вере, сводит на нет сложившиеся способы одурачивания невежественных и
необразованных. Он был не просто ученым. Он был уфологом.
Мне легко (не дай Бог, тебе, читатель, такой легкости) говорить об этом, как
испытавшему на себе воздействие фанатиков. В июне 1994 года меня ждали на
лестнице моего дома. Хорошо, что я ногой успел выбить электрошокер из руки
покушавшегося и затем, проведя болевой прием, удержать злоумышленника до
появления милиции. А предназначенная мне канистра с бензином так и осталась
неиспользованной. Это было в 9 утра, в светлое время суток. Темным вечером 8
октября 1995 года в Твери, как видится, было по-другому...
Родился Алексей Васильевич Золотов 16 марта 1926 года в Нижегородской
губернии в бедной крестьянской семье. Вкусив военного лиха, сняв погоны,
пошел учиться и в 1951 году успешно закончил радиофизический факультет
Горьковского государственного университета. Местом жизни и работы молодого
геофизика Золотова стала Тверь, где он и вырос до заместителя директора
научноисследовательского института и профессора местного университета.
Он был, как говорят, "играющим тренером", поскольку половину своей жизни
провел в экспедициях, где проверялись новые геофизические средства и методы.
Неуемная душа исследователя, неиссякаемая пытливость уживались в нем с
крестьянской основательностью, надежностью и дотошностью.
В уфологию он пришел через проблему Тунгусского метеорита, пришел
основательно, лично побывав на месте катастрофы и защитив в 1969 году на эту
тему диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических
наук.
Но я познакомился с Алексеем Васильевичем не в лаборатории и не на научной
конференции, а в более прозаической и, я бы сказал, несколько унижающей нас
обоих атмосфере. Это произошло в 1978 году в вестибюле московской гостиницы.
Проблема НЛО в то время подвергалась гонениям. Уже появилось недоброе для
моей памяти решение Политбюро ЦК КПСС, окрестившее популяризацию
уфологических знаний происками буржуазной пропаганды и утвердившее список
изгоев, которым запрещалось выступать с лекциями. В соответствии с алфавитом
я открывал этот список.
И в это время меня разыскал в Москве корреспондент американского журнала
"Нэйшнл инквайр" Генри Грис. Работая в почтовом ящике, я не мог пригласить
его домой и тем паче на работу. Встретились в гостинице, где остановился
журналист. Одновременно со мной к Г. Грису пришел и А. В. Золотов. Мы с ним,
не сговариваясь, наивно полагали, что интервью, опубликованное в зарубежной
прессе, как-то инициирует развитие уфологии в нашей стране. Мы привечали
заштатного (и, как оказалось потом, недобросовестного) газетчика, не было
другого способа разорвать паутину цензуры. Повторю еще раз, что в своих
многочисленных публикациях Г. Грис вложил в наши уста столько небылиц, что
их эхо до сих пор муссируется в зарубежной и отечественной печати.
Вот тогда я и познакомился с Золотовым, с его окающим говорком, со всем его
благожелательным обликом, его сельской обстоятельностью и юношеским
энтузиазмом. И вот что меня удивило в Алексее Васильевиче. Геофизик,
математик, рационалист до мозга костей - и в то же время обращенный к Богу.
Поневоле приходит на ум сравнение с другим веровавшим в Бога
ученым-материалистом - академиком И. П. Павловым.
Десятки ярких выступлений на научных форумах, сотни публикаций в научной и
массовой периодике остались после Золотова.
О мотивах убийства мы можем только догадываться. Его могли убить за идею,
которая выбивала фундамент из-под ног не терпящих инакомыслия.
Погиб умный, образованный и почтенный человек. Ушел из жизни один из
зачинателей уфологической организации. Нашего полку убыло. Вечная ему память
и слава.
Но жизнь продолжается. Нашего полку и прибыло. Недавно в членыкорреспонденты
Международной академии информатизации по отделению "Уфология и
биоэнергоинформатика" принят руководитель уфологической организации города
Волжский Геннадий Белимов. В лекционном зале Политехнического музея в Москве
начался цикл из 10 публичных лекций "Уфология сегодня". Наша Уфологическая
ассоциация реорганизована в Международную. Запретить это сегодня не сможет
никто. Политбюро и иже с ними канули в Лету. Уфологическое дело
продолжается. И это лучший памятник Алексею Васильевичу Золотову.
Написано мной для "Аномалии". Опубликовано в No24 за 1995 год.
Формируя для себя понятие верховного существа, я бы сказал, что Бог есть
насилие. Ведь именно таков Бог Ветхого завета.
Иосиф Бродский
"ЧЕРНАЯ ДЫРА"
Как недавно с легкой руки Аркадия Райкина было модно говорить, я "дико
извиняюсь", но вынужден затронуть весьма щепетильную тему.
Фанатики, учинявшие террор от имени Бога, все-таки добились неких
результатов.
Во-первых, Академия МВД указала Уфоцентру на дверь. Несмотря на то, что наше
финансовое положение стабилизовалось благодаря спонсорской помощи концерна
"Тибет" (генеральный директор "Тибета", оказывается, закончил уфологическую
школу "Базис") и мы исправно вносили арендную плату, начальнику академии А.
И. Алексееву не понравились хамские листовки и надписи на стенах,
тиражируемые хулиганами. Чашу терпения переполнил ночной телефонный звонок
дежурному по академии о заложенной бомбе, которая будет взорвана, поскольку
"вы, менты, защищаете Ажажу и его подонков". Срочно вызванный из теплой
постели для принятия мер заместитель начальника академии Петр Яцентюк меры
принял, но бомбы не нашел. Тогда Алексеев решил простую шахматную задачу:
без вас было спокойно, с вами - наоборот. И вместо того, чтобы сообразно
своему статусу вместе ловить бандитов, дал команду расторгнуть арендный
договор с нами.
Во-вторых, видимо, не без влияния фанатиков кое-кто свернул свою
уфологическую деятельность. Для многих неожиданно прозвучал отказ от
дальнейших исследований А. С. Кузовкина, опубликованный в "Московской
правде", хотя не все знают об угрозах и действиях, которые ему пришлось
испытать. Удар кастетом в лицо вывел из строя и ведущую передачи
"Непознанная Вселенная" Людмилу Макарову. Мне кажется, что и Павлу Поповичу
не очень понравилось, что фанаты некоторые клеветнические тексты выпускали
от его имени. Его деликатность не позволила ему выразить это прилюдно, но,
представляется, что это могло повлиять на его решение освободиться от поста
президента Уфологической ассоциации. При обсуждении ситуации с коллегами
высказывались мнения и о том, что за этими террористами мог стоять кто-то
еще, более могущественный. Не исключается также вариант вмешательства
разумных надчеловеческих структур, использующих в качестве исполнителей
неразумных человеков. Пьяный может проспаться. Карьерист может увидеть всю
тщету суеты. Но что делать с дураком, выступающим с иконой в руках, да еще
защищенным индульгенцией из психдиспансера? Он же в некотором смысле
неподсудный...
Страшная слепая сила религии может быть сравнима с мутным неукротимым
потоком. Кто знает, сколько употребили времени наши красные комиссары,
разъясняя советским воинам необходимость брать штурмом афганское село или
город во имя выполнения интернационального долга. Надо полагать, что немало.
По-другому обстояло дело с политработой у маджахедов. Там перед атакой
произносилась только одна фраза: "Неверный с Севера!" Она звучала словно
команда "фас" для обученной овчарки и поднимала на самопожертвование. Такова
сила религиозного фанатизма.
Церковь у нас, слава Богу, пока все еще отделена от государства, хотя
граница между ними временами кажется условной. (Хорошо заметил Никита
Богословский: "Церковь была отделена от государства невысоким голубым
забором".) И православие не объявлено государственной религией. Но нынешние
ревнители православия, как видится, уже далеко обогнали в своем рвении
старых, даже дореволюционных. Отчасти, вероятно, потому, что они
новообращенные, но главным образом, думается, все-таки потому, что по своему
душевному складу, по своей, как принято нынче говорить, ментальности, они -
"гомо советикус", то есть советские люди. А советский человек не может жить
без единственно верного мировоззрения. Обретя же это единственное верное
мировоззрение (не то - так другое), тут же начинает бдительно следить за
малейшими от него отклонениями, с молоком матери усвоив, что любой шаг в
сторону должен рассматриваться как побег. "Совок", извините, остается
"совком" независимо от того, чтит он Маркса и Ленина или Магомета или Иисуса
Христа. Объединительный союз "и" поставлен здесь сознательно. Дело в том,
что "наши новые христиане" готовы защищать духовные ценности ислама с той же
неистовой ревностью, с какой они отстаивают чистоту риз Русской православной
церкви.
Обо всем этом, быть может, и не стоило бы говорить так долго и подробно,
если бы проблему можно было свести только лишь к бурным проявлениям
субъективных склонностей и индивидуальных темпераментов отдельных личностей.
Однако за этими субъективными "выплесками", увы, просматривается
определенная общественная тенденция, сравнительно недавно принявшая даже
вполне отчетливую форму манифеста: "...Только православная вера может спасти
Россию в этот трудный для нас час".
Допустим, что при известных условиях православная церковь могла бы
претендовать на роль влиятельной общественной силы. Но ни в коем случае не
единственной. И даже не главной. Хватит с нас правящих партий и
господствующих идеологий. Тем более, что дело происходит в стране, в которой
живут не только православные, но и мусульмане, буддисты, иудеи, католики,
лютеране, пятидесятники, молокане, баптисты и миллионы других верующих, не
говоря уже о десятках миллионов людей, не примыкающих и не желающих
примыкать вообще ни к каким конфессиям.
Блаженному Августину принадлежат слова: "Любовь к Богу, доведенная до
пренебрежения собой, создала град Господень". Пренебрежение собой,
заквашенное на невежестве средневековья, как-то объясняет религиозную
эпидемию давно грядущих лет. Но в наше просвещенное время не перестаешь
поражаться, с одной стороны, способности людей облекать доверием и верой
недоказанные факты и, с другой стороны, готовности различных изощренных
групп использовать эту человеческую слабость в качестве инструмента контроля
над другими.
Отделена ли церковь от государства? Можно ли говорить утвердительно, когда
сегодня первое в государстве лицо чтит своим обязательным присутствием
религиозные празднества в Богоявленском соборе и, давая пример остальным
россиянам, осеняет себя крестом перед телевизионной камерой. И это вместо
того, чтобы употребить время на стратегические размышления о делах насущных
или просто отдохнуть, дабы не проспать в будущем очередную Ирландию. Можно
ли говорить утвердительно, когда недалеко от Кремля, где и без того соборов
хватает, на земле, отведенной правительством, строится Храм Христа
Спасителя, стоящий миллиарды рублей. А тысячи снова облапошенных людей,
десятилетиями ждавших улучшения жилищных условий, войдут в XXI век, как и
раньше, униженными и оскорбленными. Все мы видим - Россия тяжело больна.
Больна ли она смертельно?
В романе Д. Мережковского "Петр и Алексей" царевич Алексей, ведя
богословский спор с фрейлиной Юлианой Арнгейм, говорит ей: "Мудры вы,
сильны, честны, славны. Все у вас есть. А Христа нет. Да и на что вам? Сами
себя спасаете. Мы же глупы, нищи, наги, пьяны, смрадны, хуже варваров, хуже
скотов и всегда погибаем. А Христос-Батюшка с нами есть и будет во веки
