сейчас направляется к Глории, - доложил командир
звена Крэйг Вард своему начальнику капитану Двилту Радику. Они были
офицерами Шестнадцатого Боевого соединения Клана Волка. И, честно говоря,
презирали друг друга.
Радик, притворявшийся, что изучает звездную карту сектора Глории,
просто кивнул Варду, стараясь показать небрежностью кивка, как мало
интересует его эта новость. На самом же деле информация была очень важной.
- Вероятно, у Клана Кречета имеются подробные сведения о том, что мы
готовим атаку, - заметил Вард. Только этих слов и ждал его начальник,
чтобы накинуться на подчиненного.
- У них не может быть никаких, как вы сказали, подробных сведений.
Очевидно, Кречеты не ценят генетическое достояние Каэля Першоу. Они
назначили его командиром в дыру, на планету, на которую Клану глубоко
наплевать. Техника у него устаревшая, а среди подчиненных полно недоносков
"вольняг". Кречетам никогда не придет в голову, что Клану Волка нужны гены
Каэля Першоу, чтоб соединить их с нашими собственными, воут?
- Ут.
- А вы пользуетесь любой возможностью, только бы выразить неодобрение
нашей операции.
- Это неправда, сэр. Я...
- Нет уж, подождите. Ваши пацифистские взгляды мне хорошо известны.
Но я должен удостовериться в том, что вы поддерживаете наш вызов Клану
Кречета и план получения генетического наследия Каэля Першоу. Вы
поддерживаете все это, командир звена Крэйг Вард, воут?
Вард знал, что спорить с Радиком бесполезно. Однако он давно придумал
несколько способов, с помощью которых избегал словесных ловушек своего
начальника. Но на этот раз он не захотел ввязываться в спор. Его только
возмутило - зачем бросать ему вызов, когда он просто выполняет свои
служебные обязанности.
- Воут, командир звена?
- Вам прекрасно известны мои убеждения. Но я также намерен честно
исполнить свой долг.
- Вы без сомнения исполните свой долг.
Радик постоянно посылал Варда на самые трудные и рискованные задания.
- Ну, - продолжил Радик, - так что же вы думаете о неожиданном
появлении Т-корабля?
- Если это не результат работы разведки, то, вероятно, обычная
доставка груза или переброска войск.
Радик серьезно задумался, но лице его отразилось напряженная работа
мысли.
- Хорошо, - проговорил он наконец. - Тогда, я думаю, следует изменить
наш план Спора Благородных. Если на Глорию должны прибыть новые воины и
боевые роботы, о чем говорит присутствие шаттла, то мы должны включить в
Заявку несколько воздушных истребителей.
- Почему истребителей?
- Чтобы выиграть Спор Благородных у капитана Золла и получить
почетное право возглавить атаку.
- Я все еще не понимаю.
- Полковник Майкл Фьюри объявит вызов на Испытание Права Владения
через несколько часов. Шаттлу Кречетов понадобится по крайней мере пять
часов, чтобы долететь и приземлиться. Тем не менее я уверен, что Каэль
Першоу включит шаттл и находящихся на нем боевых роботов в систему
защитных сил.
- У капитана Золла не очень-то развито воображение. Для атаки он
включит в свою Заявку три тринария боевых роботов. Я же заявлю лишь три
отделения истребителей вместе с двумя тринариями. Воздушные истребители
уничтожат шаттл и загруженных в него боевых роботов прежде, чем он успеет
сесть. Я выиграю Спор Благородных и нанесу поражение Каэлю Першоу.
Капитан Джоанна из Соколиной Стражи боролась с сильной тошнотой,
терзавшей ее всякий раз, когда во время межзвездного путешествия
космический корабль делал прыжок через гиперпространство. В этот раз волны
тошноты напоминали суровые океанские валы, разрушающие утесы и
опустошающие пляжи. Джоанну, однако, не рвало, так как она
предусмотрительно ничего не ела в день перед прыжком и приняла все
существующие противорвотные средства. Правда, рот пару раз все-таки
наполнялся желчью, но этим все и ограничивалось.
По контрасту с силой тошноты головокружение, которое обычно за ней
следовало, на этот раз оказалось немного слабее. Комната, как показалось
Джоанне, описала всего с десяток оборотов, а затем остановилась. Джоанна
могла бы провести все время гиперпрыжка, как другие пассажиры, в
медпункте, но это значило бы признать свою слабость - роскошь, которую она
никогда себе не позволит. Если бы какой-нибудь воин об этом узнал, он
почувствовал бы явное превосходство над Джоанной. Кроме того, слишком
много воинов сочло бы подобную мягкотелость следствием приближающейся
старости. А в Кланах ничего не было позорнее, чем считаться старым и
негодным для битв. Джоанна предпочла бы самоубийство, чем такой позор.
Она, конечно, понимала, что возраст все-таки берет свое. А
по-настоящему раскрыться ей так и не удалось. Она до сих пор не завоевала
Родовое Имя. И совсем не из-за того, что не пыталась. Несколько раз она
чуть не дошла в Испытании до конца, но всегда находился кто-то лучше нее,
тот, кто выигрывал Имя. Он оставлял Джоанну далеко позади, несмотря на всю
ее смелость. Все, что ей доставалось каждый раз, - это боевые шрамы. А
Родовое Имя было все так же недостижимо.
Вцепившись в перила, что тянулись вдоль бесконечных коридоров
Т-корабля, Джоанна дожидалась момента, когда сможет твердо держаться на
ногах. Однако, к несчастью, прежде чем она почувствовала себя достаточно
уверенно, в помещение вошел ее старший техник - Кочевник. Вот проклятье:
Кочевник был человеком, которого она меньше всего желала видеть, будучи в
столь жалком состоянии. Несмотря на то что он принадлежал к касте,
знаменитой своей вежливостью и предупредительностью. Кочевник никогда не
упускал случая напомнить Джоанне о какой-нибудь ее слабости или неудаче.
