Аркадий СТРУГАЦКИЙ
Борис СТРУГАЦКИЙ
ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
"...Исследователи сообщают о межзвездном
планктоне, о спорах неведомой жизни в
Пространстве. Протяженные скопления их
встречаются только за орбитой Марса.
Происхождение их до сих пор остается
неясным..."
Титан не понравился Виктору Борисовичу. Планетка слишком быстро
вращалась и обладала темной беспокойной атмосферой. Зато Виктор Борисович
досыта налюбовался кольцами Сатурна и странной игрой красок на его
поверхности. Планетолет разгрузился - продовольствие, сжиженный дейтерий,
кибернетическое оборудование для планетологов, - принял на борт двадцать
восемь тонн эрбия и биолога Малышева и сейчас же отправился в обратный
рейс. Как всегда, в поясе астероидов планетолет потерял скорость и
уклонился от курса. Пришлось помучиться. Вымотались все, и больше всех
биолог Малышев. Бедняга не выносил перегрузок. Когда его вытащили из
амортизатора, он был желтый, как сыр. Он ощупал себя, помотал головой и
молча устремился в свою каюту. Он торопился поглядеть, как перенесла
перегрузку его улитка - жирный синий слизняк в многостворчатой раковине,
выловленный в нефтяном океане недалеко от эрбиевой долины.
Теперь, как и все на свете, плохое и хорошее, перелет подходил к
концу. Меньше чем через сутки планетолет прибывал на ракетодром в кратере
Ломоносова, затем неделя карантина - и Земля, полгода отпуска, полгода
синего моря, шумящих сосен, зеленых лугов, залитых солнцем.
Виктор Борисович улыбнулся, перевернулся на другой бок и сладко
зевнул. До вахты оставалось два часа. Сейчас на вахте стоял Туммер,
носатый и длинный как палка. Виктор Борисович представил себе Туммера, как
он сидит, сутулясь, у вычислителя и, выпятив челюсть, просматривает
голубую ленту записи контрольной системы. Затем Туммер расплылся, а
вычислитель стал похож на замшелый валун с шершавыми боками. Под валуном
темнела глубокая вода, и, если присмотреться, в шевелящихся водорослях
стоит щука с черной спиной, неподвижная и прямая как палка. И вдруг около
уха загудел шмель. Виктор Борисович всхрапнул и проснулся. В каюте было
темно. Он пожевал губами и замер. Где-то очень близко гудел шмель.
- Не может быть, - громко и уверенно сказал Виктор Борисович. Он
поднялся в постели и включил лампу. Шмель замолк. Виктор Борисович
огляделся и увидел на простыне черное пятно. Это был не шмель. Это была
муха.
- Мама моя, - сказал Виктор Борисович. Муха сидела неподвижно. Она
была совсем черная, с черными растопыренными крыльями. Виктор Борисович
тщательно прицелился, подвел к мухе ладонь с подобранными пальцами и
схватил. Он поднес кулак к уху. В кулаке шевелилось, шуршало и вдруг
загудело так знакомо, что Виктор Борисович сразу вспомнил уроки рисования.
- Муха в планетолете, - сказал он и поглядел на кулак с изумлением.
- Вот это да! Надо показать ее Туммеру.
Действуя одной рукой, он натянул брюки, выскочил в коридор и пошел в
рубку, огибая выпуклую стену. В кулаке шуршало и щекотало. В рубке стоял
Туммер с темным тощим лицом. На экране телепроектора покачивались два
узких серпа - голубой побольше, белый поменьше - Земля и Луна.
- Здравствуй, Тум, - сказал Виктор Борисович. Туммер качнул головой и
посмотрел на него запавшими глазами. - А ну, угадай, что у меня здесь, -
сказал Виктор Борисович, осторожно потрясая кулаком.
- Дирижабль, - ответил Туммер.
- Нет, не дирижабль, - сказал Виктор Борисович.
- Муха. Муха, старый сыч!
Туммер сказал скучно:
- Ферритовый накопитель работает скверно.
- Я сменю, - сказал Виктор Борисович. - Ты понимаешь, она меня
разбудила. Она гудит, как шмель на полянке.
- Меня бы она не разбудила, - сказал Туммер сквозь зубы.
- Шуршит, - нежно произнес штурман, - шуршит, скотинка.
Туммер посмотрел на него. Виктор Борисович сидел, приложив кулак к
уху, и счастливо улыбался.
- Виктор, - сказал Туммер, - ну что у тебя за лицо?
В рубку вошел капитан планетолета Константин Ефремович Станкевич и
следом бортинженер Лидин.
- Я же говорил - не спит, - сказал Лидин, тыча пальцем в штурмана.
- С ним что-то случилось, - ядовито сказал Туммер. - Поглядите на его
физиономию.
Виктор Борисович объявил:
- Я поймал муху.
- Ну да? - удивился Лидин.
- Я спать пойду, Константин Ефремович, - сказал Туммер.
- Виктор, принимай вахту.
- Погоди, - сказал Виктор Борисович.
- А ну, покажи, - потребовал Лидин. У него был такой вид, словно он
никогда в жизни не видел мух.
Виктор Борисович приоткрыл кулак и осторожно просунул туда два пальца
левой руки.
- Откуда на корабле муха? - спросил капитан.
- Не знаю, - ответил штурман. Он разглядывал муху, держа ее за ножки
двумя пальцами. - Она жужжит совершенно как шмель, - сообщил он.
- Осторожно, Витя, - с придыханием сказал Лидин, - ты сломаешь ей
ногу. У-у, негодяйка... Жужжит!
- Все-таки откуда на корабле муха? - спросил капитан. - Это, между
прочим, ваше дело, Виктор Борисович.
Штурман выполнял обязанности сантехника.
- Вот именно, - сказал Туммер. - Расплодил на корабле мух, и
ферритовый накопитель работает отврати тельно. Принимай вахту, слышишь?
- Слышу, - сказал штурман. - Мне еще десять минут осталось. Надо
показать ее Малышеву.
Он тоже давно не видел мух. Он двинулся к выходу, держа перед собой
муху, как тарелку с борщом.
- Мухолов, - сказал Туммер презрительно. Капитан засмеялся. Дверь
отворилась, и в рубку шагнул Малышев. Штурман отскочил в сторону.
- Осторожно, - сердито сказал он. Малышев извинился. У него был
встрепанный вид и растерянные глаза.
- Дело в том, что... - начал он и остановился, уставясь на муху в
пальцах штурмана.
- Можно? - спросил он, протягивая руку.
- Мухи, - с гордостью сказал Виктор Борисович. Малышев взял муху за
крыло, и она завопила на всю комнату.
- У нее восемь ног, - сказал Малышев медленно.
- Ай-яй-яй, - сказал Туммер. - И что же теперь будет? Виктор,
принимай вахту.
- Это не муха, - сказал Малышев. Его брови поднялись чуть ли не до
волос и снова опустились на глаза.
- Я думал, что это траурница - антракс морио. Но это не муха.
- А что же это? - осведомился штурман несколько раздраженно.
- Послушайте, - сказал Малышев. - Какие у вас есть дезинсекторы? И
потом мне нужен микроскоп.
- Да в чем дело? - спросил штурман. Капитан нахмурился и подошел к
ним. Лидин тоже подошел ближе.
- Послушайте, - повторил Малышев, - мне нужен микроскоп. Пойдемте в
мою каюту. Я покажу вам кое-что.
Туммер сказал им вслед:
- Пожалуйста, не уроните муху.
В коридоре Лидин вдруг закричал:
- Муха!
Они увидели муху, ползущую по стене под самым потолком. Муха была
черная, с черными растопыренными крыльями. В каюте биолога их было целых
три. Одна сидела на подушке, две ползали по стенкам большого стеклянного
баллона с синей титанианской улиткой. Лидин, войдя последним, хлопнул
дверью, и мухи поднялись в воздух, гудя как шмели.
- З-забавные мухи, - неуверенно сказал Виктор Борисович и посмотрел
на Станкевича.
Капитан стоял неподвижно и следил глазами за мухами. Лицо его
наливалось краской.
- Дрянь, - сказал он.
- Что случилось? - сказал Лидин. Малышев повернул к нему хмурое лицо.
- Я же сказал: это не мухи. Это не земные мухи, понимаете?
- Мама моя, - проговорил Виктор Борисович и вытер правую ладонь о
сорочку.
- Ах, вот оно что, - сказал Лидин. Черная муха закрутилась у него
перед глазами, он отшатнулся и ударился затылком в закрытую дверь.
- Пшла! - крикнул он, судорожно отмахиваясь.
- Нужен дезинсектор, - сказал капитан. - Что у нас есть?
- Есть леталь, - сказал штурман.
- Еще?
- Все.
- Хорошо, - сказал капитан. - Я сам это сделаю. Ступайте помойте
руки, оботрите формалином.
Малышев все еще рассматривал муху, держа ее у самого носа. Виктор
Борисович видел, как сильно дрожат его пальцы.
- Бросьте вы эту гадость, - сказал Лидин. Он уже стоял в коридоре и
то и дело озирался.
- Она мне нужна, - ответил Малышев. - Вторую вы мне, что ли,
поймаете?
В ванной Виктор Борисович торопливо стянул сорочку, бросил ее в
мусоропровод и кинулся к умывальнику. Он мылил руки, тер их губкой и
намыливал снова. Руки стали красными и распухли, а он все тер, тер и снова
намыливал. Произошло самое страшное, что может произойти на корабле. Это
бывает очень редко, но лучше бы этого не случалось никогда. У планетолета
толстые стены, и все, что через эти стены проникает, смертельно опасно.
Все равно что - метеорит, жесткие излучения или какие-нибудь восьминогие
мухи. И опаснее всего мухи. Три года назад Виктор Борисович участвовал в
спасении экспедиции на Каллисто. В экспедиции было пять человек - два
пилота и трое ученых, - и они занесли в свой корабль протоплазму ядовитой
планетки. Коридоры корабля были затянуты клейкой прозрачной паутиной, под
ногами хлюпало и чавкало, а в рубке лежал в кресле капитан Рудольф Церер,
белый и неподвижный, и лохматые сиреневые паучки бегали по его губам.
Виктор Борисович вытер опухшие руки формалином и вышел в коридор. По
потолку ползали мухи. Их было много, штук двадцать. Навстречу шел Лидин.
Лицо его было перекошено.
- Откуда они берутся? - спросил он сипло. - М-мерзость.
Из-под ног его с гудением взлетела муха, и он остановился, подняв над
головой кулаки.
- Спокойно, - сказал Виктор Борисович. - Спокойно, бортинженер. Ты
куда?
- Мыться.
- Как дезинсектор?
Лидин оскалился и молча прошел в ванную. Виктор Борисович забежал в
свою каюту, надел свежую сорочку и куртку и отправился в рубку. У дверей
мимо его лица с тонким воем пронеслась стайка черных мошек.
В рубке на столе перед вычислителем стояла стеклянная баночка,
наполовину наполненная мутноватой жидкостью, от которой воняло даже через
притертую пробку. В жидкости плавала муха. Малышев, видимо, помял-таки ей
крылья, и она не могла взлететь, только время от времени гудела густым
басом. Станкевич, Туммер и Малышев стояли у стола и глядели на муху.
Виктор Борисович подошел и тоже стал смотреть на муху.
Мутная жидкость в баночке была дезинсектором "Леталь". Леталь убивал
насекомых практически мгновенно. Он мог бы убить и быка. Но восьминогая
муха об этом, по-видимому, не знала и даже не догадывалась. Она плавала в
летале и время от времени злобно гудела.
- Пять с половиной минут, - сказал Туммер. - Что же ты, голубушка?
Пора.
- Может быть, есть какой-нибудь другой дезинсектор? - спросил
Малышев.
Виктор Борисович покачал головой. Он оглядел потолок. Мух в рубке еще
не было. Потом он заметил, что Туммер, ухмыляясь, рассматривает его
опухшие руки. Он сунул руки в карманы и зашипел от боли. И все зря,
подумал он, эту дрянь не берет даже леталь: "Кубический сантиметр на
квадратный метр поверхности. Уничтожает все виды насекомых, их личинки и
яйца". Он посмотрел на муху в банке. Муха плавала и отвратительно гудела.
Виктор Борисович вздохнул, вынул руки из карманов и сказал:
- Сдавай вахту, Тум.
Он принял вахту и доложил капитану о смене.
Станкевич рассеянно кивнул.
- Где Лидин? - спросил он.
