захотелось хоть краем глаза выглянуть наружу, ведь окон у нас не было, а
оранжерея так заросла лианами, что подойти к стеклам стало практически
невозможно. Поворчав, я нехотя вышел из квартиры и зашел в лифт. Кабина
опускалась медленно, и по дороге я решил покормить тамагочи. К моему
удивлению, он категорически отказывался есть: не помогали ни наказания
(подзатыльники), ни поощрения (игры). Даже от сладостей он воротил нос, чего
прежде не бывало... И тут мне в голову ударила бредовая мысль: он не хочет
выходить из дома! Я тут же нажал на кнопку "стоп" и послал лифт обратно.
- Так быстро? - встревоженно спросила жена.
- Он не хочет выходить из квартиры!
- Кто?
- Как кто?! Тамагочи! Он отказывается от пищи.
- Ты сошел с ума, ведь он не живой, - сокрушенно покачала головой она.
- В том-то все и дело, что пока живой, - возразил я, напирая на слово
"пока", - но может очень скоро подохнуть, если не будет есть. И тогда...
- Попробуй покормить его, - не дала мне договорить она. - Разве ты не
видишь, он теряет в весе!
Я дал тамагочи сразу три гамбургера, и он тотчас же жадно заглотил их.
- Вот видишь, - злорадно заметил я.
- Ну и слава Богу, - облегченно взохнула жена.
Больше мы не предпринимали попыток выйти из дома, тем более никакой нужды в
этом не было. Все шло размеренно и гладко. До сегодняшнего дня...
- Быстрее, быстрее, иди сюда! - раздался из туалета испуганный крик жены.
- Что произошло?!
Я влетел в туалет, ожидая там увидеть нечто страшное, но не узрел ровным
счетом ничего необычного.
- Видишь? - спросила жена, глядя на меня круглыми глазами.
- Что? - пожал я плечами.
- Да вот то!
Она ткнула пальцем в унитаз - в воде плавали фекалии. Это было на самом деле
скверно, потому что вода в унитазе всегда спускалась автоматически и ни разу
не происходило сбоев.
- Хм... Да... Однако..., - констатировал я. - Попробуем починить.
Я осмотрел со всех сторон унитаз. С виду это был вполне обычный бачковый
унитаз, если не считать того, что ручка для слива воды отсутствовала, а
крышка была намертво приклеена к самому бачку.
- Ну и что будем делать? Вызывать слесаря? - хмыкнула жена, заметив мой
озадаченный вид.
- Не язви, - отмахнулся я.
- Да? Не язви? А как мы теперь в этом дерьме жить будем?! - неожиданно
взорвалась она.
- Что-нибудь придумаем...
- Что? Что придумаем?
- Не горячись, - попытался успокоить я ее. - Давай ляжем спать, может, за
ночь все образуется. Утро вечера мудренее.
Впервые за много ночей мы спали не в обнимку, а в разных концах кровати. Ни
о каком "вечернем сексе" речи, разумеется, и не было. Мне снились липкие
кошмары, в которых я пытался составить некую сложную компьютерную программу,
но у меня постоянно терялся один важный параметр. В далеком прошлом я и
правда был программистом, но никогда раньше мне не снились "сны по
профессии". Проснулся я с ватной головой. Сердце холодили тяжелые
предчувствия. Еще не открывая глаз, я шестым чувством уловил, что со
вчерашнего вечера ничего не изменилось. И действительно, на часах было
четверть десятого - ни звонка, ни завтрака!
Жена с опущенными плечами сидела на краю кровати. Волосы ее были растрепаны,
под глазами синяки. Только теперь я заметил, как она постарела.
- Я хочу есть, - жалобно сказала она.
- Придется подождать, - вздохнул я.
- Это бесполезно, - с горечью ответила она. - Они нас бросили...
- Ты так думаешь?
- Я уверена!
- Что ты предлагаешь делать?
- Иди и купи чего-нибудь поесть. У тебя ведь оставалось еще двадцать
долларов. Куда ты их запрятал?
- Если бы я помнил!
- Ну давай поищем вместе.
- Хм...
- Ну пожалуйста, я прошу тебя! - она неожиданно бросилась мне на шею. -
Миленький, любименький, я тебя умоляю! Ради всего святого! Я не хочу
умирать! Спаси меня! Пожалуйста!
Только истерик нам еще не хватало! Кое-как успокоив жену, я уложил ее,
обессилевшую от рыданий, в постель и взялся за поиски денег. Через два часа,
перерыв полбиблиотеки, я отыскал заначку под обложкой одной из книг. Купюра
со временем совсем не изменилась: зелено-яркая и хрустящая, как новенькая.
Жена спала. Я чмокнул ее в щеку, повесил на пояс брелок с тамагочи и впервые
за долгое время вышел из квартиры. Слабо освещенный коридор загибался
кольцом, посередине его находился бетонный цилиндр лифтовой шахты, а по
внешней окружности - четыре двери без номеров, одна наша и еще три чужих.
Выкрашенные в нейтральный серый цвет, двери были совсем одинаковыми, и я на
всякий случай пометил свою, прочертив понизу черную полосу краем резиновой
подошвы ботинка.
Я уже вызвал лифт, когда мне в голову пришла идея постучаться к соседям и
спросить, как у них обстоит дело с доставкой еды. Может, это случилось
только у нас? Звонков на дверях не было, пришлось стучать кулаком. Никто не
отзывался. Умерли с голода? Нет, пожалуй, рановато... А может, там никого и
нет? Я подергал на себя двери - они были заперты. В это время подошел лифт,
и мне ничего не оставалось делать, как поехать вниз.
Когда я вышел в пустынный вестибюль, то с удивлением увидел темноту за
окнами. В полдень? Что бы это значило? Погасло солнце? Но недоразумение
быстро разъяснилось. Часы над стойкой швейцара показывали пять тридцать пять
утра. Значит, часы в нашей квартире за какое-то продолжительное время ушли
вперед на шесть с лишним часов. Если, скажем, в день по минуте, то прошло...
Ох, кажется, я разучился считать в уме... Ладно, потом прикину на бумажке
или попрошу у кого-нибудь калькулятор. Кстати, а где швейцар? Я подошел к
стойке и провел по ней рукой - на пальцах остался толстый слой пыли.
Однако...
Я вышел на улицу - в нос мне ударили пряные весенние запахи. В ноздрях
защекотало. Отвык я от свежего воздуха, дышал все, понимаешь,
кондиционированным, а тут такие ароматы! В памяти по обонятельной ассоциации
возник сиреневый сад в городском парке, где я целовался со своей будущей
женой на лавочке. Как давно это было!
Оглядевшись по сторонам, я увидел высокие темные силуэты цилиндрических
громад... Сплошные "Башни Тамагочи"! А ведь когда я селился в этот дом, в
округе не было ни одного небоскреба, только скромные кирпичные семиэтажки.
Что происходит? Я обошел вокруг дома и увидел с другой стороны возле
служебного входа фургон с надписью "Продукты". Неужели, мне так повезло? Но
нет, в кузове было пусто, даже хлебных крошек не нашлось. Проклятые
целлофановые упаковки! Зато дверь в кабину была не заперта. Я сел на сидение
и отогнул на себя защитный козырек от солнца - мне на колени упали ключи. О,
это уже удача! Проедусь по городу, авось найду чего-нибудь съестное, а через
час, не успеет шофер проснуться, поставлю машину на место. Я припомнил свои
навыки вождения, завел двигатель и выехал со двора на проспект. Главное - не
путать газ с тормозом!
Фургон резво мчался вдоль нескончаемых рядов однообразных "початков", плотно
жмущихся друг к другу. Не город, а кукурузное поле какое-то! Сверху это,
должно быть, похоже на пчелиные соты. Только соты гудят, а тут мертвая
тишина по сторонам, ни людей, ни даже машин не видно. Скорбное молчание.
Наконец, показался просвет, железобетонное ущелье кончилось, и я выехал за
город. Может, попадется ферма? Раньше, помнится, на двадцарик можно было
купить у фермеров целую тележку овощей и фруктов. Дорога стала хуже, машину
трясло и подбрасывало, вдоль дороги пополз низкий перистый туман. Я замедлил
ход. Слева показались силуэты богатых коттеджей. Что-то мне в них почудилось
странным, но в предрассветном сумраке я не мог разглядеть издалека, что
именно.
Я свернул с шоссе на местную дорогу и подъехал к стоящим в ряд трехэтажным
кирпичным зданиям. Теперь стало ясно, что мне в них не понравилось: оконные
стекла были покрыты таким толстым слоем грязи, что почти не отражали свет, и
от этого домики казались слепыми. В одном из них дверь была распахнута
настежь. Немного поразмыслив, я вышел из машины, перелез через невысокую
решетчатую ограду и направился к дому. Неожиданно я обо что-то споткнулся...
Какие-то белые кости... Приглядевшись, я увидел в полутьме у себя под ногами
четвероногий скелет, прикованный ржавой цепью к кольцу в стене. По коже
прошел холодок, я зябко передернул плечами и вошел в дом.
Внутри царил порядок, все вещи явно были на своих местах. На стенах висели
картины в резных золоченых рамах. В темноте невозможно было разобрать
подробностей сюжетов, что-то на библейские темы, но от полотен исходила аура
шедевральности. На кухне в раковине лежали тарелки с присохшими макаронами.
Казалось, хозяева вышли всего на пять минут, но не смогли вернуться. Или не
захотели? Однако... ведь и мы с женой тоже когда-то вышли из своего дома
налегке, оставив и мебель, и вещи! Да и теперь, на этот раз, я бросил все,
как было, даже не попрощался с женой... Неприятное предчувствие кольнуло
меня в грудь, под сердце.
В углу белела газовая плита - я пошарил на разделочном столике возле нее
рукой и отыскал спички. Теперь можно сделать факел. В спальне на столике у
кровати нашелся журнал мод, я надергал из него страниц и свернул большой
бумажный жгут. Комната озарилась слабым дрожащим светом и наполнилась
причудливыми колышущимися тенями. Над кроватью я увидел картину с распятием:
у кровоточащих ног Христа стояла молодая красивая девушка, одной рукой она
утирала слезы, а другой поддерживала большой круглый живот...
Мария-Магдалина? Беременная?! Я поднес огонь к холсту и присмотрелся
повнимательнее: нет, живот мне почудился, это просто широкое платье...
Я добавил к факелу пару свежих листов, прошел на кухню и открыл холодильник
- мне в лицо с шумом полыхнуло синее пламя! Что за чертовщина?! Хорошо, что
я вовремя отпрянул. В горле запершило от мерзкого гнилостно-паленого запаха.
А, ну да, ничего сверхъестественного, просто продукты сгнили и образовался
метан, только и всего. Совсем не страшно. И все же на всякий случай я
потушил факел и решил дождаться восхода солнца. Неплохо бы поспать часок...
Я вернулся в спальню и завалился в одежде на мягкие перины.
Через какое-то время за дверью послышались легкие шаги... Я открыл глаза и
увидел на пороге спальни обнаженную девушку со спадающими на грудь длинными
волосами и большим животом, очень похожую на ту, что на картине. Я повернул
голову к стене, чтобы сличить живую девушку с картинной, и обнаружил, что на
холсте возле креста никого нет, а распятый Христос открыл глаза и с любящей
улыбкой смотрит на девушку в спальне. Я тоже присмотрелся к ней и увидел у
нее в животе небольшой светящийся экран с изображением пульсирующего яйца...
Что за чушь?!
Я потряс головой и проснулся... В комнате было совсем светло и очень тихо. Я
встал с кровати и посмотрел на картину: масляная краска отсвечивала слабым
солнечным светом, пробивавшимся сквозь мутно-грязное стекло. Я отошел в
сторону - блики пропали, и я четко увидел, что на картине все на месте:
Христос с закрытыми глазами на кресте, а Мария-Магдалина, без живота, у его
ног. На душе стало спокойно и радостно.
Однако очень скоро чувство голода напомнило о себе, тихая радость сменилась
глухим раздражением, и я принялся осматривать квартиру. Ничего съедобного я
на кухне не отыскал, кроме пары горошин, закатившихся под плиту. Два
маленьких зеленых шарика, сморщенных и твердо-каменных... Я тут же разгрыз
их и проглотил. Никакого удовлетворения это, конечно, не принесло: я только
раздразнил в себе голод, и из живота послышалось тоскливое бурчание. Зато в
кабинете я нашел в стальном шкафу помповое ружье и пять пачек патронов, а в
ящике секретера - полторы тысячи долларов мелкими купюрами. Может,
пригодится? Я рассовал деньги по карманам, перекинул ружье через плечо и
вышел из дома. Во дворе мне очень кстати попалась на глаза снующая под
сосной белка - чем не мясо! До нее было всего десять шагов, не больше. Я
снял ружье, зарядил, приставил к плечу, поймал на мушку рыжего зверька и,
подождав, пока он замрет с шишкой в лапках, нажал на спуск. Раздался
