Читаем биографию любого стратега и почти наверняка находим его
в числе кронштадтских героев. Такое впечатление, что в тот
момент никто молодой Советской республике не угрожал. Кроме
народов России. Восстание в Кронштадте могло стать детонатором.
Вся Россия могла полыхнуть. И уже забастовал Питер. И уже
тамбовские мужики сажали на вилы озверевших комиссаров.
Кронштадт коммунистам надо было давить. Срочно. Потому, бросив
все, стянули сюда командный состав. Рядовых на такое дело
поднять не удавалось. Но одних командиров мало. И тогда партия
посылает делегатов своего Х сЦезда. Этим деваться некуда - если
полыхнет, делегатов русский народ накажет так, как только у нас
наказывать умеют. Командирам и делегатам Троцкий обещает
огромное количество орденов. Но и этого мало, И тогда на
подавление мятежа бросают крупных партийцев. Тут и Калинин, и
Бубнов, и Затонский. Сюда бросают начинающих писателей: иди -
обЦявим классиком. Там, кстати, и купил себе звание классика
будущий генеральный секретарь правления Союза писателей СССР
товарищ Александр Фадеев. Но и будущих классиков соцреализма не
хватило. Посылают курсантов. Это карьеристы, которые
сознательно выбрали эту власть и намерены делать карьеру через
реки народной крови. Коль так, вот вам, ребятки, возможность
отличиться. Ко всему прочему формируют Сводную дивизию... Она
еще именовалась Сбродной. Коммунисты собрали в эту дивизию всю
мразь, которая только была в стране и за ее пределами. Собрали
тех коммунистов, кто провинился, проворовался, пропился,
продался, собрали сюда коммунистов-мародеров и
коммунистов-насильников. Во главе Сбродной дивизии - бежавший
с поля боя, изгнанный из партии за трусость, вынырнувший
неизвестно из какого подполья Дыбенко: вперед, товарищи! Он в
партии не состоит. Мог бы этим делом и не заниматься. Но
занялся. И опять кронштадтский лед. Опять проруби. И трупы -
под лед. Только теперь это не трупы офицеров, теперь это сами
матросики. Когда Дыбенко бунтовал, его отправили просто воевать
на фронт, а когда против него бунтуют, он матросиков топит.
О храбрости Дыбенко докладывал заместитель начальника
особого отделения Юдин: "5б1 полк, отойдя полторы версты на
Кронштадт, дальше идти в наступление отказался. Причина
неизвестна. Тов. Дыбенко приказал развернуть вторую цепь и
стрелять по возвращающимся. Комполка 561 принимает репрессивные
меры против своих красноармейцев, дабы дальше заставить идти в
наступление". Стреляем своих красноармейцев, чтобы заставить их
стрелять по своим матросам. Расстрел на расстреле и расстрелом
погоняет. Захваченных матросов - судить. Наш родной
пролетарский суд разбирал каждое дело индивидуально и вынес
2103 смертных приговора (ВИЖ. 1991. N7. С. 64).
Тоже ведь не просто это - приговоры выносить. Если на разбор
каждого дела и на вынесение приговора тратить по целой минуте,
то за десять часов напряженного труда без перерывов можно
вынести 600 смертных приговоров... За двадцать часов без
единого перерыва можно вынести 1200 смертных приговоров... А
привести в исполнение... Ну-ка сами попробуйте две тысячи
человек перестрелять. То-то.
С этого героического момента карьера Дыбенко снова пошла
вверх, правда, не так круто, как раньше. У него было три
ордена. По тем временам - герой из героев. Но за всю
Гражданскую войну он не заработал ни одного. Нигде никак он
себя в войне не проявил. Первый орден - за Кронштадт, За
карательную экспедицию. За расстрелы. Никакой там войны не
было. Корабли вмерзли в лед, и толку от них нет. И пушки на
кораблях сверхмощные. Из тех пушек на огромные расстояния
стрелять по таким же линкорам с непробиваемой броней. По пехоте
из таких пушек - как из пушки по воробьям. Есть на кораблях
пушки малого и среднего калибров, есть пулеметы... Но
Гражданская война - это одна непрерывная череда кризисов.
Каждый раз, когда кризис возникал, с кораблей и бездействующих
фортов Кронштадта телегами, баржами, санями, грузовиками и
эшелонами вывозили патроны и снаряды и гнали под Царицын, под
Воронеж, под Ростов и Батайск, под Варшаву. Так что не
оказалось у восставших матросиков патронов и снарядов. И
винтовка матросу не положена. На кораблях винтовки только для
караула.
И еще: в Кронштадте не было продовольствия. Коммунисты
установили такую власть, что хлеб почему-то пропал. И масло с
сахаром тоже. Питер голодал. Потому время от времени запасы
Кронштадта перебрасывались на сЦедение городу. В 1919 году
запасы Балтийского флота и Кронштадтской крепости были
полностью вывезены. Потом в Кронштадт от случая к случаю
подбрасывали. Но понемногу. Голод как раз и был одной из причин
восстания. Если бы можно было потерпеть, то восстание надо было
начинать на две-три недели позже, когда вскроется залив ото
льда. Тогда восставшему флоту никто был бы не страшен. Тогда
флот представлял бы действительную силу, а крепость на острове
была бы неприступной. Но ждать было невозможно.
Вот в карательной операции против голодных матросов, которым
было нечем стрелять, и отличились все наши полководцы, стратеги
великие. И Дыбенко среди них. Создав десятикратное
превосходство в людях и подавляющее в оружии, разгромили
безоружных матросов и учинили расправу. За эти подвиги всех
изгнанных из партии в ее рядах начали восстанавливать. Через
год раздумий и сомнений вернули в партию и Павла Дыбенко. И
должность ему дали: командир дивизии... Карательной.
Гражданская война завершилась, а народишко все никак власть
народную признавать не желал. И Дыбенко себя проявил. И
заработал еще два ордена. В мирное время. На карательном
фронте. И стал легендарным героем. С тремя орденами.
3
1937 год застал командарма Дыбенко в Куйбышеве на посту
командующего войсками Приволжского военного округа.
Заместителем у него - комкор Кутяков. Тот самый, который после
смерти Чапаева командовал Чапаевской дивизией.
Поступил приказ: Кутякова взять. Дыбенко не возражает.
Наоборот, он готов помочь чекистам организовать арест своего
заместителя прямо в своем кабинете. Кутякова взяли 13 мая 1937
года.
По какому-то дьявольскому совпадению именно в этот день, 13
мая, в Кремле Сталин принимал Тухачевского, о чем в книге
регистрации сохранилась соответствующая запись. О чем Сталин
говорил с Тухачевским, навсегда останется тайной. Но из Кремля,
от Сталина Тухачевский направляется в Куйбышев, чтобы занять
кабинет Дыбенко, в котором только что был арестован Кутяков.
Тухачевский прибывает в Куйбышев, якобы принимает
Приволжский военный округ, а Дыбенко якобы его сдает. Но, сдав
округ, Дыбенко почему-то не спешит уезжать. Дыбенко почему-то
задерживается в Куйбышеве.
В свете дальнейших событий эта задержка понятна.
Тухачевского и высылают из Москвы с тем, чтобы оторвать его от
соратников и подчиненных, от власти в Москве. Но не так прост
Сталин, чтобы дать Тухачевскому власть в Куйбышеве хотя бы на
короткое время. Потому Дыбенко, якобы сдав округ Тухачевскому,
никуда не спешит. Он остается на месте. Подстраховывает.
Тухачевский в Приволжском округе - только формально
командующий. А власть над округом фактически так и осталась в
руках Дыбенко. Если ударит в голову Тухачевскому что-либо
непотребное, то осуществить никак не удастся: ключи от власти
над Приволжским округом не у него, а у Дыбенко.
И вот Тухачевский арестован и отправлен обратно в Москву.
Вслед за ним спешит и Дыбенко - судить Тухачевского, Якира,
Путну, Примакова и других. И судил. Вместе с Блюхером,
Алкснисом, Беловым и другими уличал. разоблачал, клеймил,
выносил приговор.
И гордился доверием. И хвалился своим участием. И.В.
Дубинский вспоминает: "Приехал из Куйбышева Дыбенко...
Хвалился, как он, Дыбенко, пригласил к себе в кабинет своего
первого заместителя Кутякова, а там, спрятавшись за портьерами,
уже ждали работники НКВД" ("Особый счет". С. 201).
4
Как военный теоретик Павел Ефимович Дыбенко себя никак не
проявил. Он написал множество книг: "В недрах царского флота",
"Мятежники", "Октябрь на Балтике", "Из недр царского флота к
Великому Октябрю", "Революционные балтийцы" и т.д. Все эти
творения не о стратегии и тактике, а о героических подвигах
великого революционера Дыбенко.
А завершилась карьера полководца, мыслителя и организатора
ударного лесоповала в тюремной камере. Среди прочего товарища
Дыбенко обвиняли в пьянстве и разложении. Постановление ЦК
ВКП(б) от 25 января 1938 года: "...Дыбенко вместо
добросовестного выполнения своих обязанностей по руководству
округом систематически пьянствовал, разложился в
морально-бытовом отношении..." В письме Сталину Дыбенко
пьянство отрицал: "Записки служащих гостиницы "Националь"
содержат известную долю правды, которая заключается в том, что
я иногда, когда приходили знакомые ко мне в гостиницу, позволял
вместе с ними выпить. Но никаких пьянок не было". Знали
революционеры, где выпивать. "Националь" и "Метрополь" - место
их дружеских развлечений. А морально-бытового разложения Дыбенко
не отрицал. Под этим термином у нас понималась выходящая за
рамки приличия любовь к чужим женам.
К сведению тех, кто родился после всего этого: в Советском
Союзе выдвигались самые фантастические обвинения - от шпионажа
в пользу Аляски до черт знает чего. Но было два обвинения,
которые никогда не выдвигались зря: тем, кто не пил и по чужим
женам не шлялся, пьянства и бытовухи не шили. А если шили,
значит, были основания.
А еще его обЦявили американским шпионом. Шпионаж в пользу
Америки - это несколько круто взято. Но товарищ Дыбенко и тут
не полностью чист. У него сестра почему-то жила в Америке.
Дыбенко имел официальные встречи с американскими военными
представителями и в частных разговорах просил содействия в
получении пособия для сестры. И своего добился. Пособие в
Америке сестра бедного командарма получала.
Забота о сестре - дело святое. Но надо выбирать одно из
двух:
творить переворот в России и раздувать мировую революцию в
надежде истребить всех буржуев;
или клянчить деньги у тех самых буржуев.
Дыбенко такие вещи совмещал: он всей душой ненавидел
помещиков, капиталистов, офицеров и всяких прочих угнетателей,
считал их кровопийцами, истреблял их беспощадно весьма
необыкновенными способами. Он посвятил жизнь борьбе против них,
он гневно их разоблачал в своих бессмертных творениях, он
готовил войска к освободительной войне в мировом масштабе. В то
же время он выпрашивал у этих вампиров денежки на пропитание
родственникам.
Русскому народу он устроил такую жизнь, что не вырвешься:
границы на замке. А своих родственников по заграницам устроил.
Интересно, если бы работяга с завода или солдат-рядовой попросил
денег у капиталиста, то как бы с ним поступила наша родная
власть? А командующий Ленинградским военным округом не
гнушался.
Дыбенко залил Россию кровью ради того, чтобы всем хорошо
жилось, а дошел До того, что, являясь наркомом, командующим
округом, заместителем наркома, не может (или не хочет) сам
помочь своей сестре. Да забрать ее из капиталистического ада в
