Леной, его подругой, и присоединился к ним. Стас не знал о том, что я
когда-то встречался с Галей, и поэтому не придал значения моему появлению
на свадьбе.
Ровно в четыре часа в центр зала вышел тамада, упитанный мужичок
невысокого роста с микрофоном в руках, поприветствовал всех и огласил два
своих требования. Во-первых, гостям следует разделиться на два ряда по
принадлежности к стороне жениха или невесты, что они и сделали. Во- вторых,
гостям следует бурными аплодисментами встретить молодоженов и по его знаку
гости послушно захлопали. Из незамеченной мной ранее двери в зал вышли
Рустем и Галя, вслед за которыми шли Люба и какой-то парень, вероятно
свидетель со стороны жениха.
Впервые за все это время я видел Галю такой, какой знал ее раньше -
веселой, живой и искрящейся. Я не знаю было ли это притворством с ее
стороны или праздничная атмосфера и вправду заставила ее забыть обо всех
неприятностях. При виде ее радостного лица у меня защемило сердце и я
почувствовал, что мне не место здесь. Я хотел бежать из этого ресторана,
прочь от этого лица, куда-нибудь, где я смог бы его забыть. Hо я знал, что
это мое последнее свидание с ней и не хотел портить его своим бегством.
Молодожены и свидетели прошли к столам через проход, образованный
гостями. Рустем и Галя здоровались с теми, кто смог придти на свадьбу
только сейчас.
Поравнявшись со мной, Галя чуть не оступилась. С ее лица пропала
улыбка, а в глазах обозначилось удивление. Рустем при виде меня тоже
изменился в лице. В его глазах я прочитал желание убить меня и только
присутствие гостей удерживало его от этого. Мы смотрели друг на друга не
дольше
секунды, но успели сказать друг другу все, что хотели.
Поздоровавшись со мной, Галя и Рустем прошли к столу и заняли свое
место. Затем уселись свидетели и родители, после чего тамада разрешил
занять свои места и гостям. Я взял Стаса с Леной за руки и провел их к
началу стола, где мы все вместе уселись. Рустем не сводил с меня глаз и,
когда я уселся напротив, спросил меня что я здесь делаю. Я с невинным видом
объяснил, что пришел на свадьбу вместе с Любой. Люба, сидевшая по правую
руку от Рустема, подтвердила это. Рустем смерил Любу недобрым взглядом и
сказал, чтобы я убирался. Люба снова вступилась за меня и пригрозила
скандалом. Рустем, разумеется, не хотел скандала на своей свадьбе и потому
нехотя согласился с моим присутствием.
Галя ничего не говорила, но смотрела на меня взглядом, который я не
мог расшифровать. Улыбка с ее лица исчезла и теперь я видел нынешнюю
обыденную Галю - скучную и забитую. Hе знаю что было больнее видеть - намек
на то, чем она была в прошлом, или на то, во что она со временем
окончательно превратится.
Свидетель, сидевший рядом с Галей, пообещал со мной разобраться после
свадьбы. Я дружелюбно отметил, что такой урод, как он, как нельзя лучше
подходит на роль свидетеля на этом фарсе.
Мать Рустема посмотрела на меня с удивлением - она ничего обо мне не
знала. Родители со стороны Гали, Ирина Константиновна и Федор Григорьевич,
старались делать вид, что не замечают меня. Это было похоже на них -
сделать хорошую мину при плохой игре. Что ж, мне только легче. Спасибо.
Пока мы выясняли отношения, тамада объявил, что завершающий этап
свадьбы он объявляет открытым, и гости смогли приступить к еде. Hе буду
описывать свадьбу, у меня нет на то особого желания, да и что с нее
возьмешь - был на одной свадьбе, считай, что был на всех. Единственным
отличием этой свадьбы было то, что люди здесь разговаривали не о житейских
делах, а о работе - начальство все-таки. Кто что должен сделать, куда нужно
съездить и какие документы нужно подписать. Честно говоря, немного скучно.
Хорошо хоть я сидел рядом со Стасом, его наивная компания была для меня
оазисом на этом дурацком спектакле.
Какая свадьба без тостов? Были тосты и на этой свадьбе. Все, как
полагается, пили и за молодоженов, и за родителей. Вскоре тамада стал
обходить с подносом и рюмочкой гостей, чтобы те сделали свой вклад в быт
новой семьи. Сразу скажу, подарки были щедрые - то ли начальство ценило
Рустема, то ли не могло позволить себе ударить в грязь лицом перед
коллегами.
То, что я сделал тогда, теперь мне кажется ребячеством. Hо, Боже, с
каким удовольствием я бы сейчас повторил эту шалость. Когда тамада дошел до
меня, я приподнялся и теперь уже все гости могли увидеть меня.
Представившись я сказал, что хотя я со стороны невесты, тем не менее,
знаком с обоими. Вытащив из кармана пиджака конверт с деньгами, я положил
его на поднос, но предупредил, что этим дело не кончается и попросил
поставить на поднос вторую рюмку водки, так как у меня будет сразу два
тоста. Вытащив из кармана небольшой кулек, в котором лежали монеты, я
положил его на поднос и произнес свой первый тост. Цитировать его я не
буду, скажу лишь суть.
В детстве Рустем, как и я, был нумизматом (правда!), коллекционировал
монеты, но со временем забросил свое увлечение. Теперь у него есть работа и
семья, и он успел позабыть о своем хобби. Я собрал иностранные монеты,
имевшиеся у меня дома, стараясь, чтобы среди них не повторялись монеты
одной и той же страны. И теперь дарю их Рустему с пожеланием, чтобы он
съездил во столько стран, сколько монет в этом кульке, и потратил бы там по
одной подаренной мной монетке. Люба, как мы и договаривались, спросила
сколько же там монет и я признался, что не сосчитал и попросил это сделать
Рустема. Рустем, подозрительно глядя на меня, открыл кулек и начал считать
монеты вслух. Монет оказалось тридцать и в зале наступило неловкое
молчание. Я же как ни в чем не бывало, поднял тост за то, чтобы Рустем
побывал в тридцати странах мира, да не один, а со своей молодой женой.
Гости, получив повод выпить, подняли рюмки и выпили вместе со мной.
Hо, тут же предупредил я, это еще не все. Взяв со стола заранее
припасенное яблоко, я попросил Галю принять его у меня из рук. Покрасневшая
Галя встала из-за стола и протянула руку к яблоку, но я не торопился его
отдавать. Hаши пальцы соприкоснулись и через меня прошел разряд, да
простит мне дневник этот пошлый оборот. Однако так оно и было на самом
деле. Мой язык произносил новый тост, а сам я смотрел Гале в глаза и без
слов говорил ей о том, как сильно люблю ее. Галя поняла меня.
Тост? Ах да, тост. Я напомнил всем библейскую историю и пожелал Гале
принять это яблоко от меня, пока его не подарил какой-нибудь
змей-искуситель, чтобы вместе с Рустемом вкусить его и познать всю радость
семейной жизни. Любое знание, говорил я, любой опыт, радость и горе вы
должны делить пополам. А начать предлагаю именно с этого яблока.
Гости внимательно смотрели на нас. Кое-кто из них понимал, что весь
этот спектакль неспроста, но лишь единицы знали о том, что нас с Галей и
Рустемом связывало нечто большее, нежели простое знакомство. По моей
просьбе Галя откусила от яблока, а затем передала его Рустему, который
тоже откусил от него. Оба они прекрасно поняли, что я хотел сказать этими
подарками и словами.
Все это время Ирина Константиновна глядела на меня с нескрываемым
отвращением, в лучах которого я ощущал себя просто великолепно. Федор
Григорьевич сильно заинтересовался вилкой, лежавшей перед ним, и даже
принялся пересчитывать количество ее зубцов. Видимо, результат показался
ему невероятным и он тут же принялся пересчитывать зубцы в обратном
порядке. Потом еще раз и еще.
Я осушил вторую рюмку и уселся на свое место. Люба смотрела на меня и
смеялась одними глазами - она не знала всех подробностей того, что я
приготовил, и это показалось ей хорошей финальной шуткой. Стас, к тому
времени порядком принявший на грудь, признался, что ни черта не понял из
того, что я сказал, и предложил выпить. Тосты тем временем продолжались...
Когда наступил перерыв, я попросил Любу свести меня с Галей, а затем
отвлечь Рустема пока мы с ней будем разговаривать. Когда она убежала, я
спросил себя зачем мне все это нужно, этот разговор с Галей. Кого я
обманываю, что хочу лишь пожелать ей счастливой жизни и гордо уйти, чтобы
больше наши дороги не пересекались? Hе лучше ли просто развернуться и уйти?
Пока я думал об этом, мой взгляд упал на микрофон, оставленный
тамадой. Про себя я отметил, что это радиомикрофон и тут мне в голову
пришла мысль. Hе отдавая себя отчет в том, что делаю, я схватил микрофон и
спрятал его в рукав пиджака. Как вовремя - повернувшись я увидел, что ко
мне быстрым шагом идет Галя.
Без всяких слов она схватила меня за руку и, спустившись вниз по
лестнице, мы зашли в какую-то кладовку, на потолке которой одиноко горела
лампочка. Закрыв дверь, мы уставились друг на друга. Я открыл рот, чтобы
произнести финальную речь, но Галя прервала меня своим поцелуем.
Признаться, я никак не ожидал этого. Я думал, что мне придется объяснять
свое присутствие и с пафосом прощаться, но все это оказалось ненужным. В ее
голодном поцелуе я нашел ответ на свой невысказанный вопрос. Она все еще
была моей, и всегда будет ею.
Оторвавшись от моих покусанных губ, она посмотрела на меня
затуманенным взором. Я не верил, что человек может испытывать столько боли
и в то же время не обращать на нее внимание. Hо Галин взгляд говорил об
обратном. Упершись руками в мою грудь, она отгоняла меня словно какое-то
чудовище. Я не противился, но в узкой комнате было не развернуться, и мы
как были, так и остались прижатыми друг к другу.
Поняв бессмысленность своих действий, Галя заплакала и руки ее
безвольно обвисли. Я начал гладить ее по голове и успокаивать, шептать
нежные слова. Hе выдержав, я поцеловал ее. Впившись губами в ее губы, я
душил ее своим языком. Мои ладони гладили ее тело с правом хозяина и она
направляла их своими руками.
Очнувшись я спросил ее любит ли она Рустема. Глядя на меня все тем же
мутным взором, Галя сказала, что не любит. Я спросил любит ли она меня и
она сказала, что любит. Я спросил знает ли она от кого ребенок и
поколебавшись она ответила, что не знает.
Все это время микрофон был включен и мне теперь оставалось только
ждать. А ждать пришлось не долго. Менее чем через минуту, я услышал топот
ног и крики. Кто-то пробежал мимо двери нашей каморки, но вскоре вернулся и
открыл ее. Это оказался урод-свидетель. Его лицо было перекошено от ярости.
Вцепившись в меня обеими руками, он выволок меня наружу и криком
оповестил всех, что я нашелся, после чего последовал удар в челюсть. Я упал
и сквозь звезды увидел приближающиеся ноги. Повернув лицо я увидел целую
толпу, во главе которой бежал Рустем. Приблизившись ко мне, он замахнулся
и ударил меня ногой. Hа мгновение я перестал видеть окружающий мир. Я
думал, что умру от боли в боку. Сквозь красное облако агонии я
почувствовал, что Рустем меня ударил еще несколько раз, возможно ему кто-то
помогал. Последнее, что я видел, была Люба, которая повисла на Рустеме и
старалась оттащить его от меня. Где Галя, подумал я и потерял сознание.
Вот и вся история. В результате два сломанных ребра, перелом руки и
лицо, глядя на которое по утрам в зеркале, я вижу все оттенки радуги.
Однако, я не жалею. Осталось еще несколько моментов, достойных упоминания,
но придется оставить их до следующего раза - врачи говорят, что следует
дать руке отдохнуть. Что ж, на сегодня достаточно, продолжу завтра.
