которым струится влага. Они бредут по воде, и несколько оправившийся
Писатель бормочет:
"Ничего себе - сухой тоннель!", Сталкер отвечает ему: "Это шутка.
Обычно здесь по пояс, даже выше".
Профессор, который идет впереди, вдруг останавливается.
Профессор. Там свет...
Сталкер. Свет? Это выход... Подождите, пропустите меня вперед!
Они осторожно приближаются к выходу, выбираются из тоннеля и
останавливаются в остолбенении.
Они снова на "Опасной площадке", и стоит, покосившись, рюкзак
Профессора. Сначала они не понимают, куда попали.
Писатель. Смотрите-ка, рюкзак!
Сталкер. Подождите, как же так? Рукомойник... Гайка... это же
"Опасная площадка"! (Торжественно.) Мы прошли под гайкой! Она вернула
нас и пропустила под гайкой!
Профессор на негнущихся ногах подходит к рюкзаку, ощупывает его,
затем садится и кладет себе по колени, держа обеими руками.
11. ОТДЫХ ПОСЛЕ ТУМАНА
Сталкер, Писатель и Профессор расположились на отдых. По-прежнему
туман.
Сталкер. Вы представить себе не можете, как все это получилось
хорошо. Вы ей понравились, теперь я это знаю. Наверное, вы - хорошие
люди. Я ведь никогда не знаю заранее, угадал я или нет. Тех ли я людей
выбрал. Наверное, это вообще нельзя угадать, и все выясняется только
здесь, когда уже поздно. У меня иногда руки опускаются из-за своего
бессилия, от своего неумения разобраться в человеке... Но Зона не
ошибается. Никогда. Смотрите, как мягко она с вами обошлась.
Пропустила через водопад. Повернула - осторожно повернула! - не
ушибла, не испугала, просто вывела нас обратно, и где вывела? - под
гайкой, откуда вообще никогда никто не возвращался... а мы
невредимы...
Писатель. Мы-то ладно! Главное - подштанники профессорские целы
остались...
Профессор. Послушайте, заткнитесь. Не суйте вы свой нос в дела, в
которых вы ничего не понимаете.
Писатель. А чего здесь такого понимать? Подумаешь -
психологические бездны... В институте мы на плохом счету, средств на
экспедицию нам не дают, набьем-ка мы наш рюкзак всякими там
манометрами-дерьмометрами, проникнем в Зону нелегально и все здешние
чудеса проверим алгеброй... Никто в мире ничего про Зону не знает, а
тут выходит наш Профессор весь в белом и объявляет: мене, текел,
фарес... И все рты раскрывают и хором кричат: "Нобелевку ему! Две!"
Профессор. Писателишка вы задрипанный, трепло бездарное... Вам бы
стены в сортирах расписывать, психолог доморощенный...
Писатель. Вяло. Вя-ло! Не умеете. Не знаете вы, как это делается.
А потом, психология - это не моя сфера. Мое дело - улавливать
социальные тенденции повышенным чутьем художника. Вы, ученые, эти
тенденции создаете. Не спорю. Но сами вы в них ничего не понимаете.
Профессор. Чего же это мы, например, не понимаем?
Писатель. Главного не понимаете. Это раньше будущее было только
повторением настоящего. Великие перемены маячили где-то за далекими
горизонтами. А теперь вашими трудами нет уже никакого будущего. Оно
слилось с настоящим. Завтрашний день здесь, рядом, он держит нас за
горло, а вы этого не понимаете...
Профессор. Ну, хорошо. Я иду за нобелевкой. А вы зачем? Хотите
подарить человечеству сокровища своего покупного вдохновенья?
Писатель. Кашлял я на человечество. Во всем вашем человечестве
меня интересует только один человек - вот этот. (Тычет себя в грудь
пальцем.) А в этом человеке меня интересует только одно: стоит он
чего-нибудь или он такое же дерьмо, как и все прочие.
Профессор. Ну и что будет, если узнаете вы, что дерьмо?
Писатель. Знаете что, господин Эйнштейн? Занимайтесь своей
наукой, занимайтесь своим человечеством. Но только человечеством минус
я. И вообще я не желаю с вами спорить. В спорах рождается истина, будь
она проклята. (Он поворачивается к Сталкеру.) Вот, кстати, шеф, вы
ведь приводили сюда множество людей...
Сталкер. Не так их было много, как бы мне хотелось...
Писатель. Ну, все равно, не в этом дело... Зачем они шли сюда?
Чего они хотели?
Сталкер. Счастья...
Писатель. Это-то понятно, за несчастьем никто не пойдет... Но
конкретно, какого именно счастья?
Сталкер. Я не могу об этом говорить. По-моему, это было бы
нехорошо, если бы я рассказывал о том, что я знаю... Это ведь не
касается ни вас, ни меня... Да и знаю я очень мало. Люди не любят
говорить о сокровенном...
Писатель. Да, пожалуй, вы правы... Я глупость спросил. Но что же
это получается? Значит, вы на своем веку повидали множество счастливых
людей... Я вот, например, не видал за свою жизнь ни одного...
Сталкер. А я тоже. Они возвращаются с терраски, я веду их назад,
и больше мы никогда не встречаемся... Ведь желания исполняются не
мгновенно... Наверное, дни проходят, прежде чем каждый получит своё...
Писатель. А сами вы... никогда?
Сталкер. А я и так счастлив. Больше мне ничего не надо.
Все молчат.
Писатель. Нет, всё это как-то непонятно. Есть во всём этом
какое-то недоразумение... Желания, счастье... Ну, предположим, вступлю
я на эту терраску и вернусь завтра на свою виллу самым гениальным
писателем нашего времени. Я же знаю, чем это кончится. Всё, что я с
этого момента напишу, будет казаться мне особенно скверным и ни к
чёрту не годным. Критики примутся рвать меня в клочки, как это они
всегда делали со всеми гениями. А то, что я гений, выяснится лет через
сто. Ничего себе, счастье! Значит, нельзя желать гениальности? А ради
чего ещё идти на терраску? Как вы считаете, Профессор?
Никто ему не отвечает.
12. ПРОБУЖДЕНИЕ
Сталкер открывает глаза. Некоторое время лежит, прислушиваясь.
Тумана как не бывало. Сталкер бесшумно поднимается, мягко ступая,
подходит к спящим спутникам и останавливается над ними. Какое-то время
он внимательно разглядывает их по очереди. Лицо у него
сосредоточенное, взгляд оценивающий.
Он явно выбирает одного из двоих и явно не знает, на ком
остановить выбор. На лице его появляется выражение растерянности. И
тогда он начинает молиться, как давеча в ванной. Губы его шевелятся,
но слов не слышно. Можно расслышать только: "...Сумею быть жестоким с
добрыми... пусть я не ошибусь, пусть я выберу правильно..."
Затем он проводит по лицу ладонью и, наклонившись над спящими,
говорит негромко: "Вставайте, пора..."
13. ИСПЫТАНИЕ
Профессор, за ним Писатель и Сталкер выбираются, изогнувшись, из
трубы и останавливаются у края узкого прямого рва, выложенного
бетоном. Перед ними обширный мрачный зал - бетонные плиты пола,
бетонные стены, обшарпанные бетонные колонны.
Сталкер. Дальше нам предстоит пройти через этот зал. Но здесь я
не могу приказывать. Первым должен пойти доброволец. Поэтому,
пожалуйста, решите сами, кто из вас пойдёт.
Писатель (раздражённо). Что за военные игры? Вот вы сами и идите.
В конце концов, вам за это деньги платят...
Профессор. Перестаньте!
Писатель. Почему - перестаньте? Плевать я хотел на эти
психологические этюды! Почему это мы с вами должны определят
смертника? Сам я идти не хочу, но и вас посылать не намерен!
Профессор. Да перестаньте вы. Я пойду.
Писатель. Нет, вы не пойдёте! Я не нуждаюсь в
благотворительности! Пусть он идёт!
Сталкер. Я не могу идти. Это бессмысленно. И бесполезно.
Писатель. Ах, бесполезно? Откуда вы знаете? Чёрт бы побрал ваше
надутое смиренное всезнание! (Профессору.) Вы посмотрите на него! Ему
же удовольствие доставляет - ставить нас в идиотское положение!
Сталкер (терпеливо). Поймите: если со мной что-нибудь случится,
то вы здесь погибните оба. Поэтому мне идти бесполезно.
Профессор. Да давайте я пойду, что вы всё спорите?
Писатель. А вы перестаньте строить из себя героя! Он, видите ли,
пойдёт, а мне всю жизнь сидеть в дерьме от срама... Тогда извольте
жребий! Пусть жребий решит!
Профессор. Да не надо никакого жребия. Со мной ничего не
случится, я уверен...
Писатель. В чём вы уверены?
Профессор. Я уверен, что я пройду через этот зал и со мной ничего
не случится. Всё дело вот в этом моём горбу... (Он хлопает ладонью по
рюкзаку.) Зона совершенно явно хочет, чтобы я донёс его до самой
терраски. А значит - со мной ничего не случится.
Писатель. Господи, ну и логика! Вы что - свихнулись?
Профессор. Нисколько. Логика, конечно, странная. Но ведь мы имеем
дело с чудом... Само чудо вне логики, но внутри чуда есть логика, хотя
и своя... Давайте будем логичны, Писатель!
Писатель открывает и закрывает рот, а Профессор перешагивает
через ров и неторопливо движется по залу. Шаг, второй, третий... и
вдруг пронзительный крик: "Стой!"
Профессор застывает на месте. Сталкер смотрит на Писателя,
Писатель смотрит на Сталкера.
Сталкер. Зачем вы это сделали?
Писатель. Я?
Сталкер. Здесь нельзя кричать.
Писатель. Я не кричал!
Профессор. Мне вернуться?
Сталкер (помолчав). Да, возвращайтесь. Всё ясно.
Профессор возвращается.
Профессор. Что случилось? Зачем вы меня остановили?
Сталкер. Это не я вас остановил.
Профессор поворачивается к Писателью. Тот молча мотает головой.
Затем вдруг ухмыляется и грозит Профессору пальцем.
Писатель. Ай да химик! Сам себе крикнул, сам себя остановил и
вернулся героем...
Сталкер. Так. Здесь нам делать больше нечего. Идите за мной.
Они идут за ним некоторое время молча, затем Профессор говорит
Писателю вполголоса: "Вы очень хорошо всё объяснили, но вы знаете, я
ведь не кричал..."
14. КОРИДОРЧИК
Они стоят перед прямоугольным жерлом коридора, чёрного,
закопчённого, и под ногами у них чёрная обугленная земля.
Писатель. Это что же - туда идти?
Сталкер. Да, к сожалению. Другого пути нет.
Он очень напряжён и несчастен.
Писатель. Как-то там... тускло, а, Профессор?
Профессор подавленно молчит.
Писатель. Ну, что, может, и здесь добровольцы найдутся?
Профессор, вы там что-то говорили насчёт логики чуда...
Сталкер. Не надо. Будете тащить жребий. Вы ведь предлагали тащить
жребий?
Писатель. Здесь я бы предпочёл какого-нибудь добровольца.
Сталкер достаёт спички, отвернувшись, что-то делает с ними, потом
выставляет зажатые между пальцами две спичечные головки.
Сталкер. Пойдёт длинная. Тащите, Писатель.
Писатель вытаскивает спичку.
Сталкер. Длинная. Сожалею.
Он отбрасывает оставшуюся спичку далеко в кучу мусора. Писатель
несколько секунд смотрит на него, затем поворачивается к входу в
коридор. Вглядывается, гоняя свою спичку из одного угла рта в другой.
Писатель. Вы бы хоть гайку туда бросили, проверили бы...
Сталкер. Да, конечно. Пожалуйста.
Он торопливо вытаскивает гайку, швыряет её в чёрное жерло.
Слышно, как она прыгает там по цементному полу.
Писатель. Ну?
Сталкер. Могу бросить ещё одну. Хотите?
Писатель. Эх, начальник!
Он решительно шагает к входу в коридор, на ходу вытаскивая из
кармана маленький пистолет. Сталкер прыжком нагоняет его и хватает за
плечо.
Сталкер. Стойте! Что вы делаете?
Писатель. А что вы мне еще прикажете делать?
Сталкер. Отдайте.
Писатель. Какого черта?
Сталкер. В Зоне нельзя с оружием! Вы погибните! Если у вас будет
оружие, вы здесь не пройдете! Никогда, ни за что!
Писатель. А если не будет?
Сталкер. А если не будет - может быть... Я очень прошу вас -
