Его сентиментальное настроение сменилось мучительными стонами, когда Мэгги
злорадно нажала на кнопку кофемолки.
- Ты выглядишь ужасно, - сказала она с удовлетворением. - Может быть,
сядешь, пока не упал? - Она подтолкнула ему стул, и он рухнул на него, едва
не промахнувшись.
Редко наведываясь на кухню, Мэгги плохо представляла, где что лежит, и
неуверенным поискам вовсе не помогала пара темно-серых глаз, неотступно
следивших за каждым ее движением. К тому времени, когда чашка черного кофе
стояла перед гостем, Мэгги уже превратилась в комок обнаженных нервов.
- Пей же, - бросила она, увидев, что он продолжает сидеть неподвижно.
- Я не хочу никакого кофе.
Мэгги рассвирепела.
- Так почему же ты сидел тут, пока я с ним возилась?
Он весело улыбнулся. Она вдруг поняла, что его глаза далеко не такие
бессмысленные, как казалось.
- Ник, чего ты хочешь? Ты же сам настоял на том, чтобы войти в дом. Ник?
- Чего я хочу? - Он медленно покачал головой. - Ты знаешь, чего я хочу,
Мэгги.
- Если бы знала, не спрашивала.
В его глазах появился алчный блеск.
- Тебя.
- Меня? - Мэгги уставилась на него, чувствуя, как екнуло в груди сердце.
Он пьян. Гмм... что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Разговорить
его? Нет-нет, гадко было бы выведывать у него что-нибудь, когда он находится
в таком беспомощном состоянии. Кто знает, какие тайны могут открыться! Ее
сердце забилось еще сильнее. - Ты хочешь меня? Почему?
- Потому что... - Он неопределенно помахал здоровой рукой.
- Потому что - что? - вкрадчиво спросила она, придвигаясь ближе и
наклоняясь к нему. Плевать, гадко это или хорошо - она должна знать...
- Потому что я... - Он запнулся, и на лице его отразилось смятение. -
Потому что ты ведьма, Мэгги Коул, - невнятно объяснил он. - Потому что я...
я...
- Ты - что? - Она старалась говорить мягко и ласково, хотя на самом деле
готова была силком выжать из него тайну. Не хочет ли он признаться, что
влюбился в нее? - Говори смелей, я никому не скажу.
- Я... я... я хочу лечь...
И он сполз со стула на голубую плитку пола.
Ник Фортуна вышел из строя.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Снова заложило уши, и Мэгги сглотнула. На соседнем сиденье тихо
похрапывал Томас. Он проспал почти все одиннадцать часов полета из
ЛосАнджелеса, утомленный впечатлениями от Диснейленда.
Мэгги покосилась на него с завистливой улыбкой. Ощущение неуверенности,
не покидавшее ее в новом, незамужнем состоянии, заставляло бодрствовать на
протяжении двух плохих фильмов и безразлично поглощать очередные порции еды.
Казалось, она носила свой Диснейленд в себе - то возносясь в небо, то
низвергаясь в пропасть.
Не числя терпеливость среди своих достоинств, Мэгги решила, не дожидаясь
возвращения, выложить перед Финном свой сюрприз. Исполненная самодовольства,
она позвонила из офиса судьи, едва получив в руки плотный листок бумаги,
свидетельствующий о том, что их семьи больше не существует.
Сначала ей показалось, что Финн снова упал в обморок. Обретя наконец дар
речи, он обрушился на нее с упреками за безвкусную шутку. Только Томас, взяв
трубку, смог убедить его, но и это не сняло гнев без остатка. С ним могли бы
по крайней мере посоветоваться. Он мог бы по крайней мере приготовиться. Но
Мэгги различала нотки облегчения Все наконец завершилось, и тяжкая ноша
ответственности свалилась с его плеч. По телефонному проводу носились
бешеные импульсы печали и радости. Закончилась эра потрясающей игры, которую
они вели с молодым энтузиазмом. Пришло время зрелости.
В данный момент Мэгги не чувствовала себя зрелой. Она чувствовала себя
очень юной и неуверенной. Правда и ее последствия... она избегала их так
долго, что почти уверилась, будто день разоблачения не настанет никогда.
Огласка будет болезненной, и Марюсам с Патти станут рвать и метать, но
почему-то эта двойная угроза утратила свою силу над ней. Боялась Мэгги - и
очень боялась - Ника. Это Ник имел для нее значение. При всем своем
богатстве и власти он был очень одинок и только с дочерью связан какой-то
эмоциональной близостью. Кто поможет ему пережить чувство потери, ярости и
боль предательства? Кто умерит страдания от поступка дочери, который он
неизбежно воспримет как отвергнутую - вслед за матерью - любовь? Сердце
Мэгги болело за него... и за себя, потому что она последний человек, к
которому он обратится.
Пять ночей назад, когда он заснул, свернувшись на полу ее кухни, Мэгги
потребовались все ее физические силы, чтобы оттащить его в гостиную и
уложить на белом кожаном диване, стараясь при этом не повредить повязку на
правой руке. Диван был длинный, но узкий, и Мэгги боялась, что он свалится,
попытавшись повернуться, поэтому затолкала под него побольше подушек и туго
подоткнула мягкое кашемировое одеяло после того, как стянула туфли и носки.
Потом какое-то время постояла на коленях, глядя, как медленно и ровно
поднимается и опускается широкая грудь, и откровенно любуясь, благо он не
мог ее на этом поймать, смягчившимися линиями грубого лица. Неохотно
поднявшись, чтобы идти спать, она позволила себе один долгий поцелуй в
чувственно приоткрывшиеся во сне губы. Он пошевелился, и Мэгги затаила
дыхание, но, к ее разочарованию и облегчению, снова утих, чуть улыбаясь во
сне.
Проснулась она с таким ощущением, будто и не засыпала. За окном было уже
светло, но час - ранний, гораздо более ранний, чем те, в которые Мэгги
обычно открывала глаза, особенно после бессонной ночи. Она перевернулась и
сонно вгляделась в темный силуэт, раздвигающий шторы. Из окна открылся
прекрасный вид на городской залив и хлынули потоки теплого летнего света.
Она зажмурилась.
- Ради всего святого, Сэм, это что же, вроде извинения за вчерашние
излишества? - простонала она, зарываясь лицом в груду подушек. - Считай, что
ты прощен, и дай мне поспать.
- Сэм? Так ты обычно просыпаешься с этим мужчиной, Мэгги?
Мэгги резко села в кровати, отбросив с глаз тяжелые пряди волос и
подтягивая простыни к груди.
- Ник! Ч-что ты здесь делаешь?
- Я подумал, что было бы крайне невежливо с моей стороны уйти, не
поблагодарив хозяйку... особенно после той нежной заботы, которую она
проявила, когда я был в ее власти. Я сварил кофе. - Он поставил чашку на
тумбочку.
- На кухне? Сэм терпеть не может, когда ктото хозяйничает у него на
кухне, - пролепетала Мэгги. Что он помнит о прошлой ночи?
- Я ему не скажу, если ты не скажешь. Сомневаюсь, что Сэм или твой муж
смогут встать в ближайшее время, а когда встанут, у них будет жуткое
похмелье.
Твой муж. Он никогда не называет Финна по имени. Будто испытывает
потребность постоянно напоминать им обоим о ее обязательствах.
- А у тебя нет? - огрызнулась она, игнорируя кофе. Поскорей бы он ушел...
Ник успел снять повязку и грязную, разорванную рубаху. Обнаженный до
пояса, он слишком сильно действовал на чувства... и воображение. Тогда, на
пляже, он демонстрировал больше обнаженной плоти, но здесь, в бело-розовой
спальне, его голая грудь выглядела более неприличной, агрессивно
чувственной. Жесткие мышцы перекатывались на широкой груди при каждом
вздохе. Что будет, если он нагнется и обнимет ее? Закричит она или вздохнет
с наслаждением?
- Я был не так пьян.
Мэгги недоверчиво фыркнула.
- Ты едва понимал, что говоришь. И улегся спать на полу.
- Это из-за болеутоляющего, а не от выпивки.
Я не набрался так, как твой муж и его нянька.
Его презрительный тон рассердил Мэгги.
- Если ты не был пьян, почему полез в драку?
- Твой муж никак не хотел униматься.
- Ты мог просто уйти, если понимал, что он не отвечает за свои слова.
- Я не сказал, что он не отвечал за свои слова.
Я только сказал, что он был пьян. А я принял достаточно, чтобы снизилась
сопротивляемость к оскорблениям. Я потерял терпение, но контроль над собой
не потерял. Мне нельзя, потому что при моих навыках я могу запросто убить
человека. Поэтому и не пью слишком много - Я не дрался с тех пор, как стал
профессиональным боксером.
- О, Финн будет польщен, узнав, что ты сделал для него исключение, -
саркастически заметила Мэгги.
- Поскольку пил я из-за него, все как раз и сходится. Не буду отрицать,
что получил большое удовольствие, задав ему трепку.
- Судя по последствиям, счет примерно равный, - фыркнула Мэгги, глядя на
его перевязанную руку.
- Я сломал палец о его челюсть. - Ник блаженно улыбнулся, взбодренный
приятным воспоминанием.
Мэгги поспешила сменить тему, вспомнив кстати его слова.
- Что ты имеешь в виду, говоря, что пил из-за него? Я думала... То есть
ты разве был в клубе один? - Этот вопрос преследовал ее со вчерашней ночи.
- Ты имеешь в виду, не было ли у меня там свидания?
Он неожиданно сел на край кровати, и Мэгги пришлось призвать на помощь
все свое самообладание, чтобы не податься к нему, не дотронуться до теплой,
блестящей кожи. Она не отводила от него широко раскрытых глаз. Разбитый рот
иронически искривился.
- Нет, я был там не с женщиной. Я однолюб, Мэгги. Когда я хочу женщину, я
хочу только одну. А на этот раз... ты знаешь, какую женщину я хочу. Поэтому,
когда вышла встреча с этим болтуном, который нарывался на драку, с чего бы
мне отказываться от случая дать выход своей досаде? Я могу выиграть бой, но
перевес в войне все равно на его стороне. У него есть ты.
Мэгги сглотнула, отводя взгляд от его затуманенных желанием глаз.
- Но... Финн сказал, что вы дрались из-за Лори.
- Верно. В конце концов, он не знает о нас с тобой, так? Я стукнул его
разок за Лори... но все остальные тумаки были за тебя.
Мэгги побледнела.
- Ты мог убить его.
И снова эта ироническая улыбка.
- Решив тем самым свою проблему, не правда ли? Но нет. Я знаю свою силу.
Покидая ринг, я поклялся никогда больше не пускать в ход кулаки. Ты
заставляешь меня хотеть многое из того, что я поклялся никогда больше не
делать, Мэгги... - Его поврежденная рука коснулась ее подбородка, и она
потянулась, чтобы оттолкнуть ее, но каким-то образом руки их соединились.
Ник уставился на этот мимолетный союз, и Мэгги вспомнила, что потянулась
изуродованной рукой. Ник уже видел ее, и, может быть, поэтому привычный
рефлекс не сработал. - Хорошая пара, не правда ли? - проговорил он.
Она покачала головой, не зная, что сказать, чтобы не выдать своих чувств.
- Ты не должен находиться здесь.
- В твоей спальне? На твоей постели? Ведь это же все твое, правда, Мэгги?
У вас с мужем отдельные комнаты, отдельные гардеробы, отдельные ванные.
Нигде ни следа встреч, ни забытого носка, ни расчески. Даже дверь между
вашими комнатами заперта.
- Ты высматривал? - возмутилась Мэгги, отдергивая руку.
- Я был заинтригован вашим домашним устройством. - Он пожал плечами,
отчего под кожей заходили мощные мышцы.
- Финн и я уважаем личную жизнь друг друга, чего, очевидно, нельзя
сказать о тебе. Не будешь ли любезен встать с моей кровати?
- Что ты делаешь, когда хочется близости, - просовываешь письменное
приглашение под дверь?
- Не твое дело. Тебе не надо в офис или куданибудь еще?
- Сегодня воскресенье, - напомнил он. - Не могу поверить, что такая
страстная, чувственная женщина, как ты, может быть счастлива, ведя столь
стерильный образ жизни.
- Я... я очень чутко сплю, а Финн храпит, - придумала на ходу Мэгги.
- Тебе не кажется, что простыни могут влиять на... на твой расстроенный
сон?
- Что ты хочешь сказать? - растерянно спросила Мэгги, не сразу сообразив,
на что он намекает.
- Цвет. Он немного... э-э... нарушает цветовое решение. Все остальное так
