котором не знаешь абсолютно ничего".
В теориях, правда, недостатка не ощущалось, но даже лучшие из
них были, в сущности, не теории, а лишь более или менее обоснованные
догадки.
Оружие пятнашников могло действовать во времени, отбрасывая
свои жертвы вспять, в первозданный хаос. Или переносить их в иное
измерение. Или обрушивать атомы внутрь себя, превращая космические
корабли в пылинки - самые чудовищно тяжелые пылинки, когда-либо
существовавшие во Вселенной.
Достоверно было одно - корабли не аннигилировали, никто не
наблюдал ни вспышки, ни жара. Корабли просто исчезали, мгновенно и без
следа.
- Беспокоит меня еще и другая странность, - заметил доктор. -
Сколько рас пострадало от пятнашников до того, как они накинулись на
нас! Но, когда мы попытались связаться с ними, получить от них хоть
какую-то поддержку, они не стали с нами разговаривать. Ответить и то не
пожелали.
- Это новый для нас сектор пространства,- сказал генерал. - Мы
здесь пока еще чужие.
- По логике вещей, - возразил доктор, - они должны бы ухватиться
за возможность расквитаться с пятнашниками.
- Нечего рассчитывать на союзников. Мы отвечаем за себя сами.
Нам самим и выпутываться.
Генерал наклонился, чтобы выйти из палатки.
- Персонал, - заверил доктор, - приступит к делу тотчас же, как
прибудут пациенты. Предварительное заключение будет подготовлено в
течение часа, если только от них хоть что-нибудь осталось.
- Прекрасно,- произнес генерал и, пригнувшись, выбрался наружу.
Ситуация была скверная, неопределенная до ужаса - если бы не
умение владеть собой, впору было бы закричать от страха.
Да, кто-то из пленных землян, возможно, расскажет что-то
полезное - но ведь их слова нельзя будет принять на веру, как нельзя
принять на веру то, что рассказал пленный пятнашник.
"На сей раз, - сказал себе генерал, - команде психологов хочешь не
хочешь придется превзойти себя".
Задумано было ловко, спору нет: устроить пленному пятнашнику
космический вояж и с гордостью показать ему вереницу голых, ни на что не
годных планет, словно они - жемчужины в короне Галактической
федерации.
Ловко - если бы пятнашники были людьми. Никто из людей не
затеял бы свары, не то что войны, из-за планеток, какие им показали.
Но пятнашники людьми не были. И бог весть, какие планеты
придутся им по вкусу.
А еще оставался риск, что эти никчемные планетки внушат
пленному мысль, будто Земля окажется легкой добычей.
"Нет, эту головоломку не распутать", - решил генерал. Вся
ситуация противоестественна в самой своей основе. Каковы бы ни были
различия между цивилизациями землян и пятнашников, она
противоестественна все равно.
И что-то дикое, противоестественное намечалось здесь, в этот
самый момент.
Он услышал какой-то звук и, резко повернувшись, уставился в
небо.
С неба спускался корабль, он был совсем близко и шел быстро,
слишком быстро.
У генерала перехватило дух - но корабль уже замедлил ход,
выровнялся и опустился по всем правилам искусства за четверть мили, не
дальше, от корабля землян.
Генерал бросился бегом, затем опомнился и перешел на четкий
военный шаг.
Люди выбирались из палаток и строились в шеренги. Над лагерем
прозвучал приказ - и шеренги двинулись как на параде.
Генерал позволил себе улыбнуться. Да, ребята у него хоть куда. Их
не застать врасплох. И если пятнашники рассчитывали, подкравшись
исподтишка, привести их в замешательство и заработать на этом очко, то
пусть подавятся.
Солдаты, отбивая шаг, быстро приближались к цели. Из-под навеса
выехала машина неотложной помощи и последовала за ними. Зарокотали
барабаны, в стылом до рези воздухе ясно и отчетливо пропели горны.
"Да, - сказал себе генерал горделиво,- именно таким ребятам по
плечу обеспечить целостность Галактической федерации, сколько бы она ни
расширялась. Именно таким по плечу охранять мир на пространствах
объемом в тысячи кубических световых лет. Именно таким по плечу в один
прекрасный день с божьей помощью отразить угрозу, какую олицетворяют
собой пятнашники".
Войн теперь почти не было. Космос слишком велик для сражений.
И уж если в кои- то веки где-то дойдет до конфликта - все равно есть
множество путей избежать войны, обойти ее по краю. Но такую угрозу, как
пятнашники, игнорировать нельзя. Настанет день, не сегодня так завтра, и
либо им, либо землянам суждено потерпеть полное поражение.
Галактической федерации не ведать покоя, пока у нее под боком крутятся
эти бестии.
За спиной у него послышался топот, и генерал обернулся.
Застегивая на бегу мундир, его догонял капитан Джист. Поравнявшись с
генералом, капитан произнес:
- Итак, сэр, они наконец прибыли.
- С опозданием на четырнадцать часов, - ответил генерал.- На
данный момент наша задача встретить их как можно достойнее. А вы,
капитан, не застегнули пуговицу.
- Прошу прощения, сэр, - отозвался капитан, приводя себя в
порядок.
- Ну ладно. Заодно поправьте погоны. Поаккуратнее, если можете.
Правой, левой, раз, два!..
Уголком глаза генерал заметил, как сержант Конрад со своим
отделением выводит пленного пятнашника, почти по прямой, к заданной
точке,- ловко, уверенно, лучшего и не пожелаешь.
Солдаты двумя параллельными рядами охватили корабль с
флангов. Открылся люк, из люка пополз трап, и генерал с удовлетворением
отметил, что они с капитаном Джистом окажутся у подножия трапа почти в
ту же секунду, когда ступеньки коснутся поверхности. Это было эффектно,
это было превосходно, как если бы он лично рассчитал всю процедуру до
мельчайших подробностей.
Трап, лязгнув, достиг грунта, и по трапу неторопливо скатились
три пятнашника.
"Что за мерзкая троица, - подумал генерал. - Хоть бы один надел
форму или, на крайний случай, медаль..."
Едва они спустились вниз, генерал взял дипломатическую
инициативу на себя.
- Приветствуем вас,- произнес он медленно и отчетливо, как только
мог, чтобы его поняли.
Пятнашники встали в ряд и стояли, глядя на него, и он
почувствовал себя не в своей тарелке из-за выражения их развеселых
округлых лиц. По-видимому, никакого другого выражения на этих лицах
просто не могло быть. Но пятнашники упорно глазели на генерала, и он
бодро продолжал:
- С большим удовлетворением отмечаю, что Земля добросовестно
выполнила обязательства, согласованные при заключении перемирия. Мы
искренне надеемся, что это означает начало эры...
- Очень мило,- перебил один из пятнашников. Что он имел в виду -
речь генерала или ситуацию в целом, или просто- напросто пытался
соблюсти вежливость,- определить было трудно.
Генерал, не смутившись, хотел было продолжать, но заговоривший
пятнашник поднял коротенькую округлую ручку и остановил его.
- Пленные прибудут вот скоро,- просвистел он.
- Разве вы не привезли их?
- Они прибудут скоро опять, - заявил пятнашник с восхитительным
пренебрежением к точности выражений.
Не отводя взгляда от генерала, он слегка взмахнул ручкой, что,
вероятно, соответствовало пожатию плеч.
- Ловушка, - шепнул капитан генералу на ухо.
- Мы побеседуем,- предложил пятнашник.
- Они что-то затеяли,- предупредил капитан. - Следовало бы
объявить готовность номер один, сэр.
- Согласен, - отвечал генерал. - Только сделайте это без шума. - И,
повернувшись к делегации пятнашников, добавил: - Если вы, джентльмены,
последуете за мной, я предложу вам подкрепиться...
- Рады весьма, - объявил все тот же пятнашник. - Что такое
подкре...?
- Выпивка, - сообщил генерал и пояснил свои слова
недвусмысленным жестом.
- Выпивка - хорошо, - откликнулся пятнашник. - Выпивка - это
друг?
- Точно, - сказал генерал.
Он направился к палатке, сдерживая шаг, чтобы пятнашники не
отставали. Попутно он не без удовольствия отметил, что на сей раз капитан
не промедлил ни минуты. Сержант Конрад уже вел свое отделение обратно,
и в центре строя тащился пленный пятнашник. С орудий снимали чехлы, и
последние из спешившейся было прислуги земного корабля взбирались на
борт.
Капитан нагнал делегацию у самого входа в палатку.
- Все исполнено, сэр, - доложил он шепотом.
- Прекрасно, - отозвался генерал.
Войдя в палатку, генерал открыл холодильную камеру и вынул
объемистый кувшин.
- Вот,- сказал генерал, - выпивка, какую мы изготовили для вашего
соотечественника. Он нашел ее очень приятной на вкус.
Он достал стаканы, соломинки для коктейля и отвинтил пробку,
сокрушаясь, что не может зажать себе нос: пахло пойло как хорошо
выдержанная падаль. Не хотелось даже гадать, из каких компонентов оно
составлено. Химики Земли состряпали эту жижу для пленника, который
поглощал ее галлон за галлоном с тошнотным наслаждением.
Как только генерал наполнил стаканы, пятнашники обвили их
щупальцами и втянули соломинки в безгубые рты. Отведали угощение и
восторженно закатили глаза.
Генерал схватил стакан со спиртным, протянутый капитаном, и
одним глотком опорожнил его на половину. В палатке становилось трудно
дышать.
"Господи, - подумал он, - и чего только не приходится выносить,
чтобы сослужить службу своим планетам и своему народу..."
Наблюдая за пятнашниками, вкушающими свое пойло, он
размышлял: какой же камень они припасли за пазухой?
"Побеседуем", - так выразился тот, кто взял на себя роль
переводчика, и это могло означать практически все что угодно. От
возобновления переговоров до бесчестной попытки выгадать время.
Если это переговоры, то землян приперли к стене. Ему не оставили
выбора - придется вступать в переговоры. Земной флот искалечен, у
пятнашников есть их таинственное оружие, возобновление военных
действий немыслимо. Землянам необходимо выиграть по меньшей мере лет
пять, еще лучше - десять.
А если это пролог к атаке, если планетка - капкан, у него нет
другого выхода, кроме самоубийственного решения принять бой и
сражаться до последнего патрона.
Что так, что этак, осознал генерал,- земляне обречены.
Пятнашники отставили пустые стаканы, он наполнил их снова.
- Вы проявили хорошо, - сказал один из пятнашников. - Есть у вас
бумага и рисователь?
- Рисователь? - переспросил генерал.
- Он просит карандаш, - подсказал капитан.
- О да. Пожалуйста, - генерал достал карандаш с блокнотом и
положил их на стол.
Пятнашник отодвинул стакан и, подобрав карандаш, принялся
старательно рисовать. С земной точки зрения рисунок напоминал каракули
пятилетнего карапуза, выводящего первые в жизни буквы.
Они стояли и ждали, а пятнашник все рисовал. Наконец он
справился со своей задачей, отложил карандаш и указал на волнистые
линии.
- Мы, - заявил он.
Потом указал на другие, иззубренные линии.
- Вы, - пояснил он генералу.
Тот склонился над бумагой, силясь уразуметь, что же имел в виду
художник.
- Сэр, - вмешался капитан, - это похоже на схему сражения.
- Оно, - гордо провозгласил пятнашник.
Он снова поднял карандаш и пригласил:
- Смотрите.
На рисунке появились новые линии, смешные значки в точках их
пересечения и кресты там, где боевые порядки были прорваны. Когда он
закончил, земной флот оказался разбит, разделен на три части и обращен в
паническое бегство.
- Это, - узнал генерал, ощущая, как в горле клокочет гнев, -
столкновение в секторе 17. В тот день мы потеряли половину нашей Пятой
эскадры.
- Маленькая ошибка, - объявил пятнашник, сделав при этом
странный жест, словно просил прощения. Потом вырвал из блокнота новый
листок, расстелил его на полу и принялся рисовать снова.
- Внимайте, - пригласил он.
Пятнашник вновь обозначил линии защиты и атаки, но слегка
видоизменил их. Боевые порядки землян как бы повернулись вокруг оси,
разъединились и превратились в две параллельные полосы, охватившие
нападающих пятнашников с флангов. Еще поворот линий - и строй
пятнашников дрогнул и рассеялся в пространстве. Художник отложил
карандаш.
- Маленький пустяк, - сообщил он генералу и капитану. - Вы
