отношения этих двух людей выходят за рамки всяких приличий.
Ильюшенко настолько был уверен в собственной неприкасаемости,
что позволил себе полную свободу выражений.
Вот запись беседы, состоявшейся 24 декабря 1994 г. Незадолго
до этого в квартиру "главного законника" привезли импортную
мебель, "организованную" Янчевым. Собрать ее мастера не смогли,
так как "забыли фурнитуру". И Ильюшенко устроил настоящую
истерику... ИЛЬЮШЕНКО: Петр Викторыч, ты сегодня у кого в
"Белом доме" был?
ЯНЧЕВ: Я был у Зверева. (Руководитель Департамента
экономики аппарата правительства РФ. - В. С.)
И. (посвистывая): У тебя, видимо, пропуск есть туда?
Я.: Куда?
И.: В "Белый дом".
Я.: Звоню, и заказывают.
И.: И заказывают, да?.. Ладно... хорошо. (Пауза.) В общем,
так. Знаешь что, я в последнее время... в последнее время... Я больше
просто не хочу говорить на эти темы. (Пауза.) Понимаешь, у меня
пропадает желание говорить на любые темы. То ты забываешь, то
ты не соизволишь сделать. То ты мне говоришь о том, что...
Я.: Подожди, Леш... во-первых...
И.: Подожди минуточку...
Я.: Во-первых... во-первых... что я не соизволил сделать?..
И. (срываясь на крик): Ты мне... ты мне эту компанию
посоветовал? Значит, ты за все отвечаешь! Если ты посоветовал. У
нас так делается. Понимаешь, в нашей команде так делается!
(Пауза.) Так вот, я хотел бы все-таки узнать. По поводу того,
заберут это завтра или... Или ты привезешь фурнитуру. Я хочу
просто знать. Ты мне скажи, чтобы я...
Я.: Во-первых, я не привожу фурнитуру, Алексей Николаевич,
понимаете! Не изготавливаю... И.: Так.
Я.: Во-вторых, значит, ее привозит тот, кто поставляет
это хозяйство.
И.: Так.
Я.: И то, что, значит, она была принята на склад, это не
говорит о том, что я ее поставил. Это разные совершенно вопросы.
И.: Так. (Пауза.) И что дальше?
Я.: А дальше то, что... суббота, сегодня. Искать фурнитуру,
значит, так...
И.: Петр Викторыч, значит, давай так. Если ты этот
вопрос не решишь, на этом все закончится. Все твои посещения
"Белого дома", меня лично и всех остальных. Вот это я тебе
гарантирую! Так нельзя мне нервы портить! (Вешает трубку.)
Культуры и такта Алексею Николаевичу было явно не
занимать...
* * *
Прошел всего день после того, как я передал Коржакову
"сводки" телефонных переговоров. Вдруг под вечер звонок - на
проводе мой шеф:
- Валерий Андреевич, медлить нельзя. Давай встречаться
прямо сейчас. Я возвращаюсь из "Внуково", по дороге тебя подхвачу.
Ровно в 22.00 "Волга" с затемненными стеклами
притормозила у гостиницы "Мир". Рядом с Коржаковым сидел
Барсуков. Минут через 15 мы уже входили в здание президентского
клуба на Воробьевых горах.
Все то время, пока Барсуков читал справки и "сводки", лицо
его не выражало никаких эмоций. Он методично просматривал
бумаги, молча откладывал в сторону уже прочитанное. Терпение
Михаила Ивановича лопнуло лишь когда, когда он дошел до эпизода с
выцыганенным у Янчева пылесосом.
- Как! - неожиданно вскричал Барсуков. - И пылесос
тоже! Крохобор! Сволочь! А я-то думаю, откуда у него доллары!
Представляешь, - обратился он к Коржакову, - играли мы тут
как-то в биллиард, вдруг Ильюшенко говорит: давайте делать
ставки по пятьдесят долларов. Я ему: покажи, - он из кармана
моментально достал купюру.
- Что будем делать, Миша? - спросил А. В. - Надо к шефу
идти...
- А чего к нему ходить? Помнишь, мы с тобой принесли ему
материалы по тому делу (Михаил Иванович, видимо, умышленно не
стал уточнять в моем присутствии, по какой причине они были у
президента. Осторожность - основное качество Барсукова. - В.
С.), он почитал, взял со столика какой-то сувенир, повертел в руках и
вышел. И всё..
- Но и так оставлять тоже нельзя. Барсуков несколько
минут помолчал, потом произнес:
- Ну, ладно. Давай пойдем... В очередной раз... Этот
исторический диалог, во многом определивший дальнейшую
арестантскую судьбу Ильюшенко, состоялся в феврале 95-го. И. о.
генерального же был отправлен в отставку только в октябре того
же года. Без малого девять месяцев потребовалось для того, чтобы
уволить окончательно зарвавшегося и. о.
Со слов Коржакова я знаю, что к президенту они с
Барсуковым идти не захотели. Опасались, что Ельцин, как обычно,
положит все материалы под сукно и не тронет своего любимца.
Для начала решили поговорить с самим Ильюшенко.
Шеф пригласил к себе "законника". Без обиняков сказал:
- На тебя есть определенные компрометирующие
материалы. Мой добрый совет: пиши заявление "по собственному".
Не уйдешь - все покажем президенту. Тебе же хуже будет...
Ильюшенко пригорюнился и промямлил:
- Я подумаю...
Думал он очень долго...
Одновременно московское управление ФСБ активизировало
свою работу по "Балкару". Янчев заволновался. Позвонил Ильюшенко:
- На меня наезжают. Помоги!
- Кто посмел?
- Какой-то опер.
И. о. рассвирепел:
- Да я этого опера сгною!
Стал требовать у руководства ФСБ материалы, касающиеся
Янчева.
- Пусть его пошлют куда подальше. Это противозаконно,
- отрезал Коржаков, узнав о телодвижениях Ильюшенко.
И вновь пригласил и. о. на беседу:
- Как же так, Алексей Николаич? Ты ведь обещал подумать
о заявлении, а вместо этого требуешь документы по своему другу
Янчеву. Неожиданное направление приняли твои мысли.
В ответ Ильюшенко завел старую песню коррупционеров всех
времен и народов:
- Александр Васильевич, зачем раздувать? Ни к чему.
Давайте, все нормально решим. По-людски...
- Так ты будешь заявление писать? И. о. поерзал на стуле и,
не глядя шефу в глаза, выпалил:
- Мне президент верит. Я буду работать, пока он мне лично
не прикажет уйти!
Стало понятно: малой кровью развенчать и. о. генерального
не получится. Он не оставил себе выхода и вынудил нас действовать
иначе.
Вскоре следственное отделение УФСБ по Камчатской
области возбудило уголовное дело по факту нарушения "Балкаром"
таможенных правил. Материалы по Янчеву - Ильюшенко из
оперативных превратились в следственные.
Захватив толстую папку взрывоопасных бумаг, Коржаков с
Барсуковым пошли на прием к президенту. Ельцин, на удивление,
отреагировал очень спокойно. Только поинтересовался:
- А кандидат на место генерального есть?
- Пока нет, - честно ответил мой шеф.
- Ищите...
Коржаков вызвал меня:
- Ты ведь работал с прокурорскими? Подумай, кого мы
можем предложить взамен Ильюшенко. Но только смотри -
чтобы был абсолютно "чистым".
- Такая кандидатура есть.
Коржаков удивился... Внимательно посмотрел мне в лицо.
- Пономарев Геннадий Семенович, бывший прокурор Москвы.
- Так его же сняли!
(В марте 95-го Ильюшенко своим распоряжением уволил
Пономарева. Произошло это после того, как Ельцин, возмущенный
убийством Листьева, вскричал: надо освобождать прокурора города.)
- Это большая кадровая ошибка. И я и мой зам. знаем
Геннадия Семеновича как исключительно честного, принципиального
человека. Коржаков задумался:
- Ты представляешь себе, как это будет выглядеть? Только
что сняли. И тут же - повышение?
- Ну и что. Наоборот, президенту это только в плюс. Да, он
снял Пономарева, но потом разобрался и исправил свою ошибку...
- Сверхавантюрный план... Но... В общем, поговори сперва с
Пономаревым - он же наверняка обижен...
Геннадий Семенович действительно был обижен на
президента, и не без оснований: сняли его совершенно незаслуженно.
Я несколько раз встречался с Пономаревым, уговаривал его
вернуться. Все напрасно. Он был непреклонен. Даже от предложения
стать заместителем генерального Геннадий Семенович отказался:
- Я отлично представляю себе нравы, которые царят в
Кремле. Карманным прокурором я никогда не был и стать уже не
смогу. А другой там не нужен... Единственное, что он сделал, -
порекомендовал другого.
- В нашей системе трудно найти подходящего человека, -
грустно сказал Пономарев, - Но за одного человека я могу
поручиться - это Юрий Ильич Скуратов, директор НИИ проблем
укрепления законности и правопорядка генпрокуратуры. Кстати,
член коллегии ГП.
В тот момент Скуратов был в отпуске, в Чите. Однако
Пономарев его нашел, осторожно навел мосты. Юрий Ильич, в
принципе, дал согласие.
В конце весны Скуратов пришел к Коржакову. Нам обоим
кандидат понравился. Приятный в общении человек, настоящий
интеллигент.
- Вы можете представить нам свою концепцию
деятельности генпрокуратуры? - спросил у него Александр
Васильевич.
Скуратов кивнул головой.
Концепция, изложенная на двух страницах, была готова уже
на другой день. Юрий Ильич отдал мне ее у проходной "Белого
дома"...
* * *
С этой минуты началась обыкновенная рутинная работа.
Кандидатуру Скуратова требовалось согласовать со всеми
официальными чиновниками. Правда, в абсолютном большинстве его
назначение поддерживалось. В пользу Скуратова высказался
помощник президента Краснов, первый помощник Илюшин.
В октябре 1995 г. президент впервые огласил его имя на
Совете Федерации. Сенаторы Скуратова утвердили - на фоне
Ильюшенко он однозначно выигрывал.
Прежний и. о. был отправлен в отставку. Незадолго до этого
(13 сентября) генпрокуратура арестовала его друга и соратника
Янчева. В феврале 96-го Ильюшенко к нему присоединился: он был
помещен в следственный изолятор "Лефортово". В обвинительном
заключении, подготовленном следственной бригадой генеральной
прокуратуры, Алексею Николаевичу инкриминируется
взяточничество и использование служебного положения в личных
целях...
Я заранее предвижу недовольные возгласы некоторых
граждан, которые прочтут эту главу.
- Ага! - вскричат эти граждане. - Мы же говорили: майор
КГБ Коржаков и его опричники руководили страной. Снимали
неугодных чиновников и назначали своих выдвиженцев.
Ответ на поверхности: и Коржаков, и я - люди военные.
Президент приказал нам подыскать кандидата на место
генпрокурора. Мы эту задачу выполнили. Причем неплохо. Скуратов
возглавляет генпрокуратуру уже больше двух лет. За это время в его
честности не усомнился, по-моему, никто.
На первом месте для нынешнего генерального - закон и
никаких гвоздей.
Даже под "давлением превосходящих сил противника"
Скуратов умудряется не идти против своей совести. Это отчетливо
видно на примере с коробкой из-под "ксерокса".
Будь на его месте Ильюшенко, уголовное дело возбудили бы не
по факту выноса 500 тысяч долларов, а против Коржакова и
Барсукова, которые-де "превысили свои служебные полномочия". У
Скуратова хватило духу провести проверку наших действий в
соответствии с законом. Дело возбудили, но в отношении
"активистов" штаба.
Чего это стоило генеральному - можно только
догадываться...
ЦЕЛИННИК ЗАВЕРЮХА
С сельскохозяйственными реформами России не везло никогда. Ни Александр
"Освободитель", ни Николай "Кровавый", ни один из большевистских вождей как
ни пытались, но так и не сумели воплотить реформы в жизнь. Все осталось
только на бумаге: и "перегоним Америку по количеству мяса и молока", и
"продовольственной программе быть".
Почему сельское хозяйство развалили в прежние времена - я
не знаю. Этот вопрос - к историкам. А вот отчего сегодняшняя
деревня висит на краю пропасти - мне понятно. Да потому что во
главе агропромышленного комплекса страны был поставлен такой
человек, как Александр Харлампиевич Заверюха...
* * *
Вы наверняка помните популярный советский фильм "Иван
Бровкин на целине". Румяную агитку, повествующую о героическом
труде на неосвоенной земле, с песнями, плясками и любовными
передрягами. Фильм снимался в оренбургских степях, в совхозе
"Комсомольский".
Вряд ли создатели картины могли предположить, что
пройдет всего-навсего 30 лет и председатель этого совхоза станет
одним из руководителей государства. Правда, кинопредседатель и
председатель настоящий отличаются друг от друга, как небо и
земля. Первый - передовой, идеологически выдержанный
