меда и желудей и еще-- как эти жгучки называются?
-- Чертополох.
-- Да и еще кроме этих.
-- Ну что же, ладно. Уж Кенга накормит тебя завтраком.
Они вошли в дом, и когда Крошка Ру сказал "Здравствуй,
Пух", и "Здравствуй, Пятачок" (по одному разу), и "Здравствуй,
Тигра" (два раза, потому что это очень забавно звучало и, кроме
того, он ведь никогда еще так не здоровался), они рассказали
Кенге, зачем они пришли, и Кенга очень ласково сказала: "Ну что
ж, милый Тигра, загляни в мой буфет и посмотри-- что тебе там
понравится". Ведь Кенга сразу поняла, что, хотя с виду Тигра
очень большой, он так же нуждается в ласке, как и Крошка Ру.
-- А можно мне тоже поглядеть?-- сказал Пух который уже
начал себя чувствовать немножко одиннадцатичасно, и, получив
согласие, он разыскал небольшую банку сгущенного молока.
Что-то, видимо, подсказало ему, что Тигры не любят сгущенного
молока, и он тихонечко унес банку в уголок и спокойно занялся
ею.
Но чем больше Тигра совал то свой нос, то лапу, то в одну,
то в другую банку, тем больше он находил вещей, которые Тигры
не любят. И когда он перерыл весь буфет и нашел все, что там
было, и оказалось, что он ничего этого есть не может, он
спросил Кенгу:
-- Что же теперь будет?
Но Кенга, и Кристофер Робин, и Пятачок-- все стояли вокруг
Крошки Ру, уговаривая его принять рыбий жир. И Ру говорил:
"Может, не надо?"-- а Кенга говорила: "Ну-ну, милый Ру,
вспомни, что ты мне обещал".
-- Что это там такое?-- шепнул Тигра Пятачку.
-- Это ему лекарство дают,-- сказал Пятачок.-- Витамины!
Он их ненавидит!
Тигра подошел поближе и наклонился над спинкой кресла Ру.
И вдруг он высунул язык, послышалось громкое "буль-буль", и,
подскочив от удивления, Кенга вскрикнула: "Ох!"-- и ухватила
ложку как раз в ту секунду, когда она уже исчезала в пасти
Тигры. Ложку она спасла, но рыбий жир исчез.
-- Господи, Тигра, милый!-- сказала Кенга.
-- Он мое лекарство принял, он мое лекарство принял, он
принял мое лекарство! -- в восторге запищал Ру, решивший, что
это отличная шутка.
Тут Тигра посмотрел на потолок, закрыл глаза, и язык его
пошел ходить кругами вокруг мордочки, на тот случай, если
что-нибудь осталось снаружи. Затем его озарила умиротворенная
улыбка, и он сказал:
-- Так вот что Тигры действительно любят!
Теперь нас не удивит, что он поселился в доме у Кенги и
всегда получал рыбий жир на завтрак, обед и ужин. Иногда (когда
Кенга считала, что ему нужно подкрепиться) он вместо лекарства
принимал ложку-другую кашки, которой завтракал Ру.
-- Но я лично считаю,-- говаривал в таких случаях Пятачок
Пуху,-- я лично считаю, что он и так достаточно крепкий!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В КОТОРОЙ КРОЛИК ОЧЕНЬ ЗАНЯТ
И МЫ ВПЕРВЫЕ ВСТРЕЧАЕМСЯ С ПЯТНИСТЫМ ЩАСВИРНУСОМ
Все предвещало, что у Кролика опять будет очень занятой
день. Едва успев открыть глаза, Кролик почувствовал, что
сегодня все от него зависит и все на него рассчитывают. Это был
как раз такой день, когда надо было, скажем, написать письмо
(подпись-- Кролик), день, когда следовало все проверить, все
выяснить, все разъяснить и, наконец, самое главное-- что-то
организовать.
В такое утро непременно надо было забежать на минутку к
Пуху и сказать: "Ну что ж, отлично, тогда я передам Пятачку", а
затем к Пятачку и сообщить: "Пух считает... Но лучше я сначала
загляну к Сове". Начинался такой, как бы вам сказать,
командирский день. когда все говорят: "Да, Кролик", "Хорошо,
Кролик", "Будет исполнено, Кролик" и вообще ожидают дальнейших
распоряжений. Кролик вышел из дому и, принюхиваясь к теплому
весеннему ветру, размышлял о том, с чего начать.
Ближе всех к нему был дом Кенги, а в домике Кенги был Ру,
который умел говорить: "Да, Кролик" и "Хорошо, Кролик",
пожалуй, лучше всех в Лесу; но, увы, в последнее время там
безотлучно находился еще один зверь-- непослушный и неугомонный
Тигра. А он, как известно, был такой Тигра, который всегда сам
лучше вас все знает, и, если вы говорите ему, куда надо идти,
он прибегает туда первым, а когда вы туда доберетесь, его и
след простыл, и вам даже некому гордо сказать: "Ну вот, мы у
цели!"
-- Нет, к Кенге не надо,-- задумчиво сказал Кролик,
подкручивая усики. И, желая окончательно удостовериться в том,
что он туда не идет, он повернул налево и побежал прямехонько к
дому Кристофера Робина.
"Что ни говори,-- твердил Кролик про себя,-- Кристофер
Робин надеется только на меня. Он, конечно, любит Пуха, и
Пятачка, и Иа, я-- тоже, но у них у всех в голове опилки. Это
ясно. Он уважает Сову, потому что нельзя не уважать того, кто
умеет написать слово "суббота", даже если он пишет его
неправильно, но правильнописание-- это еще не все. Бывают такие
дни, когда умение написать слово "суббота" просто не считается.
А Кенга слишком занята Крошкой Ру, а Крошка Ру слишком
маленький, а Тигра слишком непослушный, так что, когда
наступает ответственный момент, надеяться можно только на меня.
Я пойду и узнаю, в чем ему нужно помочь, и тогда я ему,
конечно, помогу. Сегодня как раз день для таких занятий".
Он весело перескочил на другой берег реки и вскоре
оказался в районе, где жили его Родственники и Знакомые;
сегодня их было, кажется, еще больше обыкновенного. Кивнув
одному-другому Ежу (поздороваться с ними за руку было, понятно,
некогда), небрежно бросив "Доброе утро, доброе утро" еще
кое-кому и снисходительно приветствовав самых маленьких
словами: "Ах, это вы", Кролик махнул им всем лапкой и скрылся.
Все это вызвало такое волнение и восхищение среди Родственников
и Знакомых, что некоторые представители семейства Козявок,
включая Сашку Букашку, немедленно направились в Дремучий Лес и
полезли на деревья надеясь, что они успеют забраться на
верхушку до того, как это-- что бы оно там ни было -- случится,
и они смогут все как следует увидеть.
Кролик несся по опушке Дремучего Леса, с каждой минутой
все больше чувствуя важность своей задачи, и наконец он
прибежал к дереву, в котором жил Кристофер Робин.
Он постучал в дверь.
Он раза два окликнул Кристофера Робина. Потом он отошел
немного назад и, заслонив лапкой глаза от солнца, еще покричал,
глядя на верхушку.
Потом он зашел с другой стороны и опять покричал: "Эй!" и
"Слушай!" и "Это Кролик!", но ничего не произошло. Тогда он
замолчал и прислушался, и все замолчало и прислушалось вместе с
ним, и в освещенном солнцем Лесу стало тихо-тихо, и потом вдруг
где-то в невероятной вышине запел жаворонок.
-- Обидно,-- сказал Кролик,-- он ушел.
Он снова повернулся к зеленой двери, просто так для
порядка, и обирался уже идти, чувствуя, что утро совершенно
испорчено, как вдруг заметил на земле листок бумаги. В листке
торчала булавка; очевидно, он упал с двери.
-- Ага,-- сказал Кролик, снова приходя в хорошее
настроение.-- Мне опять письмо! Вот что там говорилось:
Ушол щасвирнус
занит щасвирнус
К.Р.
-- Ага!-- повторил Кролик.-- Надо немедленно сообщить
остальным.
И он с важным видом двинулся в путь.
Ближе всего отсюда жила Сова, и Кролик направил свои стопы
по Дремучему Лесу к дому Совы. Он подошел к двери, позвонил и
постучал; потом снова постучал и опять позвонил. Словом, он
звонил и стучал, стучал и звонил до тех пор, пока, наконец,
наружу не высунулась голова Совы и не сказала:
-- Убирайся, я предаюсь размышлениям,-- ах. это ты!
Сова всегда так встречала гостей.
-- Сова,-- сказал Кролик деловито,-- у нас с тобой есть
мозги. У остальных-- опилки. Если в этом Лесу кто-то должен
думать, а когда я говорю "думать", я имею в виду думать
по-настоящему, то это наше с тобой дело.
-- Да,-- сказала Сова,-- я этим и занималась.
-- Прочти вот это.
Сова взяла у Кролика записку Кристофера Робина и
посмотрела на нее в некотором замешательстве. Она конечно,
умела подписываться-- "Сава" и умела на писать "Суббота" так,
что вы понимали, что это не вторник, и она довольно неплохо
умела читать, если только ей не заглядывали через плечо и не
спрашивали ежеминутно: "Ну так что же?" Да, она умела, но...
-- Ну так что же?-- спросил Кролик.
-- Да,-- сказала Сова очень умным голосом.-- Я понимаю,
что ты имеешь в виду. Несомненно.
-- Ну так что же?
-- Совершенно точно,-- сказала Сова.-- Вот именно.-- И
после некоторого размышления она добавила:-- Если бы ты не
зашел ко мне, я должна была бы сама зайти к тебе.
-- Почему?-- спросил Кролик.
-- По этой самой причине,-- сказала Сова, надеясь, что
наконец она сумеет что-нибудь выяснить
-- Вчера утром,-- торжественно произнес Кролик,-- я
навестил Кристофера Робина. Его не было. К его двери была
приколота записка.
-- Эта самая записка?
-- Другая. Но смысл ее был тот же самый. Все это очень
странно.
-- Поразительно,-- сказала Сова, снова уставившись на
записку. На минуту ей, неизвестно почем, показалось, что что-то
случилось с носом Кристофера Робина.-- Что же ты сделал?
-- Ничего.
-- Это самое лучшее,-- ответила мудрая Сова.
Но она с ужасом ожидала нового вопроса. И он не заставил
себя долго ждать.
-- Ну так что же? -- повторил неумолимый Кролик.
-- Конечно, это совершенно неоспоримо,-- пробормотала
Сова.
С минуту она беспомощно открывала и закрывала рот, не в
силах ничего больше придумать. И вдруг ее осенило.
-- Скажи мне, Кролик,-- сказала она,-- что говорилось в
первой записке? Только точно. Это очень важно. От этого все
зависит. Повтори слово в слово.
-- Да то же самое, что и в этой, честное слово! Сова
посмотрела на Кролика, борясь с искушением спихнуть его с
дерева, но, сообразив, что это всегда успеется, она еще раз
попыталась выяснить, о чем же все-таки идет разговор.
-- Прошу повторить точный текст,-- сказала она, словно не
обратив внимания на то, что сказал Кролик.
-- Да там было написано: "Ушол щасвирнус". То же самое,
что и здесь, только здесь еще добавлено: "Занит щасвирнус".
Сова с облегчением вздохнула.
-- Ну вот,-- сказала Сова,-- вот теперь наше положение
стало яснее.
-- Да, но каково положение Кристофера Робина?-- сказал
Кролик.-- Где он сейчас? Вот в чем вопрос!
Сова снова поглядела на записку. Конечно, столь
образованной особе ничего не стоило прочитать такую записку:
"Ушол щасвирнус. Занит щасвирнус". А что тут еще могло быть
написано?
-- По-моему, дорогой мой Кролик, довольно ясно. что
произошло,-- сказала она.-- Кристофер Робин куда-то ушел с
Щасвирнусом. Он и этот... Щасвирнус сейчас чем-то заняты. Ты за
последнее время встречал у нас в Лесу каких-нибудь Щасвирнусов?
-- М-м-м,-- сказал Кролик,-- я как раз хотел у тебя
узнать. Как они выглядят?
-- Ну,-- сказала Сова,-- пятнистый или травоядный
Щасвирнус-- это просто... По крайней мере,-- сказала она,-- он
больше всего похож на... Но. конечно,-- продолжала она,-- это
сильно зависит от... Ну...-- сказала Сова.-- Словом, я плохо
представляю себе их внешний вид,-- закончила она чистосердечно.
-- Большое спасибо,-- сказал Кролик.
И он помчался к Винни-Пуху.
Еще издалека он услышал какой-то загадочный шум. Он
остановился и прислушался. Производил этот шум Винни-Пух, а шум
был вот какой:
ЗАГАДОЧНЫЙ ШУМ
Опять ничего не могу я понять.
Опилки мои-- в беспорядке.
Везде и повсюду, опять и опять
Меня окружают загадки.
