теперь он был бы похож на привидение.
Несколько минут Моури руками пытался отчистить одежду и привести себя
в порядок. Затем он смело зашагал в поселок. Если даже за еду придется
расплачиваться петлей на шее, он готов пойти на это - при условии, что
удастся хорошо поесть и вытащить пистолет.
В поселке было несколько магазинов и ресторанчик, где обычно обедали
водители грузовиков. Открыв дверь этого заведения, Моури сразу же
проследовал в туалет, вымылся и посмотрел на себя в зеркало - впервые за
много дней. Он выглядел достаточно изможденным, чтобы привлечь внимание
полицейских, однако, по крайней мере, не производил впечатления бездомного
бродяги.
Вернувшись в зал, он сел у стойки, стараясь не пускать слюни. Кроме
двух стариков, болтающих за столиком и слишком поглощенных беседой, чтобы
обращать на что-нибудь внимание, посетителей в ресторане не было. Дородный
парень в белом переднике появился за стойкой и с любопытством посмотрел на
Моури.
- Что вы хотите?
Моури сделал заказ, получил тарелку и чуть не разрыдался от восторга.
Он начал есть, стараясь не заглатывать большие куски, так как официант
смотрел на него во все глаза. Закончив, он заказал следующее блюдо и так
же неторопливо справилсл с ним. Это стоило ему немалых усилий. Он с
радостью съел бы еще две порции и заказал шесть на вынос.
Когда он делал последний глоток, дородный официант спросил:
- Приехали издалека?
- Всего лишь из Валапана.
- Добрались пешком, да?
- Нет. Мой дино встал в двух денах отсюда. Займусь им позже.
Бармен с удивлением уставился на него.
- Вы приехали на машине? Как же вы выбрались из Валапана?
- Что вы имеете в виду? - спросил Моури; оборот, который принимала
беседа, ему не понравился.
- Сегодня въезд и выезд из Валапана закрыт. Мне сказал полицейский.
- А когда закрыли город?
- Около половины десятого.
- Я уехал раньше семи, - заявил Моури. - Мне нужно было заглянуть в
разные места по делам, и я отправился пораньше. Вовремя я успел!
- Да, - неуверенно согласился официант. - Но как вы собираетесь
попасть обратно?
- Не имею понятия. Но когда-нибудь город откроют, верно? Не может же
так продолжаться вечно.
Он расплатился и направился к двери.
- Долгих лет.
Он почувствовал, что убрался вовремя. Толстый официант не поверил
ему, но, кажется, еще не решился сообщить куда следует. Этот
любознательный тип относился к людям, которые колеблются до последнего,
боясь показаться смешными.
Затем Моури посетил ближайший продовольственный магазин. Он купил
изрядное количество концентратов, но пакет получился не слишком тяжелый.
Здесь к нему не проявили особого интереса и разговор был коротким.
- В Валапане-то, слышали? Кошмар!
- Ага, - зевая, согласился Моури, чтобы поддержать беседу и услышать
новости.
- Надеюсь, они прихлопнут всех вонючих спакумов.
- Ага, - повторил Моури.
- Проклятые спакумы! - продолжал продавец. - С вас шестнадцать и
шесть десятых.
Выходя с пакетом, Моури окинул взглядом улицу. Парень из ресторанчика
стоял у дверей и смотрел на него. Моури дружелюбно кивнул ему и направился
к окраине поселка. Он еще раз оглянулся, когда миновал последний дом.
Любопытный официант продолжал смотреть ему вслед.
Тщательно отмеряя порции, Моури растянул свои запасы на десять дней.
Он продолжал скитаться в лесу, не встречая никого, кроме редких
дровосеков, от которых успевал вовремя скрыться. Его путь лежал на запад,
к Радину. Несмотря на риск, он собирался вернуться в ту часть Джеймека, о
которой имел хоть какое-то представление.
Ближе к городу ему, вероятно, придется пустить в ход оружие, чтобы
заполучить машину и новые документы. Он решил сделать это, даже если
придется закопать труп в лесу. Затем он прощупает почву и, если в Радине
относительно спокойно, попробует найти убежище. Необходимо что-то
предпринять, не прятаться же в лесу всю оставшуюся жизнь. На Джеймеке он
был преступником. Что ж... Проявив некоторую инициативу, он и в этом
качестве мог добиться успехов.
Моури не имел понятия о том, что попал в круговорот больших событий,
что он уже больше не фигура в космической игре и даже своей собственной
судьбе он отныне не хозяин.
Через два часа после заката, в последний день своего блуждания по
лесам, Моури вышел к магистрали Радин-Камаста и двинулся параллельно
дороге по направлению к Радину. Ровно в одиннадцать вечера ослепительно
яркая вспышка осветила небо над военной базой в Камасте. Моури ощутил, как
земля содрогнулась у него под ногами. Верхушки деревьев качнулись под
ударной волной. Чуть позже вдалеке послышался приглушенный гром.
Движение на дороге уменьшилось, а потом и совсем замерло. Тысячи
оранжевых змеек взвились над погруженным во тьму Радином и ринулись в
ночное небо. Еще одна вспышка в районе Камасты. Что-то длинное, черное,
грохочущее промчалось над лесом, на секунду заслонив звезды, обдав жаром
деревья.
Издалека доносился слабый приглушенный рокот, треск, разрывы и
щелчки, а также странный неясный гул, похожий, на крики тысяч людей. Моури
вышел на опустевшее шоссе и уставился вверх. Звезды померли, когда в небе
появились четыре тысячи боевых кораблей космического флота Земли,
уничтоженного уже три раза, если верить сирианским газетам.
Моури, как ненормальный, пустился в пляс на безлюдной дороге. Он
простирал руки к небу, орал, вопил, визжал и распевал бессмысленные песни
без слов и мотива. Он принялся расшвыривать все свои двадцать тысяч
гильдеров, и разноцветные бумажки закружились в воздухе, как конфетти.
В то время как основные силы земного флота пронеслись мимо, несколько
кораблей начали опускаться, нацелившись в землю бледными зеленоватыми
лучами антигравов. Моури завороженно смотрел, как совсем недалеко от него
огромная неуклюжая махина, снабженная грандиозными гусеницами, зависла кан
перышко на двадцати вертикальных призрачных колоннах света и мягко
приземлилась под протестующий скрип рессор.
Он помчался на юг, чувствуя, как учащенно бьется сердце. Он бежал,
пока не наткнулся на отряд из сорока человек. Солдаты, видимо, услышали
топот и явно поджидали его. Эти парни были на голову выше Моури и щеголяли
в новенькой, с иголочки, зеленой форме. В руках они держали оружие,
холодно поблескивающее в звездном свете.
- Полегче, муха навозная, - посоветовал голос, прозвучавший музыкой в
ушах Моури: ведь это был язык Земли!
Моури перевел дыхание. Он не обиделся на "муху". Каждый синезадый
сири заслуживал такое прозвище.
Моури коснулся рукава солдата, преградившего ему дорогу.
- Меня зовут Джеймс Моури. Я не сири, хотя им выгляжу. Я землянин.
Его собеседник, высокий, сухой сержант, насмешливо ухмыльнулся:
- А меня зовут Наполеон Бонапарт. Я тоже не тот, кем выгляжу. Я
император. - Рукой, в которой поблескивал пистолет, сержант ткнул в
сторону Моури. - Посадите его в клетку.
- Но я же землянин! - закричал Моури, простирая руки к своим
освободителям.
- Да, очень похож, - равнодушно согласился сержант.
- И я говорю на земном языке!
- Конечно. Сто тысяч навозных мух могут на нем говорить. Они думают,
что это им поможет. - Сержант снова взмахнул своим оружием. - В клетку
его, Роган.
Роган выполнил приказ.
Двенадцать дней Моури слонялся по лагерю военнопленных. Это был
крупный лагерь, куда согнали огромное количество сири. И с каждым днем
народу все прибавлялось. Узников кормили, за ними был установлен
тщательный надзор - и больше ничего.
Среди его товарищей по несчастью было по крайней мере пятьдесят
заключенных, которые, хитро подмигивая, уверяли, что им нечего бояться:
скоро пленных рассортируют и тогда справедливость восторжествует. Эти
проныры утверждали, что долгое время возглавляли Дирак Ангестун Гесепт, и,
без сомнения, завоеватели с Земли оценят их заслуги по достоинству. Они
пророчили, что земляне скоро начнут награждать друзей и наказывать врагов.
Только когда трех из них задушили во сне, хвастовство и угрозы
прекратились.
По крайней мере десять раз Моури пытался привлечь внимание часовых,
когда рядом не было сириан.
- Эй! Меня зовут Моури, я землянин.
И десять раз он слышал в ответ:
- Как вылитый!
Или:
- Неужели?
Один долговязый парень сказал:
- Не морочь мне голову!
- Это так, клянусь вам!
- Ты и вправду землянин, да?
- Ага, - по привычке ответил Моури на сирианском.
- Вот тебе и "ага"!
Однажды он произнес свою фразу по буквам, чтобы его правильно поняли:
- Послушайте, я з-е-м-л-я-н-и-н.
На что часовой ответил:
- Как же, очень заметно.
Наступил день, когда всех заключенных построили на плацу, в центр его
вышел капитан, взобрался на подставленный кем-то ящик, поднес ко рту
мегафон и рявкнул на весь лагерь:
- Есть ли здесь Джеймс Моури?
Моури резво выскочил вперед привычной ковыляющей походкой.
- Я!
И он почесался, чем вызвал явное неодобрение капитана. Усмехнувшись,
офицер произнес:
- Какого черта вы не сказали об этом раньше? Мы ищем вас по всему
Джеймеку. Позвольте заметить, мистер, что у нас есть дела поважнее. Вы
что, онемели?
- Я...
- Заткнитесь! Вас вызывают в военную разведку. Следуйте за мной.
Пролаяв это, он проводил Моури мимо охранников у ворот лагеря к
сборному домику. По дороге Моури осмелился заикнуться:
- Капитан, много раз я пытался объяснить часовым, что...
- Заключенным запрещается разговаривать с часовыми, - отрезал
капитан.
- Но я не заключенный...
- Тогда что вы тут делаете? - Не дожидаясь ответа, капитан распахнул
дверь домика и сообщил:
- Вот он, этот бездельник.
Офицер разведки посмотрел на Моури, оторвавшись от бумаг.
- Так вы и есть Джеймс Моури?
- Так точно.
- Ну, что ж, - сказал офицер, - благодаря субпространственному радио
нам хорошо известно о вашей деятельности.
- Неужели? - польщенно пробормотал Моури. Он уже приготовился
услышать в свой адрес поздравления и похвалы и гордо поднял голову, ожидая
венка героя.
Офицер равнодушно зевнул.
- Такой же агент работал на Артишейне, их десятой планете, - сообщил
он. - Парень по имени Кингсли. От него давненько ничего не слышно. Похоже,
его схватили, и, может быть, от бедняги уже ничего не осталось.
Моури начал понимать, куда он клонит.
- А я-то здесь при чем?
- Мы забросим вас на Артишейн. Отправление завтра.
- Что? Завтра?
- Вот именно. Мы хотим, чтобы вы стали "осой". - Офицер ухмыльнулся,
затем озабоченно посмотрел на Моури. - Вы как, в порядке?
- Да, - ответил упавшим голосом Моури. - Вот только что-то с
головой..
