пустоты.
Они пообедали в одном из ресторанов Зона-Росы и рано легли спать, а
утром встали с первыми лучами солнца и отправились в аэропорт.
- Может быть, когда ты окажешься дома, - сказала Силия, - какая-то
часть памяти к тебе вернется.
- Может быть, - ответил он.
Квартира на 85-й Ист-стрит ничего не изменила. Симпатичная, красиво
обставленная квартира на тридцатом этаже, и стоила она, должно быть, целое
состояние, но это была чья-то чужая квартира с чужими книгами, одеждой и
ценностями. Среди книг оказалось много таких, что стояли и у него, одежда
подходила ему как нельзя лучше, а картины и кое-какие предметы искусства
примитивных народов вполне соответствовали его вкусу. Хилгарду казалось, что
он дома у брата-близнеца. Но по мере того как он переходил из комнаты в
комнату, его все сильнее охватывало паническое чувство беспомощности. Где
его картотека? Где коробка, в которой он держал сохранившиеся с детства
памятные вещи? Где его первые издания? Где коллекция перуанской керамики?
Или все это плод фантазии? Призрачные воспоминания о несуществующей жизни?
Его словно отрезало от всего, что он считал реальным, и это приводило
Хилгарда в крайнее смятение. В Манхэттенской телефонной книге не значился
Теодор Хилгард с Третьей авеню, и точно так же отсутствовала "Галерея
Хилгарда". Вселенная просто поглотила их без следа.
- Я позвонила Джудит, - сообщила Силия, - рассказала ей кое-что о
случившемся. Завтра с утра она хочет тебя видеть.
Он неоднократно бывал в кабинете Джудит в Рокфеллеровском университете,
поскольку выставочный зал отделяло от ее места работы всего несколько
кварталов. Но это была другая Джудит, и работала она в Нью-Йоркском
медицинском, неподалеку от Испанского Гарлема. Хилгард дошел до Пятой авеню
и сел на автобус, задавая себе бесчисленное множество вопросов. Может, в
этом мире полагается платить за проезд какими-нибудь жетонами? Остался ли
музей "Метрополитен" на прежнем месте? Какой он увидит Джудит?.. С оплатой
за проезд он справился без проблем. Серая приземистая громада музея все еще
стояла сбоку от Центрального парка. Верхняя часть Пятой авеню тоже выглядела
в общем-то неизменной. И все примечательные здания, что были видны из
автобуса. Джудит также не изменилась: по-прежнему элегантная, красивая,
излучающая духовное тепло. Ясный взгляд выдавал ее проницательный ум. Не
хватало только какой-то озорной искорки, заметной лишь ему одному ауры
связывающих их отношений, молчаливого признания их чувств. Она поздоровалась
с ним как с другом, но не более того.
- Что с тобой произошло? - спросила она.
Хилгард печально улыбнулся.
- В какое-то неуловимое мгновение у меня, похоже, произошла полная
подмена личности. Раньше я был холостяком и владел выставочным залом в
квартале от "Блуминдейлс". Теперь я женатый человек и совладелец фирмы на
57-й Ист-стрит, занимающейся исследованием рынка. И так далее и тому
подобное. Краткий приступ головокружения среди памятников Теотиуакана, и все
в моей жизни переменилось.
- Ты не помнишь Силию?
- Здесь дело не только в амнезии, если ты это имеешь в виду. Я не помню
ни Силию, ни вообще что-либо, имеющее отношение к моей жизни здесь. Зато я
помню миллион других вещей, которых теперь, похоже, просто не существует.
Полная структура другой реальности, включая телефонные номера, адреса,
детали биографии. Ты, например, Джудит, которую я знаю, работает в
Рокфеллеровском университете. Она не замужем и живет в доме 382 по 61-й
Ист-стрит, а ее номер телефона... Ты понимаешь, что я имею в виду? Кстати,
ты, возможно, единственная связь между моей старой жизнью и этой. Почему-то
я знаю тебя в обеих реальностях.
- Нам надо сразу провести весь комплекс неврологических тестов,
поскольку меня это наводит на мысль о сильнейшем коротком замыкании у тебя в
голове. Я в жизни не встречала ничего подобного, хотя уверена, что смогу
отыскать в литературе аналогичные случаи. С людьми, которым довелось
пережить радикальную диссоциативную реакцию, приводящую к полному разрушению
структуры личности.
- Что-то вроде шизоидного припадка, ты это имеешь в виду?
- Психологи теперь не так часто пользуются терминами вроде "шизофрения"
или "паранойя", Тед. Они давно потеряли свою строгость под давлением широко
распространенных заблуждений, а кроме того, это слишком общие термины. Мы
теперь ^наем, что мозг - чрезвычайно сложный инструмент, обладающий
способностями, которые выходят далеко за пределы нашего рационального
понимания. Я имею в виду, например, всякие фокусы с перемножением в уме
десятизначных чисел. Вполне возможно, что при наличии определенных стимулов
мозг в состоянии выработать абсолютно логичную суррогатную структуру
личности, которая...
- Сказать проще, я рехнулся?
- Если сказать проще, - ответила Джудит, - ты подвержен устойчивым
заблуждениям чрезвычайно подробного характера.
Хилгард хмыкнул.
- Одно из таких заблуждений, должен тебе сообщить, заключается в том,
что за последние четыре года мы с тобой провели вместе не одну ночь.
Джудит улыбнулась.
- В этом нет ничего удивительного. С тех самых пор, как мы с тобой
познакомились, ты постоянно и очень мило со мной флиртовал.
- Мы когда-нибудь были близки?
- Конечно, нет, Тед.
- Я когда-нибудь видел тебя обнаженной?
- Нет, если только ты каким-то образом не подглядывал за мной.
Хилгард задумался, насколько эта Джудит отличается от той, которую он
знал, потом рискнул:
- Тогда откуда я знаю, что у тебя на левой груди есть маленький
шрамчик?
- Мне действительно удалили несколько лет назад небольшую
доброкачественную опухоль, - сказала Джудит, пожимая плечами. - Тебе об этом
могла сообщить Силия.
- И я бы знал, на какой груди?
- Вполне возможно.
- Я мог бы рассказать тебе кое-какие подробности, которые полагается
знать только человеку, очень близко с тобой знакомому. Например, как ты
ведешь себя в постели.
- В самом деле?
Игривая, недоверчивая улыбка на лице Джудит исчезла. Губы ее сжались,
глаза сузились, а на щеках появились пунцовые пятна. В глаза Хилгарду Она
уже не смотрела.
- Я не прятал магнитофон под твоей кроватью. И не обсуждал твои
привычки с Роном, - сказал Хилгард. - Я его не узнаю, даже если столкнусь с
ним на улице. Мысли я тоже не читаю. Но откуда мне это известно?
Джудит молча передвигала по столу бумаги. Руки у нее немного дрожали.
- Может быть, это у тебя диссоциативная реакция? - сказал он. - Ты
забыла все, что нас связывало.
- Ты сам знаешь, что это нонсенс.
- Верно. Потому что Джудит Роуз, которую я знал, работала в
Рокфеллеровском университете. Но я знал Джудит Роуз, похожую на тебя
буквально во всем. Теперь ты в этом не сомневаешься?
Она не отвечала, глядя на него взволнованно и удивленно, и было в ее
взгляде что-то еще - какое-то оживление, заинтересованность, отчего Хилгарду
подумалось, что он все-таки сумей дотянуться до нее, до этой Джудит, через
барьер своего затерянного мира и разжечь в ее душе некое подобие любви,
которую они разделяли в другой реальности. Внезапно его воображение захватил
дикий фантастический план - освободиться от Силии, увести Джудит от Рона и
заново выстроить в этом незнакомом мире те отношения, что отобрала у него
судьба. Но идея погасла так же стремительно, как и возникла. Глупо это.
Бессмысленно. Невозможно.
Наконец Джудит сказала:
- Опиши мне все, что с тобой случилось.
Хилгард рассказал о событиях в Мексике со всеми подробностями, которые
только мог вспомнить, - головокружение, ощущение перехода куда-то,
постепенное понимание, что все изменилось.
- Мне хотелось бы верить, что это психическое расстройства и что
несколько таблеток литиевого препарата вернут все на свои места, но на самом
деле я так не думаю. Полагаю, случившееся со мной - гораздо хуже
обыкновенного шизоидного припадка, и вот в это верить мне как раз не
хочется. Гораздо легче было бы считать, что виновата диссоциативная реакция.
- Да. Пожалуй.
- А что ты об этом думаешь, Джудит?
- Разве мое мнение имеет значение? Тут важны доказательства.
- Доказательства?
- Что у тебя было с собой, когда ты почувствовал головокружение? -
спросила она.
- Камера, - ответил Хилгард и, подумав, добавил: - И бумажник.
- С кредитными карточками, водительскими правами и всем прочим?
- Да, - ответил он, начиная понимать, и внезапно его охватил страх,
пронзительный и холодный. Доставая бумажник, он бормотал: - Вот он... здесь.
Хилгард извлек из бумажника права: адрес был с Третьей авеню. Он достал
карточку Дайнерс-клуба, Джудит положила на стол свою: карточки отличались
оформлением. Тогда он достал двадцатидолларовый банкнот. Джудит взглянула на
подписи и покачала головой. Хилгард закрыл глаза, и перед его внутренним
взором промелькнуло видение храма Кецалькоатля, огромные тяжелые головы
пернатых змей, массивные каменные ступени. На лице Джудит застыло серьезное,
даже суровое выражение, и Хилгард понял, что она поставила его перед
решающим доказательством. Словно за его спиной навсегда захлопнулись тяжелые
ворота... Он вовсе не жертва психоза. Он действительно перешел из одного
мира в другой, и назад дороги нет. Его другая жизнь ушла навечно, умерла.
- Может, я все это подделал? - с горькой усмешкой произнес он. - Пока
был в Мексике. Специально отпечатал фальшивые деньги и липовые водительские
права, чтобы шутка выглядела убедительнее.
Потом он принялся лихорадочно копаться в бумажнике и извлек оттуда
визитную карточку Джудит с блестящими выгравированными строками: "Отделение
нейробиологии. Рокфеллеровский университет". Старую, затрепанную карточку со
следами многочисленных перегибов. Джудит посмотрела на нее так, словно он
положил ей на ладонь маленькую ядовитую змейку. Когда она снова подняла
взгляд, Хилгард увидел в нем печаль и сострадание.
Спустя какое-то время она сказала:
- Тед, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
- Что именно?
- Приспособиться. Узнать свою роль в этом мире. На пару с Силией мы,
должно быть, сумеем помочь тебе понять, кем ты должен здесь быть. Это пока
единственное, что приходит мне в голову. И ты прав: от литиевых препаратов
не будет никакого толку.
- Не надо вовлекать Силию, - сказал Хилгард.
- Но как же...
- Нет. Силия думает, что я ее муж и что у меня диссоциативная реакция,
как ты это называешь. Если она поймет, что я совершенно чужой человек, я
пропал. Она вышвырнет меня и будет искать какой-нибудь способ вернуть своего
настоящего мужа. Но у меня в этом мире только один путь - продолжать быть
Теодором Хилгардом.
- Ты и есть Теодор Хилгард.
- Да. И я намерен им остаться. Намерен заниматься исследованиями рынка,
жить с Силией и подписывать чеки своей фамилией. Ты поможешь мне
приспособиться. Мы договоримся о двух или трех сеансах терапии каждую
неделю, и ты будешь рассказывать мне, кто мои друзья, какой колледж я
закончил и кто были президенты в этом мире, если у вас тут вообще есть
президенты. Для всех остальных - ты помогаешь мне избавиться от непонятного
тумана в голове. Ты никому не скажешь, что я из другого мира. Пройдет время,
и я действительно стану здесь своим. Верно, Джудит? У меня на самом деле нет
выбора. Я не смогу вернуться назад. Мне уже удалось доказать одному
человеку, что я не свихнулся, но теперь все это лучше оставить позади и
