европейскую культуру и цивилизацию".
Как бы встретила мать Верочки мои слова? Думается, снова пожала
бы плечами и беспечно ответила: "А, политика!"
У разбитого корыта
Возможно, службы международного сионизма, вынашивающие широкие
планы новых антисоветских акций, не раскаиваются в проделанной
операции по переселению в Западный Берлин около трех тысяч бывших
граждан социалистических стран. Но многие из переселенных ощущают
неудовлетворенность.
И столь плачевные первые итоги очень обеспокоили разномастный
синклит реакционных союзников и покровителей сионистов. У него-то были
свои расчеты. Он уповал на то, что для проверенных и перепроверенных
"фальшаков" Западный Берлин станет этаким островком благоденствия. В
самом деле - с "земли отцов" они бегут, их злоключения в США, Австрии
и Италии признает даже местная печать, в другие западноевропейские
страны их не пускают, из Канады, Австрии, Новой Зеландии от них
приходят безрадостные вести. Что же получается? В "свободном мире" для
них нет места под солнцем. И не без рьяного пособничества
шпрингеровской прессы возникает легенда: Западный Берлин - вот оно,
надежное пристанище, вот где для них впервые после отъезда с родины
начнется настоящая жизнь.
Нет, не стал островком благоденствия и Западный Берлин!
Большинство "счастливчиков", пригретых в Западном Берлине общиной
и сионистскими службами, с горечью сознают, что очутились у разбитого
корыта. Об этом можно судить по коллективному ответу на вопрос (на
который не пожелал мне ответить господин Галински!) о том, как
сложилась судьба молодых "новоселов". Мы-то с вами убедились - судьба
незавидная!
Причем ни один из беседовавших со мной на эту тему не был
откровенным до конца. Местные жители, в частности журналисты, не
решаются высказать во весь голос возмущение аферами, спекуляцией и
другими неблаговидными проделками значительной части еврейской
молодежи. Они прекрасно знают, что немедленно будут причислены
еврейскими националистами к антисемитам. Сами же "фальшаки" - и
молодые и пожилые - не договаривают все до конца по двум причинам:
меньшинство из стыда и ложного самолюбия не хочет говорить о своем
недовольстве, большинство боится сионистской расплаты.
От некоторых из них я услышал:
- Ефим Буз - вот кто расскажет вам всю правду. Он дошел до
отчаяния, никого и ничего не боится.
- Поговорите с Ефимом Бузом. Он вам откроет столько, что у вас
заболит рука записывать!
- По сравнению со мной и со многими другими Ефим Буз - богач. Но
он готов бросить все до последнего пфенинга и ночью по шпалам побежать
к советской границе. Не уезжайте, пока не поговорите с ним.
Естественно, я решил встретится с врачом-стоматологом Ефимом
Давидовичем Бузом, покинувшим в августе 1978 года Днепропетровск под
шаблонным предлогом жажды воссоединения с родственниками. Но стоило
ему пересечь границу, как он презрел "родину отцов" и в числе первых
"фальшаков" сумел устроится в Западном Берлине. Материально он
действительно был обеспечен, хотя большую часть заработка у него
отнимал местный зубной врач, прикрывавший полулегального коллегу своей
вывеской.
Но в последний момент мне сказали:
- Совсем потерял голову Ефим! Не хочет замечать, как на него
косятся сионисты с крепкими кулаками и кастетами в кармане. Ох,
проучат они Ефима так, как... они умеют!
И я отказался от намерения потолковать с Бузом. Кто знает, какую
роль сыграла бы в его судьбе беседа с советским писателем. На жестокую
месть, понял я, способен даже кто-либо из тех, кого незаконно провезли
в Западный Берлин в одной машине с Бузом. Не могут простить
"конкуренту" достигнутого "благополучия"!
В печальных полуоткровениях людей, настойчиво советовавших мне
поговорить с Бузом, нередко проскальзывали слова: "_мы_ надеялись",
"_нам_ пришлось", "_наше_ положение". Могло создаться впечатление,
будто осевшие в Западном Берлине "фальшаки" дружны, едины, печалятся
друг о друге. Нет, совсем не так! В их устах "мы" - всего лишь
множественное число. "Новоселы" разобщены, относятся один к другому
подозрительно, даже враждебно.
- Конкуренция! Кусков так мало, что их не хватает для всех.
Эти слова больного, быстро дряхлеющего на чужбине бывшего
львовянина точно определяют моральную атмосферу еврейской общины. Не
случайно мой собеседник, язвительно улыбаясь, признался:
- Конечно, если мне плохо, меня мало утешает, что соседу еще
хуже. И все-таки мне мало радости, сели ему будет хорошо.
Но откуда такое злорадное отношение к чужим бедам? Почему,
например, девятнадцатилетняя девушка так язвительно и насмешливо
рассказывает о горестях выпускницы Ленинградской консерватории Раисы
Шапиро, вокалистки, которую в Израиле довели до творческого краха:
- Уж ей, дурехе, чего не хватало в Ленинграде! Захотелось
потрясти израильскую публику. И не только израильскую. Призналась мне,
что надеялась на гастроли по всему миру. Подумаешь, королева вокала! А
в Израиле, конечно, эта королева с трудом пробилась в оперу пополам с
опереттой. А там чужачке ходу не дадут. И через каких-нибудь полгода
Райке пришлось тикать, как мышке от кошек. А теперь ноет, ноет! "Ах,
будь проклят тот день, когда я надумала ехать сюда!" И пришлось Райке
стать преподавательницей вокала. Громко звучит - "преподавательница
вокала". А еле сводит концы с концами. Так ей и надо!
И такой злорадный монолог с упоением выпалила девушка, сама
теребившая родителей: "Поскорей, поскорей в Израиль!" Оттуда поспешила
в Рим, где, по ее выражению, один еврей ни на грош не верит другому. В
Западном Берлине она уже наверняка надеется "добиться своего". Чего -
и сама толком не знает. Пока ничего не добилась. Боюсь, как бы
привлекательная внешность не привела ее к самому грязному для женщины
способу материально обеспечить себя.
А ведь этой девушке, как и другим осевшим в Западном Берлине
"избранникам" Сохнута, завидуют десятки ее сверстниц и сверстников,
которые либо бежали из Израиля, либо предпочли не воспользоваться
израильской визой. В Риме, Вене, Антверпене, Роттердаме, Торонто,
Никозии - повсюду сохнутовцы и эмиссары других сионистских служб
продолжают безжалостно терроризировать их. С обычной настойчивостью и
безжалостностью.
В Вене, скажем, бывшую москвичку из семьи "прямиков" Елену В.
изощренной и методичной травлей довели до самоубийства. Ее маленькая
дочка Катя осталась на руках морально и физически истощенного отца.
Лишенный работы по своей специальности, биолог В. не мог прокормить
потерявшего мать ребенка. Не называю фамилию отца - ведь ее носит и
маленькая Катя, вновь обретшая потерянную по вине родителей Родину.
Исстрадавшаяся на чужбине девочка живет и учится на полном
государственном обеспечении в детском доме художественно-музыкального
воспитания. Не знаю, станет ли она музыкантом, но свободным,
полноправным человеком, безусловно, станет!
Профессиональные антисоветчики
Истины ради скажу: не только в Западном Берлине некоторых
"изменников Израилю" самые фанатичные сионисты не предают анафеме.
Наоборот, чтут и прославляют. К прославляемым принадлежит бывший
киевлянин Лев Израилевич Ройтман.
По совместительству с фарцовочной деятельностью и регулярной
картежной игрой на высокопрофессиональном уровне он с грехом пополам
закончил в Киеве юридический факультет и был зачислен в местную
коллегию адвокатов. Однако на адвокатском поприще продержался недолго.
Взяв на себя защиту подсудимого, уличенного в изнасиловании, решил
обелить своего клиента несколько необычным путем: пытался с помощью
подкупа склонить потерпевшую к ложным показаниям на суде. Ройтману
пришлось, естественно, распрощаться с адвокатурой. И тут экс-адвокат
вспомнил о неведомой ему доселе тете в Тель-Авиве. Вызов от тети был
получен: она ждет воссоединения с совершенно неизвестным ей, но тем не
менее нежно любимым родственничком!
Компаньоны Ройтмана по поездке на "землю отцов" нескрываемо
завидовали ему: при наличии тель-авивской тети его уж Сохнут никак не
посмеет засунуть на проживание куда-нибудь в пустыню Негев, он-то
поедет, конечно, в столичный город Тель-Авив!
У Ройтмана, однако, имелись свои сокровенные планы. Стоило о них
шепнуть важному сохнутовскому эмиссару, как Ройтман быстро очутился в
Нью-Йорке. Там и состоялся задуманный дебют новоявленного
публициста-антисоветчика.
Но знакомство с Шерон Голлер, активисткой кахановской
террористической "Лиги защиты евреев", открыло перед ним еще более
заманчивые горизонты. Молниеносно вспыхнувшая взаимная любовь
заставила пронырливого "патриота государства Израиля" бросить на
произвол судьбы жену и ребенка и сойтись с настырной кахановкой. Ее
единомышленники и предоставили Ройтману радостную для него возможность
торопливо подмахнуть бланк такого недвусмысленного содержания:
"Нижеподписавшийся поставлен в известность о том, что радиостанция
"Свобода" создана ЦРУ и функционирует на его средства. За разглашение
этих данных виновные будут подвергаться штрафу до 10 тысяч долларов и
тюремному заключению сроком до 10 лет".
Голубая мечта Ройтмана осуществилась: он стал сотрудником
радиостанции "Свобода", причем не в каком-нибудь филиале, а в главном
ее осином гнезде, в Мюнхене. Вначале его творчество ограничивали
только юридической тематикой, точнее - клеветой на советский суд и
органы юстиции. Но безотказность, с какой Лев Израилевич готов
придумать любую нужную отравителям эфира антисоветскую "утку"
выдвинула его в первые ряды "советологов". Требуется, к примеру,
воспеть подвиги белогвардейского вождя Деникина, чьи подручные
специализировались, помимо прочих кровавых зверств, на еврейских
погромах, услужливый Ройтман тут как тут. Он быстро сделал карьеру и
прослыл самым мобильным среди "пальчиков".
Что означает прозвище "пальчик", мне объяснили в свое время
западногерманские журналисты в Мюнхене. Поднаторевший на лжи "пальчик"
может по первому требованию американских шефов радиостанции смастерить
любой необходимый им "факт" из советской жизни, сослаться на самую
несусветную цифру, сочинить "цитату" из несуществующего документа. А
поскольку вся подобная "информация" высасывается из пальца,
рекордсменов выдумок окрестили "пальчиками".
Показательный штрих. О заманчивой карьере Ройтмана идут толки не
только в местах наибольшего скопления "прямиков", скажем, у
бездействующего фонтана близ почты в Остии или на шумной римской
толкучке Порто-Поргезе. Парижские сохнутовцы и сионистские агенты в
Западном Берлине тоже превозносят Ройтмана, когда речь заходит о
преуспевших йошрим. Впрочем, такие, как он, для сионистов уже не
йошрим: профессиональный антисоветизм искупает в их глазах все грехи.
Вот почему молниеносно сионисты превратили из изменника в
патриота и Леонида Махлиса. Получив университетское образование в
Москве, сей тип, подобно Ройтману, воспылал жаждой "воссоединения" с
неведомой ему израильской теткой. То ли она не шибко обрадовалась
свалившемуся с неба племянничку, то ли дипломированный журналист
пресытился карьерой пособника, но вскоре он сделал ошеломляющее
заявление, о том, что жизнь в Израиле его не устраивает. Сионисты
немедленно затеяли шельмование Махлиса по высшему разряду. Затем
несколько поумерили свой пыл, узнав, что Махлис стал зятем бывшего
