- Пол?
- Да, Нэнни. Я не сплю.
Пол заметил, что Спирмен резко вскинул голову, склонившуюся было на
грудь.
- Док вчера спросил... соглашусь ли я родить ему ребенка.
Спирмен протянул руку и ласково коснулся руки Энн.
- Зачем об этом говорить сейчас? Я не могу думать под их чертовы
завывания.
- Я все время думаю... то, чем мы жили раньше, теперь не важно. Пол,
ты хорошо знаешь дока. Мне кажется, ты его понимаешь.
Энн и Спирмен озабоченно смотрели на Пола, освещенные таинственными
отблесками костра. Пэкриаа, услышав их голоса, бросила на людей
раздраженный взгляд.
- Дороти сказала мне, что хочет, чтобы отцом ее второго ребенка стал
Сирс. Хотя она по-прежнему останется со мной. Может быть, это для нас и
неестественно, но в нынешних обстоятельствах правильно. Пока мы еще не
можем устанавливать законы и обычаи. Их установят наши внуки - если они у
нас будут.
- Я знаю.
Но взгляд, который Энн бросила на хмурое, озабоченное лицо Спирмена,
говорил, что ее решение будет принято в соответствии с ним.
- Давайте помолчим. Принцесса сердится...
Прошел еще час, и голова Спирмена снова опустилась на грудь, а рука,
которой Эд обнимал прислонившуюся к нему девушку, расслабилась. Но Пол
больше не чувствовал сонливости. У него даже мурашки по коже пошли от
ощущения близкой опасности. Пол осмотрелся, пытаясь определить источник
этого ощущения. Не колдуны; они, сбившись в кучу, выпевали негромкий
контрапункт к причитанию воинов. Нет! Опасность исходила от Эда Спирмена,
и Пола бросило в холодный пот при мысли о том, что сейчас случится.
Слишком поздно. Голова спящего Спирмена склонилась набок, и раздался
страшный, оглушительный храп - храп, от которого даже на огромном "Арго"
было нелегко укрыться. Сирс Олифант утверждал, что сотрясение от храпа
Спирмена могло бы двигать корабль, если бы его как-то удалось передать на
дюзы. Но сейчас это было отнюдь не смешно...
Пэкриаа подскочила с места и пронзительно выкрикнула приказание.
Пение прекратилось. Разъяренные воины повскакивали с мест, схватили копья
и тотчас окружили гостей. Спирмен даже подняться не успел.
- В чем дело? - ошеломленно буркнул он, но десять женщин-пигмеев уже
тащили его прочь, крепко ухватив за руки и ноги.
- Не вырывайся, Эд! Потерпи! - крикнул Пол.
Его тоже несли несколько воинов, а вокруг колыхались нацеленные на
него копья. Другие куда-то тащили Энн, которая отчаянно кричала, как будто
они могли ее понять:
- Не трогайте его! Отпустите! Он ничего не сделал!
Пол чувствовал, что с ним не собираются драться, хотят только
ограничить его свободу действий - иначе они бы вели себя по-другому. Они
миновали защищенную деревьями полосу, пересекли просеку и остановились
перед истуканом божества. Окружавшие Пола женщины с копьями расступились,
и он увидел Спирмена.
Винтовку Эд подхватить не успел, но пистолет-автомат был при нем, в
кобуре. Ни Энн, ни Пэкриаа Пол не заметил. Лицо Спирмена выражало
предельную концентрацию усилий и безумную ярость. Женщины-пигмеи подняли
его и бросили на стол перед идолом. Эд был наготове. Он извернулся, как
огромная кошка, вскочил на ноги и выхватил пистолет. Раздался
оглушительный выстрел. Спирмен целился в лезвие гигантского копья идола.
Каменный наконечник разлетелся вдребезги. Грохот выстрела заставил пигмеев
отпрянуть. Эд Спирмен наклонился, схватил идола за руку и дернул вперед
изо всех сил.
Истукан закачался, застонал как живой, и рухнул, раздавив как мошку
одного из воющих колдунов - слепого старца.
Деревня погрузилась в потрясенное молчание. Теперь Пол увидел Энн.
Пигмеи отпустили ее. Лицо Энн было белым, но наряду с ужасом в нем
читались ликование, гнев, восторг. Державшие Пола воины тоже отпрянули.
Пистолет словно сам собой скользнул ему в руку. Пол отчаянно пытался
сообразить, как ему вернуть друзей к уравновешенному поведению.
- Идемте к ближайшему выходу, - сказал он. - Только не бежать!
Пигмеи позволили им уйти. Их божество рухнуло. Они были слишком
потрясены, чтобы думать о чем-нибудь еще... Земляне беспрепятственно
добрались до края деревни. Спирмен перепрыгнул ров, протянул руки Энн и
перебросил ее на другую сторону.
- Кто-нибудь взял фонарик?
- Да, я взяла... - сказала Энн и вдруг заплакала. - Фонарик взяла, а
пистолет - нет...
Пол прикрывал тыл.
- Они не станут нас преследовать. По крайней мере, какое-то время.
Трудно было идти в темноте по узкой тропке, сгибаясь чуть ли не
вдвое, чтобы не задевать ветки. Зато когда трое людей наконец выбрались на
открытое место, они сразу услышали журчание воды, подсказавшее им, куда
идти. Пол освещал фонариком цепочку валунов, пока Энн и Спирмен переходили
реку. Энн все еще всхлипывала после пережитого.
- Мы никогда не выиграем. Это все чистое безумие - и наш полет, и
все, что случилось здесь, и вообще все. Человеческие существа безумны все
до единого...
- Тише, дорогая, - сказал Спирмен. - Мы же выбрались оттуда, верно?
Так, но где же тропинка? Это был какой-то кошмар, поистине безумный:
они шарили наугад, пытаясь найти путь, и не было провожатого, и даже тот
крошечный источник света, который у них был, казался скорее насмешкой и
вводил в смятение...
Внезапно впереди вспыхнули другие огни, послышались голоса -
приглушенное ворчание Миджока, и затем явственный оклик Райта:
- Вот они! Все трое, Миджок!
Пол побежал к ним.
- Что остальные? Дороти? Сирс?
- В полном порядке, сынок, - успокоил его Райт. - Не считая того, что
Дот ужасно беспокоится за тебя с тех пор, как мы услышали выстрел. Сирсу
пришлось схватить ее в охапку и держать - ну, не совсем так буквально -
чтобы она не убежала из лагеря. Знаешь, женщины такие странные создания.
Не любят, когда в ночи стреляют, если их дружок где-то бродит.
- У нас были неприятности. Не исключено, что они нас преследуют...
или станут преследовать. Не знаю...
Энн не произнесла ни слова. Пол увидел, что ее гибкие пальцы легли на
покрытую мехом грудь Миджока.
- Миджок, я устала и мне плохо, - сказала она. - Ты понесешь меня?
Спирмен простонал:
- Энн, ты что? Подумай головой!..
Но Миджок тотчас опустился на колени и подставил руки, а Кристофер
Райт сказал:
- Почему нет? Почему бы нам не нуждаться друг в друге?
Миджок первым отправился по тропинке, неся Энн. Спирмен сдавленно
прошептал:
- Я бы сам понес ее!
Он явно не хотел бы, чтобы кто-то услышал его слова, и Пол быстро
отвернулся. И услышал, как лесной гигант глубоким басом произнес,
старательно выговаривая новые слова:
- Вы - мой народ. Я никогда не уйду далеко от вас.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГОД ПЕРВЫЙ
1
- Этот остров - настоящий рай, - мечтательно произнес Сирс Олифант.
Из леса, венчающего холм, выпорхнула стайка летучих мышей и повисла над
прудом: иллуама. За какой-нибудь год по времени Люцифера (семнадцать
земных месяцев) местные названия стали для землян привычными. В основном
это были названия на языке Миджока.
Два цикла красной луны тому назад, в последний изнурительный месяц
сезона дождей, пигмейское слово "кэксма" еще ничего для них не значило.
Теперь же оно вызывало в памяти опустошенную деревню, разбросанные и
разгрызенные кости. Картины, встающие перед мысленным взором, заставляли
содрогаться от ужаса и жалости. Небрежность часового, оставленный после
наступления тьмы мостик через ров... Тысячи крысоподобных тварей, которые
ринулись лавиной вниз с влажных холмов, преодолели открытое пространство,
переплыли набухшие от дождей реки. Они нашли мостик, прежде чем пигмеи
смогли зажечь масло на дождевой воде во рву. Нескончаемый поток маленьких
тел, карабкающихся друг по другу, как покрытые шерстью черви; их
пронзительный писк; хищные зубы, темные от крови - крови всего живого, что
попадалось им на пути. Так самая северная из деревень, входивших в союз с
деревней, вернулась к джунглям.
Но здесь, на острове в десяти милях от берега, можно было не
опасаться кэксма. Сирс и Пол, исследуя остров в течение двух дней,
удостоверились в этом наверняка. И злобные омаша не кружили в небе над
гористым островом. Здесь не было обширных лугов, на которых омаша могли бы
охотиться. Месяц назад Пол доставил на остров трех лесных гигантов.
Девушку Арек, ее мать Мьюзон и старого Рэка. Они сказали, что это очень
спокойное место. Сейчас их тихие голоса доносились до Пола сверху, где на
склоне холма постепенно росло бревенчатое строение. Пол удобно растянулся
на траве. Он рад был немного побыть вдвоем с наименее требовательным из
своих друзей.
Сирс стал еще толще, но при этом гораздо крепче - плотный толстяк с
жесткой черной бородой и неизменно добрыми карими глазами. Кристофер Райт,
который оставался в "крепости" близ озера Арго и, без сомнения, жаждал
узнать результаты экспедиции Пола и Сирса, тоже отпустил бороду - светлую
и с проседью. Спирмен и Пол продолжали бриться. Они уже научились делать
мыло из жира и древесной золы.
- Остальные должны перебраться сюда, Пол. Я думаю, Крис останется на
старом месте, пока не добьется согласия Пэкриаа... черт побери, как они не
понимает? Ей прекрасно известно, что ее враги так же сильно боятся океана,
как и она. Глупая армия Лэнтис никогда не станет охотиться за нами здесь
на своих озерных лодках.
- Минутку, приятель. Армия Лэнтис вовсе не глупая по своим размерам.
- Черт бы побрал этого малютку-Наполеона в травяной юбочке и с
четырьмя сиськами!
- Взгляни: это поселение к югу от озера Арго имеет тридцать миль в
длину. Эквивалент двух сотен обычных деревень или шести таких, как поселок
Пэкриаа. То есть примерно двадцать тысяч воинов, гордость которых
пострадала год назад, когда крушение "Арго" потопило их флот, а их самих
перепугало до невменяемости. Они восстановят флот. И придут сюда - в числе
прочих мест. Лэнтис, Королева всего мира!
- Если они придут, - низкий голос Сирса задрожал (Сирс ненавидел себя
за это свойство), - у нас будет по крайней мере один козырь -
огнестрельное оружие.
- Да-а. Пистолет Эда помог нам в том единственном недоразумении с
Пэкриаа. Но и тогда пигмеев остановили не выстрелы, а то, что Эд повалил
идола.
- Бедная маленькая Эбро Пэкриаа! - с нежностью сказал Сирс. - Она
просто разрывается на части. И хочет перенять наш образ жизни, и не хочет.
Хочет усвоить этику Криса, и одновременно отвергает ее. Боится силы и
агрессивности Эда - и восхищается ими. Старается поверить, что богиня
Исмар умерла, или никогда не жила, но так толком и не может.
- И никак не может понять, почему наши женщины такие мягкие... по
крайней мере, Дороти.
- То, что Нэнни стала такой жесткой, это совершенно сознательные
перемены с ее стороны, Пол. И весьма поверхностные. Она научилась
охотиться, метко стрелять, действовать без колебаний, потому что решила,
что так надо. Если бы мы только нашли что-нибудь, пригодное для замены
струн на ее скрипке! Я думаю, она перестала надеяться. Все, что я до сих
пор находил, не подошло. Энн не видит, что Дороти делает для нас больше
тем, что остается такой же, как была прежде... Понимаешь, вот я, например,
когда иду один в деревню Пэк, я просто вхожу в роль, на время. И даже
колдуны уже ко мне привыкли... не то, чтобы они отказались выпустить мне
кишки, если бы появилась такая возможность.
- Сирс, - Пол отвел взгляд, - когда-то ты сказал мне, что не
