широко. И мгновением позже ударил.
Юзен замер, понимая, что на все про все уйдет у господ сражающихся пара
минут. Или секунд, - это уж как сложится, - а потом будет Ркамур, начальник
стражи городских ворот, отирать свой кривой клинок и захлопывать калитку
перед носом у смуглокожего спутника раненого господина будущего учителя.
Только вот, скорее всего, господин будущий учитель после этого никого уже не
сможет учить, и тем более - принца. А Юзен... Юзену останется только уповать
на то, что смуглокожий всадник забудет о наглом смерде, приведшем его
спутника в такую беду. Никто ведь не вспомнит, что вовсе не Юзен бил
металлической рукоятью плети в створку ворот.
"Урок" на самом деле занял всего несколько секунд. Потом молчаливый
господин убрал острие клинка от беззащитной шеи Ркамура и кивком указал тому
на кривой меч, лежащий в пыли: подними, мол.
И не дожидаясь ответа, - ничего вообще не дожидаясь, даже не
оглянувшись, - он прошел в калитку. Смуглокожий всадник спешился и
последовал за своим господином, знаком приказывая Юзену не отставать.
Обалдевший Ркамур провожал из взглядом, стискивая в ладонях рукоять
подобранного меча.
x x x
Больше никто не мешал. Миновав узкий проход, они вышли на Привратную
улицу и мгновенно были подхвачены людской круговертью.
Праздник кипел и переливался через края - смесь осеннего маскарада,
новогодних гуляний и еще Бог весть чего, обильно сдобренная вином и смехом.
Во всей этой суматохе неторопливые гости смотрелись так же нелепо, как
епископ на разговорном бревне.
Смуглокожий снова уселся на коня и подозвал Юзена:
- До башни доведешь?
Парень кивнул. В окружающем гомоне ответ все равно не был бы услышан
достаточно отчетливо, а гневить этих странных людей - нет уж, помилуйте
небеса! Он подвел коня молчаливому господину будущему учителю, тот впрыгнул
в седло и принял поводья.
Направились к башне.
Впрочем, это была не совсем башня: строение не ограничивалось одним
только краснокаменным донжоном, торчавшим над городом нелепо и уродливо;
были здесь и хозяйственные пристройки, и домишки для прислуги - в общем,
все, чему и полагается быть в летней резиденции Короля.
Именно в башне правитель проводил несколько самых жарких месяцев в
году, остальное же время жил западнее, в столице. Признаться, не так давно
всерьез обсуждался вопрос, где именно праздновать день совершеннолетия
принца - после долгих размышлений, остановились на Зенхарде: так хотел
Король.
Придворные шептались по углам, что причиной тому была местная фаворитка
правителя, которой он еще не успел пресытиться. Недавно почившая Королева
наконец-то предоставила своему супругу возможность безоглядно предаваться
любовным утехам. Да, завистливо кивали головами мужчины, можно только
порадоваться за правителя - он совместил все лучшее, что только есть в
религиях мира: западную ученость Распятого и восточное многоженство
Скитальца. Нам бы так! Но то, что позволено Королю, не позволено смерду;
зорко глядит многоглазый Тха-Гаят, отрекшийся брат Диавола, зорко и
пристально, днем ли, ночью - не скрыться от его очей - и не пытайся. Ибо
глаза его - не только звезды ночи, но и священники, а карающая десница -
мать Очистительница, именуемая в некоторых местах непонятным словом
"Инквизитиа". Трепещи же, прелюбодей, трепещи... если ты, конечно, не
Король.
Уже у самых стен башни - толстых, высоких, из кроваво-красного камня,
специально привезенного из долин От-Мэрила, - смуглокожий спросил
Юзена:
- Как тебя зовут, парень?
Тот почувствовал, как в груди поднимается волна ликования, почти
благоговения перед добрыми господами: "Может быть, даже запомнят! Может
быть, я им пригожусь! Неужто - повезло?"
- Юзен, - ответил он, не поднимая взора.
- Держи, - к ногам упал мешочек, в котором что-то звякнуло. - Дальше мы
доберемся сами. Господин благодарит тебя.
Парень осмелился наконец посмотреть на обоих всадников. Потом изогнулся
в поклоне, одновременно поднимая с мостовой мешочек. Пальцы не верили в то,
что ощущали, слова сами срывались с языка:
- Рад был служить вам.
- Ступай, - сказал смуглокожий. И господа ускакали в сторону башенных
ворот.
Юзен сглотнул и, все еще не веря выпавшему счастью, запихал увесистый
мешочек подальше от возможных алчных взоров, за пазуху. Позабыв обо всем на
свете, даже о празднике, он поспешил обратно к воротам (но уже к другим,
прекрасно понимая, что Ркамур вряд ли пропустит его обратно просто так).
Там, отыскав гонцовую калитку, тихонько сбросил засов и - под громкий смех,
доносящийся из сторожевой башенки над воротами, - шмыгнул в ночь.
Весь путь к дому он проделал бегом, а потом спрятался в дряхлом нужнике
за огородом и извлек наружу сокровище. Луна светила слабо. Но сквозь широкие
щели между досками свет все же пробивался сюда, так что, пусть и не сразу,
Юзен смог рассмотреть содержимое мешочка.
Монеты; много монет из червонного золота. Парень вскрикнул, его рука
дернулась; тяжелые кругляши покатились по настилу и с чавканьем упали вниз,
спугнув сонных мух.
Червонное золото. Все равно, что ничего. Его ведь не сменять в городе,
не заплатить им Грабителям - это будет выглядеть слишком подозрительно.
Тотчас найдутся охочие отобрать сокровище.
"Только и пользы, что мух пугать", - подумал Юзен, но, пересилив, себя,
опустился на колени и стал выуживать из зловонной жижи монетки. Мало ли, как
жизнь обернется...
x x x
Добравшись до ворот башни, всадники спешились, и смуглокожий снова
постучал рукоятью плети по железу. На той стороне тотчас загремели шаги. В
створке ворот на уровне глаз раскрылось маленькое окошечко, и хмурый сонный
голос проворчал:
- Какого дьявола?
- Мой господин приехал, чтобы учить принца, - снова, как и у городских
ворот, ответил смуглокожий.
На сей раз гонцовая калитка моментально открылась, и их без промедления
впустили внутрь. Опять коридор; впереди шагал наполовину проснувшийся,
мрачно сопящий стражник. Он вывел их во двор башни и сопроводил к низенькой
пристройке, в окне которой горела одна-единственная свеча. Постучавшись,
стражник вошел внутрь и стал говорить с кем-то, негромко и настойчиво.
Наконец выглянул, попросил гостей зайти и подождать здесь, пока Королю будут
докладывать. Коней он распорядился поставить в стойла, накормить и напоить,
изловив для этой цели пробегавшего мимо веснушчатого мальчонку.
В пристройке было тесновато. За маленьким столом сидел старичок с
блестящей лысиной и огромной бородой, путавшейся, топорщившейся и всячески
ему мешавшей. Он оторвал взгляд от книги, которую читал при слабом свете
свечи, кивнул гостям и засуетился, освобождая лавку от вороха пергаментных
свитков.
- Садитесь, господа, садитесь. Вы, небось, голодны, с дороги-то. Сейчас
кликну Клариссу, она мигом чего-нибудь сообразит. Ничего, что я с вами так,
по-простому? - мне, вроде как, позволительно, я ведь здешний "книжный
червь", если можно так выразиться, книгочей, писарь и еще Распятый Господь
наш ведает кто - в одном лице. Завис, так сказать, между небом и землей,
между чернью, стало быть, и знатью, приходится и с теми, и с другими беседы
вести, дела решать. Садитесь, садитесь.
- Кларисса! - крикнул он, отворив окно. - Кларисса, у нас гости!
- Сейчас! - пронзительно донеслось из темноты. Кто-то недовольно
заворчал, кажется, в стороне похожего на сеновал темного здания. Спустя
некоторое время, оттуда отделилась пышная женская фигура и направилась к
пристройке книгочея, на ходу поправляя платье.
- В чем дело? - недовольно спросила она, миновав половину разделяющего
их расстояния и разглядев, что "здешний "книжный червь" " смотрит на нее из
окна.
- Гости у нас, вот в чем дело! - пояснил он. - Так что не кривись.
Блудом займешься опосля. Принеси-ка что-нибудь поесть, гости с дороги,
притомились.
- Блудом?! - фыркнула пышнотелая обладательница пронзительного голоса.
- Скажешь тоже! Что нести-то?
- Да все неси, все, - раздраженно взмахнул рукой писарь, роняя на пол
свечку. В самый последний момент смуглокожий подхватил ее и поставил на
место, сокрушенно покачав головой и взглянув на своего спутника. Тот
посмотрел ему в глаза и отрицательно взмахнул рукой. Смуглокожий подчинился
и продолжал ожидать дальнейших событий.
События не замедлили явиться в лице все того же стражника. Он вошел в
пристройку и попросил гостей следовать за ним. Те молча вышли, только писарь
сокрушенно крякнул за их спинами да Кларисса, уразумевшая, что к чему,
поинтересовалась у него:
- Угомонился теперь?
- Ну так я пошла, - и она, развив немыслимую амплитуду колебаний всех
выступающих частей тела, удалилась в сторону сеновала. Писарь еще более
тоскливо крякнул, зыркнул ей вслед и вернулся к оставленной книге.
x x x
Человек был среднего роста, уже в летах; с проплешинами на голове и
спокойным уверенным взглядом в глазах. Он смотрел на что-то за темным окном
и рассеянно кутался в сине-алый плащ.
Когда вошли гости, человек повернулся к ним и стал разглядывать:
примерно с такой же бесстрастностью как минуту назад - ночь в окне.
Комната, в которую их привели, не отличалась особой роскошью - так,
всего в меру. Не очень больших размеров, она казалась нелепо просторной
из-за полного отсутствия мебели; лишь в дальнем углу, у стены, стояло кресло
с высокой спинкой, возможно, предназначенное для самого Короля, да висело
несколько гобеленов.
Стражник, который привел сюда гостей, вопросительно посмотрел на
пожилого человека у окна. Кивок - стражник вышел.
- Добро пожаловать, - произнес скрипящим властным голосом обладатель
сине-алого плаща. - Я готов выслушать вас, здесь и сейчас.
- Мой господин желает говорить с Королем, - сказал смуглокожий.
- Так в чем же дело? - невозмутимо спросил человек в сине-алом плаще. -
Я и есть Король.
Молчаливый спутник смуглокожего отрицательно покачал головой, его руки
взлетели в воздух и замелькали там с быстротой атакующих змей.
- Мой господин считает, что вы - не Король.
Сказано это было легко и буднично; человек в плаще, наверное, должен
был бы обидеться, но он только улыбнулся:
- Прекрасно.
Он вернулся к окну и выглянул в него, словно проверяя, на месте ли ночь
и не спит ли Тха-Гаят.
- Я на самом деле не Король, - кивнул, повернувшись к ним человек в
плаще, - но и вы, господа, можете оказаться не теми, за кого себя выдаете.
Он пересек комнату, приблизившись к гостям, и пристально посмотрел на
обоих:
- Кстати, а за кого вы себя выдаете?
Человек в плаще улыбнулся одними губами, глаза же продолжали изучать
стоящих перед ним.
- Итак, я повторяю свой вопрос - кто вы, господа? И зачем вы пришли к
Королю? Вы можете спросить - и это вполне закономерно - кто я таков,
чтобы задавать подобные вопросы. Отвечу - я тот, от кого зависит
безопасность Короля в этом месте (впрочем, и во всех других местах - тоже).
Если вы явились сюда, чтобы убить правителя, лучше всего дождитесь удобного
момента и отправляйтесь прочь, потому что сделать это вам не удастся.
- Мой господин приехал, чтобы учить принца - только за этим. И он не
собирается покушаться на жизни правящей семьи, - добавил смуглокожий.
Человек в плаще кивнул так, словно заранее знал ответ.
- Если вы приехали, чтобы учить принца - как вы говорите - и если вы
намереваетесь учить его в своих интересах, чтобы потом использовать - я
