- Мне оставят алмазы?
- Трудно ручаться, может, это вовсе и не алмазы.
- Но ты же сам потребовал, чтобы составили опись.
- Ну и что из того? Я не могу гарантировать, что заставлю их вернуть отобранное.
- Послушай, Джон, у мена во рту пересохло, сил больше нет...
- Нет, и не надейся.
- Ну, всего бутылочки три-четыре пивка, а? От них не будет никакого вреда. Так, глотку промочить. Человек не может опьянеть от нескольких бутылок пива. Я вчера вовсе не был пьян. Клянусь, ни в одном глазу...
- Где я тебе достану пива среди ночи?
- У тебя в холодильнике всегда несколько бутылок припрятано. А ехать каких-нибудь шесть кварталов.
- Так и быть, я поговорило с шерифом.
Шериф не имел ничего против: ладно, пусть дядюшка Джордж хлебнет пива, ничего страшного не случится.
Из-за купола здания суда выглядывал краешек луны. В свете раскачивающейся на ветру лампы то возникал, то скрывался во тьме памятник Неизвестному солдату, стоявший в центре площади. Я поднял голову: на небе ни облачка, О дожде не могло быть и речи. Скоро наступит утро, взойдет солнце, и опять на полях будет сохнуть кукуруза, а фермеры будут с тревогой следить, как насосы, фыркая и кашляя от натуги, с трудом выплевывают в деревянные корыта тонкие струйки воды, которой все равно не хватит, чтобы как следует напоить скот.
На газоне перед зданием суда возились пять-шесть собак. Выпускать их на улицы было запрещено, но никто из жителей Уиллоу-Гроув не обращал внимания на этот запрет в надежде, что собаки успеют вернуться домой раньше, чем Вирджил Томпсон, городской собачник, выйдет на промысел.
Я сел в машину, поехал к себе, взял из холодильника четыре бутылки пива и отвез их дядюшке Джорджу в полицию, после чего снова вернулся домой.
Часы показывали половину пятого утра. Я решил, что нет смысла ложиться, сварил кофе и начал жарить яичницу. Услышав, как я громыхаю на кухне посудой, Элси спустилась вниз. Пришлось добавить пару яиц и на ее долю. Потом мы уселись за стол и принялись обсуждать случившееся.
Дядюшка Джордж уже не раз попадал во всякого рода истории, впрочем не очень серьезные, и мне всегда удавалось уладить дело. Он вовсе не был забулдыгой, напротив, в городе его любили за честность и незлобивый характер. Он держал свалку на окраине города и умудрялся жить на мизерную плату, которую взимал с тех, кто прибегал к его услугам.
Мусор он отправлял на заболоченный участок неподалеку, а всякую дребедень, которая еще на что-либо годилась, тщательно отбирал и затем продавал по дешевке. Конечно, это было не слишком прибыльное и процветающее предприятие, но, во всяком случае, дядюшка Джордж имел свое дело, а в таком маленьком городишке, как наш Уиллоу-Гроув, это кое-что значило.
Но вещицы, которые обнаружили у него на сей раз, были совершенно иного рода, и это-то меня беспокоило. Где он мог их заполучить?
- Тебе не кажется, что следует позвонить тетушке Мирте? - озабоченно спросила Элси.
- Не сейчас. От нее все равно проку не будет. Единственно, на что она способна, так это причитать и заламывать руки.
- Что ты собираешься предпринять?
- Прежде всего нужно найти судью Бенсона и получить от него постановление об освобождении дядюшки Джорджа. Если только Чарльз Нивинс не придумает каких-нибудь оснований для продления ареста, хотя это и маловероятно. По крайней мере, сейчас.
Увы, утром мне так и не удалось получить постановления. Я уж совсем было собрался поехать в суд и отыскать судью Бенсона, как моя секретарша Дороти Инглез, суровая старая дева, сообщила, что меня просит к телефону Чарли Нивинс.
Не успел я взять трубку, как прокурор, не дав мне даже поздороваться, начал кричать:
- Не вздумай отмалчиваться! Лучше говори сразу, как ты это устроил?
- Что устроил?
- Как помог Джорджу удрать из камеры?
- Но ведь он в полиции! Когда я уезжал, он сидел под замком, и я как раз собирался к судье...
- Ну так вот, его там давно уже нет! - надрывался Чарли. - Дверь заперта, а он исчез. Единственное, что от него осталось, это четыре пустые бутылки из-под пива, выстроенные в ряд на полу.
- Послушай, Чарли, ты же меня знаешь. Так вот, поверь, я не имею ровно никакого отношения ко всей этой истории.
- Конечно, я тебя знаю. Нет такой грязной проделки...
От возмущения он даже подавился и закашлялся.
И поделом ему. Из всех крючкотворов-законников в нашем штате Чарли Нивинс самый несносный.
- Если ты намерен отдать приказ о задержании Джорджа как беглеца, то не забывай об отсутствии оснований для его первоначального ареста.
- Какие, к черту, основания! Достаточно одного ведра алмазов.
- Если они подлинные.
- Это самые настоящие алмазы, будь спокоен. Гарри Джонсон смотрел их сегодня утром. Так вот, он утверждает, что нет ни малейшего сомнения в их подлинности. Вся загвоздка, по его словам, только в том, что на Земле таких огромных алмазов нет. Да и по чистоте с ними ни один не сравнится.
Чарли на мгновение умолк, р затем произнес хриплым шепотом:
- Послушай, Джон, скажи честно, что происходит? Я никому...
- Я и сам не знаю, что тут творится.
- Но ты же беседовал с Джорджем, и он заявил шерифу, что ты приказал ему не отвечать ни на какие вопросы.
- Обычная юридическая процедура, - сказал я. - Против этом тебе нечего возразить. И еще одно. Ты отвечаешь за то, чтобы алмазы ненароком не исчезли. Я заставил Чета составить и подписать опись, и поскольку не выдвинуто обвинения...
- А как насчет бегства из участка?
- Сначала еще нужно доказать, что арест был произведен на законных основаниях.
Чарли грохнул трубкой, а я уселся в кресло и попытался привести факты в порядок. Однако все происшедшее казалось слишком фантастичным, чтобы в нем можно было толком разобраться.
- Дороти! - позвал я секретаршу.
Она просунула голову в дверь, всем своим видом выказывая неодобрение. Судя по всему, она уже слышала - как, впрочем, и весь город - о том, что произошло, и к тому же вообще была весьма невысокого мнения о дядюшке Джордже. Наши с ним отношения вызывали у нее недовольство, и она не упускала возможности подчеркнуть, что он стоил мне немалых денег и времени без какой-либо надежды на компенсацию. Это, конечно, соответствовало истине, но нельзя же ожидать от владельца городской свалки, чтобы он платил адвокату баснословный гонорар. А кроме всего прочего, Джордж ведь приходился Элси дядюшкой.
- Дороти, свяжитесь с Кэлвином Россом из Института искусств в Миннеаполисе, он мой старый друг...
Банкир Эймос Стивенс ворвался в комнату словно метеор. Он промелькнул мимо Дороти прежде, чем она успела вымолвить слово.
- Джон, ты знаешь, что у тебя там?..
- Нет, не знаю. Может, ты мне расскажешь?
- Это же Рембрандт!
- А, ты имеешь в виду ту картину?
- Как, по-твоему, где Джордж раздобыл Рембрандта? Ведь картины этого художника на дороге не валяются, их только в музеях и увидишь.
- Скоро мы все это выясним, - я поспешил успокоить Стивенса, единственного эксперта по вопросам искусства в Уиллоу-Гроув. - Мне сейчас должны звонить, и...
В дверях опять доказалась голова Дороти:
- Мистер Росс на проводе.
Я взял трубку и почувствовал некоторую неловкость. С Кэлом Россом мы не виделись лет пятнадцать, и я даже не был уверен, что он меня помнит. Но все же я назвал себя и непринужденным тоном начал разговор, словно мы только вчера вместе завтракали. Впрочем, и он меня приветствовал в том же духе.
Затем я перешел к делу:
- Кэл, у нас тут есть одна картина, по-моему, тебе не мешало бы на нее взглянуть. Кое-кто считает ее старинной. Возможно, она даже принадлежит кисти одного из старых мастеров. Понятно, это может показаться тебе невероятным, но...
- Где, ты говоришь, находится эта картина?
- Здесь, в Уиллоу-Гроув.
- Ты ее видел?
- Взглянул разок, но мне трудно...
- Скажи ему, что это Рембрандт, - свирепо шептал Стивенс.
- Кто ее владелец?
- Пока практически никто. Она находится в полицейском участке.
- Джон, признайся честно, не намереваешься ли ты втянуть меня в какую-нибудь историю? Может быть, я тебе понадобился как свидетель-эксперт?
- Об этом речь не идет, хотя в какой-то мере твоя помощь связана с делом, которым я сейчас занимаюсь. Возможно, мне удастся договориться, чтобы тебе заплатили за...
- Скажи ему, - не унимался Стивенс, - что это Рембрандт!
- Там, кажется, кто-то говорит о Рембрандте? - спросил Кэл.
- Да нет, никто точно этого не знает.
- Ну что ж, возможно, я сумею к вам выбраться.
Кэл явно заинтересовался. Или, пожалуй точнее, был заинтригован.
- Я найму самолет, чтобы тебя доставили прямо в Уиллоу-Гроув, - пообещал я.
- Неужели дело настолько важно?
- Откровенно говоря, Кэл, я и сам толком не знаю. Мне хотелось бы услышать твое мнение.
- Ладно, договаривайся насчет самолета и позвони мне. Через час я могу быть в аэропорту.
- Спасибо, Кэл. Н тебя встречу,
Я заранее знал, что Элси будет на меня дуться, а Дороти придет в негодование. Какому-то адвокату в таком заштатном городишке, как наш, нанимать самолет было явным сумасбродством. Но если нам удастся выцарапать алмазы или хотя бы часть их, плата за самолет покажется такой мелочью, о которой и говорить не стоит. Правда, я не был полностью уверен, что Гарри Джонсон сумеет отличить настоящий алмаз от поддельного, даже если увидит его. Конечно, ему приходилось торговать алмазами в своей лавчонке, но я подозреваю, что он просто верил какому-нибудь оптовому поставщику на слово, что это действительно алмазы.
- С кем это ты говорил? - спросил Стивенс.
Я рассказал ему, кто такой Кэлвин Росс.
- Тогда почему ты не сказал ему, что это Рембрандт? - набросился на меня банкир. - Неужели ты не веришь, что кого-кого, а уж Рембрандта я всегда смогу отличить?
Я чуть было не сказал ему, что именно это и имел в виду, но во-время спохватился: не исключено, что в будущем мне еще не раз придется обращаться к нему за кредитом.
- Послушай, Эймос, - схитрил я, - мне просто не хотелось бы раньше времени влиять на его заключение. Как только он прибудет сюда и взглянет на картину, он, без сомнения, увидит, что это Рембрандт.
Моя уловка несколько утешила банкира. Затем я вызвал Дороти и попросил ее договориться о самолете для Кэла. С каждым моим словом ее тонкогубый рот все больше поджимался, а лицо приобретало не просто кислое, а прямо-таки уксусное выражение.
Не будь при этом Эймоса, она бы не преминула прочитать мне нотацию о том, как пагубно швыряться деньгами.
Глядя на Дороги, я мог понять, почему она получала огромное наслаждение на слетах Приверженцев Очищения, которые каждое лето, словно грибы после дождя, рождались в Уиллоу-Гроув и окрестных городках. Она не пропускала ни одного из них, неважно, какая община или секта была организатором, стоически высиживала часами на жестких скамьях в летнюю жару, неизменно бросала монетку на тарелку для сбора пожертвований и с огромным удовлетворением выслушивала всю эту болтовню о грешниках и адском огне. Она постоянно уговаривала меня посетить такое собрание, причем у меня сложилось впечатление, что, по ее глубокому убеждению, это пошло бы мне только на пользу. Но до сих пор я успешно противостоял всем ее атакам.
- Вы опоздаете в суд, - в голосе Дороти сквозило явное неодобрение, - а ведь сегодня слушается дело, на которое вы затратили столько времени.
Это нужно было понимать так, что мне не следовало бы зря тратить время на дядюшку Джорджа.
Пришлось отправиться в суд.
Во время перерыва я позвонил в полицию, но дядюшки Джорджа там не было и в помине. В три часа пришла Дороти с сообщением о том, что Кэлвин Росс прибудет в пять. Я попросил ее позвонить Элси и предупредить, что к обеду у нас будет гость, который, возможно, останется ночевать. Дороти промолчала, но по ее глазам я прочитал, что она считает меня зверем, и будет только справедливо, если в один прекрасный день Элси соберется и уйдет от меня.
В пять часов я встретил Кэла на аэродроме. К тому времени там уже собралась изрядная толпа.
Люди каким-то образом пронюхали о приезде эксперта, который даст свое суждение о картине, чудом попавшей в руки Джорджа Уэтмора.
