корабля. Волнистые блики трепетали на их полированных бортах.
Они бежали к ним, не глядя под ноги, спотыкаясь и падая, боясь, что
стоит отвести глаза, и корабли исчезнут, как мираж. Дима первый добежал до
ближайшего корабля. Едва не упав в воду, он ухватился за цепь, подтянулся
и похлопал рукой по блестящей корме. Корабль не исчез, он не был миражем.
Дима повернулся к подбегающим друзьям и весело ухмыльнулся.
- Какая удача, что Великие Валары строили суда из металла. Деревянные
давно бы сгнили!
Корабли, действительно, были сделаны на века. Это оказались
двухмачтовые гафельные шхуны, довольно большие, по здешним меркам, человек
на сорок - пятьдесят. Поставленные сразу на несколько якорей, они были
надежно пришвартованы цепями к скальной стенке и выдержали здесь все
обвалы и землетрясения. Якоря не поползли, блеск бортов не потускнел, и
даже, как сообщил нырнувший для порядка Аэлиндин, днище не обросло.
Друзья в восторге исследовали корабль. Аэлиндин, чутьем моряка
угадывавший назначение помещений, мгновенно нашел паруса и концы чудесного
эльфийского плетения, тоже не тронутые временем. А Сергей первым нашел
святилище Валаров - крохотную каюту с маленьким пультом, испещренным
рунами и таинственными светящимися в темноте символами. Под знакомым
знаком Валаров была укреплена фигурка белого лебедя, чуть раскрывшего
крылья и запрокинувшего вверх гордую головку, словно в песне. Пока Сергей
в недоумении разглядывал ее, в святилище набились остальные. Дима тихо
хмыкнул за его спиной.
- А чего еще ты ожидал от эльфийского рычага? Смотри, не наклони
шейку, еще рано.
Дима и Сергей были готовы сразу отдавать швартовы, но Аэлиндин не
согласился и настоял на своем. На каждом из кораблей было по две маленькие
лодочки, то ли спасательные шлюпки, то ли просто тузики. Аэлиндин сбросил
на воду одну из них и вместе с Димой тщательно промерил фарватер. И не
зря. Длинный язык обвала добрался под водой до самого выхода из бухты и
почти перегородил его. Они с трудом отыскали проход.
После этого даже Дима не решился бы оспаривать лидерство эльфа на
борту. На корабле Аэлиндин преобразился. Его нежная застенчивость
испарилась, во всех движениях сквозили уверенность и твердость, в голосе
появились командные нотки. Он был прирожденным капитаном, и люди с
радостью подчинились ему.
Через несколько часов под одним кливером они медленно и осторожно
вышли в море. Аэлиндин несколько раз прошел малым ходом туда-сюда мимо
бухты, запоминая ориентиры. С моря утесы полностью закрывали вход в
гавань, и Сергей порадовался, что они не отправились искать Хиарменлонн на
"Мелеаре". Тайная гавань была хорошо замаскирована, они могли сотни раз
пройти мимо нее и не заметить.
Наконец, капитан скомандовал ставить паруса. Дима и Лилиан, как
образцовые матросы, бросились выполнять его указания. От Сергея с рукой на
перевязи было в этом мало толку, поэтому он тихо сидел на корме, подставив
лицо теплому ветру. Аэлиндин взял курс на восток.
Еще целые сутки они шли мимо скалистых берегов Аватара, над которыми
возвышались грозные снежные пики Пелор. Шхуна летела под всеми парусами,
но людям казалось, что они едва ползут. Только Аэлиндин не выказывал
нетерпения, он наслаждался новым судном. Лилиан с трудом уговаривала его
оторваться от штурвала, чтобы поесть или отдохнуть. Впрочем, шхуна, как
любое эльфийское судно, была чрезвычайно устойчива на курсе. Хоть Дима и
был всегда готов сменить Аэлиндина у руля, его помощи почти не
требовалось.
Только к концу следующего дня берега Амана начали заворачивать к
северу. Заходящее солнце окрасило в цвета пламени ледники и снежные шапки
Пелор. Невыносимо медленно удалялся величественный и грозный континент в
пылающей короне. Они следили за ним, пока совсем не стемнело, но Аман
по-прежнему занимал почти пол-горизонта.
Ветер усилился. Шхуна продолжала лететь на восток под безумными
эльфийскими звездами. Спать никто не мог, напряжение возрастало. Через
несколько часов должна была решиться их судьба. Они сидели на палубе,
ежась от пронизывающего ветра, прижимаясь друг к другу, не в силах
оторвать глаза от горизонта сзади, где, уже невидимые в темноте, еще
чернели берега Амана.
Наконец, небо впереди начало синеть. Звезды гасли над ними одна за
другой, разгоняемые наливающимся за горизонтом светом. Заря разгоралась,
небо все светлело, и вот уже не осталось сомнений - они были в открытом
море. Аман скрылся, ни единый пик не нарушал идеальной окружности
горизонта.
Пора. Под напряженными взглядами друзей Сергей встал.
- Пошли?
- Я останусь у штурвала, ветер может измениться, - взволнованно
сказал Аэлиндин. Лилиан встала рядом с ним.
Сергей и Дима, скользя по покрытой росой палубе, прошли к святилищу
и, войдя, на мгновение замерли. Сергей впервые почувствовал, что ему,
действительно, хочется здесь кому-нибудь помолиться. Об открытии Прямого
Пути. Переглянувшись с Димой, он глубоко вдохнул, коснулся фигурки лебедя
и повернул гибкую шейку вниз.
Сильный удар бросил его больной рукой на переборку. Сергей на
мгновение потерял сознание, а когда очнулся, Димы возле него не было.
Приоткрытая крышка люка хлопнула, и его окатило холодной водой. С палубы
слышался топот и тревожные крики Димы и Лилиан. С трудом выбравшись
наверх, Сергей сообразил, что случилось. Ветер резко поменялся почти на
противоположный, шхуну положило на бок и развернуло бортом к волне.
Аэлиндин с Димой едва успели отдать шкоты. Паруса захлопали над
головой, и шхуна выпрямилась. Аэлиндин снова бросился к штурвалу,
разворачивая судно, а Дима и Лилиан, и даже Сергей, спешно занялись
парусами, ловя летающие отпущенные концы. Наконец, на палубе был
восстановлен порядок, паруса поставлены на новый курс, и мокрые с головы
до ног матросы собрались вокруг капитана. Только теперь они смогли
оглянуться по сторонам.
Над Тихим океаном поднимался рассвет. Впереди, на горизонте, на фоне
пламенеющей зари, чернел хищный профиль катера американской береговой
охраны.
Люди бросились в объятия друг другу. Лилиан плакала от радости и
целовала всех подряд. Они прыгали по палубе, как дети, в восторге
размахивая руками и вопя что-то нечленораздельное. И не сразу заметили,
что Аэлиндин не присоединился ко всеобщему ликованию. Веселье стихло. Эльф
жадно смотрел на судно впереди и в волнении кусал губы.
- Аэлиндин? - тревожно позвала Лилиан.
Он посмотрел на друзей и опустил глаза.
- Простите меня, я... Я до последнего не верил, что это сработает. Но
теперь... Поймите, я не могу.
- Ты же хотел, - непонимающе сказал Дима. - Ты же сам всегда мечтал
увидеть Средиземье.
- Да, я и сейчас мечтаю. Но я не могу оставить здесь корабль. И мой
отец, и Глорфиндейл, мы все считали, что эльфы должны вернуться в
Средиземье, или, по крайней мере, восстановить связь. Но мы должны решить
это сами. Поймите, я не имею права открыть людям Путь. Я должен вернуться
на Эрессеа и рассказать эльфам все, что узнал. И если я снова приду сюда,
то не как беглец или изгнанник, а открыто и с согласия своего народа.
Сергей повернулся и с тоской посмотрел на катер на горизонте. Он уже
заметно приблизился, они шли к нему полным ходом. Сергей вздохнул и
отвернулся.
- Так что, крутим обратно?
- Нет, - покачал головой Аэлиндин. - Я должен вернуться один. Пусть
эльфы решат все сами, свободно и без людей. Я не хочу, чтобы долг вернуть
вас домой влиял на их или мое решение. - Он показал рукой на катер. - Ваши
уже недалеко, вы сможете добраться до них на шлюпке.
Дима собрался что-то возразить и уже открыл рот...
- А я? - тихо спросила Лилиан. В ее глазах стояли слезы, она смотрела
на эльфа с отчаянием. Аэлиндин отвел взгляд.
- Прости меня, Лилиан, я не могу просить тебя вернуться со мной.
Здесь ты дома и в безопасности, а я не знаю, что ждет меня в Валиноре.
Сергей отвернулся и начал развязывать найтовы ближайшей шлюпки. Но он
не мог заставить себя не слышать тихий разговор за спиной.
- Аэлиндин, здесь нет для меня дома без тебя, и мне не нужна такая
безопасность.
- Я вернусь...
- Ты забыл, я не могу долго ждать. Мое время слишком коротко...
- И ты согласишься навсегда оставить свой мир?
Ответа не было так долго, что Сергей, не выдержав, оглянулся. И
понял, что она ответила без слов. Аэлиндин держал ее руки в своих, не
отрываясь смотрел в ее глаза и улыбался. И Сергей поразился, увидев, как
вдруг похорошела Лилиан. Словно не было за спиной изнурительного похода,
голода и потерь. Счастье сделало ее прекрасной, и таким же, как у эльфов,
дивным светом засияли ее глаза.
Дима подошел к ним откуда-то с бака.
- Но Аэлиндин, вы же не справитесь вдвоем с управлением. Ты помнишь,
что здесь творилось при переходе?
- Ничего, - Аэлиндин с трудом оторвался от глаз Лилиан. - Мы просто
снимем паруса, надо было нам сразу догадаться.
Дима, вздохнув, кивнул и отправился спускать паруса. Вскоре шхуна
замедлила ход, Аэлиндин сбросил шлюпку. Когда все слова уже были сказаны,
и они обнялись на прощанье, и Сергей вслед за Димой спустился в лодку, он
вспомнил.
- Постой, Аэлиндин, возьми мой меч. Здесь он вряд ли мне пригодится,
а у вас открывает двери.
- Нет, Сергиэ, спасибо, - крикнул Аэлиндин. Шхуну уже отнесло от них
на несколько метров. - Судьба не зря даровала его тебе, он твой и пусть
твоим и останется. Кто знает, может и ты с ним еще вернешься в Валинор. А
мне с луком привычнее.
Шхуну с аккуратно убранными парусами все дальше относило ветром. Они
увидели, как Аэлиндин кивнул, и Лилиан, в последний раз помахав друзьям,
скрылась под палубой. Эльф поднял руку.
- Мы вернемся!
И шхуна исчезла. Как в кино. Сергей и Дима ждали этого, и все равно с
трудом верили глазам. Не было ни хлопка, ни дрожания, ни световых
эффектов. Неуловимое мгновенье - и пустынная поверхность моря, словно...
- Словно ничего не было, - хрипло сказал Дима.
Они посмотрели друг на друга - и неожиданно расхохотались. Ничего не
было? Обросшие и оборванные, в эльфийской лодке с круто загнутым носом, в
кольчугах и при мечах - они выглядели героями не то рыцарского, не то
пиратского фильма.
За их спинами взвыла сирена. Должно быть, на судне следили за шхуной
и теперь тоже протирали глаза. Они обернулись. Катер полным ходом шел
прямо к ним. Белый пенный бурун кипел под форштевнем.
