спрятались Чудища, чтобы наброситься на тебя. Они ничего не сделали для
того, чтобы скрыть свои следы. По моему мнению, они боятся очень немногого
и не считают нужным быть осторожными. Так я, наконец и достиг Оврага
Ящериц...
Эрскин рассматривал кучку камней, набранных им из ручья, взвешивая их
на ладони и раскладывая на две кучки. Обструганное древко копья он отложил
в сторону.
- Народ Ящериц я встречал и раньше. В моей родной стране - или в
стране, где мы находились, прежде чем нас прогнали оттуда трясущиеся горы,
- была одна такая колония. Они однажды пришли толпой через пустыню с
запада и устроили поселение в овраге в полудне пути от деревни моего
народа. Нам было очень любопытно и мы часто наблюдали за ними издалека.
Под конец мы даже торговали - мы давали им кусочки металла в обмен на
голубые камешки, вырытые ими из земли, - наши женщины любят носить
ожерелья. Я не знаю, что я сказал им своим шипеньем, я просто думаю, что
моя имитация так удивила их, что они позволили нам уйти.
Очень хорошо, что мы убрались из этого места со всей возможной
скоростью. Ядовитые шарики - их величайшее оружие. Я видел, как они
используют его против койотов и змей. Они хотят только одного - чтобы их
оставили в покое.
- Но... но они... почти... почти люди... - Форс рассказал о жнецах и
о жертве, которую они принесли ради защиты своего клана.
Эрскин выложил три камня одинакового цвета и размера.
- Можем ли мы тогда отрицать, что у них есть право на их овраг? Хотел
бы я знать, могли бы и мы показать такую смелость? - Он занялся тонкими
полосками шкуры кролика, сплетая их в сеть и оплетая ими каждый камень.
Озадаченный Форс следил за ним.
Прямо над их головой среди макушек деревьев был пробел, и, лежа на
спине, горец мог видеть голубое небо и кусочек плывущего по небу белого
облака. Но ветер этим утром был прохладен - лето уже кончалось. Он должен
был как можно скорее вернуться в Айри...
Потом он вспомнил, что случилось со Звездной Сумкой, и его распухшие
пальцы вонзились в подстилку. Возвращаться в горную крепость теперь было
бесполезно. Когда Чудища уничтожили его доказательства, они уничтожили и
его шанс вернуться обратно в клан. Не осталось ничего, кроме того, что
Эрскин захватил для него из Долины Ящериц, - его ножа и меча.
- Хорошо!
Форс был слишком погружен в свои мысли, чтобы повернуть голову и
посмотреть, что это вызвало такое восклицание у его товарища. Эрскину-то
не о чем было беспокоиться. Он пойдет на юг и найдет свое племя и снова
займет свое место среди своих...
- Теперь у нас будет пища, брат...
Форс нахмурившись оглянулся. Южанин стоял, высокий и прямой, и крутил
над головой свое странное изобретение, которое казалось горцу совершенно
бесполезным. Три камня в сетках из кроличьих шкур были присоединены к
кожаным ремням, а три ремня связаны вместе одним центральным узлом. Этот
узел Эрскин зажал между пальцев, а камни вращались по кругу. Испытав свое
оружие, он рассмеялся, видя замешательство Форса.
- Мы будем продвигаться на юг, брат, а на равнине это будет
действовать великолепно. Я тебе сейчас это продемонстрирую. Ага, вот и
обед.
К костру подошла Люра, таща молодого поросенка. Она бросила свою ношу
и с почти человеческим вздохом упала рядом со своей добычей, глядя, как
Эрскин умело разделывал ее.
Форс поел жареной свинины и начал размышлять о том, была ли его
участь на самом деле столь безнадежной, как он думал. Чудища были мертвы.
Он мог отлежаться, пока к нему не вернутся все силы, а потом вторично
вернуться в город. И если он не будет там задерживаться, у него еще
останется время добраться до Айри и привести туда экспедицию, прежде чем
наступит зима. Он облизал с пальцев густой жир и начал строить планы.
Эрскин напевал мелодию с печальными нотками, которую Форс слышал от него
на озере. Люра, мурлыкая, вылизывала свои лапы. Все вокруг было вполне
мирно.
- Теперь перед нами задача, - сказал вдруг Эрскин, - где достать
одежду для тебя...
- Она передо мной, - поправил его Форс сонно. - К несчастью, мой
гардероб остался в овраге, чтобы забавлять этих ящериц. И как это ни
странно, я не нахожу в себе ни малейшего желания снова предъявлять им свои
права на одежду...
Эрскин затянул узлы на своем оружии из ремней и камней.
- Ты не прав, друг мой. Визит в Овраг Ящериц - если, конечно,
держаться на безопасном расстоянии - может сослужить нам очень хорошую
службу.
Форс сел.
- Каким образом?
- Там погибло пять Чудищ. А сколько их последовало за нами в Землю
Взрыва?
Форс попытался вспомнить численность отряда, за которым он наблюдал.
Как велик он был? Сейчас он не мог точно сказать, но подозревал, что их
было гораздо больше, чем пять. Это расстраивало все его планы. Если это на
самом деле так, почему же они оставались здесь, так близко к краю Земли
Взрыва? Его ноги уже достаточно окрепли, чтобы он смог пройти несколько
миль, оставив за собой эту несчастную пустыню, находящуюся сейчас всего в
полумиле позади них.
- Ты думаешь, что ящерицы смогли добавить кое-что к своим запасам?
Эрскин пожал плечами.
- Теперь, когда они предупреждены, наверное, уже добавили. Но добыча,
которую они взяли, нужна и нам. Твой лук пропал, но наконечники для стрел
были бы нам полезны...
- Так полезны, чтобы снова сунуться на их отравленные шипы?
- Может быть. - И Эрскин принялся допрашивать Форса, что из его
снаряжения уничтожили Чудища.
- Все самое ценное для меня! - На Форса опять навалилось прежнее
чувство беспомощности и непохожести на других. - Они на клочки разодрали
Звездную Сумку и сожгли мои заметки. И, может...
- Остались наконечники стрел, - не отставал Эрскин. - Их не сожгли.
Поскольку он, казалось, всерьез решился на эту экспедицию, Форс начал
подумывать, что у южанина была какая-то собственная цель. Сам же он не
видел никакой причины для того, чтобы возвращаться в Овраг Ящериц. Он все
еще внутренне сопротивлялся, когда они поднялись на вершину возвышенности,
с которой Эрскин спустился, чтобы спасти его и Люру. Люра отказалась
сопровождать их дальше края Земли Взрыва, и они оставили ее там. Она
бегала взад и вперед, прижав уши и дергая хвостом. Таким образом она
выражала свое несогласие со всем этим безумием.
Они стояли, глядя вниз на дикую сцену, от которой желудок Форса
подкатился к горлу. Он сглотнул и сжал свои распухшие пальцы в кулаки,
чтобы боль отвлекла внимание. Ящерицы, может быть, и питались росшей на
террасах травой, но, похоже, они так же не брезговали и мясом и сейчас
убирали запасы, которыми их снабдил случай.
Два Чудища уже превратились в скелеты, и толпа обитателей оврага
споро работала над другими. Цепочка тяжело нагруженных носильщиков
взбиралась к входам в пещеры в то время, как их собратья внизу взмахивали
крошечными ножами с таким же умением, с каким жертвы до этого действовали
своими серпами.
- Посмотри вон туда - слева от того камня. - Хотя прикосновение
Эрскина вызвало боль во всей руке, Форс покорно посмотрел туда, куда
указывал его друг.
Там была куча всякого добра. Форс опознал остатки своих краг и пояс,
такой же, какой носили Чудища. Но блестки света за этой кучей добычи,
сваленной в беспорядке, были интересней. Они находились в крошечной нише
стены - три голубых брусочка, всего лишь с палец высотой... очень
знакомые...
Озадаченность Форса исчезла. Эти брусочки... это были те фигурки,
которые он принес из музея в Звездной Сумке. Теперь их установили там - и
в ногах у каждой из них была кучка подношений.
Они были их богами. И с внезапным просветлением он понял, почему
народ ящериц чтил эти фигурки.
- Эрскин! Эти фигурки - вон в той нише - это те, что я принес из
музея... и они делают им подношения... поклоняются им!
Южанин потер челюсть ладонью в знакомом Форсу жесте, означавшем
озадаченность. Затем он порылся в дорожной сумке на своем поясе и достал
четвертую фигурку.
- Разве ты не видишь, что они поступают так из-за этого. - Форс
указал на маленькую головку резной фигурки. Хотя фигурка и была
человеческой, голова у нее была от хищной птицы с кривым клювом.
- У одной из фигурок там, внизу, голова ящерицы - по крайней мере,
она похожа на голову ящерицы!
- Так. И поэтому... да... я понимаю!
Эрскин бросился вниз по склону, и из его уст вырвался тот же шипящий
звук, который он издавал и прежде. Произошло мимолетное движение. Форс
мигнул. Рабочие исчезли, спрятались в укрытиях за камнями, покинув овраг.
Южанин ждал с терпением охотника одну минуту, две, потом снова
зашипел. Он держал на вытянутой руке между пальцев статуэтку с птичьей
головой, и ее голубой блеск был чистым и ясным. Наверное, он-то и выманил
их вожаков из укрытия.
Они подошли, осторожно скользя между камней. Увидеть их мог только
самый внимательный наблюдатель. И, как с опаской отметил Форс, они сжимали
в лапах свои колючие копья. Но Эрскин находился много выше того места,
куда упали колючие шарики. Он поставил голубую фигурку на землю и широким
шагом отступил вверх по склону.
Именно статуэтка и привлекла их. Трое подошли своей особой
стремительной походкой. Когда они оказались на таком расстоянии, что могли
коснуться фигурки, они остановились, их головы завертелись во все стороны,
наклоняясь под странными углами. Они словно хотели убедиться, что это не
какая-то ловушка с приманкой.
Когда одна из ящериц положила свою лапку на фигурку, Эрскин двинулся
вперед, но не к ним, а к сваленной в кучу добыче. Он шел осторожно, изучая
землю дюйм за дюймом и, казалось, вообще не обращал на ящериц никакого
внимания. Три ящерицы стояли, замерев на месте, только их глаза следили за
людьми.
Южанин старательно и методично перерыл все, что там лежало.
Вернувшись, он принес сапоги горца и то, что осталось от его одежды. Он
прошел мимо ящериц так, словно их здесь не было вовсе. После того, как он
прошел, вожак схватил голубую фигурку и юркнул за камень. Его собратья
чуть не наступали ему на хвост. Эрскин поднялся наверх по склону тем же
неспешным шагом, но на лбу и щеках у него блестели бисеринки пота.
Форс сел и натянул сапоги на свои натруженные ноги. Он поднялся и
снова посмотрел на долину. Рабочие все еще прятались в своих норах, но в
скальном святилище теперь стояло четыре фигурки, а не три.
На следующий день они двинулись на юг, оставив далеко позади Землю
Взрыва. И на второй день они уже далеко углубились в открытые поля, где
зрели, колыхаясь под солнцем, пятна пшеницы-самосевки.
Форс наполовину перелез через каменную стену, остановился и
прислушался. Звук, который он услышал, был слишком слабым и низкого тона,
чтобы быть громом, и в нем прослушивался четкий ритм.
- Подожди!
Когда Эрскин остановился, Форс вспомнил, где он слышал такой звук
раньше, - это был голос сигнального барабана. Он сказал об этом Эрскину, и
тот упал на землю рядом с камнем, приложив ухо к земле. Но послание быстро
оборвалось. Южанин, нахмурившись, снова поднялся на ноги.
- Что?.. - рискнул спросить Форс.
- Это был призыв. Да, ты был прав, это был барабан моего народа, и
то, что он сказал - очень плохо. Зло надвигается сейчас на них, и они
вынуждены отозвать назад всех воинов, чтобы они могли встать на защиту
племени...
Эрскин заколебался, и Форс предложил сам.
- Я не копьеносец, а теперь даже и не лучник. Но у меня на поясе все
