В последний день в торжественной обстановке Джеральд Карр зачитал совместную
резолюцию. Она звучала словно клятва, ее слушали стоя.
- Наша планета нам необходима, мы обещаем заботиться о ней, сохранять
окружающую среду, учить наших детей следовать этому примеру. Если в XXI веке
нашим детям суждено посетить иные планеты, населенные разумной жизнью, они
должны быть воспитаны соответствующим образом: зная, что к ним будут
относиться как к пришельцам, гостям, с уважением относиться к окружающей
среде иной планеты, уважать ее природу.
- По мере продвижения в глубины Космоса стираются, становятся
несущественными различия между расами и странами, разными людьми. Обещаем
учить наших детей уважению этих различий по мере развития универсального
космического сознания.
- Как граждане планеты, мы настаиваем на широком международном
сотрудничестве в деле серьезного исследования и понимания проблем,
возникающих вследствие воздействия, оказываемого на нашу планету, включая
возможность контакта с иным разумом.
Поразила четкая организация симпозиума. Фигуры в красных блузонах - это
члены оргкомитета. Есть такой одесский разговор: "Как пройти на
Дерибасовскую?" - "А вы идите прямо, она вас сама пересечет". Так и
оргкомитетчиков не нужно было искать, они сами бросались в глаза, готовые
ответить на вопросы. Миловидные дамы в сине-голубой униформе ответственны за
хлеб насущный. Они провожают в кафе или в комнату, где вершится чайная
церемония. А разносят чай на этой церемонии, семеня ногами в узких узорчатых
кимоно, другие миловидные японки.
К услугам докладчиков была любая оргтехника - от набора портативных
микрофонов под цвет костюма до дальнобойного автомата для показа слайдов.
Места моего доклада, где я говорил о сомнениях по поводу инопланетного
происхождения НЛО, прозвучали диссонансом на фоне других выступлений. Брюс
Маккаби вообще обошел этот момент, зато у других, включая и мою отважную
соотечественницу, инопланетная родословная феномена сомнений не вызывала.
Разночтения с Мариной Попович в этом вопросе отступили на задний план, когда
через день во время прогулки по городу мы набрели на площадку, где по
бросовым ценам продавались подержанные автомобили. В Москве уже несколько
лет я был записан в очередь на "Жигули", а здесь машина такого же класса
оценивалась в переводе на наши деньги всего в шестьсот рублей, то бишь, в
мою месячную зарплату. Разговор был короткий: заверните. А если серьезно, то
мне страшно повезло: я стал обладателем серой малолитражки "Мазда". Марина
приобрела черный представительный лимузин. Вопрос доставки в российский порт
Находка также был решен на месте в течение десяти минут за символическую по
нашим меркам плату. Забегая вперед скажу, что это необходимое для моей семьи
приобретение было, пожалуй, единственным значимым материальным призом в
нескончаемом уфологическом марафоне.
НА ДВА ПУНКТА РАНЬШЕ ЖИРИНОВСКОГО
12 апреля 1991 года Павел Попович с небольшой уфологической свитой, куда
входил и я, переступил порог Министерства юстиции СССР. В этот день,
совпавший с Днем космонавтики, в актовый зал пригласили представителей
четырех общественных объединений, зарегистрированных в качестве полноправных
юридических лиц. Играла музыка, суетились фотокорреспонденты. Торжественно
вручая Поповичу свидетельство No62 о регистрации Всесоюзной уфологической
ассоциации, министр Геннадий Лущиков повернулся к залу и сказал: "Я с
удовольствием передаю вам эти документы, как старый приверженец вашего дела.
Еще в студенческие годы я увлекался запрещенными лекциями уфолога Ажажи".
Павел пожал ему руку и вручил на память фирменный значок Уфоцентра. А я,
сидя в публике, не буду скрывать, расчувствовался и пожалел, что не смогу
обрадовать новостью маму, которая не дожила полгода до этого дня. Мне
хотелось уйти из зала на простор, в солнечный день, впустить в себя
праздник, пройдясь по местам детства, и я не остался фотографироваться по
случаю вместе с другими сегодняшними именинниками, среди которых, кстати,
был и Жириновский, получивший документ за номером 64. Мне он был тогда
совершенно незнаком, но я сразу запомнил этого человека, его манеру
возвышаться и повадки незаслуженно незамеченного гения. (Гений - это
человек, которому далеко до других. Шутка.)
Был взят очередной, но такой необходимый барьер. Уфология, как научное
направление, как общественное движение в нашей стране теперь признана
законной, получила права гражданства. И попадала в цепкие лапы системы: надо
было зарегистрировать ассоциацию в Межведомственной комиссии Моссовета,
открыть расчетный счет в банке, согласовать образцы и изготовить штамп и
печать, официальные бланки, стать на учет в налоговой инспекции, пенсионном
фонде, получить абонентский ящик на почте, выбить телефонный номер в
районной телефонной сети и т.д. и т.п., ленты, кружева, ботинки. В общем,
опять приходилось с боем брать каждую пядь во лбу очередной шеренги
столичных чиновников. Все это отвлекало от научного поиска. Понять смысл
необычной реальности - в этом теперь был сосредоточен и смысл моей жизни. А
рутинная работа, к сожалению, не отпускала и опустошала.
Спета песенка давно, вручена награда, Но кому-то все равно ехать дальше
надо. И не спросит вас никто, и семья не рада. А что делать? Все равно
дальше ехать надо.
Меня всегда беспокоят вопросы - почему многие достойные люди рано уходят из
нашей жизни? Почему, например, погиб Гагарин? Наверное, потому, что далее
его жизнь на Земле не имела смысла. А обрекать его на последующие мучения
было бы не гуманно. Но кто управляет всем этим?
В Уфоцентре появились филиалы: Северо-Кавказский в Ростове-на-Дону;
Ступинский - в Подмосковье, лаборатория "Вега" в городе Железнодорожном. В
каждом из них был директор, проведенный распоряжением по ассоциации, а я
автоматически трансформировался в генерального. Крепла научно-инженерная
мощь Уфоцентра, который обрастал сотрудниками и аппаратурой, подтягиваясь до
уровня НИИ. И возникла, как сама собой разумеющаяся, должность
директора-координатора. Я был рад, когда на эту вакансию, как на капитанский
мостик, взошел мой давний - еще с курсантских времен - друг Давид Дубман.
Отставной командир-подводник, эрудит, четкий, рассудительный и бравый
человек. Небезразличный к уфоидее, которую принимал всей натурой, он взвалил
на себя тяжелый груз организационных обязанностей.
Тут приходится каждому смертному до всего доходить самому, Доверяя
сердечному трепету, куда больше, чем просто - уму...
За спиной Давида, а для меня с юных времен - Димы, я почувствовал себя как
за каменной стеной. В это время авторитет Павла Поповича работал на
ассоциацию вдоль, поперек и зигзагообразно. Бумаги с его подписью,
подкрепленные устными аргументами дипломатичного Дубмана, получали высший
проходной балл, и вскоре постройка сложного административного статуса
Уфологической ассоциации была, в основном, завершена. И мы стали готовить
2-ю научную конференцию Всесоюзной уфологической ассоциации: рассылать
информационные письма на места, писать доклады, формировать повестку дня. И
все это на фоне обследования и даже медицинской реабилитации множества
контактантов, выпуска брошюр и журнала, установления связи с иностранцами.
НА ПЛОСКОЙ КРЫШЕ
В мае 1991 меня снова - на этот раз без супруги - пригласили в Японию
принять участие в телевизионном круглом столе. Из Ленинграда для этого же в
Токио прилетел уфолог Валерий Уваров, который, как он заверил наивных
японцев, обладал способностью вызывать НЛО примерно так, как мы обычно
вызываем милицию или "скорую помощь".
Я в душе недоумевал: почему для научного разговора пригласили только
русских. А где же европейцы, американцы или, на худой случай, тайванцы, как
на прошлом симпозиуме?
Для телешоу была оборудована плоская крыша одного из столичных небоскребов.
Стоял конец мая с его теплой погодой, но на уровне птичьего полета свистел
ветер. Чтобы не замерзнуть, каждому участнику закрепили на пояснице мешочек
с химическим веществом, выделяющим тепло за счет экзотермической реакции.
Несколько таких упаковок образовывали спину высокой девушки в купальнике. В
ее задачу входило: элегантно стоять у большой электрифицированной карты
Японии и обозначать указкой географический пункт, откуда на передачу
поступил телефонный звонок о появлении НЛО. Но главной задачей девушки, как
я понял, было - не поворачиваться спиной, превращающей ее в подобие
многогорбого верблюда.
За круглым столом обозначились два крыла - свидетельское и научноэкспертное.
Я был во втором. Уварова поставили на возвышение. И еще где-то в горах на
телевизионной связи должна быть научная обсерватория. Вел телешоу популярный
юморист, в ранге нашего Хазанова или даже Жванецкого. А в свидетели были
набраны - видимо, по законам жанра - смазливые артистки оперетты и
кордебалета, которые действительно видели НЛО.
Вначале прошел свежий видеосюжет, снятый через иллюминатор японского
пассажирского лайнера авиакомпании "Джал" во время полета над сибирской
тайгой. На темносинем небе - НЛО, маневрирующий в зоне самолета.
Почтенный профессор физики начинает первым, говоря, что то, что мы только
что видели,- не плазма. "Плазма выглядит так". И всем показывают другой
сюжет, где в прозрачном плазмотроне бьется ионизированный газ.
Подключают отдаленную горную обсерваторию. На экране - пожилой астроном,
рядом с ним веселая женщина, на столе - бутылка. Ведущий: "Уважаемый
такойто, как бы вы прокомментировали огненное пятно рядом с самолетом?"
Уважаемый: "Пока никак, потому что мы здесь с альпинисткой мало выпили". Из
бутылки наливает себе и даме. Пьют.
Тем временем звонят телефоны, и штук двадцать телефонисток передают сведения
девушке-верблюду, а та, не поворачиваясь, но с неизменной белозубой улыбкой
показывает туда, где на карте появился НЛО.
Мониторы поворачиваются на Уварова. Он встает, молитвенно воздев руки в позе
актера Кторова из фильма "Праздник святого Иоргена", и что-то бормочет. "Как
ваши дела?"- спрашивает ведущий. "Я чувствую, они приближаются",- лепечет
явно замерзающий Уваров.
Подключают отдаленную горную обсерваторию. Альпинистка сидит на коленях
уважаемого астронома. Бутылка пуста. Астроном: "То, что было у самолета,-
это не небесное тело. Я не знаю, что это такое. И вообще небесные тела меня
сейчас интересуют гораздо меньше, чем женские. Вот сейчас мы откроем еще
одну бутылку и после этого займемся..." Переводчик, который сидел со мной,
никак не мог перевести новое словообразование, использованное астрономом.
Может быть, я неправильно понял, но получилась игра слов, что-то вроде
"займемся уфоложеством".
Монитор на Уварова: "Ну, как?" Уваров: "Уже близко, но еще вне видимости".
Наконец, подошел и мой черед. Ведущий меня достаточно подробно представил,
спросил (явно для приличия) об уфологической жизни России в условиях
перестройки и, прослушав ответ, задал вопрос, из которого я, наконец,
уразумел, для чего же меня вытащили за тысячу верст "хлебать японского
киселя". "Раз это не плазма, не небесное тело, то это советская ракета. До
каких пор советские ракеты будут препятствовать нормальным полетам японской
пассажирской авиации по согласованным с вашей стороной воздушным коридорам?"
Я: "А причем тут ракеты? Можно показать сюжет еще раз?"
