ожидать, пустится в погоню, но джинксианину его не догнать. Все
подъемники, в общем схожи, а Манн легче джинксианина.
Манн летел на северо-восток, держась очень низко, так как знал, что
единственные элементы ландшафта, достаточно высокие, чтоб он мог об них
разбиться, это пики на западе. Когда он перестал видеть корабельные огни,
то повернул на юг, по-прежнему на небольшой высоте. За ним все еще никто
не гнался. Манн рад был, что прихватил шлем: глаза его были защищены от
ветра.
Проснулся он на голубой заре. Небо было темно-темно-синим и свет
вокруг разливался тусклый, напоминающий лунный. Маленькая Мира повисла
между двумя горными пиками в виде болезненно яркой точки с острие булавки
величиной; достаточно яркой, чтобы прожечь дыру в человеческой сетчатке.
Манн отвинтил шлем и опустил на глаза розовые очки. Стало еще темнее.
Он высунул нос из желтого мха. Равнина и небо были чисты от людей.
Пираты, наверное, уже выступили на поиски, но сюда они, должно быть, еще
не добрались. Пока что хорошо.
Вдалеке на равниной горел огонь. Фазовое дерево, лишенное корней и
цветов, быстро поднималось в черное небо, удерживаемое деревянистыми
выступами у основания в ненадежном аэродинамическом равновесии. За ним
тянулся белый шнур дыма. Когда дым оторвался, дерево стало невидимым... до
тех пор, пока, много выше, е вспухло вдруг белое облачко, словно выстрел
из зенитки. Теперь семена будут расплываться по небу.
Ричард Манн улыбнулся. Поразительно, как фазовые деревья
приспособились к утрате хозяев. Рабовладельцы выращивали обширные
плантации таких деревьев, пользуясь твердыми сердечниками-ракетами,
одетыми живой корой, чтобы поднимать свои корабли там, где ядерный
двигатель мог бы причинить вред. Но деревья воспользовались ракетами для
размножения, распространяя свои семена все шире и шире, чем любое растение
до них.
Ну что ж... Манн зарылся поглубже в пушистую желтую массу и принялся
обдумывать следующий шаг. Теперь он был с точки зрения человечества в
целом героем. Он нанес существенный ущерб пиратскому экипажу. Когда
высадится полиция, он может рассчитывать на награду от кукольников.
Следует ли ему поставить на это или сделать ставку повыше?
Конечно, груз "Владыки кукол" был немалой ставкой. Но даже если он
сумеет его захватить, что само по себе казалось невероятным, то как его
втиснуть в свой корабль? Как удрать от полиции Нашего Достижения?
Нет. На уме у Манна была другая ставка, не менее ценная и бесконечно
более легкая для достижения.
Чего Капитан Кидд, по-видимому, не понял, это того, что шантаж для
кукольников не аморален. Существуют хорошо выработанные правила ведения
дела, при которых шантаж вполне безопасен, как для шантажиста, так и для
жертвы. Два из них - шантажист должен согласиться на стирание части своей
памяти и передать жертве все улики. Манн готов был на это, сумей он
заставить Капитана Кидда сказать ему, как найти систему кукольников.
Но как это сделать?
Ну, он знает одну вещь, неизвестную джинксианину.
Малая Мира быстро восходила по голубой дуге - дырка в ад. Манн
остался там, где был, незначительным пятнышком в желтой растительности под
одним из пиков, замеченных Капитаном Киддом прошлым вечером. Шпиль был в
добрых полмили высотой. Искусственное сооружение такого размера показалось
бы непомерно огромным любому, кроме землянина. Манну было не по себе от
того, как они нависали над ним. По форме шпиль был ровным конусом с
основанием около трехсот футов в поперечнике. Поверхность у основания была
серой и гладкой на ощупь, как полированный гранит.
Желтая растительность густым, неровным ковром распространилась вокруг
шпиля кругом в полмили диаметром и футов десяти толщиной. Вокруг основания
шпиля этот слой подымался, образуя толстый, высокий "воротник". При
ближайшем рассмотрении слой этот даже не был образован отдельными
растениями. Он казался чем-то средним между мхом и шерстью, окрашенным в
кричаще-желтый цвет.
В нем было удобно прятаться. Не вполне, конечно: теплоискатель выудил
бы его в мгновение ока. Прошлой ночью Манн об это не подумал, а теперь его
это беспокоило. Не стоит ли выйти и попытаться добраться до моря?
На корабле теплоискатель есть наверняка, но не портативный.
Портативный теплоискатель был бы оружием, прицелом ночного боя, а оружие,
применимое на войне, уже некоторое время было вне закона в человеческой
части космоса.
Но "Владыка кукол" мог сделать остановку где-нибудь еще, чтобы
обзавестись подобными приборами. На Кзинти, например.
Глупости. К чему бы Капитану Кидду понадобилось портативное оружие с
ночным прицелом? Уж конечно, он не ждал, что кукольники вступят с ними в
рукопашную! Станнеры - вполне гуманное оружие, даже пираты не посмеют
убить кукольника, а Капитан Кидд не был обыкновенным пиратом.
Очень хорошо. Радар? Ему стоит лишь поглубже зарыться в мох-мех.
Визуальные поиски? То же самое. Радио? Заметка на память: ничего не
передавать.
Заметка на память? У него в шлеме имелся диктофон. Манн выкопал шлем
из моха-меха под собой и воспользовался им.
Летящие фигуры. Манн долгую секунду следил за ними, пытаясь
определить джинксианина. Их было всего четверо, и Капитана Кидда среди них
не оказалось. Все четыре летели к северо-западу от него, направляясь на
юг. Манн нырнул в мох.
- Привет, Богат Эй.
Голос был тихий, изменившийся от ярости. Манн почувствовал, как шок
прошел по телу, заставив каждый мускул сжаться от страха смерти. Голос
доносился у него из-за спины!
Из шлема.
- Привет, Богат Эй. Догадываешься, где я?
Манн не мог его отключить. Радио в шлеме скафандра было устроено так,
чтобы не выключаться - обычная мера безопасности. Если бы нашелся такой
дурак, которому на безопасность наплевать, он мог бы встроить туда
"внешний" выключатель, но Манн никогда не испытывал в этом потребности.
- Я у тебя на корабле и пользуюсь линией связи "корабль - скафандр".
Недурную шутку ты выкинул этой ночью. Я даже не знал, что такое фазовые
деревья, пока не высмотрел это в твоей библиотеке.
Ему придется все это терпеть. Какая жалость что он не может ответить.
- Ты убил четверых моих людей, а еще пять я уложил в баки медицинских
автоматов. Зачем ты это сделал, Богат Эй? Ты ведь должен был знать, что мы
не собирались тебя убивать. К чему это? На наших руках нет крови.
"Лжешь", - мысленно ответил Манн передатчику. Во время рыночных
кризисов всегда умирали люди. А те, кто выжил - несут на своем горбу их
тяжесть. Знаешь ли ты, что значит внезапно обнищать и не уметь жить в
нищете?
- Я полагаю, ты чего-то хочешь, Богат Эй. Отлично. Чего? Денег, что у
меня на борту? Это смехотворно. Тебе никогда не пробраться внутрь. Хочешь
выдать нас за вознаграждение? Черта с два. У тебя нет оружия. Если мы
найдем тебя теперь, мы убьем тебя.
Четверо поисковиков ушли далеко на запад, их головные лампы разливали
в синей дымке яркий желтый свет. Теперь они были неопасны. Какая жалость,
что им и их товарищам пришлось включиться в историю, завершившуюся кровной
местью.
- Остается, конечно, планета кукольников. новое Эльдорадо. Но ты же
не знаешь где она, ведь так? Я удивлюсь, если дал тебе хоть один намек. И
к тому же ты никогда не узнаешь, говорил ли я тебе правду или...
Знает ли джинксианин, каково жить в бедности? Манн пожал плечами.
Старые воспоминания возвращались редко, но возвращаясь, они каждый раз
причиняли боль.
Приходится учиться не покупать предметов роскоши прежде самого
необходимого. Приходится и голодать, пока научишься отличать их друг от
друга. Необходимое - это пища и место для сна, и штаны с башмаками.
Роскошь - это табак, рестораны, дорогие рубашки, привычка выбрасывать
испорченную пищу, когда еще не научился готовить и не ходить на работу,
если не хочется, Союз - это необходимость. Укрепсредство - роскошь.
Джинксианин всего этого не знает. У него хватило денег, чтобы купить
собственный корабль.
- Спроси-ка меня повежливей, Богат Эй. Хотел бы ты знать, где я нашел
систему кукольников?
Манн арендовал "Исследователь" на субсидию колледжа. Это был его
последний шаг на долгом карабкании вверх. А до того...
Когда произошел кризис, он прожил уже половину своего жизненного
срока. До тех пор укрепсредство поддерживало его столь же молодым, как и
все безвозрастные лентяи, составляющие круг его друзей и знакомых. И вдруг
он стал одним из голодающих. Многие из его партнеров по разорению
отправились на своих поясах-подъемниках прямо в вечность. Ричард
Эйшель-Манн продал свой пояс, чтобы купить последнюю дозу укрепсредства.
Прежде, чем он вновь смог позволить себе это, лоб его пробороздили
морщины, изменилась фактура кожи, уменьшились половые способности, в
волосах появились странные белые пятна и возникли боли в спине. Все это
оставалось с ним до сих пор.
Но он все время сохранял свою бороду. С белой полосой и белой прядью
она смотрелась еще лучше. Когда укрепсредство вернуло окраску его волосам,
он начал подкрашивать пятна специально.
- Отвечай, Богат Эй!
Ступай-ка прокатись на брандашмыге.
Это был пат. Капитан Кидд не сможет убедить его ответить, а он
никогда не узнает пиратского секрета. Если Кидд затопит свой корабль в
море, Манн покажет его полиции. По крайней мере, это будет уже кое-что.
К счастью, Кидд не сможет поднять "Исследователь". Иначе он мог бы
увести оба корабля на другую сторону планеты, оставив Манна на мели.
Четыре пирата ушли далеко на юг. Капитан Кидд, очевидно, оставил
попытки с радио. В шлеме были вода и питательный сироп, от голода Манн не
умрет.
Где же, черт побери, полиция? На другой стороне планеты?
Мертвый пат.
Большая Мира взошла, как будто "робкий флейтист Том" подбросил над
горами свой обруч, подобный красному дыму. Местность посветлела,
приобретая лавандовый оттенок, прорезанный длинными темно-синими тенями.
Сами тени укоротились и сделались размытыми.
Доктора Ричарда Манна начала вдруг заботить моральная сторона его
положения.
Напав на пиратов, он выполнял свой гражданский долг. Они запятнали, с
таким трудом приобретенную добрую репутацию человечества. Манн к тому же
защищался.
Но каковы были его мотивы? Две части их составлял страх. Во-первых,
страх, что Капитан Кидд решит заткнуть ему рот. Во-вторых, страх перед
бедностью.
Этот страх сопутствовал ему уже известное время.
Написать книгу и поймать удачу! Это хорошо выглядело на бумаге. Сфера
человеческой части космоса, тридцати световых лет в диаметре, содержала
почти пятьдесят миллиардов читателей. Убедите один их процент заплатить
пол-стара за копию ленты, и ваши четырехпроцентные авторские составят
двадцать миллионов стар. Но теперь большинство книг провалилось. Теперь
нужно орать громко, чтобы привлечь внимание хотя бы десяти миллиардов
читателей. А другие при этом будут стараться вас потопить.
Пока не появился Капитан Кидд, это была единственная надежда Ричарда
Эйшель-Манна на успех.
Все его действия были в рамках закона. Капитан Кидд не мог сказать
этого о себе; но Капитан Кидд никого не убил.
Манн вздохнул. У него не было выбора. Главным его мотивом было
чувство чести, и мотив этот сохранял свою силу.
Он беспокойно задвигался в своем гнезде из влажного мха-меха. День
теплел, а температурный контроль его скафандра не работал при наличии
только одной половины.
