Но мальчик просто не заметил железного человечка. Вертолет унес Пру-
тика в солнечное высокое небо.
- Ах, Карандаш, Карандаш, зачем ты нарисовал мальчика! - вздохнул Са-
моделкин и вдруг спохватятся так же, как и мы с вами: - Где Карандаш?
Где Карандаш?! Мы совсем про него забыли!
- Вот Карандаш, - сказал добрый Тима и достал из кармашка синий цвет-
ной карандаш.
- Не тот карандаш! Пропал Карандаш!..
Встревоженный Самоделкин выпрыгнул из толпы, побежал налево, потом
направо.
- Карандаш! Карандаш! - звал он. - Карандашик!
- Хри-хри-хри... - услышал Самоделкин чье-то жалобное похрипыванье.
За широкой садовой скамейкой он увидел Карандаша.
- Хри-хри-хря! - виновато сказал Карандаш.
Это он хотел сказать: Я тут!"
Перед ним лежала целая куча палочек от эскимо.
- Противный Карандашка! - отчаянно закричал Самоделкин. - Ты заморо-
зился! Ты объелся мороженым! Глупый Карандашка! Ну кто тебе дал столько
мороженого?!
- Хри-хря-хрю, - прошептал Карандаш.
Он хотел сказать: "Я нарисовал. Я нечаянно. Я больше не буду". Но он
простудил горло, и голос у него пропал.
- Ему надо выпить горячего молока. Это очень помогает при простудах,
- сказал какой-то прохожий старичок.
- Пойдем домой, непослушный, гадкий, скверный Карандашка! - кричал
рассерженный Самоделкин, топая ногами.
Карандаш, вздыхая, поплелся домой.
Мартышки смеялись над ним. Слон качал головой: "Ай-яй-яй!.."
Лев ничего не заметил: он играл в "кошки-мышки" с маленьким львенком.
Про этого львенка на другой день в газетах было напечатано: "СЛУЧАЙ В
ЗООПАРКЕ В клетке льва вчера появился маленький львенок. Детеныш пьет
молоко и весит один килограмм. Ученые ведут наблюдение за новорожден-
ным".
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой чуть не плачет железный Самоделкин
Самоделкин привел Карандаша домой, уложил в постель.
Нужно было позвонить по телефону и позвать "скорую помощь", но в доме
не было телефона.
Бедному Карандашу совсем стало плохо. Маленький волшебник заболел. У
него была высокая температура, но ему казалось, что в доме очень холод-
но. Он дрожал и стучал зубами от холода.
Самоделкин задвинул шторы на окнах, укрыл Карандаша всеми одеялами,
даже подушками. Ничего не помогало!
На улице наступил вечер, а потом и ночь. В доме стало совсем темно и
тихо-тихо. Слышно было, как постукивает зубами Карандаш.
Самоделкин решил набрать сухих листьев для печки. Он вышел из дому и
стал собирать опавшие листья.
На бульваре никого не было. Все давно ушли спать.
- Глупый Карандаш, - ворчал Самоделкин, бегая по дорожкам. - Не мог
нарисовать электрическую плитку! Глупый Карандашка!
Он ворчал просто так. Ему было очень-очень-очень грустно, и, чтобы не
заплакать, он притворялся таким сердитым.
А Карандаш лежал в темной комнате и бредил. Когда больные бредят, они
все говорят неправильно.
- Дважды два - семь, - бормотал Карандаш. - Трижды три - пять, семью
семь - девять...
Он потерял сознание. Когда больные теряют сознание, они могут встать
и что-нибудь делать, но все неправильно.
Карандаш вылез из-под одеял и подушек, спотыкаясь, подошел к стенке и
начал рисовать, не понимая, что рисует.
- Семью семь - пять... - бормотал Карандаш, рисуя.
Ой, Самоделкин, где же ты? Беги скорей домой! Не давай больному Ка-
рандашу рисовать!
Но Самоделкин собрал здоровенную охапку листьев и с трудом нес ее до-
мой. С такой охапкой бежать никак нельзя.
Карандаш нарисовал на стенке страшного пирата с большим кривым ножи-
ком, с двумя пистолетами за поясом и с черным разбойничьим флагом. Этого
пирата Карандаш видел однажды на рисунке Вени Кашкина, воинственного
мальчика.
Нарисованный пират подмигнул Карандашу со стенки, свернул черный раз-
бойничий флаг и спрятал его в кармане штанов.
Но больной художник ничего не заметил. Он рисовал шпиона в сером пла-
ще с поднятым воротником, с черной маской на глазах.
Потом Карандаш нарисовал кляксу, похожую на собаку. Все как на рисун-
ке Вени Кашкина!
В дверь, шурша листьями, вошел Самоделкин. Он бросил охапку на пол и
стал укладывать Карандаша в постель.
Больной махал руками, кричал:
- Дважды два - пять! Вене Кашкину дайте мороженое! Дайте мороженое!..
Бедный, бедный Карандаш!..
Самоделкин даже не заметил, как от стенки отошли две темные тени, как
неслышно скользнули они в приоткрытую дверь на темный ночной бульвар. А
за ними убежала третья, маленькая тень, похожая на собаку.
Деревья глухо шумели на бульваре. Самоделкин закрыл дверь и затопил
печку. Теплый огонь осветил комнату. Листья в печке потрескивали, пламя
прыгало, и свет по стенкам прыгают.
Карандаш уснул.
А Самоделкин сидел у печки и горько-горько вздыхал:
- Бедный Карандаш!..
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, а ней появляются ночные разбойники
В ту ночь в городе почему-то не горели фонари. Было темно-темно. В
такие темные-темные ночи всегда что-нибудь случается.
Горожане давно легли спать, и ни в одном окошке не горел свет. Зачем
людям свет, когда они спят?
В эту самую темную-темную ночь по улицам бежали два никому не знако-
мых маленьких человечка и одна никому не знакомая собака. Они все время
оглядывались по сторонам, шныряли в черные глухие переулки, пока не очу-
тились на набережной, где слышно было, как совсем рядом шумит река и
плюхаются волны о каменный берег. Плюх-плях, плюх-плях, плюхплях.
"Тяф-тяф", - сказала никому не знакомая собака.
- Брысь! - цыкнул на собачонку никому не знакомый человек с большущей
рыжей бородой, с огромным кривым ножом и двумя пистолетами за поясом. -
Я слышу ветер! Неужели волны гудят? Неужели море?!
- Ну да, - заметил другой, - водичка, плюхплях. Одна слякоть и сы-
рость. И лягушки плавают. - Он поглядел на темную воду. - С палочками, с
тряпками... Нет, кажется, не лягушки... Ой, не могу, я вижу кораблики.
- Где? - подскочил рыжебородый. - Где! Неужели кораблики? А нет ли
там настоящего пиратского корабля? Нам очень пригодятся бы такой ко-
рабль. - Он мгновенно подбежал к берегу. - Тьфу, какое безобразие! Какие
глупые деревяшки! Много маленьких жалких паршивых скорлупок и ни одного
настоящего корабля! Ни корвета, ни фрегата. Ни одного! Проклятье! Ну я
им покажу!
Бородач поднял камень и пульнул его туда, где качались на темной воде
наверное потерянные кем-то самые разные кораблики.
- Батарея! Левый борт! Пали! Пиф-паф! Ой-ей-ей! - скомандовал рыжебо-
родый, запуская второй камень.
"Буль-буль", - тихонько булькнул один кораблик и пошел на дно.
- Буль-буль! - передразнил бородач. - Бульбуль... Потопить эс-
кадр-рру! Пиф-паф! Ой-ей-ей!
- Потопить! - согласятся другой. - Вот у меня ха-арошая пулька. Заме-
чательная пулька! Пиф-паф!
Он подпрыгнул и бросил большой камень в жестяную лодочку.
"Буль-буль", - утонула жестяная лодочка.
- Буль-буль! - рявкнул тот, который с огромным кривым ножиком и двумя
пистолетами за поясом. - Батарея, пали!
Бац-бац, летели камешки. Но в эту минуту пробили часы на городской
башне. "Бам! Бам! Баммм..." Когда над крышами замер последний "бам", на
берегу никого не было. Только собака тявкала в отдаленном переулке, по-
тому что никак не могла догнать своих удивительных спутников.
- Я больше так не могу, - простонал один. - Куда мы бежим, ува-важае-
мый дядя?
- За нами, наверное, гонятся! - жутким шепотом ответил бородач. - Я
слышал "бам-бам"...
- По-моему, за нами никто не гонится.
Человек в плаще остановился. Другой тоже остановился. Они оглянулись,
прислушались. Никого не было.
- В самом деле, - очень удивился бородатый. - Мы разбойники, а за на-
ми никто не гонится. В книжках так не бывает.
- Я не разбойник! - обиделся человек в плаще.
- А кто же ты?
- Я культурный, порядочный, воспитанный шпион. Я умею подглядывать,
выслеживать, высматривать, вынюхивать. Я умею...
- Тю! - хлопнул его по спине бородач. - Награждаю тебя кличкой - раз-
бойник Дырка. Очень хорошая кличка, если ты умеешь подглядывать. А я
умею командовать: лево р-руля! Право р-руля! Я морской разбойник. Я пи-
рат! Я знаменитый капитан Буль-Буль!
Гроза морей! Пиф-паф! Ой-ей-ей!
- Очень рад с вами познакомиться, уважаемый пират, - ответил разбой-
ник Дырка, с большой опаской поглядывая на такого свирепого соседа.
Если бы кто-нибудь услышал их разговор, он подумал бы, что разговари-
вает один человек, а не два. У пирата и шпиона были одинаковые голоса.
Они разговаривали голосом Вени Кашкина!
Правда, у них были не совсем одинаковые голоса. Пират говорил таким
голосом, каким Веня разговаривал с малышами.
А шпион говорил так же, как Веня, когда тот подлизывался или уверял
маму, что это не он слопал конфеты из вазочки, а мыши.
Бывает у человека два голоса.
"Рррр!" - лохматая собачонка зарычала. Она хотела сказать: "Вы забыли
про меня!"
- Хо-хо, вот наш верный кусачий пес по имени Клякса! Поди сюда, бар-
бос! - позвал пират. - Ну вот, вся моя банда - тьфу, команда! - в сборе.
Я назначаю себя капитаном-атаманом. Командовать буду я! Кто со мной не
согласен?
Все, конечно, согласились.
- Отлично! - сказал пират. - Отлично! Я так и думал. А теперь пойдем
и ограбим кого-нибудь, а то мне скучно.
- Зачем грабить? Я не умею, - жалобно пискнул рядовой участник бан-
ды-команды.
- Глупая башка! Где ты видел разбойников, которые не грабят? А? В
книжках так не бывает!
- А если нас побьют?
- Я не боюсь! Я храбрый! Топай за мной, приятель! Раз-два! Раз-два!
Р-раз-два!
Разбойники вышли на большую дорогу.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ - о том, как Самоделкин хотел найти горячее молоко
для больного Карандаша
Самоделкин положил в печку сколько можно было сухих листьев и ти-
хонько подошел к больному.
Карандаш спал неспокойным сном.
"Ему надо пить горячее молоко, тогда он поправится, - подумал желез-
ный человечек. - Я не умею рисовать молоко. Но я что-нибудь придумаю".
Он поправил одеяло и вышел на улицу печальныйпечальный.
В городе начиналось утро. Ночью деревья кажутся черными, а сейчас они
были серыми, голубоватыми. С каждой минутой они зеленели все больше и
больше. Стекла в домах начали светлеть, поблескивать. На бульваре поя-
вился Дворник в белом фартуке, с березовой метлой в руках для подметания
дорожек.
- Ну и ну!.. - сказал Дворник сам себе. - Каждую ночь столько листьев
падает, а сегодня все дорожки чистые.
Разве Дворник мог подумать, что это Самоделкин собрал все листья для
печки!
А Самоделкин стоял на городской площади, не зная, куда ему пойти. Он
еще ничего не придумал.
На площади, на ближних улицах, в прохладном утреннем воздухе пахло
свежим испеченным хлебом. А кто не знает, как необыкновенно пахнет горя-
чий хлеб!
Два ночных разбойника появились на дальнем углу площади. Самоделкин
их не видел. Они тоже не видели Самоделкина.
Разбойники остановились ошеломленные. Пират потянул носом воздух.
Шпион понюхал воздух.
- Как есть хочется! - простонал он.
- Аппетитно пахнет, - проворчал пират, и в животе у него заурчало. -
Я бы съел жареную акулу целиком с косточками! Ух, как я голоден! У меня
такое впечатление, будто я никогда ничего не ел. Пиф-паф! Ой-ей-ей...
"Вам! Вам! Бам! Баммм!" - пробили часы на городской башне. Деревья
стали совсем зелеными. На крышах, под крышами, на балконах проснулись
голуби, захлопали крыльями. Они, как сизое облако, спустились на пло-
щадь, и она стала голубой.
К площади подъехал длинный грузовик, похожий на вагон. Подъехал и ос-
тановился. Голуби не обращали на него никакого внимания. Они заняли всю
дорогу и даже как будто совсем не думали с нее улетать.
Грузовик сердито фырчал мотором, пыхтел. А голуби важно расхаживали
по мостовой перед колесами и никуда не спешили. Тогда из кабины выскочил