уже бежал, оставив оглушенное животное.
-- Не отставайте! -- донесся отчаянный вопль Олега из удаляющегося
лунного круга света. -- Не могу держать дольше...
Мрак бросил быстрый взгляд на бледное лицо певца. Таргитай несся
огромными скачками, сосредоточенный, не запыхался, взгляд острый -- не
трусил, по дурости не умел трусить, а на таком холоде соображал
молниеносно: успел с коня, не придавило, сразу руки в ноги, не плакался
над убиенным животным. Видать, на бегу думается лучше. Жаль, редко
заставишь бегать...
Тонко вскрикнула Лиска, конь под ней грохнулся тоже. Его пронесло по
скользкому льду на торчащую ребром льдинку. Послышались трест и хруст.
Конь жалобно закричал, под ним расплылось темное дымящееся пятно. Лиска с
трудом поднялась, оглушенная падением, над головой раздался лютый рык:
-- Держи, дура!.. Держи!
Она сжала пальцы, ощутив разогретые поводья. Ее толкнул горячий
конский бок, над головой мелькнула черная тень, пахнуло псиной. Конь
завизжал в страхе, копыта замелькали прямо перед ее лицом. Почти не
сознавая, что делает, она подпрыгнула, седло скрипнуло под нею, конь
сорвался с места как стрела, а в стороне метнулся во тьму и слился с ней
черный лохматый зверь.
-- Левее! -- заорал Таргитай. Он мчался большими скачками, его рука
почти не касалась седла. -- За Олегом...
Он осекся. Впереди в круге света конь на полном скаку грохнулся через
голову. Подпрыгнул и остался в темной луже крови. Таргитай горестно
вскрикнул: никто не выскочил из-под упавшего коня, волхву повезло меньше,
чем ему или Лиске!
Лиска остановила коня, Таргитай подбежал к умирающему коню. Круг
лунного света быстро удалялся, высвечивая мертвенно-бледный лед. Внезапно
над головами послышалось хлопанье крыльев. Таргитай чихнул от попавшей в
ноздри шерсти, а злой голос сверху заорал:
-- Быстрее, дурье!.. Лед истончается...
Мощный рывок едва не выдернул Таргитаю руку из плеча: Лиска стегнула
коня. Сзади слышался треск: волны взламывали истончающийся лед. Однажды
Таргитая догнала волна, он наддал так, что, разметывая брызги, обогнал
Лиску.
Круг света постепенно приближался. Таргитай увидел убегающего черного
волка. Сверху натужно хлопали широкие крылья: лететь по морозу не с руки,
загибался сам и морил друзей.
Таргитай догнал Мрака, понесся рядом -- распаленный, с развевающимися
волосами. Рукоять длинного Меча хищно торчала за левым плечом.
Глаза уже привыкли, не замечали, что свет луны медленно блекнет.
Лиска вскрикнула: грозно затрещало, конь в прыжке проломился, сразу
оказавшись по брюхо в ледяной воде. Дико заржал, замолотил копытами, ломая
тонкий лед. Лиска встала на седло ногами, с силой оттолкнулась.
Она не долетела бы до края полыньи, но внезапно ее грубо ухватили за
шиворот, больно защемив волосы, рванули вверх. Ее ноги скользнули по льду,
набежавшая глыба больно стукнула по косточке. Лиска взвыла, пытаясь
ухватиться за ушибленное место, тут же замерла в ужасе: мощные когтистые
лапы стремительно несли ее над застывшим льдом к краю полыньи, удары
крыльев над головой становились все натужнее, а ее поднимало все выше!
Мрак и Таргитай бежали бок о бок. Лед трещал, прогибался. С минуты на
минуту должны были оказаться в ледяной воде. Таргитай задержал дыхание,
приготовился барахтаться, пусть даже черный Меч сразу потянет на дно, но
мужчина бьется до последнего мига жизни, да и потом, когда Ящер тянет в
свое логово, надо драться, царапаться и лягаться!..
Темнота страшно хрястнула в лицо. Он отлетел, оглушенный, рухнул,
чувствуя, как теплая кровь бежит из разбитого носа. Сильные руки ухватили
за плечи. Грубый голос проревел прямо в ухо:
-- Опять спишь на ходу?..
Таргитай всхлипнул:
-- Это ты все зришь, волчара, в темноте!.. А где Олег?
-- Собирает Лиску, выронил. Отыщи хворост, Олег разведет костер, а я
погляжу, где что лежит.
Темная тень стала приземистее, пахнуло волчьим духом. Слышался мерный
рокот волн, набегающих на камни. Подошел Олег, за ним плелась измученная
Лиска, ее Таргитай узнал по неистребимому запаху южных трав.
-- Это и есть Край Земли?
-- Самый что ни есть, -- подтвердил Олег. Он с сочувствием посмотрел
на распухающие губы и нос Таргитая. -- Чего губы надул? Кафтан прогорел?
-- О Край Земли ударился, -- огрызнулся Таргитай. -- О самый что ни
есть угол.
Хвороста, выброшенного прибоем, почти не было, а на скалистом голом
береге в темноте отыскали только обкатанные прибоем валуны и мелкую
гальку.
Лиска дрожала, озиралась со страхом. Мир суров, жесток и неуютен:
угрюмые скалы, тяжелые волны свинцового цвета, круглые, как гигантские
яйца, камни. Воздух сырой, холодный, промозглый. Даже редкие птицы
пролетают над камнями неприветливо серые, с плотно прижатыми перьями,
угрюмые. Среди волн иногда мелькают блестящие спины гигантских животных,
похожие на каменные холмы. Таких исполинских чудовищ Лиска не видела и не
могла даже вообразить, что подобные существуют.
Мрак поднял их почти силой, повел вверх по склону. Прятаться
приходилось за камнями и выступами скал. Не то что деревьев -- ни
травинки, даже земли не видать, только камни. Навстречу дул резкий злой
ветер. Таргитай и Лиска зябко кутались. Олег, как и Мрак, не замечал
непогоды -- аскеты и волхвы должны быть равнодушны к миру.
Ноздри Мрака затрепетали. Он насторожился, поднял руку. Таргитай
боднул его в спину. По воздуху плыл слабый запах жареного мяса!
Чувствовалась магия, ибо на версты голо, но запах усиливался. Мрак
побежал вперед, пригибаясь и затаиваясь за валунами.
Впереди была каменная гряда. Мрак скользил как ящерица, лавируя между
глыб, осторожно выглянул через гребень. Таргитай и Лиска поспели в тот
момент, когда оборотень повернул изумленное лицо.
-- Где Олег?.. Пусть растолкует.
За гребнем открывался простор очищенного от камней и выровненного
поля. Далеко виднелись черные скалы, груды камней, темнел угрюмый северный
лес. В середке поля на медленно повышающемся холме со срезанной вершинкой
пламенела прямоугольная глыба размером с приземистый амбар, на ней
исходила паром туша исполинского быка -- таких Мрак не видел, а Олег о
таких даже не читал. Все поле было заполнено людьми, телегами.
Волы с натужным мычанием тащили вековые дубы -- уже с содранной
корой, высохшие. На телегах везли битую дичь, нарядно одетые люди и толпы
победнее сидели у костров. На плоских камнях что-то пеклось, жарилось.
Мрак принюхался, уловил пресный запах рыбы.
Олег потихоньку выглянул, присвистнул. Мрак сказал саркастически:
-- Может быть, нас не туда занесло?..
-- Почему так решил?
-- Какой же это Край Света?.. Это же остров Буян! С детства помню
рассказ, что здесь лежит на камне Алатыре бык печеный, в быке нож точеный,
в боку лук толченый... Вон нож блестит, а лук я учуял раньше мяса...
Олег долго озадаченно всматривался. Таргитай и Лиска тоже таращили
глаза, но видели только красный как кровь камень, на нем нечто темное.
Иногда на темном что-то поблескивало.
-- Какие беспомощные, -- озлился Мрак. -- Тогда вон по той ложбинке!
По ней подберемся ближе!
С нового места уже все отчетливо увидели гигантскую тушу быка. Он нее
распространялся вкусный запах печеного мяса. По холму широкие ступени вели
к жертвенному камню, там белел помост из свежеотесанных бревен. Верховный
волхв, освящающий церемонию, наверняка стар, ибо ступени низкие, широкие.
Зоркие глаза Мрака разглядели даже загнутую рукоять ножа и
причудливый узор.
-- Если там бык, то мы -- зайчики. А если у него в боку нож, то что у
нас в руках?
Олег прошептал еще тише:
-- Для кого -- бык, для кого -- зайчик. Что твоя секира в мощной
длани бога?
Таргитай лишь потрясенно выглядывал, шумно глотал слюни и щупал
дудочку. Лиска крепко держала Олега за руку, вздрагивала. По обширному
полю костры горели редко, но у подножия холма люди окружали сплошным
кольцом. На белесой, словно вытертой вершине пламенело застывшее пурпурное
пламя -- таким казался издали Алатырь-камень. На коричневой туше
гигантского быка расплавленной каплей серебра блестело лезвие.
-- А где же Пракамень? -- спросил Мрак наконец. -- Или это и есть
Алатырь? Тот самый, про который постоянно твердил Боромир...
Олег был огорошен больше всех.
-- Не ведаю... Но чтобы не рехнуться, давайте считать, что Край Земли
в самом деле на острове Буяне, где, если Громобой не врет, он в молодости
охотился... Первокамень -- всем камням камень, тоже здесь. Боромир плел
про него такое... Странно, он угадал и цвет, и размер...
Лиска сказала сдавленно:
-- Олег, туда не добраться. Охрана из чародеев!
В тягостном молчании рассматривали гигантскую площадь, костры,
повозки. Всадников не видать, коней нет вовсе, даже в телеги запряжены
волы. Люд явно праздный, к капищу везут приземистые бочки: даже Таргитай
сообразит, что внутри. Мраку соображать не надо: ноздри давно ему донесли,
где, что и сколько.
Таргитай произнес с надеждой:
-- Олег у нас мудрый, придумает!
Олег съежился, не чувствовал себя ни мудрым, ни хитрым. Хуже того --
понимал, что вовсе не хитрый, не мудрый и скорее всего не успеет помудреть
до того времени, как добежит до заветного камня.
-- Стража, -- внезапно произнес Мрак с внезапной тоской. -- Охрана,
мечи... Наслушаешься с детства о волшебных сапогах-скороходах,
ковре-самолете, молодильных яблоках, скатерти-самобранке... И никто не
скажет, что сперва надо одолеть горы и долы, сносить сапоги, пролить реки
крови... Почему, Олег?
-- Если сказать сразу, -- ответил Олег невесело, -- что ничто даром
не дается, мало кто пустится в дальний путь. А поманить легкой добычей, то
и Таргитай слезет с печи.
-- Понятно, -- вздохнул Мрак, его плечи опустились, он выглядел таким
уставшим, каким его не видели. -- Тогда это еще не все, что видится. Кроме
стражи из чародеев нас наверняка ждет еще какая-нибудь гадость.
-- Две гадости, -- поправил Олег. -- А то и больше.
Под кем лед трещит, было написано крупными чертами и резами на унылом
лице Таргитая, а под ним -- ломится. Если кому две, то ему клади все пять.
А то и десять, чтоб жизнь медом не казалась.
-- Думай, Олег, -- сказал Мрак настойчиво. -- Это Тарх чем больше
думает, тем хуже. Наше положение не так уж плохо, как кажется, -- гораздо
хуже. Но когда-то и у нашей козы хвост вырастает!
-- Когда-то и рак свистнет, -- согласился Таргитай. -- И сухая верба
зацветет...
Они переговаривались приглушенными голосами. Не столько из страха
быть услышанными буянцами, сколько из боязни помешать Олегу мыслить. Волхв
уже сел, привалившись спиной к камню, расслабил мышцы и устало закрыл
глаза.
Вышли из Леса совсем недавно, напомнил себе Олег. Люди только
наполовину. Если бы не изгнание, не узнали бы, что существуют Степь, Горы,
Пески, что на белом свете есть и другие люди кроме жителей их лесной
деревушки: причудливые и многочисленные, как песок на дне реки.
За время скитаний Мрак сумел остаться человеком, а Таргитай научился
складывать удивительные песни. Даже его, волхва, иной раз задевают, а с
Мраком невесть что делают вовсе. Оба они, Таргитай и Олег, обросли
жилистым мясом, научились сносить удары и бить в ответ, но оборотень не
видит, что еще больше они изменились внутри.
Бояться меньше не стал, но в мире, где страх не спасает, научился
драться за жизнь. Он ценил ее больше, чем уверенный в себе Мрак или
