- Возможно, - произнес Джестокост. - Я сам продал здание его агенту
десять дней назад. За сорок мегакредитов денег СНЗ. Это больше, чем мы
могли надеяться иметь на Земле. Когда он внес их, мы стали платить ему три
процента в год за использование его денег в своих интересах. Но это еще не
все. Я продал ему и океан, тот который в древности назывался
Атлантическим. И я продал ему три сотни тысяч привлекательных квазиженщин
обученных для различных задач вместе с семью сотнями простых женщин
соответствующего возраста.
- Вы имеете в виду, что все это сделали для того чтобы спасти доход
Земли в три мегакредита в год?
- А разве нет? Понимаете, это же СНЗ деньги.
Она надула губы, потом расцвела в улыбке.
- Вас никогда никто не любил так, как я, мой Повелитель Джестокост.
Вы самый чудесный человек из тех, кого я знаю и вы никогда не забываете
ничего из того, что узнаете!
- Но это не конец, - сказал он с очень хитрой, милой улыбкой. - Разве
вы не читали Список Улучшений (Возрождения) семьсот одиннадцать -
девятнадцать - тринадцать Р, за который вы сами голосовали одиннадцать
дней назад?
- Я просматривала его, - защищаясь сказала она. - Мы все читали его.
Это о том, что случилось с фондами Земли и фондами Содействия.
Представитель Земли не смог выразить недовольство. Мы все проголосовали за
него, потому что доверяем вам.
- Вы знаете, что это значит?
- Честно говоря, не совсем. Вы не можете ничего сделать с этим
богатым стариком, Мак-Бэном?
- Не уверен, что он стар, - сказал Повелитель Джестокост. - Он может
быть и молод. Однако все это слишком легко подняло налоги до одного
килокредита. Налоги делятся поровну между Землей и Содействием, и
предусматривают, что собственник не может вольготно обращаться с
имуществом. Налог составляет один процент в месяц. Это очень маленькое
замечание в сноске внизу на седьмой странице расценок.
- Вы... вы имеете в виду... - она задохнулась от смеха, - что продав
бедному человеку Землю, вы не только отобрали у него три процента дохода в
год, но и сдираете с него двенадцать процентов налога. Благословение
ракетам, вы - чудо. Я люблю вас. Вы самый умный, самый смехотворный из
всех - Управляющий Содействия! - Из Дамы Джоанны Гнэйд изливался поток
смеха. Джестокост не знал обижаться или радоваться.
Пока она была в столь редко хорошем настроении, он собрался напомнить
ей про полусекретный проект:
- Но не думаете ли вы, моя любезная, поскольку мы имеем такой
неожиданный кредит, мы сможем немного меньше тратить на импорт струна?
Ее смех замер.
- Что? - резко спросила она.
- Для квазилюдей. Для лучших из них?
- Нет. Нет! Не для животных, пока люди страдают. Вы безумны, думая об
этом, мой повелитель.
- Я безумный, - сказал он. - Все правильно, я безумен. Безумие - для
справедливости. И это я называю простым правосудием. Я не прошу вас вот
так прямо согласиться. Но надо же относиться к ним чуть более справедливо.
- Они - квазилюди, - сказала она равнодушно. - Они - животные, - так
словно эти слова привели ее к важному решению.
- Вы никогда, моя дорогая, не слышали о собаке по имени Джоан? - его
вопрос содержал множество намеков.
Она не увидела в этом подвоха и равнодушно ответила:
- Нет.
Потом она пошла обратно, изучая повестку дня на этот день.
В нескольких километрах под поверхностью Земли.
Старые машины поворачивались словно единый поток. Запах горячего
машинного масла. Тут, внизу, не было излишеств. Жизнь и плоть тут были
дешевле транзисторов. С другой стороны тут было меньше радиации, и труднее
было быть обнаруженными. В ревущих глубинах жили спрятанные и забытые
люди. Они думали о своем предводителе - маге, О'телекели. Иногда он думал
и о себе.
Его белое, красивое лицо напоминало бессмертный мраморный бюст, его
измятые крылья прижимались к нему от усталости. Он позвал к себе своего
ребенка первого яйца, девушку О'лемелаини.
- Он пришел, моя дорогая.
- Один, папа? Так обещано.
- Богатый.
Ее глаза расширились. Она была его дочерью, но не всегда понимала его
силу.
- Откуда вы знаете, отец?
- Если я скажу тебе правду, ты согласишься дать мне стереть это из
своего разума, так чтобы не было опасности измены.
- Конечно, отец.
- Нет, - сказал человек-птица с мраморным лицом, - ты должна сказать
правильные слова...
- Я обещаю, отец, что если ты наполнишь мое сердце правдой, и если
моя радость от этой правды будет полной, так что я мысленно взвою всем
разумом, без страха, надежды или оговорок, и тогда я сама попрошу тебя
забрать из моего разума всю правду или часть правды, которая может
повредить нашему роду именем Первого Забытого, именем Второго Забытого,
именем Третьего Забытого и ради Д'джоанны, ради тех, кого мы любим и
помним.
Он встал. Он был высокого роста. Его ноги заканчивались ненормальными
ступнями птицы с белыми когтями, сверкающими словно мать жемчужин. Его
человеческие руки втянулись в места сочленения его крыльев. Или он сделал
доисторический жест благословения над своей головой, в то же время
нараспев цитируя звенящим гипнотическим голосом:
- Дать правду тебе, моя дочь, чтобы ты была счастлива, обладая этой
правдой. Зная правду, моя дочь, ты получаешь свободу и право забыть!
- Дитя, мое дитя, кто твой брат, маленький брат, которого ты
любишь...
- Оаакасус! - сказала она детским голосом, напоминающим голос впавшей
в транс.
- Оикасус, как ты помнишь, изменил мне, своему отцу, перейдя в тело
маленького обезьяночеловека, так что настоящие люди путают его в животным.
Люди обучили его на хирурга и приставили к Повелителю Красная Дама. Он
прилетел на Марс вместе с молодым Мак-Бэном. Именно на Марсе молодой
Мак-Бэн встретился с К'мель, которую я рекомендовал Повелителю Джестокосту
для поручений. Все они вместе с этим человеком прилетят на Землю сегодня.
Возможно, этот Мак-Бэн хорошо отнесется к нам. Теперь ты узнала то, что
хотела, дочь моя?
- Расскажи мне, отец, расскажи мне. Откуда ты узнал?
- Запомни истину, девочка, и не забудь ее! Сообщение пришло с Марса.
Мы не можем коснуться Большого Мерцания или машин передающих кодом, потому
что каждая запись у них ведется новым кодом. Но поменяв место работы друг
может передать эмоции, идеи и иногда имена. Мне послали слова вроде:
"богатый, обезьяна, маленький, кот, девочка, кое-что, хорошо" установив
определенную скорость и высоту звука записи. Послание достигло нас и ни
один криптограф в мире не сможет обнаружить их.
- Теперь ты знаешь, и теперь, теперь, теперь ты должна забыть!
Он снова поднял свои руки.
О'лемелаини посмотрела на него с естественной и радостной улыбкой.
- Я так рада и счастлива, папочка, хоть и знаю, что я только что
забыла что-то хорошее и удивительное!
Тогда отец церемониально сказал:
- Не забудь.
И она ответила как положено:
- Я не забуду.
12. В ВЫСОТЕ НЕБЕСНОЙ
Род прогуливался по краю маленького парка. Тут все было совершенно не
похоже ни на один корабль, который он видел и о котором слышал на
Норстралии. Тут не было шума, не было вибрации, никакого признака
вооружения - только хорошенькая маленькая кабинка, откуда осуществлялся
контроль полетом, да поляна невероятно земной травы. Род гулял по этой
траве после пыльной земли Марса. Слышалось мурлыканье и шепот. Фальшивое
синее небо - очень красивое, нависло над ним, будто небесный свод.
Род чувствовал себя странно. Он стал обладателем усов - словно кот;
усов в сорок сантиметров длинной, нависающих над его верхней губой - по
двенадцать усиков торчало в каждую сторону. Доктор подкрасил радужную
оболочку его глаз в ярко-зеленый свет. Его уши приобрели заостренную
форму. Род выглядел словно человек-кот и носил одежду профессионального
акробата. К'мель была одета так же.
Он не повелевал девушкой.
На фоне К'мель любая женщина Старой Северной Австралии выглядела как
мешок топленого жира. Она была тощей, гибкой, угрожающей и прекрасной;
мягкой при прикосновении, жесткой в движениях, быстрой, настороженной и
прижимистой. Ее рыжие волосы сверкали с шелковистостью животного огня. Ее
голос звучал сопрано, словно колокольчик. Ее предки по мужской и женской
линии скрещивались с целью получения самой соблазнительной девушки Земли.
Задача оказалась достигнута. Даже по реакции, К'мель казалась самой
чувствительной. Ее широкие бедра и внимательные глаза возбуждали его
мужское начало. Ее кошкообразное опасное женское тело чуть-чуть менялось
при встречи с новым мужчиной. Настоящие мужчины, которые смотрели на нее,
зная, что она - кошка, не могли отвести от нее глаз. Женщины обращались с
ней так, словно она - нечто ужасное. К'мель путешествовала как акробат, но
она уже тайком сообщила Роду Мак-Бэну, что ее профессия - "гейша" - самка,
фигуристая, язвительная, тренированная словно для того, чтобы играть роль
госпожи для гостей из другого мира, в соответствии с законами и привычками
для того, чтобы вызвать у них любовь. В то же время под страхом смертной
казни ей запрещалось делать на это акцент.
Род понравился ей, хоть он и был вначале болезненно робок. Но с ее
стороны не было ни шика, ни бахвальства. Однажды она пыталась заниматься
бизнесом. Тогда ее невероятное тело увяло и превратилось в тень. Глядя на
нее уголком глаз Род замечал это, потому что оно наложило отпечаток на ее
мысли, ее сообразительность, ее юмор. А хороший юмор помогал им вместе
коротать время. Род обнаружил, что пытается произвести на нее впечатление,
хочет доказать, что он - взрослый мужчина, только открывший, что в
самостоятельных, искренних порывах, подсказанных ей ее сердцем, ее ничуть
не заботит его положение. Он был просто ее партнером, и они работали
вместе. Его работа заключалась в том, чтобы остаться в живых, а ее работа
заключалась в том, чтобы сохранить его живым.
Доктор Вомакт сказал, чтобы Род не разговаривал с другими
пассажирами: ни о чем не говорить друг с другом в присутствии других, и
молчать если к ним кто-то обратится.
Там было десять пассажиров, которые смотрели друг на друга с
неприятным удивлением.
Их было десять.
И все десять были Родами Мак-Бэнами.
Все десять выглядели точно как Родерик Фредерикс Рональд Арнольд
Уильям Мак-Артур Мак-Бэн сто пятьдесят первый. Кроме К'мель и маленькой
обезьянки-доктора. О'гентур был единственным, кто не был Мак-Бэном, как и
сам Мак-Бэн. Настоящий Мак-Бэн стал человеком-кошкой. Все остальные -
каждый сам по себе был убежден, что именно он - настоящий Род Мак-Бэн, а
другие девять только пародии. Все они взирали друг на друга со смесью
уныния и с подозрением, к которому примешивалось удивление. Точно так же
поступил бы настоящий Мак-Бэн, если бы оказался на их месте.
- Один из них, - говорил доктор Вомакт, - ваша спутница Элеанор с
Норстралии. Другие девять - роботы. Все они скопированы с вас. Хорошая
работа, не правда ли? - Он не мог скрыть своего профессионального
удовольствия.
И теперь они все вместе увидят Землю.
К'мель отвела Рода к краю маленького мирка корабля и нежно сказала:
- Я хочу спеть тебе "Песню Башни" до того как мы приземлимся на
вершину Земного Порта.
И ее удивительный голос пропел короткую, старую песню:
Ах, вся моя любовь тебе отдана...
В вышине птицы кричат, и
В вышине облака летят, и
В вышине дуют ветра, и
