примкнуть к Проекту Числа, то это откроет большие возможности.
Но Лессер упирался. Он сказал:
- Я не уверен, что мне понравится идея отказаться от вычислительных
машин. Человеческий ум - капризная штука. А машина дает на одну и ту же
задачу всегда один и тот же ответ. Кто поручится, что человек будет делать
то же?
- Разум человека, расчетчик Лессер, только манипулирует с фактами.
Делает ли это он или машина - неважно. То и другое - только орудия.
- Да-да. Я проследил за вашим остроумным доказательством того, что
человек может воспроизвести работу машины, но это мне кажется несколько
необоснованным. Я могу согласиться с теорией, но есть ли у нас основания
думать, что теорию можно превращать в практику?
- Думаю, сэр, что есть. В конце концов, вычислительные машины
существовали не всегда. У древних людей, с их каменными топорами и
железными дорогами, таких машин не было.
- Должно быть, они и не вели расчетов.
- Можете не сомневаться. Даже для строительства железной дороги или
пирамиды нужно уметь рассчитывать, а они это делали без тех вычислительных
машин, какими пользуемся мы.
- Вы хотите сказать - они считали так, как вы мне показывали?
- Может быть, и не так. Этот способ - мы назвали его "графитикой", от
древнего слова "графе" (пишу), - разработан на основе счетчиков, так что
он не мог предшествовать им. Но все-таки у древних людей должен был быть
какой-то способ, верно?
- Забытое искусство! Если вы говорите о забытых искусствах...
- Нет-нет. Я не сторонник этой теории, хотя и не скажу, что она
невероятна. В конце концов, человек питался зернами злаков до введения
гидропоники, и если первобытные народы ели зерно, то должны были
выращивать злаки в почве. Как иначе они могли это делать?
- Не знаю, но поверю в выращивание из почвы, когда увижу, что
кто-нибудь вырастил так что-либо. И поверю в добывание огня путем трения
двух кремней друг о друга, если увижу, что кому-то это удалось.
Шуман заговорил примирительно:
- Давайте будем держаться графитики. Это только часть процесса
эфемеризации. Транспорт с его громоздкими приспособлениями уступает место
непосредственному телекинезу. Средства связи становятся все менее
массивными и более надежными. А сравните свой карманный счетчик с
неуклюжими машинами тысячелетней давности. Почему бы не сделать еще один
шаг и не отказаться от счетчиков совсем? Послушайте, сэр. Проект "Число" -
верное дело; прогресс налицо. Но нам нужна ваша помощь. Если вас не
трогает патриотизм, то подумайте об интеллектуальной романтике!
Лессер возразил скептически:
- Какой прогресс?.. Что вы умеете делать, кроме умножения? Сумеете вы
проинтегрировать трансцендентную функцию?
- Со временем сумею, сэр. Со временем. С месяц назад я научился
производить деление. Я могу находить, и находить правильно, частное в
целых и десятичных.
- В десятичных? До какого знака?
Программист Шуман постарался сохранить небрежный тон.
- До какого угодно.
Лицо у Лессера вытянулось.
- Без счетчика?
- Можете проверить.
- Разделите 27 на 13. С точностью до шестого знака.
Через пять минут Шуман сказал:
- 2,076923.
Лессер проверил.
- Поразительно! Умножение не мое призвание, оно относится, в
сущности, к целым числам, и я думал, что это просто фокус. Но
десятичные...
- И это не все. Есть еще одно достижение, пока еще сверхсекретное, о
котором, строго говоря, я не должен был бы упоминать. Но все же...
Возможно, что нам удастся овладеть квадратными корнями.
- Квадратными корнями?
- Там есть кое-какие занозы, которые мы еще не сумели выровнять, но
техник Ауб - человек, изобретший эту науку и обладающий большой интуицией,
- говорит, что почти решил эту проблему. И он только техник. А для такого
человека, как вы, опытного и талантливого математика, здесь не должно быть
ничего трудного.
- Квадратные корни, - пробормотал заинтересованный Лессер.
- И кубические тоже. Идете вы с нами?
Рука Лессера вдруг протянулась к нему.
- Рассчитывайте на меня!
Генерал Уэйдер расхаживал по комнате взад-вперед и обращался к своим
слушателям так, как вспыльчивый учитель обращается к упрямым ученикам.
Генерал не задумывался о том, что его слушателями были ученые, стоящие во
главе проекта "Число". Он был их главным начальником и помнил об этом
каждый момент, когда не спал.
Он говорил:
- Ну, с квадратными корнями все в порядке. Я не умею их извлекать и
не понимаю метода, но это замечательно. И все-таки нельзя уводить проект в
сторону, к тому, что некоторые из вас называют основной теорией. Можете
забавляться с графитикой как вам угодно по окончании войны, но в данную
минуту нам нужно решать специфические и весьма практические задачи.
Техник Ауб, сидевший в дальнем углу, слушал его с напряженным
вниманием. Правда, он больше не был техником: его причислили к Проекту,
дав ему звучный титул и хороший оклад. Но социальное различие осталось, и
высокопоставленные ученые мужи никак не могли заставить себя смотреть на
него как на равного. Надо отдать Аубу справедливость: он не добивался
этого. Им было с ним так же неловко, как и ему с ними.
Генерал продолжал:
- Наша цель, джентльмены, проста: мы должны заменить счетную машину.
Звездолет без счетчика можно построить впятеро быстрее и вдесятеро
дешевле, чем со счетчиком. Если нам удастся обойтись без счетчиков, то мы
сможем построить флот в пять-десять раз крупнее денебианского.
И я вижу еще кое-что в перспективе. Сейчас это может показаться
фантастикой, простой мечтой, но в будущем я предвижу боевые ракеты с
людьми на борту.
По аудитории пронесся шепот.
Генерал продолжал:
- В настоящий момент нас больше всего лимитирует тот факт, что боевые
ракеты недостаточно "разумны". Вычислительная машина для управления ими
должна быть слишком большой, и потому они очень плохо приспосабливаются к
меняющемуся характеру противоракетной защиты. Лишь очень немногие из ракет
достигают цели, и ракетная война заходит в тупик - для неприятеля, к
счастью, так же, как и для нас.
С другой стороны, ракета с одним-двумя человеками на борту,
контролируемая в полете с помощью графитики, будет легче, маневреннее,
разумнее. Это даст нам такое преимущество, которое вполне может привести
нас к победе. Кроме того, джентльмены, условия войны заставляют нас думать
еще об одном: человеческий материал гораздо доступнее вычислительной
машины. Ракеты с людьми можно будет направлять в таких количествах и в
таких условиях, в каких никакой военачальник не решился бы рисковать, имей
он в распоряжении только ракеты со счетчиками...
Генерал говорил еще о многом другом, но техник Ауб больше не слушал.
Потом в тишине своего жилища он долго трудился над письмом, которое
хотел оставить, и в конце концов после долгих сомнений и раздумий написал
следующее:
"Когда я начал работать над тем, что сейчас называется графитикой,
это было только развлечением. Я не видел в этом ничего, кроме интересной
забавы, умственной гимнастики.
Когда же был создан проект "Число", то я подумал, что другие окажутся
умнее меня; что графитику можно будет использовать на благо человечества -
быть может, для разработки практичных телекинетических приспособлений. Но
теперь я вижу, что она будет использована только для смерти и уничтожения.
Я не в силах нести ответственность за то, что изобрел графитику".
Окончив писать, техник Ауб тщательно навел на себя фокус белкового
деполяризатора. Его смерть была мгновенной и безболезненной.
Они стояли над могилой маленького техника, пока его открытию
воздавалась должная честь.
Программист Шуман склонял голову вместе с остальными, но внутренне
оставался спокойным. Ауб сделал свое, и нужды в нем больше не было. Может
быть, он и изобрел графитику, но, раз появившись, она будет развиваться
самостоятельно, приведет к созданию ракет с экипажем и прочим чудесам.
"7, умноженное на 9, дает 63, - подумал Шуман с глубоким
удовлетворением, - и чтобы сказать это мне, вычислительной машины не
нужно. Вычислительная машина - у меня в голове". От этой мысли он
преисполнился чувства гордости и ощущения собственной силы.
Last-modified: Mon, 10-Aug-98 13:23:51 GMT
