мы его случайно встретим?
-- Это очень хорошая мысль, Пятачок!-- сказал Пух.-- Мы
будем сейчас повторять Шумелку по дороге, но только дома ее
повторять не стоит, потому что это специальная Дорожная Шумелка
для Снежной Погоды и ее надо петь на дороге, когда идет снег.
-- Обязательно?-- тревожно спросил Пятачок.
-- Да ты сам увидишь, Пятачок, если послушаешь, потому что
она вот как начинается: "Иду вперед. тирлим-бом-бом... ".
-- Тирлим что?-- спросил Пятачок.
-- Бом-бом,-- сказал Пух.-- Я вставил это, чтобы она была
шумелочней. "И снег идет, тирлим-бом-бом, хоть нам..."
-- А ты разве не сказал "иду вперед"?
-- Да, но "вперед" был впереди.
-- Впереди тирлим-бом-бома?
-- Это же был другой тирлим-бом-бом,-- сказал Винни-Пух,
уже несколько сбитый с толку.
И он запел снова:
Идем
Вперед
(Тирлим-бом-бом),
И снег
Идет
(Тирлим-бом-бом),
Хоть нам
Совсем-совсем не по дороге!
Но только
Вот
(тирлим-бом-бом)
Скажите,
От-
(тирлим-бом-бом),
Скажите,
Отчего так зябнут ноги?
Он спел Шумелку так, по-новому, от начала до конца, и,
пожалуй, так она стал еще лучше, и, окончив, Винни замолчал в
ожидании, что Пятачок скажет, что из всех Дорожных Шумелок для
Снежной Погоды, которые он когда-либо слышал, эта-- самая
лучшая.
Пятачок после долгого и серьезного размышления высказал
свое мнение.
-- Пух,-- сказал он задумчиво,-- по-моему, не так ноги,
как уши!
К этому времени они уже подходили к Унылому Месту, где жил
Иа, и, так как у Пятачка за ушками все еще было очень снежно и
ему это начинало надоедать, они свернули в небольшую сосновую
рощицу и присели на калитку в изгороди.
Теперь снег на них не падал, но все еще было очень
холодно, и, чтобы не замерзнуть, они спели Шумелку Пуха шесть
раз от начала до конца (Пятачок исполнял все тирлим-бом-бомы, а
Пух все остальное), причем оба в нужных местах колотили по
изгороди палочками. Вскоре им стало гораздо теплее, и они
смогли продолжить разговор.
-- Я сейчас думал, -- сказал Пух и думал я вот о чем: я
думал про Иа.
-- А что ты думал про Иа?
-- То, что ведь бедному Иа негде жить.
-- Негде, негде,-- согласился Пятачок.
-- У тебя есть дом, Пятачок, и у меня есть дом, и это
очень хорошие дома. И у Кристофера Робина дом, у Совы, и Кенги,
и у Кролика тоже есть дома, и даже у Родственников и Знакомых
Кролика тоже есть дома или что-нибудь в этом роде, а у бедного
Иа нетсовсем ничего. И вот что я придумал: давай построим ему
дом.
-- Это замечательная мысль,-- сказал Пятачок.-- А где мы
его построим?
-- Мы построим его здесь,-- сказал Пух,-- на опушке этой
рощицы. Тут нет ветра, и тут я об этом подумал. Мы можем
назвать это место "Пухова опушка", и мы построим для Иа на
Пуховой Опушке-- ДОМ ИА.
-- Ой, кстати, там за рощей я видел груду палочек,--
сказал Пятачок.-- Там их навалена целая куча! Ну прямо целая
гора!
-- Спасибо, Пятачок, То, что ты сказал, будет нам очень
полезно, и за это я бы мог назвать это место Пуховопятачковой
Опушкой, если бы Пухова Опушка не звучала лучше. Но только она
звучит лучше потому, что она пушистей и , значит, больше похожа
на опушку.
Они слезли с изгороди и отправились за палочками.
...Кристофер Робин все это утро провел в комнате,
путешествуя в Африку и обратно, и он как раз сошел с корабля и
подумал: "Интересно, какая сейчас на улице погода", как вдруг в
его дверь постучал не кто иной, как Иа.
-- Здравствуй, Иа,-- сказал Кристофер Робин, открыв дверь
и выйдя на двор.-- Как ты себя чувствуешь?
-- Снег все идет,-- мрачно сказал Иа.
-- Да, да.
-- И мороз.
-- Да?
-- Да,-- сказал Иа.-- Однако,-- добавил он, немного
просветлев,-- землетрясений у нас в последнее время не было.
-- Что случилось, Иа?
-- Ничего, Кристофер Робин. Ничего существенного. Ты,
конечно, не видел где-нибудь здесь дома или чего-нибудь в этом
роде?
-- Какого дома?
-- Просто дома.
-- А кто там живет?
-- Я живу. По крайней мере, я думал, что я там живу. Но,
по-видимому, я там не живу. Ну что ж, в конце концов не у всех
же должны быть дома.
-- Ой, Иа, я не знал. Я всегда думал...
-- Не знаю, в чем тут дело, Кристофер Робин, но из-за
всего этого снега и тому подобного, не говоря уже о сосульках и
всем прочем, сейчас в поле часа в три утра не так жарко, как
думают некоторые. Не сказать, чтобы там было душно, если ты
понимаешь, что я имею в виду. Да, жаловаться на духоту не
приходится. Никак не приходится. По правде говоря, Кристофер
Робин, -- продолжал Иа громким шопотом, -- строго между нами,
совершенно секретно, если никому не говорить,-- там холодно.
-- Ой, Иа!
-- И я сказал себе -- веди остальные, пожалуй огорчатся,
если я замерзну. Правда, у них ни у кого нет ума, в голове у
них только опилки, да и те, очевидно, попали туда по ошибке, и
они не умеют думать, но если снег будет идти еще недель шесть
или в этом духе, даже кто-нибудь из них может сказать себе:
"Пожалуй, Иа не так уж жарко сейчас, часа в три утра". А потом
он захочет это проверить. А еще потом ему станет очень грустно.
-- Ой, Иа!-- сказал Кристофер Робин, которому уже стало
очень грустно.
-- Я не имел в виду тебя, Кристофер Робин. Ты не такой.
Словом, все это я клоню к тому, что я построил себе дом возле
своей маленькой рощицы.
-- Правда построил? Как замечательно!
-- Действительно замечательным, -- продолжал Иа самым
унылым тоном, -- представляется мне то, что, когда я утром
уходил, он был там, а когда я вернулся, его там не было. Вообще
это все вполне понятно, в конце концов это был всего лишь дом
Иа. Но все-таки я несколько обескуражен.
Кристоферу Робину некогда было особенно удивляться. Он уже
забежал в свой дом и моментально натянул теплую шапку, теплые
ботинки и теплое пальто.
-- Мы сейчас пойдем и выясним это,-- сказал он Иа.
-- Иногда,-- сказал Иа,-- когда люди забирают чей-нибудь
дом, там остается кусочек-другой, который им не нужен и который
они с удовольствием вернут бывшему хозяину, если ты понимаешь,
что я хочу сказать. Вот я и думаю, что если мы заглянем...
-- Пошли, пошли,-- сказал Кристофер Робин.
Они пошли очень быстро, и поэтому они очень быстро пришли
на ту опушку рощи, где н е б ы л о дома Иа.
-- Ну вот, -- сказал Иа. -- Не осталось ни единой палочки.
Конечно, жаловаться не приходится, ведь остался весь этот снег,
с которым я могу делать все, что я хочу!
Но Кристофер Робин не слушал Иа. Он прислушивался к
чему-то другому.
-- Ты не слышишь?-- спросил он Иа.
-- А что там такое? Кто-то смеется?
-- Слушай.
Они прислушались... И они услышали ворчливый басок,
напевавший, что и он идет, и снег идет, хотя им совсем-совсем
не по дороге, и чей-то тоненький голосок, успевавший вовремя
тирлимбомбомкать.
-- Это Пух!-- радостно сказал Кристофер Робин.
-- Вероятно,-- сказал Иа.
-- И еще Пятачок,-- взволнованно сказал Кристофер Робин.
-- Возможно,-- сказал Иа.-- Кто нам сейчас действительно
нужен-- это хорошая ищейка.
Слова песни неожиданно изменились.
-- Наш дом готов!-- пел бас.
-- Тирлим-бом-бом,-- пел пискливый голосок.
-- Прекрасный дом...
-- Тирлим-бом-бом...
-- Я сам охотно жил бы в нем!..
-- Тирлим-бом-бом...
-- Пух!-- закричал Кристофер Робин.
Певцы замолчали.
-- Это Кристофер Робин,-- в восторге сказал Пух.
-- Он на той стороне. Там, где мы взяли палочки, -- сказал
Пятачок.
-- Побежали,-- сказал Пух.
Они помчались по опушке вокруг рощи, и всю дорогу Пух
издавал приветственные возгласы.
-- Эй, а тут Иа! -- сказал Пух, когда они с Кристофером
Робином кончили обниматься. Он толкнул локтем Пятачка, а
Пятачок толкнул локтем его, и они подумали, какой это приятный
сюрприз. -- Здравствуй, Иа!
-- И тебе желаю того же, медвежонок Пух, а по четвергам--
вдвое,-- уныло сказал Иа.
Не успел Винни-Пух спросить: "Почему по четвергам?"-- как
Кристофер Робин начал рассказывать грустную историю пропавшего
дома Иа. Пух и Пятачок слушали, и глаза у них становились все
больше и больше.
-- Где, ты говоришь, он был? -- спросил Пух.
-- Как раз тут,-- сказал Иа.
-- Он был сделан из палочек?
-- Да.
-- Ох,-- сказал Пятачок.
-- Что? -- сказал Иа
-- Я просто сказал "ох",-- нервно ответил Пятачок, и,
чтобы не подавать виду, что он смутился, раз-другой
тирлимбомбомкнул так беззаботно, как только мог.
-- А ты уверен, что это был дом?-- спросил Пух. -- Я хочу
сказать, ты уверен, что как раз тут был дом?
-- Конечно, уверен, -- сказал Иа Он пробормотал про себя:
"Ни тени ума нет у некоторых!"
-- В чем дело, Пух?-- спросил Кристофер Робин.
-- Ну... -- сказал Пух. -- Дело в том... -- сказал он.--
Ну, дело в том...-- сказал Пух.-- Понимаешь...-- сказал Пух.--
Как бы вам сказать...-- сказал Пух, и тут что-то, видимо,
подсказало ему, что он неочень хорошо объясняет дело, так что
он снова толкнул Пятачка локтем.
-- Как бы вам сказать...-- поспешно сказал Пятачок.--
Только теплее,-- добавил он после долгого размышления.
-- Что-- теплее?
-- На той стороне рощи, где стоит дом Иа.
-- Мой дом?-- спросил Иа.-- Мой дом был здесь.
-- Нет,-- твердо сказал Пятачок,-- он на той опушке.
-- Потому что там теплее,-- сказал Пух.
-- Но я хочу знать...
-- Пойдем и посмотрим,-- просто сказал Пятачок, приглашая
всех идти за ним.
Они вышли на опушку, и там стоял дом Иа-- с виду
уютный-преуютный.
-- Вот он,-- сказал Пятачок.
-- Внутри не хуже, чем снаружи, -- с гордостью сказал Пух.
Иа вошел в дом и снова вышел.
-- Странное явление,-- сказал он.-- Это мой дом, и я сам
построил его там, где я говорил, так что, очевидно, его сдуло
сюда ветром. Видимо, ветер перенес его прямо через рощу и тут
опустил. И он стоит здесь целый и невредимый. Пожалуй, местами
он даже лучше!
-- Гораздо лучше!-- хором сказали Пух и Пятачок.
-- Вот вам пример того, что можно сделать, если не
полениться,-- сказал Иа.-- Тебе понятно, Пух? Тебе понятно,
Пятачок? Во-первых-- Смекалка, а во-вторых-- Добросовестная
Работа. Ясно? Вот как надо строить дом!-- гордо закончил Иа.
Все попрощались со счастливым хозяином дома, и Кристофер
Робин пошел обедать со своими друзьями -- Пухом и Пятачком. По
дороге друзья рассказали ему об Ужасной Ошибке, которую они
совершили, и, когда он кончил смеяться, все трое дружно запели
Дорожную Шумелку для Снежной Погоды и пели ее всю дорогу,
причем Пятачок, который все еще был немного не в голосе, только
тирлимбомбомкал.
"Конечно, кажется, что тирлимбомбомкать легко,-- сказал
Пятачок про себя,-- но далеко не каждый и с этим сумеет
справиться!"
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В КОТОРОЙ В ЛЕС ПРИХОДИТ ТИГРА И ЗАВТРАКАЕТ
Винни-Пух внезапно проснулся в полночь и насторожился.
Потом он встал с постели, зажег свечку и пошел к буфету--
проверить, не пытается ли кто-нибудь туда залезть, но там
никого не было, так что он, успокоенный, вернулся обратно,
задул свечку и лег в постель. И тут он снова услышал
Подозрительный Звук-- тот самый, который его разбудил.
-- Это ты, Пятачок?-- спросил Пух.
Но это был не он.
-- Входи, Кристофер Робин,-- сказал Пух.
Но Кристофер Робин не вошел.
-- Завтра расскажешь, Иа,-- сказал Пух сонным голосом.
Но звук продолжался.
