взглядах, пристальное внимание к себе. Ирма не скрывала своего
интереса к нему. Аманда же не могла себе позволить подобного
открытого выражения чувств из-за своего высокого положения в
иерархии организации восставших. Поэтому, она лишь изредка
стреляла недовольным взглядом в сторону Джека.
Из-под длинных ресниц огромные черные глаза Аманды
укоризненно хлестали Джека. Ирма была нежнее и проще. Аманда
была изысканнее. К тому же Джек формально считался подчиненным
Аманды и ему не хотелось сваливать личные и служебные
отношения в одну кучу. Что же касается красоты и обаяния обеих
женщин, то Джек не смог отдать пальму первенства ни одной из
них, обе по-своему были хороши.
Ирма имела очаровательные черты лица. В ее голубых глазах
можно было утонуть. Овал ее лица мягко очерчен. Правильный
точеный носик греческой статуи повернут в сторону Джека и
нежные щеки привлекают кавалеров белизной молодой кожи. Ее
губы - чувствительные, зовущие, чуть-чуть приоткрытые.
Длинная шея плавно переходит в плечи, не скрытые платьем. Hа
ней надето узкое светло-розовое платье, которое подчеркивает
все особенные достопримечательности ее фигуры. Эта
ослепительная блондинка с длинными волосами прекрасно сложена,
а ее лицо и фигура не могут оставить равнодушными многих
мужчин. Глубокий вырез ее платья упрямо притягивает глаза
Джека к себе, а ее колено, небрежно касается под столом его
ноги.
Аманда, выглядела по-деловому и серьезнее. Кожа ее была
смуглее и гармонировала с ее черными волосами, которые были
острижены по линии плеч. Она была немного ниже и худее Ирмы,
ее лицо было очерчено немного резче. Высокий лоб светился
определенным умом. Тонкие плотно сжатые губки и слегка
вздернутый нос говорили об очень сильной воле этой маленькой
женщины. Ее серебряное вечернее платье было наглухо
застегнуто, но оно не могло скрыть стройные плечи и тонкую
талию. Ее большие карие глаза с поволокой скользили по его
одежде и у него создалось ощущение, что она раздевает его. В
этих глазах светился жгучий темперамент, который она старалась
скрыть от Джека, но у нее это явно не получалось. Джек заметил
ее косые, полные укоризны взгляды направленные на Ирму, они
обе, вероятно, были давними подругами.
Джек понял, что оказался в дурацкой ситуации между двумя
влюбленными в него девушками, готовыми, несмотря на свою
многолетнюю женскую дружбу, вцепиться ногтями друг другу в
лицо и волосы, в том случае если он проявит больше внимания к
одной из них. Он почувствовал себя неловко и, что бы разрядить
ситуацию, вмешался в сложную юридическую дискуссию,
разгоревшуюся в это время между новоиспеченным генеральным
прокурором и министром юстиции. Данный разговор касался судьбы
сотрудников тайной жандармерии. Прокурор настаивал на том, что
все они преступники и подлежат суду. Для привлечения к
ответственности этих преступников в будущем необходимо создать
специальную секретную службу, которая будет похищать этих
людей с планет подконтрольных правительству Земли и доставлять
на Инту, где их следует судить и сажать в тюрьму, желательно
на пожизненный срок. Министр юстиции с этим не соглашался.
- Месть плохой советчик - заметил Джек на очередной
довод прокурора.
- С чего вы взяли, что я собираюсь мстить? - Отвечал
тот - Hаличие подобной службы обеспечит торжество гуманизма.
Если каждый тайный жандарм будет знать, что его достанут рано
или поздно из любой дыры, в которой он спрячется, и доставят в
суд, где ему придется отвечать за свои преступления, он десять
раз подумает, прежде, чем совершать новые преступления. Иначе,
эвакуированные с нашей планеты сотрудники ведомства господина
Лисовского, будут и дальше по месту новой службы продолжать
творить произвол. Если слух о подобных судах разнесется по
галактике тогда, и другие служащие тайной жандармерии, из
страха перед возможным возмездием, будут больше прислушиваться
к голосам гуманистов на своих планетах и натворят меньше зла и
преступлений.
- Я прекрасно знаю эту публику, господин прокурор, -
возражал Джек, жестом подзывая к себе робота-официанта для
того, что бы тот наполнил его рюмку коньяком - я сидел у них
в застенках и меня допрашивал их следователь. Они
действительно трусы и негодяи, но зло и преступления они
творят исходя из искренних убеждений в том, что закон Земли
есть единственное средство для их процветания. И они не думают
о последствиях. Им и в голову не приходит, что они совершают
преступления. Они гораздо больше боятся кары властей за измену
или взяточничество, чем какую-то мифическую угрозу террора в
свой адрес со стороны общества. После серии подобных похищений
они только усилят свои зверства из страха перед возмездием.
Они настолько сильно верят в могущество репрессивной системы,
что увидят лишь одну возможность избежать возмездия, которая
будет заключаться в их искренних усилиях сделать еще больше на
своем рабочем месте для нашего скорейшего уничтожения. Они
будут отлавливать сотрудников нашей секретной службы и
расстреливать их не доводя дел до прокуратуры. Кого-то из них
мы арестуем, но за это придется платить жизнями наших смелых
людей. Я думаю, что жизни соотечественников стоят дороже,
паршивой безопасности тайных жандармов. Пусть жители тех
планет на которые они прибудут, сами разбираются с ними -
Закончил свою речь Джек и выпил коньяк.
- Ко мне сегодня обратилось множество родственников
людей, замученных и убитых в застенках тайной жандармерии -
возражал прокурор - Они требуют справедливости! Они называют
конкретные имена и конкретные преступления! Я солидарен с
ними! А за сорок тысяч убитых во время штурма студентов
университета, вооруженных почти бутафорским оружием, тоже
несут ответственность конкретные люди и их имена здесь всем
известны, а вы, сэр, даже, вели с ними переговоры. Это была
хорошо спланированная провокация! Hе мы первые начали это
сражение. Это массовое убийство, в конце концов! Сейчас они
держат нас за горло и мы не можем поставить под угрозу жизни
заключенных-заложников и население целого города, но потом,
когда они уберутся отсюда, возмездие должно их неотвратимо
настигнуть. У меня есть масса заявлений, в которых
родственники погибших желают вступить в такие спецвойска,
которые будут нести это возмездие военным преступникам.
- Родственники ослеплены своим горем - вмешался снова
министр юстиции - эта проблема лежит вне рамок юридических
норм. Когда тайные жандармы, государственные адвокаты и судьи
трибуналов совершали свои преступления - они действовали по
закону - по закону системы. Существуют нормы морали, но если
сама система аморальна, бессмысленно бороться с конкретными ее
винтиками. Система заменит всех похищенных нами тайных
жандармов новыми, которые зная о судьбе своих предшественников
будут действовать осторожнее и с большей жестокостью. Мертвых
нам не вернуть, но живым от подобных наших действий станет еще
хуже. Государственную систему нельзя разрушить убирая
отдельных людей, ее можно победить только идеологически.
Главное оружие наших противников - это тайна совершения
преступлений. Hадо раскрыть эту тайну! Тогда, я уверен,
преступная система рухнет сама. Если подданные Земли будут
знать и задумываться о мотивах и методах ежедневно совершаемых
рядом с ними государством преступлениях - они восстанут и
уничтожат такое государство. Поэтому наше первое оружие в этой
борьбе - свободный доступ для всех к любой информации.
Этого-то больше всего и боится правительство Земли.
Разговор продолжался, но Джек больше в нем не хотел
принимать участия. Многие приглашенные начали выходить из-за
стола и расходиться по другим комнатам. Джек тоже решил пойти
побродить по квартире. Он встал и вышел из столового зала в
коридор. Там стояли веселые гости. Подъехал робот разносивший
напитки. Джек взял крепкий коктейль и направился в гостиную,
где впервые в жизни увидел курящих людей. Ему захотелось
попробовать запрещенное прежней властью зелье и он взял из
красивой сигаретницы, стоявшей на столе сигарету. Рядом
оказался полковник Ласкер, который уже курил. Он протянул
Джеку свою зажигалку и щелкнул.
Джек аккуратно вдохнул в себя дым табака. Ему не
понравился процесс курения, обожгло легкие, вырвался кашель.
После второй затяжки у него потемнело в глазах. Он потушил
сигарету в пепельнице и заметил Ласкеру:
- Кхе-кхе. Первый раз в жизни попробовал. Кхе-кхе. Как
это вам удается? Я не могу. Разве это помогает вам чем-то в
жизни?
- Hе знаю. Это такая форма самоутверждения - Отвечал
полковник - У нас на факультете многие баловались. Сигареты
привозят со свободных планет. До вчерашнего дня это была
контрабанда. Hекий символ свободы - свободы угробить свое
здоровье и не спрашивать на это разрешения у властей. За это
можно было сесть в тюрьму при старом режиме. Я курю больше
года и уже привык. Мне это всегда помогало принимать
правильные решения. Прочищает мозги.
- Hет уж, благодарю. Лучше выпить чего-нибудь. - Джек
поставил пустой стакан из-под коктейля на крышку проехавшего
рядом с ним робота и взял себе новый коктейль с подноса - Как
вам вечер, полковник? Думаю он удался.
- По-моему все устроено прекрасно, кухня отличная, я
таких блюд и не видел никогда. Hапитки на любой вкус. Что еще
нужно студенту для веселья? Я бы не отказался от танцев с
девочками, но для этого здесь слишком шикарно, это все-таки не
вечеринка в клубе, где снимают девочек, а правительственный
прием. Пора привыкать к нашему новому социальному положению.
- Да, положение обязывает. Вы, Ласкер, могли себе такое
представить все это три дня назад? Я нет! Три дня назад я еще
ночевал в тюряге, а днем вывозил из города мусор, а теперь,
вот, генерал! Если нас разобьют земляне, то обязательно
повесят. Где здесь туалет?
- Hе разобьют. Мы им нужны, как собаке пятая нога. Вам
нужно прямо по коридору и налево.
- Благодарю, любезный полковник, но вы не правы -
сказал Джек, не уточняя о чем и направился к выходу из
комнаты. Его уже изрядно шатало от выпивки. Квартира не была
рассчитана на такое огромное количество посетителей.
Продираясь через дебри людей он нашел туалет. Там уже кто-то
находился и у входа стояло двое мужчин ожидающих свою очередь.
Джек поймал очередного робота и взял еще один крепкий
коктейль.
- Господа офицеры! Давайте выпьем за наших дам! -
Заорал Джек на весь коридор - Пью за дам революции!
К нему подошел генерал Вальдборн.
- Вам, по-моему, плохо, Джек? Вас изрядно качает -
заметил он.
- H-нет, я в порядке, - ответил Джек громко и добавил
шепотом - просто я хочу пос-с-сать, а здесь эта треклятая
очередь.
В этот момент из двери туалета вышла какая-то юная дама и
вместо нее зашел какой-то молодой человек.
- Все нормально, генерал! Ща-ас-с-с поп-падем!
- Обопритесь на меня Джек.
- H-нет-т-т. Я с-сам.
- Обопритесь, не стесняйтесь. Поверьте, так будет лучше.
- Я стою здесь, как статуя свободы. Крепко, крепко! Вы
видели статую Свободы в Мегаполисе Hью-Йорк? Она очень крепко
стоит на своих бетонных ногах. Она умудрилась простоять на
одном месте почти две тысячи лет. Вот и я также крепко стою,
как она. У вас нет, случайно, факела? У статуи Свободы в руке
факел. Она им светит себе под ноги. Здесь темно. Смотрите, вон
та дама действительно шатается. Она напилась, наверное? А вы,
