нет! Только по специальным пропускам". И ниже: "До въезда в Зону - 300
м".
Сталкер сворачивает машину в узкий, заросший травой проулок,
затормаживает. Открывает дверцу, выходит и, прокравшись до поворота,
выглядывает.
Перед ним - застава войск ООН, охраняющих въезд в Зону. Бетонные
стены, узкие, как амбразуры, окна. Прожектора на крышах. Прожектора и
пулеметы на башнях. Броневики с мокрыми от дождя клепаными бортами.
Часовые в мокрых от дождя металлических касках. Шоссе упирается в
наглухо закрытые ворота. Далее в темноте блестят под дождем мокрые
рельсы. Железнодорожная ветка упирается в наглухо закрытые ворота.
Сталкер некоторое время внимательно разглядывает заставу и ее
окрестности, затем возвращается к машине. Осторожно выводит ее из
переулка, пересекает шоссе и спускается в пространство между шоссе и
железной дорогой, а там, дав задний ход, прячет ее в заросли мокрого
кустарника. Выключает мотор и откидывается на спинку сиденья.
5. В МАШИНЕ У ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ
В кустарнике у железнодорожного полотна прячется машина. За
рулем, сгорбившись, сидит Сталкер. На заднем сиденье расположились
Профессор и Писатель. Писатель спит, уткнувшись головой в угол.
Тишина.
Сталкер оборачивается к профессору.
Сталкер (вполголоса). Канистру вы не забыли?
Профессор. Полная. В багажнике.
Сталкер. А фонарик?
Профессор. Не забыл.
Писатель просыпается, мутно оглядывается по сторонам.
Писатель (зычным голосом). А? Приехали?
Сталкер. Тише, пожалуйста.
Писатель (шепотом). Понял... Понял... Молчу...
Пауза.
Писатель (вполголоса). А чего мы, собственно, ждем?
Никто не отвечает ему. Писатель нервно позевывает, крутится,
потом вдруг поворачивается к Профессору.
Писатель (тихо), Никакого мне вдохновенья не надо. Я не знаю, что
мне надо. Откуда я знаю, как назвать то, чего я хочу? И откуда мне
знать, что я действительно не хочу того, чего не хочу? Это какие-то
неуловимые вещи. Стоит их назвать, и смысл их исчезает, тает,
расползается. Как медуза на солнце. (Пауза.) Положим, я - убежденный
вегетарианец. Сознание мое хочет победы вегетарианства во всем мире.
Подсознание мое изнывает по куску сочного мяса. Вопрос: а чего хочу я?
Я, сложный сплав сознания и подсознания...
Профессор. А вы хотите мирового господства. Конфликты сознания с
подсознанием даром не проходят.
Сталкер. Чш-ш-ш...
Слышится гул и постукивание приближающегося электровоза.
Сталкер (хрипло). Держитесь крепче! Упирайтесь. Сейчас!
Электровоз проходит.
Сталкер (кричит). Пошли!
Он с места рывком бросает машину вперед. Машина выскакивает на
железнодорожное полотно и мчится следом за электровозом в
распахнувшиеся ворота.
6. ПРОРЫВ
Сразу за воротами Сталкер круто бросает машину с железнодорожного
полотна влево, в темноту. Выпучив от ужаса глаза, разинув рот, прыгает
на эаднем сиденье Писатель, цепляясь то за спинку переднего сиденья,
то за колени Профессора, а тот растопырился, уперся руками во все, что
возможно, и только ежесекундно поправляет ползающие по лицу очки.
Окостенел на водительском месте Сталкер, бешено работает руками,
вцепившимися в руль.
А уже суматошно забегали во тьме прожектора, и вот ударила первая
пулеметная очередь. Машина стремительно врывается в мертвые,
давным-давно оставленные жителями кварталы. Мелькают в бегущем свете
прожекторов запыленные стекла окон, стены с обсыпавшейся штукатуркой,
повалившиеся заборчики. Теперь уже несколько пулеметов сразу вслепую
лупят вслед нарушителям. Пули крошат ветхие стены, вдребезги разносят
уцелевшие стекла и ставни, поднимают фонтаны воды в стоячих лужах...
Сталкер круто сворачивает в непроглядную тьму, резко тормозит.
Сталкер. Вылезай, живо! Канистру!
Распахиваются дверцы. Сталкер, Профессор и Писатель вываливаются
в грязь.
Сталкер. Канистру, черт очкастый!
Профессор торопливо бежит на четвереньках к багажнику,
распахивает его, выволакивает тяжелую канистру.
Голос Сталкера (из темноты). Сюда, живее!
Профессор. Где вы там?
Снова грохочут пулеметы. В темноте под черным небом, в котором
пляшут прожекторные лучи, на мгновение загорается фонарик.
Сталкер. Сюда! Давайте сюда! За мной ползком. Голов не поднимать.
Канистру держите слева. Если кого-нибудь зацепит, не кричите, не
метайтесь! Увидят - убьют. Потом, когда стихнет, ползите назад, к
воротам. Утром подберут...
Сталкер ловко ползет на четвереньках, виляя тощим задом.
Профессор, волоча канистру, ползет за ним. Пыхтя, ползет Писатель.
Они оказываются в полуразвалившемся сарае. Под его крышей
проходят железнодорожные рельсы, а на рельсах красуется крошечная
дрезинка с бензиновым моторчиком. Сталкер, то и дело оглядываясь на
треск пулеметных очередей, оскалившись, отвинчивает пробку.
Вдвоем с Профессором они заливают бак, затем Сталкер отбрасывает
пустую канистру и принимается заводить мотор.
Сталкер. Садитесь. Скорее, пожалуйста!
Профессор и Писатель лезут на узкую платформу и кое-как
рассаживаются, держась друг за друга. Мотор некоторое время не
заводится. Сталкер рычит от бешенства и нетерпения. Но вот, наконец,
мотор чихает и разражается залпами выхлопов, от которых мигающая от
прожекторов полутьма в сарайчике наполняется клубами дыма.
Сталкер. Поехали!
Дрезина трогается с места, проламывает ветхие воротца и мчится в
темноту по мокрым рельсам. А позади по-прежнему бегают прожекторные
лучи и грохочут пулеметные очереди.
Катится по рельсам в кромешной тьме дрезина, ровно и мощно гудя
мотором. Впереди, навалившись на пульт управления, жуя потухшую
сигарету, сидит по-турецки Сталкер. Позади Сталкера, прижавшись друг к
другу спинами, держась за края узкой платформы, сидят Писатель и
Профессор. Профессор придерживает на коленях неуклюжий угловатый
рюкзак.
7. В ОЖИДАНИИ РАССВЕТА
Дрезина замедляет ход. Впереди из тумана выдвигается какое-то
полуразрушенное станционное здание.
Дрезина останавливается. Сталкер спрыгивает на шпалы.
Сталкер. Ну вот мы и дома. Прошу.
Писатель. Ф-фу. Наконец-то...
Он тоже слезает с дрезины, за ним спрыгивает Профессор.
Профессор. Тихо как...
Сталкер. Здесь всегда тихо. Здесь некому шуметь. Это самое тихое
место на Земле.
Сталкер очень возбужден, ноздри его раздуваются, глаза блестят.
Сталкер. Вы потом увидите. Здесь удивительно красиво... Странно!
Цветами почему-то не пахнет... Или я отвык? Вы не чувствуете? Никто?
Писатель. Болотом воняет - это я чувствую...
Сталкер. Нет-нет, это рекой, здесь река близко... (Показывает в
сторону здания.) А вон там был огромный цветник, Дикобраз его засыпал,
затоптал, с землей сравнял, но запах оставался много лет... А вот
сейчас я его не чувствую...
Профессор. Зачем?
Сталкер. Что - зачем? Ах, затоптал? Не знаю. Дикобраз был очень
странный человек. Я, помню, его тоже спрашивал: зачем? А он мне
ответил: потом сам поймешь. Но я так и не понял. До сих пор не
понял... Наверное, он просто ненавидел Зону. Возненавидел ее.
Писатель. Пардон! А кто это такой - Дикобраз? Это фамилия такая?
Сталкер. Нет, это кличка. Он был сталкер. Самый лучший из всех
сталкеров. Двадцать лет он водил людей в Зону, и никто ему не сумел
помешать. Он был моим учителем, он мне глаза открыл, и звали его тогда
не Дикобраз, звали его тогда Мастер... А потом что-то с ним случилось,
сломалось что-то в его характере, а может, и не сломалось, а
переродилось. Я думаю, он просто поссорился с Зоной. С этого все
началось... Ну, ладно, вы тут посидите, а я пройдусь, мне тут надо
кое-что...
Он уходит в туман.
Писатель. Куда это его?
Профессор. Не знаю. Наверное, хочет побыть один.
Писатель. Зачем? Тут и втроем как-то неуютно...
Профессор. Свидание с Зоной. Он ведь сталкер.
Писатель. Ну и что же?
Профессор. Настоящий сталкер - это не профессия. Это в каком-то
смысле призвание.
Писатель. Ну?
Профессор. Все.
Писатель. Спасибо. Было очень интересно.
Профессор. Перестаньте суетиться. Сядьте и посидите спокойно.
Здесь не так уж много мест, где можно посидеть спокойно.
Писатель, зябко поеживаясь, садится на край дрезины. озирается.
Писатель (брюзжит). Удивительно красиво. Туман и ничего не видно.
Ну хорошо, а что там насчет Дикобраза? Что это значит - поссорился с
Зоной? Это фигура речи?
Профессор. Не знаю. А Дикобраз кончил очень плохо. В один
прекрасный день он дико, безобразно разбогател. Закатывал чудовищные
кутежи. Завел гарем. Затеял несколько сумасшедших предприятий. А потом
вдруг повесился.
Писатель. Разорился?
Профессор. Нет. Так и повесился посреди своих миллионов, своего
гарема и всего прочего.
Писатель. Значит, следует понимать, что он-таки дошел до
терраски...
Профессор. Наш с вами шеф считает именно так...
Писатель. Значит, терраска-таки действительно исполняет
желания...
Профессор. Дикобраз разбогател.
Писатель. И повесился...
Из тумана появляется Сталкер.
Сталкер. А цветы снова цветут! Только не пахнут почему-то... Вы
извините, что я вас тут бросил, но сейчас идти пока все равно...
туман...
Длинный скрежещущий звук прерывает его. Все, даже Сталкер,
вздрагивают.
Писатель. Господи, что это?
Сталкер молча прислушивается. Лицо у него напряженное испуганное.
Профессор (нерешительно). А может быть, это все-таки правда, что
здесь живут?
Сталкер. Кто?
Профессор. Ну, вы же знаете эту легенду... ну, туристы эти,
которые стояли здесь в ту ночь, когда возникла Зона...
Сталкер. Нет. В Зоне никого нет и быть не может. Если бы здесь
можно было жить!..
8. ЗОНА
Тумана больше нет. С высоты насыпи открываются просторы Зоны,
озаренные зеленым заревом с востока - утренней зарей Зоны.
Сталкер. Я уже говорил с каждым из вас в отдельности, но сейчас
хочу еще раз повторить некоторые вещи. Зона требует выполнения
определенных правил. Этих правил очень много, и у меня нет возможности
вам их изложить. Поэтому для вас существует только одно правило:
беспрекословное выполнение всех моих указаний. Беспрекословное! Иногда
то, что я вам прикажу, покажется очень странным. Очень прошу вас не
спорить. Если вы моих приказов выполнять не будете, я ничего не смогу
для вас сделать. До терраски мы не дойдем, а может, даже случится
беда. Это понятно? Теперь о порядке следования...
Писатель. А там что такое?
В километре от них в утреннем мареве виднеется бело-серое здание
с черными провалами окон и входа.
Сталкер. А там и есть наша терраска. Нам - туда.
Писатель. Так это же рукой подать.
Сталкер. Да. Но рука должна быть очень длинная. У вас такой нет.
И у меня тоже.
Он достает из карманов горсть гаек.
Сталкер. Сейчас начнется очень утомительный участок. Поэтому
будьте внимательны и не отвлекайтесь. У нас это называется
"провешивание дороги".
И начинается работа. Сталкер бросает гайку, внимательно следит за
ее полетом, затем посылает к месту ее падения Писателя. Писатель,
дойдя до этого место, останавливается, после чего к нему подтягивается
Профессор, а следом за ним и Сталкер. Отсюда Сталкер кидает новую
гайку, посылает к ней Профессора, и так далее они движутся на манер
