неожиданно сильный грохот, и в плечо так садануло, что я едва устоял на
ногах. На островке талого снега, в том месте, где была белка, алела кровавая
клякса, к стволу сосны прилипли рваные кусочки шкурки. Я сплюнул, борясь с
тошнотой, бросил ружье на землю и сел в машину.
Я завел двигатель - и тут же выключил... О, боже! Только теперь я
вспомнил про своего тамагочи - как я мог забыть о нем?! Никогда раньше
такого не случалось: в "Башне Тамагочи" я каждые полчаса проверял, счастлив
ли он, и если уровень счастья опускался ниже трех сердечек, принимал
срочные меры: кормил его гамбургерами и сладостями, играл с ним и лечил
его, если он вдруг заболевал. Я отцепил брелок от пояса и взглянул на
экран... Сердце мое опустилось: из примерного симпатичного зверька с
аккуратными острыми ушками, каким я его привык видеть, мой питомец
превратился в настоящего маленького монстра с непомерно большой зубатой
челюстью и стоящей дыбом шерстью. Это я виноват в его страшной метаморфозе!
Проверив уровень счастья, я увидел четыре разбитых сердечка, а это значило,
что моему тамагочи очень и очень плохо! Во мне все сжалось от горя: за
долгие дни, проведенные с этим электронным зверьком, он мне стал как родной,
как ни смешно, я держал его за сына и глубоко переживал за него. Надо
поскорее позаботиться о нем! Для начала я убрал две кучки отходов, которые
он успел наложить, затем дал ему лекарство и предложил гамбургеры. От
гамбургеров он отказался, помотав головой. Тогда я подсунул ему сладостей -
тот же эффект. Может, поиграть с ним? Уровень несчастья уменьшился на одно
разбитое сердечко, но оставалось еще три, а это безумно много! Еще раз
предложить сладостей? Не берет... Наказать его? Не помогает... Еще наказать?
Опять не ест... Я проверил вес тамагочи - он был критически мал. Надо
срочно заставить его есть! Ну, тамагочи, ну, миленький, скушай мяска... Не
хочешь?
Придется надавать тебе подзатыльников... Опять не хочешь? Еще
подзатыльников! Будешь есть? Не будешь? Получи еще! Снова воротишь нос? На
еще по шее! Будешь жрать или нет? На еще тебе! И еще! И еще! Хватит? Ах,
тебе мало?! На, получи! И еще! Жри, я тебе говорю! Не хочешь?! На тебе,
стервец! На! На! На! Что, больно? А жрать кто будет? Никто? Ну на тебе,
гадина! Получай! Так тебе, так! И вот так еще! На! На!!!
Что-то заклинило во мне: я лупил и лупил бедного голодного зверька, а он
лишь жалобно верещал в ответ слабым электронным писком... Наконец, мои побои
возымели действие: он снова превратился в милого ушастика... Но что это?
Нет, нет, нет!!! Этого не может быть! За спиной у него выросли маленькие
крылышки, запиликала радостная музыка, и он полетел вверх. Вокруг него
кружилось множество пульсирующих сердечек - он был крайне счастлив... Но он
умер! Он умер...
Я лихорадочно нажал на "RESTART", чтобы оживить его или в крайнем случае
получить новое яйцо с ему подобным, и произошло невероятное: экран потух. Он
умер навсегда... Впрочем, если подумать, ничего невероятного в этом нет,
просто сдохла батарейка. Просто... Мой любимый зверек стал обычным
пластмассовым брелком яйцеобразной формы. Мне было больно смотреть на этот
маленький гробик, и я решил закопать его. Я нашел в подвале дома лопату,
вырыл в мерзлой земле во дворе довольно просторную яму и положил на дно
маленькое голубенькое яичко. Яма была слишком большой для моего тамагочи, и
чтобы ему было не скучно, я положил рядом с ним кости собаки и останки
белки. Получилась братская могила: два млекопитающих и один электронный
зверек. Я забросал яму землей, подобрал ружье и выпалил все пять пачек
патронов в небо. Потом я поднял голову и сквозь слезы увидел далеко вверху
пустой серо-голубой купол. Что я там хотел найти глазами? Бога? Или дырки от
пуль? Ни того, ни другого там не было. Только прозрачные узелки прыгали в
зрачках и в оглохших ушах звенела тишина.
Шесть часов без перерыва я отчаянно гнал машину на предельной скорости,
надеясь встретить на своем пути людей, но напрасно: мне попадались лишь
брошеные дома без каких-либо признаков жизни. Голода я уже не чувствовал.
Лишь боль от ружейной отдачи разлилась из рук по всему телу, но голова была
ясной и чистой. Настолько чистой, что в ней не было ни одной мысли, и это
давало покой. Я гнал и гнал, пока не кончился бензин. Двигатель заглох,
машина въехала по инерции на холм, спустилась с горы встала. Я вышел из
кабины и огляделся: по обеим сторонам дороги стоял березовый лес, белые
стволы с черными отметинами четко отражались в тонком зеркале воды. Здесь
мне суждено умереть...
Я должен бороться за свою жизнь... Но если подумать, зачем? Все равно рано
или поздно... Правда, меня ждет жена. Да, меня ждет с продуктами голодная
жена. Ради этого стоит попробовать! Но как? Есть кору? Искать ягоды? Да,
надо искать ягоды! Я сошел с дороги и двинулся в березовую рощу. Ботинки
сразу провалились в мокрый снег, покрытый тонким слоем воды. Я вспомнил, как
однажды в детстве вот так же провалился в снег, промочил ноги и простудился.
Теперь это не важно. Тогда меня ругали родители, теперь никто не будет
ругать. Я обернулся, зачерпнул ладонью воды из своего следа и отправил ее в
рот. Она была холодная, терпкая и... мягкая. Так мне показалось.
Вокруг меня были сплошные березы. Голые красавицы, стоящие по щиколотку в
ледяной воде. И я среди них. Это красиво, это прекрасно, но... этого мало
для жизни! Березы не дают плодов, вот в чем все дело. Правда, они дают сок,
похожий на подсахаренную водичку, но сейчас, пожалуй, рановато... И все же
можно попробовать. Я расковырял ключом от машины ствол молодой березки: под
тонкой белой кожицей показался темно-зеленый мягкий слой, а дальше светлый
слой, потверже. В глубине царапины появилась прозрачная слезинка, и только.
Я слезнул - нет, бред, "слизнул", конечно, - ее языком. Березы хороши для
веников, но совсем не годятся для пропитания... Да, теперь мне не до красот.
Хочу жрать!!! Боже, пошли мне манну! Или хоть чего-нибудь съедобное... А это
что там краснеет?
Я не поверил своим глазам: выступавшая над водой кочка пестрела
светло-красными бусинами, разбросанными в беспорядке среди хилых зеленых
листочков. Я набросился на этот вожделенный оазис и в десять секунд
опустошил его, набив щеки вяжущими рот кисловато-горьковатыми ягодами. Со
смаком размолов зубами твердые зернышки, попадавшиеся в жидкой кашице, я
одним большим глотком отправил вожделенную пищу в желудок. Теперь надо
посидеть, отдохнуть, хорошенько переварить пищу, а потом уже двигаться
дальше.
Натянув полу куртки на зад, чтобы не замочиться, я расслабленно опустился на
объеденную мной влажную кочку. Во рту и в горле нестерпимо жгло, а через
минуту жжение опустилось и в желудок. Голова закружилась, стало
подташнивать. Мне захотелось полежать. На кочке поместилась только голова и
полспины, остальное тело лежало в талой воде. Мне было все равно. Жжение
расползалось от желудка по всему телу, терзало кишки и покалывало печень.
Когда оно дойдет до сердца... Я закрыл глаза и постарался не думать о
худшем. Нет, но все же, как меня угораздило нажраться этой отравы?! Я открыл
глаза и посмотрел в небо. Теперь оно стало темнее и ниже, но оставалось
таким же пустым, как и утром.
- Господи, если ты есть, подай мне знак, - попросил я вслух тихим голосом.
Небо молчало, ничто на нем не изменилось.
- А если тебя нет, то какая сволочь накормила меня этими ягодами?! - заорал
я из последних сил.
Ответа опять не поступило, и я злорадно рассмеялся, снова закрыв глаза. Я
нажрался отравы и умираю, ха-ха! Разве это не смешно? "Нет, это на самом
деле не смешно, - сказало во мне второе я, - просто ягоды подействовали на
тебя как наркотик". Ну пусть наркотик, зато мне весело, что еще человеку
нужно для счастья?! Да, тело мое горит, но душа радуется! Пусть я сгорю, но
это будет весело, это будет такая хохма, какой еще никогда не было!
"Было-было, только не с нами", - сказало альтер-эго. Может, с кем-то и было,
а со мной не было, я подыхаю, но мне хорошо, разве это не смешно? Вот, у
меня перед глазами диковинные цветные картинки, разве они не прекрасны?
Разве мне не весело на них смотреть? "Но они скоро кончатся..." Что с того,
что кончатся, это лучше, чем бы их вовсе не было! Вот, вот, вот они... и
еще... и еще... и еще...
Картинки все быстрее и быстрее проносились у меня перед глазами, потом они
бешено закрутились, в центре вращения образовалась воронка, темная и
страшная, она жадно поглощала цвета и образы, картинки тысячами исчезали в
ней каждое мгновение, и уже по краям наступала тьма, цветной круг картинок
неумолимо сужался, пока не превратился в едва заметную точку, и все
исчезло...
Я увидел свое тело сверху. Оно лежало в воде среди берез: рот полураскрыт,
руки широко разбросаны по сторонам, ноги поджаты. Зрелище не из приятных...
Интересно, я действительно умер или у меня галлюцинации? Или это одно и то
же? Что там у меня с глазами? Глаза плотно закрыты. Интересно, никогда в
жизни не видел себя с закрытыми глазами... Никогда в жизни...
Мне хотелось подняться еще выше, чтобы не видеть своего безобразного тела,
но что-то тянуло меня вниз, не давая воспарить выше верхушек деревьев. Я
ощупал карманы - рука наткнулась на тяжелые пачки банкнот. Я выбросил одну
пачку, и тут же неведомая сила резко потянула меня вверх. Я собрал по
карманам все деньги, которые у меня были, и широким движением развеял по
ветру. Они медленно опускались, кружась, и, не долетая до земли, таяли, как
последний весенний снег. Я теперь был совсем высоко, и одиноко стоящий на
дороге фургон выглядел маленькой букашкой. Еще мгновение - и он превратился
в точку, а деревья слились в одну лесную серую массу. Я поднял взор, и в
глаза мне брызнуло золотом теплое солнце - скорей, к нему навстречу!
Быстрее, быстрее! Пробив молочную завесу облаков, я живой ракетой вылетел в
космос - голубой шар Земли на глазах таял, пока не превратился в светящуюся
точку, за ней и оранжевый шар солнца сделался неотличимым от остальных
звезд, потом и эта точка погасла, а более крупные звезды стали собираться
плотнее - и вот они уже образовали светящуюся дорожку, дорожка завернулась в
спираль, спираль уменьшилась до точки и тоже пропала, осталась только
пустота, а в пустоте золотистое сияние, широкие лучи которого сворачивались
в эллипсоид, напоминающий по форме яйцо, и внутри этого прозрачного золотого
яйца я увидел Его - Он спал и был прекрасен в своем сне, я не мог оторвать
от него взор, и вот Он проснулся и посмотрел на меня с любовью. "Ты забыл
покормить нас", - сказал я Ему.
1998, Нью-Йорк
Copyright (c) 1998 by Alexandre Romadanov
Copyright (c) 1998 by Alexandre Romadanov
