Но Танаяма и бровью не повел.
- Это мне хорошо известно. Дело в другом: на планете совсем недавно доминировали европеоиды, и они до сих пор не могут этого забыть.
- Быть может, и другие расы не могут этого забыть, а у них больше причин для ненависти.
- Но Солнечную систему покинул только Ротор.
- Потому что только на Роторе открыли гиперсодействие.
- И они направились к ближайшей звезде, известной только им, той самой, которая движется к нашей Солнечной системе и может пройти настолько близко от нее, что от всех нас не останется и следа.
- Нам неизвестно, знали ли они это и даже подозревали ли они о существовании этой звезды.
- Конечно, знали, - почти огрызнулся Танаяма. - И улетели, не предупредив нас.
- Директор, при всем моем уважении к вам я должен заметить, что вы рассуждаете нелогично. Если они обосновались возле звезды, которая сблизится с Солнечной системой и разрушит ее, то ведь и планетная система той звезды тоже будет уничтожена. -
- Они легко смогут уйти, даже если построят еще несколько поселений. Нам же понадобится эвакуировать восемь миллиардов человек - это задача потруднее.
- Сколько у нас осталось времени?
- Говорят, несколько тысяч лет, - пожал плечами Танаяма.
- Не так уж мало. Может быть, они считают, что предупреждать нас нет необходимости. Когда звезда приблизится, мы заметим ее и без всякого предупреждения.
- Тогда у нас останется меньше времени на эвакуацию. Звезду они открыли случайно. Мы не обнаружили бы ее еще много лет, если бы вы не вспомнили оброненную вашей женой фразу и если бы не ваше предложение - очень хорошее предложение - повнимательнее посмотреть на участок неба, отсутствующий на снимках. Роториане явно хотели, чтобы мы обнаружили их звезду возможно позднее.
- Но почему, директор? Просто из ненависти, без всяких причин?
- Не без причин. Они хотят, чтобы была уничтожена Солнечная система, в которой большинство людей не принадлежат к европеоидной расе, и чтобы человечество возродилось на базе расово однородной колонии, населенной только европеоидами. Ну как? Как вам нравится такое объяснение?
- Это невозможно. Этого я не могу себе даже представить, - растерянно сказал Крайл.
- Почему же они не захотели предупредить нас?
- Возможно, они сами не знали о движении звезды.
- Это невероятно. Такого я не могу себе даже представить, - Танаяма насмешливо повторил слова Крайла. - Нет и не может быть никакой другой причины, кроме желания уничтожить нас. Но мы сами скоро освоим переход через гиперпространство, мы полетим к этой новой звезде и найдем их. Тогда мы будем на равных.
Станция
22
Услышав о разговоре Марлены с Питтом, Юджиния Инсигна сначала не поверила собственным ушам. Одно из двух, решила Юджиния: или она что-то не расслышала, или Марлена не в своем уме.
- Что ты сказала, Марлена? Как это так - я полечу на Эритро?
- Я попросила комиссара Питта, и он сказал, что все устроит.
- Но почему? - никак не могла взять в толк Юджиния.
- Потому что ты говорила, что хотела бы получить точные астрономические данные и что сделать это на Роторе невозможно, - с плохо скрытым раздражением объяснила Марлена. - На Эритро для этого гораздо лучшие условия. Но мне кажется, что ты хотела спросить о чем-то другом.
- Ты права. Я хотела спросить, почему комиссар Питт сказал, что он все устроит? Я уже неоднократно просила его, и он всегда отказывал. Он не хотел посылать на Эритро никого, кроме нескольких специалистов.
- Понимаешь, я попросила его по-другому. - Марлена немного помедлила. - Я сказала, что я все знаю: он хочет отделаться от тебя, а сейчас ему предоставляется очень Удобный случай. Юджиния так резко вдохнула воздух, что даже поперхнулась и раскашлялась, глаза у нее заслезились. Немного успокоившись, она упрекнула дочь:
- Как ты могла так сказать?
- Мама, это же правда. Я бы никогда не сказала ничего подобного, если бы не знала, что это правда. Я же слышала, как ты говоришь с ним и о нем. Все настолько ясно, что и ты, конечно, все это знаешь. Ты его раздражаешь, и он хочет, чтобы ты вообще перестала его беспокоить по любому поводу. И это тебе тоже хорошо известно.
Юджиния сжала губы, потом сказала:
- Знаешь, дорогая, теперь мне придется раскрывать перед тобой все мои секреты. Мне совсем не нравится, что ты выпытываешь подобное.
- Я знаю, мама, - Марлена опустила глаза. - Прости меня.
- Но все же кое-чего я не понимаю. Не было никакой надобности говорить Питту, что я его раздражаю, он и так это знает. Почему же он не разрешил мне полететь на Эритро, когда я сама просила его?
- Потому что он ненавидит все, что имеет отношение к Эритро.
Одного желания избавиться от тебя мало, чтобы преодолеть его отвращение к этой планете. Но на этот раз я говорила не только о тебе. Я полечу вместе с тобой.
Юджиния наклонилась и положила руки на разделяющий их стол.
- Нет, Молли... Марлена. Эритро - не лучшее место для тебя. И потом - я же улечу не навсегда. Я получу все свои данные и вернусь, а ты останешься на Роторе и будешь меня ждать.
- Боюсь, мама, так не получится. Я знаю, что Питт согласился отправить тебя на Эритро, потому что только так он может избавиться и от меня. Вот поэтому он не разрешал лететь тебе одной и легко согласился, когда я сказала, что мы полетим вдвоем. Понимаешь?
- Нет, не понимаю, - пожала плечами Юджиния. - В самом деле ничего не понимаю. При чем здесь ты?
- Во время нашего разговора с Питтом я дала ему понять, что знаю его мысли, - я имела в виду, что он не против отправить куда-нибудь подальше и тебя, и меня. Так вот, когда я ему это сказала, его лицо превратилось в застывшую маску, он явно хотел, чтобы оно вообще ничего не выражало. Он знал, что я могу читать и по выражению лица, и по всяким другим штукам, и, мне кажется, не хотел, чтобы я догадалась о том, что он думает. Но ведь застывшая маска тоже говорит, и немало. И потом нельзя заморозить все, что выражает мысли. Например, ты моргаешь и, я думаю, сама не замечаешь этого.
- Значит, ты уже знала, что он хочет избавиться и от тебя.
- Хуже. Он испугался, он боится меня.
- Почему он должен тебя бояться?
- Наверно, он ненавидит меня за то, что хочет скрыть что-то, а я все понимаю, - Марлена тяжело вздохнула. - Не он один, многие меня не терпят за это.
- Это я могу понять, - согласно кивнула Юджиния. - Под твоим взглядом человек чувствует себя совершенно обезоруженным, я имею в виду - интеллектуально обезоруженным. Он тщательно скрывает свои мысли, а ты непрошено вторгаешься в них.
Юджиния внимательно посмотрела на дочь.
- Иногда и я себя так же чувствую. Я теперь изредка оглядываюсь назад и думаю, что ты беспокоила меня, еще когда была совсем ребенком. Тогда я обычно успокаивала себя тем, что ты необычно, не по годам умна...
- Мне кажется, я и в самом деле умная, - быстро вставила Марлена.
- Да, конечно, но в тебе было и что-то другое, хотя тогда я и не могла понять, что же это такое. Скажи, тебе неприятно говорить на эту тему?
- С тобой - нет, - ответила Марлена, но в ее голосе почувствовалась настороженность.
- Тогда объясни, почему ты не пришла ко мне я не рассказала все еще тогда, когда в первый раз заметила, что можешь делать то, чего не могут другие дети, а не исключено, что и взрослые?
- Честно говоря, один раз я попробовала, но у тебя не хватило терпения меня выслушать. Я хочу сказать, ты, конечно, не говорила ничего такого, но было видно, что ты очень занята и не можешь отвлекаться на всякие детские глупости.
У Юджинии округлились глаза:
- Я сказала, что это детские глупости?
- Словами ты не сказала, но мне достаточно было того, как ты посмотрела на меня и как держала при этом руки.
- Тебе нужно было быть настойчивее.
- Я была всего лишь ребенком. А у тебя хватало и своих забот - и комиссар Питт, и отец.
- Ладно, забудем об этом. У тебя есть еще что сказать о наших сегодняшних делах?
- Только одно, - ответила Марлена. - Когда комиссар Питт говорил, что отпустит нас, он сказал это так, что я поневоле подумала: он чего-то недоговаривает, о чем-то умалчивает.
- О чем же, Марлена?
- В том-то и дело, мама, что я не знаю. Я же не умею читать мысли.
Я замечаю только всякие внешние штуки, а по ним можно только иногда догадываться. И все-таки...
- Что все-таки?
- У меня такое ощущение, что он не сказал о чем-то очень плохом, может быть, даже страшном.
23
Конечно, подготовка к отлету заняла у Юджинии много времени. Во-первых, на Роторе оставалось много дел, которые никак нельзя было решить в один день. Во-вторых, необходимо было все уладить в отделе астрономии, проинструктировать коллег, назначить своего первого помощника временно исполняющим обязанности главного астронома. Наконец, несколько раз пришлось встретиться с Питтом, который теперь был поразительно невнимателен.
Когда до отлета оставался один день, Юджиния пришла к Питту с последним докладом.
- Завтра я улетаю на Эритро, - сказала она.
- Простите? - Питт оторвал взгляд от документов, которые Юджиния передала ему накануне; она могла поклясться, что Питт не читал, а только держал их перед собой для вида. (Уж не перенимала ли она некоторые из приемов Марлены, не зная толком, как с этим обходиться? Только этого ей и не хватало. Не стоит обольщаться, способности Марлены ей не даны.)
- Завтра я улетаю на Эритро, - терпеливо повторила Юджиния.
- Уже завтра? Ну что ж, я не прощаюсь с вами. Рано или поздно вы вернетесь. Больше внимания уделяйте себе. Считайте эту экспедицию отпуском.
- Я собираюсь поработать над движением Немезиды в пространстве.
- Да? Ну что же... - Питт развел руками, как бы отстраняясь от чего-то второстепенного. - Это ваше дело. Смена обстановки - тоже своего рода отпуск, даже если вы продолжаете работать.
- Я хотела бы поблагодарить вас, Джэйнус, за то, что вы разрешили нам отправиться на Эритро.
- Об этом просила ваша дочь. Вы знали, что она просила?
- Да, она сообщила мне о вашем разговоре в тот же день. Я сказала, что она не имела права беспокоить вас по пустякам. Вы были слишком терпимы к ней.
- Она очень необычная девушка, - усмехнулся Питт. - Мне только приятно сделать что-нибудь для нее. В любом случае вы улетаете не навечно. Заканчивайте ваши расчеты и возвращайтесь. Уже второй раз он упоминает о возвращении, подумала Юджиния. Что бы сказала Марлена, если бы она была здесь? Как она говорила - что-то страшное? Но что? Вслух она спокойно сказала:
- Мы вернемся.
- Я надеюсь, вы вернетесь с известием, что Немезида никому не принесет никакого вреда и через пять тысяч лет.
- Расчеты покажут, - сухо сказала Юджиния и ушла.
24
Странно, думала Юджиния. Сейчас я нахожусь в двух световых годах от того места в Галактике, где родилась, а за всю свою жизнь я только два раза летала на космических кораблях, и то по кратчайшему маршруту - от Ротора до Земли и потом обратно.
И сейчас Юджиния совсем не стремилась к космическим путешествиям. Настоящей движущей силой этого путешествия была Марлена. Именно она по собственной инициативе пошла к Питту и убедила его несколько необычным способом - в сущности напугав. В восторге от предстоящего путешествия была одна Марлена с ее странной тягой к Эритро. Юджиния совсем не понимала причин этой тяги и считала ее следствием уникального умственного и эмоционального склада дочери. И все же, как ни трусила Юджиния при мысли о расставании с безопасным, маленьким, уютным Ротором и о встрече с огромным, пустым, страшным и злобным Эритро, удаленным от Ротора на целых шестьсот пятьдесят тысяч километров (почти вдвое больше, чем расстояние от Ротора до Земли), именно восторженное возбуждение Марлены поддерживало и ободряло ее. Корабль, на котором им предстояло лететь, нельзя было назвать ни прекрасным, ни изящным. Это был один из немногих имевшихся на Роторе грузовых ракетных кораблей, которые использовались в сугубо утилитарных целях. Такие корабли легко преодолевали мощное гравитационное поле Эритро и прорывались сквозь плотную атмосферу планеты, которая славилась сильнейшими ветрами и непредсказуемым поведением.
