признаться маме, что променял карасика на свисток.
"Ну ничего, может быть, мама и не заметит сразу, что рыбка пропала", -
подумал Виталик и пошел домой.
Когда он вернулся, мама уже была дома.
- Где же твоя рыбка? - спросила она.
Виталик растерялся и не знал, что сказать.
- Может быть, ее Мурзик съел? - спросила мама.
- Не знаю, - пробормотал Виталик.
- Вот видишь, - сказала мама. - Он выбрал-таки время, когда дома никого
не было, и выловил из аквариума рыбку! Где он, разбойник? Ну-ка, найди мне
его сейчас!
- Мурзик! Мурзик! - стал звать Виталик, но кота нигде не было.
- Наверно, в форточку убежал, - сказала мама. - Пойди-ка во двор, позови
его.
Виталик надел пальто и вышел во двор.
"Вот как нехорошо получилось! - думал он. - Теперь Мурзику из-за меня
достанется".
Он хотел вернуться домой и сказать, что Мурзика во дворе нет, но тут
Мурзик выскочил из отдушины, которая была под домом, и быстро побежал к
двери.
- Мурзинька, не ходи домой, - сказал Виталик. - Тебе попадет от мамы.
Мурзик замурлыкал, принялся тереться спинкой об ноги Виталика, потом
поглядел на закрытую дверь и потихоньку мяукнул.
- Не понимаешь, глупый, - сказал Виталик. - Тебе ведь человеческим языком
говорят, что нельзя домой.
Но Мурзик, конечно, ничего не понимал. Он ласкался к Виталику, терся об
него боками и потихоньку бодал его головой, будто торопил поскорей открыть
дверь. Виталик стал отталкивать его от двери, но Мурзик не хотел уходить.
Тогда Виталик спрятался от него за дверь.
"Мяу!" - закричал Мурзик под дверью.
Виталик поскорей вышел обратно:
- Тише! Кричит тут! Вот мама услышит, тогда узнаешь!
Он схватил Мурзика и принялся запихивать его обратно в отдушину под
домом, из которой Мурзик только что вылез. Мурзик упирался всеми четырьмя
лапами и не хотел лезть в отдушину.
- Лезь, глупый! - уговаривал его Виталик. - Посиди там пока.
Наконец он его целиком запихал в отдушину. Только хвост Мурзика остался
торчать снаружи. Некоторое время Мурзик сердито вертел хвостом, потом и
хвост скрылся в отдушине. Виталик обрадовался. Он думал, что котенок
останется теперь сидеть в подвале, но тут Мурзик снова выглянул из дыры.
- Ну, куда же ты лезешь, глупая голова! - зашипел Виталик и загородил
выход руками. - Говорят же тебе: нельзя домой идти.
"Мяу!" - закричал Мурзик.
- Вот тебе и "мяу"! - передразнил его Виталик. - Ну что мне теперь делать
с тобой?
Он стал оглядываться вокруг и искать, чем бы закрыть дыру. Рядом лежал
кирпич. Виталик поднял его и закрыл дыру кирпичом.
- Вот теперь не вылезешь, - сказал он. - Посиди там, в подвале, а завтра
мама забудет про рыбку, и я тебя выпущу,
Виталик вернулся домой и сказал, что Мурзика во дворе нет.
- Ничего, - сказала мама, - вернется. Я все равно не прощу ему этого.
За обедом Виталик сидел грустный и даже не хотел ничего есть.
"Я вот обедаю, - думал он, - а Мурзик, бедный, в подвале сидит".
Когда мама вышла из-за стола, он незаметно сунул в карман котлету и пошел
во двор. Там он отодвинул кирпич, которым была закрыта отдушина, и
потихоньку позвал:
- Мурзик! Мурзик!
Но Мурзик не отзывался. Виталик нагнулся и заглянул в дыру. В подвале
было темно и ничего не было видно.
- Мурзик! Мурзинька! - звал Виталик. - Я тебе котлету принес! Мурзик не
вылезал.
- Не хочешь - ну и сиди, глупая голова! - сказал Виталик и вернулся
домой.
Дома без Мурзика ему было скучно. На душе было как-то нехорошо, потому
что он обманул маму. Мама заметила, что он грустный, и сказала:
- Не горюй! Я тебе другую рыбку куплю.
- Не надо, - сказал Виталик.
Он уже хотел признаться маме во всем, но у него не хватило смелости, и он
ничего не сказал. Туг за окном послышался шорох и раздался крик:
"Мяу!"
Виталик посмотрел в окно и увидел снаружи на подоконнике Мурзика. Видно,
он вылез из подвала через другую дырку.
- А! Пришел наконец, разбойник! - сказала мама. - Иди-ка сюда, иди!
Мурзик прыгнул в открытую форточку и очутился в комнате. Мама хотела
схватить его, но он, видно, догадался, что его хотят наказать, и шмыгнул под
стол.
- Ишь ты, хитрец какой! - сказала мама. - Чувствует, что виноват. Ну-ка,
поймай его.
Виталик полез под стол. Мурзик увидел его и юркнул под диван. Виталик был
рад, что Мурзик удрал от него. Он полез под диван и нарочно старался шуметь,
чтобы Мурзик услышал и успел убежать. Мурзик выскочил из-под дивана. Виталик
погнался за ним и принялся бегать по всей комнате.
- Что ты такой шум поднял? Разве его так поймаешь! - сказала мама.
Тут Мурзик прыгнул на подоконник, где стоял аквариум, и хотел выскочить
обратно в форточку, но сорвался и с размаху как плюхнется в аквариум! Вода
так и брызнула в разные стороны. Мурзик выскочил из аквариума и давай
отряхиваться. Тут мама и схватила его за шиворот:
- Вот я тебя проучу как следует!
- Мамочка, миленькая, не бей Мурзика! - заплакал Виталик.
- Нечего его жалеть, - сказала мама. - Он ведь не пожалел рыбку.
- Мамочка, он не виноват!
- Как же "не виноват"? А кто карася съел?
- Это не он.
- А кто же?
- Это я...
- Ты съел? - удивилась мама.
- Нет, я не съел. Я его на свисток променял.
- На какой свисток? - Вот на этот.
Виталик вынул из кармана свисток и показал маме.
- Как же тебе не стыдно? - сказала мама.
- Я нечаянно. Сережа сказал: "Давай меняться", я и поменялся.
- Я не о том говорю! Я говорю, почему ты не сказал правду? Я ведь на
Мурзика подумала. Разве честно на других сваливать?
- Я боялся, что ты станешь бранить меня.
- Это только трусы боятся говорить правду! Хорошо было бы, если б я
наказала Мурзика?
- Я больше не буду.
- Ну смотри! Только потому прощаю, что ты все-таки сам признался, -
сказала мама.
Виталик взял Мурзика и понес к батарее сушиться. Он посадил его на
скамеечке и сел рядом с ним. Мокрая шерсть на Мурзике торчала в разные
стороны, как иголки у ежика, и от этого Мурзик казался таким худым-худым,
будто целую неделю совсем ничего не ел. Виталик вынул из кармана котлету и
положил перед Мурзиком. Мурзик съел котлету, потом забрался на колени к
Виталику, свернулся калачиком и замурлыкал свою песенку.
АВТОМОБИЛЬ
Когда мы с Мишкой были совсем маленькими, нам очень хотелось покататься
на автомобиле, только это никак не удавалось. Сколько мы ни просили шоферов,
никто не хотел нас катать. Однажды мы гуляли во дворе. Вдруг смотрим - на
улице, возле наших ворот, остановился автомобиль. Шофер из машины вылез и
куда-то ушел. Мы подбежали. Я говорю:
- Это "Волга". А Мишка:
- Нет, это "Москвич".
- Много ты понимаешь! - говорю я.
- Конечно, "Москвич", - говорит Мишка. - Посмотри, какой у него капор.
- Какой, - говорю, - капор? Это у девчонок бывает капор, а у машины -
капот! Ты посмотри, какой кузов.
Мишка посмотрел и говорит:
- Ну, такое пузо, как у "Москвича".
- Это у тебя, - говорю, - пузо, а у машины никакого пуза нет.
- Ты же сам сказал "пузо".
- "Кузов", я сказал, а не "пузо"! Эх, ты! Не понимаешь, а лезешь!
Мишка подошел к автомобилю сзади и говорит:
- А у "Волги" разве есть буфер? Это у "Москвича" - буфер.
Я говорю:
- Ты бы лучше молчал. Выдумал еще буфер какой-то. Буфер - это у вагона на
железной дороге, а у автомобиля бампер. Бампер есть и у "Москвича" и у
"Волги".
Мишка потрогал бампер руками и говорит:
- На этот бампер можно сесть и поехать.
- Не надо, - говорю я ему. А он:
- Да ты не бойся. Проедем немного и спрыгнем.
Тут пришел шофер и сел в машину. Мишка подбежал сзади, уселся на бампер и
шепчет:
- Садись скорей! Садись скорей! Я говорю:
- Не надо!
А Мишка:
- Иди скорей! Эх ты, трусишка!
Я подбежал, прицепился рядом. Машина тронулась и как помчится! Мишка
испугался и говорит:
- Я спрыгну! Я спрыгну!
- Не надо, - говорю, - расшибешься!
А он твердит:
- Я спрыгну! Я спрыгну!
И уже начал опускать одну ногу. Я оглянулся назад, а за нами другая
машина мчится. Я кричу:
- Не смей! Смотри, сейчас тебя машина задавит!
Люди на тротуаре останавливаются, на нас смотрят. На перекрестке
милиционер засвистел в свисток. Мишка перепугался, спрыгнул на мостовую, а
руки не отпускает, за бампер держится, ноги по земле волочатся. Я испугался,
схватил его за шиворот и тащу вверх. Автомобиль остановился, а я все тащу.
Мишка наконец снова залез на бампер. Вокруг народ собрался. Я кричу:
- Держись, дурак, крепче!
Тут все засмеялись. Я увидел, что мы остановились, и слез.
- Слезай, - говорю Мишке.
А он с перепугу ничего не понимает. Насилу я оторвал его от этого
бампера. Подбежал милиционер, номер записывает. Шофер из кабины вылез - все
на него набросились:
- Не видишь, что у тебя сзади делается?
А про нас забыли. Я шепчу Мишке:
- Пойдем!
Отошли мы в сторонку и бегом в переулок. Прибежали домой, запыхались. У
Мишки обе коленки до крови ободраны и штаны порваны. Это он когда по
мостовой на животе ехал. Досталось ему от мамы!
Потом Мишка говорит:
- Штаны - это ничего, зашить можно, а коленки сами заживут. Мне вот
только шофера жалко: ему, наверно, из-за нас достанется. Видал, милиционер
номер машины записывал?
Я говорю:
- Надо было остаться и сказать, что шофер не виноват.
- А мы милиционеру письмо напишем, - говорит Мишка.
Стали мы письмо писать. Писали, писали, листов двадцать бумаги испортили,
наконец написали:
"Дорогой товарищ милиционер! Вы неправильно записали номер. То есть, Вы
записали номер правильно, только неправильно, что шофер виноват. Шофер не
виноват: виноваты мы с Мишкой. Мы прицепились, а он не знал. Шофер хороший и
ездит правильно".
На конверте написали:
"Угол улицы Горького и Большой Грузинской, получить милиционеру".
Запечатали письмо и бросили в ящик. Наверно, дойдет.
ЗАПЛАТКА
У Бобки были замечательные штаны: зеленые, вернее сказать, защитного
цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался:
- Смотрите, ребята, какие у меня штаны. Солдатские!
Все ребята, конечно, завидовали. Ни у кого больше таких зеленых штанов не
было.
Однажды Бобка полез через забор, зацепился за гвоздь и порвал эти
замечательные штаны. От досады он чуть не заплакал, пошел поскорее домой и
стал просить маму зашить.
Мама рассердилась:
- Ты будешь по заборам лазить, штаны рвать, а я зашивать должна?
- Я больше не буду! Зашей, мама!
- Сам зашей.
- Так я же ведь не умею!
- Сумел порвать, сумей и зашить.
- Ну, я так буду ходить, - проворчал Бобка и пошел во двор.
Ребята увидели, что у него на штанах дырка, и стали смеяться.
- Какой же ты солдат, - говорят, - если у тебя штаны порваны?
А Бобка оправдывается:
- Я просил маму зашить, а она не хочет.
- Разве солдатам мамы штаны зашивают? - говорят ребята. - Солдат сам
должен уметь все делать: и заплатку поставить и пуговицу пришить.
Бобке стало стыдно.
Пошел он домой, попросил у мамы иголку, нитку и лоскуток зеленой материи.
Из материи он вырезал заплатку величиной с огурец и начал пришивать ее к
штанам.
Дело это было нелегкое. К тому же Бобка очень спешил и колол себе пальцы
иголкой.
- Чего ты колешься? Ах ты, противная! - говорил Бобка иголке и старался
схватить ее за самый кончик, так чтоб не уколоться.
Наконец заплатка была пришита. Она торчала на штанах, словно сушеный
гриб, а материя вокруг сморщилась так, что одна штанина даже стала короче.
- Ну, куда же это годится? - ворчал Бобка, разглядывая штаны. - Еще хуже,
чем было! Придется все наново переделывать.
Он взял ножик и отпорол заплатку. Потом расправил ее, опять приложил к
