унаследовать их богатства, и заменить их новой священной коллегией, целиком
образованной из его ставленников.
Скажем несколько слов о знаменитом яде Борджиа. Для того, чтобы не
затягивать нашего повествования, мы обошли молчанием бесчисленные отравления
простых римских граждан, единственное преступление которых заключалось в
том, что они были богаты.
Надо отдать справедливость Борджиа - он довел способ убийства до
совершенства. Благодаря своим специальным знаниям в этой области и
содействию преданных ему химиков ему удалось создать целый арсенал
чрезвычайно тонких ядов. Александр, Цезарь, Лукреция действовали сами или
через своих сбиров. Достаточно было сбирам, прогуливаясь по улицам и
площадям, уколоть иголкой указанных им прохожих, чтобы последние падали
замертво. В резервуаре иглы находился яд, капля которого могла сразить
здорового быка.
Излюбленным у этого семейства был яд, лишенный запаха и цвета; получая
одну каплю этого яда раз в неделю, пациент умирал постепенно, в какие угодно
установленные сроки. Именно на это и рассчитывал отравитель, чтобы замести
свои следы. Яд сохранял свое действие, будучи подмешан в кофе или в шоколад,
но в вине он утрачивал силу, и потому папа расстался с ним.
Когда открыли Новый Свет, Александр шестой приказал миссионерам доставить
из Америки различные ядовитые травы, из которых его химики выработали
многочисленные виды страшных ядов. Цезарь Борджиа наловчился разрезать
отравленным ножом персик так, что сам, съедая одну его половину, оставался
невредим, а приглашенный к обеду гость, которому доставалась другая
половина, погибал.
Знаменитое вино Борджиа имело то свойство, что действие его сказывалось
лишь через несколько лет: у человека выпадали зубы, волосы, сходила кожа, и
он умирал после долгой и мучительной агонии.
У Лукреции был ключ, с виду самый обыкновенный, с помощью которого она
отправляла на тот свет любовников, когда хотела от них избавиться. Рукоятка
этого ключа заканчивалась неприметным острием, которое она натирала ядом.
Обычно она давала какое-либо поручение и вручала ключ к замку, который туго
открывался. Галантный любовник, крепко сжимая ключ в руке, слегка царапал
себе кожу и через сутки умирал.
У Цезаря, в свою очередь, был не менее любопытный перстень. Гладкий с
внешней стороны, он состоял из двух львиных когтей, сделанных из острой
стали. Эти когти находились на внутренней стороне и вонзались в тело во
время рукопожатия под нажимом среднего пальца. Они были покрыты глубокими
желобками; вероятно, эти желобки выпускали яд. Где-нибудь в толпе, на балу
например, Цезарь, скрытый под маской, схватывал руку человека, которого он
решил отправить на тот свет, вонзал глубоко "львиные когти" и тут же ронял
роковой перстень. Разве можно было в толпе масок найти преступника? И даже
когда способ был разгадан, кто посмел бы обвинить сына первосвященника?
Ключ Лукреции и перстень Цезаря долго были в ходу и после их смерти: у
преступников оказалось много учеников и последователей.
Борджиа в тех случаях, когда им необходимо было моментально избавиться от
врага, прибегали к помощи кинжала или же к быстродействующим ядам. Именно
такой яд и решил применить Александр шестой, когда он задумал расправиться с
кардиналами. Его злодейский план должен был осуществиться на торжественной
обедне.
Заманить к себе на обед церковных иерархов было делом нелегким. Прелаты,
разумеется, отнеслись с большим недоверием к трапезе. И папа понял, что
большинство из них найдет удобный предлог и отклонит его приглашение, если
он пригласит их в свой дворец. Тогда он попросил кардинала Корнето уступить
ему на один день дворец для устройства пира. Замысел папы имел успех:
кардиналы приняли приглашение.
В назначенный день утром Александр послал своего дворецкого во дворец
Корнето наблюдать за сервировкой, вручив ему две бутылки вина. Он
распорядился принять все меры предосторожности, спрятать их в надежном месте
и подавать безошибочно только тем, на кого он укажет.
Ни один из кардиналов не преминул явиться на пир, и его святейшество,
прибыв во дворец с сыном, мог сразу подсчитать, какую прибыль он получит с
этого обеда. Дело происходило в августе, и жара была томительная. Александр
и Цезарь пришли на пиршество пешком и, жалуясь на усталость, попросили
прохладительного напитка. Дворецкий на минуту вышел, и один из слуг бросился
выполнять просьбу его святейшества. Александр, как обычно, выпил свой кубок
залпом. Цезарь разбавил вино водой. Опорожнив бокалы, они почти мгновенно
ощутили сильную боль в желудке. Слуга, которому ничего не было известно,
подал им графин, припрятанный дворецким. У святого отца начались страшные
конвульсии. Его пришлось тут же перенести во дворец, где он и скончался
ночью; врачи были даже бессильны облегчить его страдания. Это произошло 18
августа 1503 г.
Цезарь находился между жизнью и смертью, но яд, разбавленный водой,
потерял свою силу, и крепкий организм сумел победить его. Цезарь остался
жив, проболев десять месяцев. Несмотря на жестокие страдания, он все же не
терял самообладания: по его приказу гонцы непрерывно сообщали ему о
состоянии агонизирующего Александра шестого. Узнав о его кончине, он
приказал начальнику своей стражи запереть ворота Ватикана и с кинжалом
В РУКЕ заставил кардинала-казначея выдать ему ключи от апостольской
казны.
На следующий день, едва весть о смерти папы распространилась по городу, в
Риме вспыхнуло ликование. Народ стал толпами стекаться к собору святого
Петра. Римляне хотели взглянуть на останки того человека, который в течение
одиннадцати лет держал в подчинении и страхе могучих сеньоров. Вся базилика
святого Петра, где покоился Александр, была запружена народом. "Страшное
зрелище представлял собой,- сообщает Рафаэль Волатеран,- черный,
обезображенный, вздутый труп, распространявший вокруг себя отвратительный
смрад;
темная слизь покрыла его губы и ноздри, рот был широко раскрыт, и язык,
распухший от яда, свисал почти до подбородка. Не нашлось ни одного фанатика,
который осмелился бы приложиться к руке или ноге покойного, как это обычно
бывает".
К шести часам вечера в церкви стоял столь невыносимый смрад, что
кардиналы были вынуждены дать распоряжение о погребении папы, хотя по обычаю
того времени перед погребением следовало служить заупокойные обедни в
течение десяти дней. Ни один священник, ни один кардинал, никто из офицеров
стражи не согласился присутствовать при церемонии погребения. Труп был
предоставлен на усмотрение гробовщиков и крючников. Отбросив в сторону
папскую тиару, они кое-как пинками втиснули распухший от яда труп в гроб,
который был слишком короток и слишком узок. Потом гроб Александра шестого
опустили в склеп, находившийся под главным алтарем слева.
После смерти своего отца Цезарь Борджиа распорядился перенести себя в
замок святого Ангела. Он приказал стрелять из пушек в монастырь Минервы, где
члены священной коллегии, окружив себя баррикадами, собрались на совещание.
Родственники ограбленных князей восстали против Цезаря и силой оружия
вернули себе свои владения. В конце концов после долгих увещеваний со
стороны кардиналов Цезарь согласился удалиться в свое владение - в
герцогство Романью, куда уже возвращались родственники прежних феодальных
владык. Он вел там довольно жалкое существование, а потом поступил на службу
к наваррскому королю и был убит в
1513 г.
Лукреция же никогда не возвращалась в Рим. Она дожила до преклонного
возраста, покровительствуя церкви и поощряя художников писать картины на
религиозные темы. Любовником её в последний период жизни был кардинал,
который жил при дворе её мужа Альфонсо д'Эсте. Возможно, что и её
когда-нибудь канонизируют.
Вот как охарактеризовал Цезаря Борджиа Поль Сен-Виктор: "Историку следует
как можно хладнокровнее подойти к нему. Разве натуралист приходит в ужас,
изучая дикого зверя? Именно таким зверем был Цезарь Борджиа, герцог
Валентский, существо, рожденное для зла, столь же чуждое идеям человеческой
морали, как житель другой планеты чужд физическим законам нашей земли.
Великие преступники, повергшие в ужас мир жестокостью своих злодеяний, пусть
недолго, но все же порою испытывали угрызения совести. Бывали минуты в их
жизни, когда их охватывала душевная тревога, и они с ужасом оглядывались
назад.
В молодости Нерон ещё сохраняет человеческий облик;
Иоанн Грозный, убив сына, запирается в Кремле и предается самоистязанию.
Сыну Александра шестого неведомы какие-либо сомнения, он искренне считает,
что стоит над законами. Страсти его не знали пределов, жестокость его была
безгранична. Он жил, как тигр в джунглях. В нем все от тигра напор, сила,
гибкость, страшная грация, молниеносность прыжков и движений; подобно тигру,
он раб своих хищных инстинктов. Кровь была его стихией, в которой он
чувствовал себя точно рыба в воде".
Вспомним также, что Макиавелли, современник Борджиа, рассуждая о тирании
в своей книге "О государе", - воспевает тирана-виртуоза, взяв в качестве
примера Цезаря Борджиа.
Такова история Александра шестого. Церковники никогда не отступались от
него, поскольку несут тяжелую ответственность как соучастники его
преступлений. Впрочем, они не только не отрекаются, но кипят негодованием,
когда кто-нибудь упомянет о злодеяниях этого
тирана.
Я уверен, что любой мракобес ответит историку, осмелившемуся описать
подвиги Александра Борджиа и его сына: "Пусть правда, что каждый из них
перебил и ограбил множество могущественных вельмож в Италии. Но Борджиа
действовал в интересах святого престола, стараясь расширить владения
апостола Петра, и мы благодарны ему. Он жил в ту эпоху, когда поборники
цивилизации вынуждены были идти на крайние меры. И потому, если Борджиа и
совершал преступления, мы все же ставим его в первый ряд среди покровителей
Возрождения. И какое значение имеют его поступки, раз он перед смертью успел
исповедоваться в своих грехах и получить полное отпущение, чтобы вознестись
на небо и воссесть по правую руку небесного отца? Таинство веры не подлежит
обсуждению:
религия учит, что всякий человек, попросивший прощения у бога, получает
отпущение. Он после причастия так же чист, как только что крещенный
младенец. Такова наша вера! Проклятие тому, кто считает это учение
преступным. Было бы неплохо, если бы на земле появился такой Борджиа,
который своими благословленными ядами истребил бы все племя вольнодумцев:
нет греха на том, кто трудится для торжества церкви, а цель оправдывает
средства".
Будем же счастливы, что мы живем в эпоху, когда церковники не в силах
осуществить свои угрозы. Иезуиты, палачи инквизиции и все борджиа в мире
прокляты честными людьми.
ЮЛИЙ ВТОРОЙ.
Необузданные страсти соперников вокруг опустевшего престола апостолов
привели к тому, что посох первосвященника достался кардиналу Пикколомини,
человеку, безукоризненно честному. Водворившись в Ватикане, он сразу же
заявил о своем намерении изменить церковные нравы, главным образом нравы
римской курии.
Тогда кардиналы решили как можно скорее исправить свою ошибку. В тот
день, когда папа Пий третий (так звали эту белую ворону) открыто заявил о
своем намерении, его угостили зельем, которое тут же возымело свое действие.
После обеда у святого отца начались резкие боли в желудке, и, несмотря на
помощь врачей, Пий третий, восседавший три недели на троне апостолов,
