помощи "жестких" методик, никогда не будет испытывать любви
к дрессировщику. У любви не существует причин, обязательно
обусловливающих ее появление. Это известно и признается
верным по отношению к людям. Но почему для любви собаки
обязательно должны существовать какие-то правила? Собаки на
самом деле не так уж часто любят своих хозяев. Любой
хороший и опытный инструктор-дрессировщик знает, что
подавляющее большинство собак, чьи хозяева полностью
уверены в их любви к себе, с легкостью перейдут в его
полное подчинение в течение считанных дней и нисколько не
будут горевать о прежних хозяевах. За любовь обыкновенно
принимают дружескую привязанность, ту же, что проявляют
друг к другу собаки, живущие одной стаей. Проявления эмоций
у собак, по форме отличные от таковых у людей, придают в
глазах несведущих владельцев некую ауру любви этой простой
привязанности.
Само наличие таких "стайных отношений" требует от
собаки, в соответствии с законами стаи, защищать ее
территорию и членов от посягательств "чужих". Собака с
сильным характером, независимо от того, какие
взаимоотношения установились у нее с хозяином, станет
защищать его хотя бы даже как члена одной с ней стаи.
Собака же с более слабым характером способна к
самоотверженной защите хозяина только в двух случаях: либо
если она признает его власть целиком и полностью, то есть,
хозяин стал для нее авторитетным "вожаком стаи", либо если
она его действительно любит и потому способна ради него
пожертвовать собой. Однако если опасность велика, а любви к
хозяину у этой собаки нет, да к тому же никаких надежд на
него собака возлагать не может, так как не признает за ним
авторитета вожака (ведь она на собственном опыте знает,
что хозяина можно легко обмануть, от него можно
безнаказанно удрать, наконец, его можно даже припугнуть или
победить), то она скорее предпочтет позаботиться о
сохранении своего здоровья и жизни, предоставив хозяину
самому выпутываться из опасной ситуации.
Возможно ли осуждать "за измену" такую собаку, подходя к
случившемуся с людскими мерками морали? Известно, что при
гибели вожака волчья стая часто распадается. И не потому,
что в ней нет сильных личностей, потенциально способных
возглавить стаю, а потому что нет настолько сильной
личности, которая способна была бы сейчас же доказать свое
право на власть всем остальным членам стаи. Нет
авторитетного, явного лидера - "кризис власти" - и
вчерашняя единая стая превращается попросту в группу
волков. При первой серьезной передряге каждый член бывшей
стаи, не чувствуя "цементирующей воли" вожака, начинает
действовать на свой страх и риск. Разумеется, скорее "на
страх", исходя из здорового чувства самосохранения.
"Изменившая" собака, в нашем случае, руководствовалась
именно этими же законами стаи, и либо она отъявленный трус
от рождения, но тогда об этом хозяин знал бы и раньше, либо
хозяин для нее, если и не пустое место, то уж не более чем
приятель. Кто же из них виноват в случившемся?
Стоит добавить, что ценой тяжелой и напряженной работы,
используя все резервы понятливости собаки и пределы
выносливости ее нервной системы, можно из последнего
трусливого щенка сделать первоклассную рабочую собаку. Но
для этого нужны талант, умелая рука, сильная воля, огромное
желание и безграничное терпение. Плюс условия и время.
Конечно, если "овчинка стоит выделки". Все же дрессировать
нужно хороших собак, а для этого таких следует разводить.
Старый девиз немецких собаководов гласит: "Нет разведения
без дрессировки, как нет дрессировки без разведения".
Утвердившийся высокий авторитет хозяина служит не
препятствием, а напротив, серьезной предпосылкой для
возникновения к нему любви у собаки. Но авторитетность и
лидерство - это не оно и то же. Лидер, не учитывающий
биологических и социальных потребностей собаки, походя
преступающий границы ее физических и психических
возможностей, пренебрегающий демонстрацией поддержания
добрых с ней отношений, забывающий о необходимости ласки,
игры, поощрение, снимающими с нервной системы собаки
накапливающееся напряжение, словом, лидер становится
тираном. Он подавляет личность собаки, душит ее
жизнерадостность и стремление работать в угоду хозяину.
Предлагаемая методика, преломленная в создании такого
"лидера" может попросту изуродовать психику собаки, без того
несчастной уже потому, что оказалась в руках человека,
относящегося к ней безо всякого бережения.
Хороший дрессировщик всегда будет иметь в виду, что
безупречное послушание собаки - не цель, а лишь средство,
мостик к мастерству в ее работе, и через это - к
становлению ее как личности как надежного друга. Хорошо
обученная собака, опираясь на фундамент усвоенных "школьных
знаний", в будущем должна суметь (если у нее на то хватит
природных способностей) самостоятельно принимать правильные
решения в любых обстоятельствах и своими действиями
превосходить возлагаемые на нее надежды. Тогда и только
тогда, соединив в себе любовь и преданность к хозяину,
полученные знания и опыт с унаследованными породными,
благородными свойствами характера, темпераментом и развитыми
физическими качествами, собака станет Настоящей Собакой,
мечтой всякого любителя-собаковода и усладой взыскательного
вкуса знатока-кинолога. Поэтому, утверждая свой авторитет,
этот краеугольный камень в воспитании и обучении собаки,
дрессировщику надо оберегать ее личностные качества от своих
излишних и ненужных притеснений. Его задача не подавить в
собаке личность, а правильно сформировать ее, то есть
установить необходимые границы, рамки, в которых личность
собаки разовьется во всем блеске лучших качеств своей
индивидуальности.
Авторитет нельзя купить за кусочек, но его нельзя и
завоевать оной грубой силой. Посему чрезвычайно плохими
результатами оборачивается бездумное применение наказания.
Жесткость и жестокость - разные понятия. Жестокость не в
ладах со справедливостью, которую выдающийся дрессировщик
конца XIX века Г.Оберлендер назвал важнейшим условием
воспитания собаки. "Собака, сообразно со степенью своего
развития, одарена очень тонким чувством справедливости в
обращении. Если она сознательно нагрешила, она уж знает, за
что ее наказывают; но наказание неизвестно за что, без
надежды избежать дальнейших наказаний послушанием - может
довести до стоического равнодушия к нему, и в заключение она
с безмолвным отчаянием будет принимать удары. Одновременно с
этим у нее пропадет всякий интерес к продолжению занятий, и
дрессировщику предстоит удовольствие начинать снова.
Отсюда вывод, что при применении всяких наказаний
необходимо поступать с величайшей осторожностью. Собаку
можно наказывать только тогда, когда совершенно определенно
известно, что она знает, что от нее требуется, т.е. когда
она сознательно не слушается. Во всех случаях сомнения
дрессировщику не мешает руководствоваться уголовным кодексом
- и обвиняемого оправдать потому, что несправедливость, раз
она проявляется активно, переходит в грубость, в варварство,
- отравляет жизнь не только человеку, но и существу, близко
стоящему к людям по понятливости - собаке". И далее. "При
изменении наказаний нужно сперва испробовать их слабейшую
форму - стало быть выговор, затем переходят к умеренному
употреблению парфорсного ошейника и повышают его действие
понемногу, пока не добьются желаемого. Плеть можно
употреблять, когда имеешь дело с упрямой собакой, явно
склонной к противоречию, и то при стремлении достигнуть
морального эффекта; но и тут нужно начинать с легких ударов.
Если дрессировщик вздумает без соблюдения последовательности
прямо воздействовать на собаку строгими наказаниями, он не
только не достигнет намеченной цели, не добьется желаемого,
но и наказание потеряет свое воспитательное значение. После
того как собака узнала объем и силу наказания, она сама
поймет, то выговор ведет за собой парфорсный ошейник и для
того, чтобы избежать предстоящей боли, ей остается одно -
послушание. Вот в чем воспитывается апеллистость собаки!"
Совершенно необходимо, чтобы каждый дрессировщик умел
играть со своей собакой, эмоционально ласкать ее, бурно
выражать радость ее успехам. Сама смена напряженного
состояния мускулов и нервов собаки в процессе выполнения
упражнений на свободное веселое движение, каким собаки
обычно и выражают свое ликование, является хорошим способом
сброса стрессового угнетения. Кроме того, игра - лучшее
средство показать собаке, что, несмотря на строгость
обучения, использование мер физического принуждения и
наказания, дружеское отношение хозяина к ней, по-прежнему,
вне сомнений. Игра, таким образом, эффективнейший метод
психоэмоциональной разгрузки и то поощрение, которое многим
собакам приходится больше по вкусу, чем самый лакомый кусок
пищи.
Игра - один из элементов доступного пониманию собаки
"языка общения" между ней и дрессировщиком. Наличие такого
"языка" является необходимым условием успешного обучения.
"Язык общения" включает в себя не только слова команд,
произносимых дрессировщиком, но и все жестовые, мимические,
тактильные, интонационные и другие сигналы, произвольно или
непроизвольно им подаваемые и понятные собаке. Сигналы, в
свою очередь, подаваемые собакой, не менее разнообразны, и
важно, чтобы дрессировщик умел их правильно "читать".
Наблюдательному человеку нетрудно научиться понимать
выразительную мимику, позы и прочие сигналы, составляющие
основу "языка" собак в общении их между собой. Тем более,
что собаки очень неумело скрывают (хотя и такое бывает) свое
истинное эмоциональное состояние и свои намерения - все это
отражается в их "зрительном языке" движения, изменения
мимики и интонаций, они еще быстрее научаются понимать
настроение и состояние человека, улавливать его намерения.
Дрессировщику надо уметь использовать это понимание и уж во
всяком случае не допускать, чтобы собака распознала его
нерешительность, неуверенность и, особенно, страх.
Инструктор должен провести специальное теоретическое
занятие, отследив не только правильность подачи команд и
жестов дрессировщиками, но и способность их воздействовать
на собаку взглядом, позой, движением, интонационными
модуляциями голоса и т.п. Если дрессировщик не умеет
скрывать свое волнение или, наоборот, не умеет выразительно
продемонстрировать собаке свою радость, негодование, то ему
можно рекомендовать упражнения перед зеркалом. Неуверенную
или интонационно неправильную подачу команд (обычно
последнее бывает у людей, привыкших говорить ровным и
бесстрастным, "серым" голосом) можно поправить занятиями по
декламации - опять же перед зеркалом (во всяком случае, это
упражнение до сих пор никому не повредило). Дрессировщика
следует предварительно потренироваться во владении поводком,
хлыстом и другими предметами снаряжения. Обычно поводок
привязывают к дереву, либо к какому-либо тяжелому предмету,
а иногда инструктору приходится держать конец поводка в
своих руках, чтобы почувствовать правильность производимого
