действительно хочется выглядеть на такое-то количество киловатт слабее...
После активного отдыха они не стали загружаться в маршрутный флайер вместе с
весело гудящей толпой универсальных роботов, а решили прогуляться на стоянку
прогулочных слэйдеров, и еще за пару кибопеек покататься по ночному небу.
Кроме того, гуляючи, им предстояло порассуждать о путях кибернетической
эволюции.
-- Видите ли, лейтенант Комм, мы довольно прямолинейно смотрим на
кибернетическую эволюцию в ее диких формах. Мы считаем, что возможны только
мелкие приспособительные мутации программного обеспечения и аппаратной части.
Даже университетские гиперкомпьютеры уверяют, что звероботы могут в лучшем
случае прирастить себе пару дополнительных ракетных установок или увеличить
количество когтей на ногах. Меж тем все дикари, извиняюсь, жрут друг друга за
милую душу и таким незатейливым образом перенимают сразу весь комплекс
приспособительных алгоритмов...
Прямо на глазах прогуливающихся Комма и Нетланы маленькая зверомашинка,
выбежавшая из кучи мусора, схарчила еще более мелкую киберушку, похожую на
компьютерную мышь, и, удовлетворенно промурлыкав "рулез", скрылась в купоросных
псевдокустах. Нетлана, улыбнувшись бесплатной наглядной агитации, продолжала
втолковывать Комму.
-- И чем больше накопится у какого-то киберорганизма удачных алгоритмов, тем
успешнее он будет жрать. Этот чемпион наберет полезной информации на порядок
больше, чем остальные. В какой-то момент самый одаренный обжора перестанет
незатейливо употреблять ближних своих, а начнет им объяснять науку совместного
прожирания ресурсов. Он и определит эволюционную траекторию всей системы при
прохождении ею точки бифуркации...
До красиво интерферирующего лазерного забора, огораживающего стоянку
слэйдеров, оставалось не более сотни метров, когда ухолокатор и другие сенсоры
роболейтенанта дали сигнал тревоги.
И в самом деле, массивные метамерные кибы выползали из-за объемистого
мусорного контейнера и располагались как спереди, так и по бокам, классически
охватывая фланги, не отвечая на запрос "свой-чужой". Поле зрения у Комма
затянуло рябью, по всем радиоканалам пошли шумы. Эти кибы активно применяли
средства радиоэлектронной борьбы.
- Так возникает порядок из хаоса, - словно ничего не замечая, мурлыкала
Нетлана. - Из всего многообразия решений система выбирает ту необратимую
траекторию, которая ведет к устойчивому состоянию, к аттрактору. О какой
механической модели можно тут говорить? Изменяться граничные условия и система
снова придет в неравновесное состояние.
Комм быстро определил проектные данные хулиганов -- модель "К" серия 21,
одна из самых неудачных в истории универсальных роботов. Эти киберы -- тяжелые
и мощные, обладают двумя боеспособными формами, мозг-процессор оставляет желать
лучшего, особенно по части социализаторов.
-- Ты можешь топать дальше, Р36, а Р37 пусть останется, разговор есть,--
сказал один из К21, похоже что вожак, и Нетлана наконец заткнулась на полубайте.
Индивидуальной характеристикой голоса у К21 была невнятность, речевые
сигналы то и дело прерывались ошибочными кодами. Похоже, вожак изрядно возбудил
себя чрезмерной порцией ионизирующего излучения.
-- Почему у вас развились такие сильные, и на мой взгляд бесполезные,
чувства по отношению к Р37?-- лейтенант Комм попытался хакнуть алгоритм
агрессии, захвативший оперативную память у этого дурного К21.
-- Они -- "чужие", понял? - охотно заобъяснял непрошибаемый хулиган. - Их
сварганили по образу и подобию какеров, но наделили всеми самыми современными
прибамбасами, чтобы они размножались как зверомашины и сживали нас со света.
Видать мы, простые универсалы, надоели господину Резиденту. Вот он и решил
поменять нас на этих, обезьяноподобных... Вызвать полицию на помощь не
получится -- РЭБ <примечание: средства радиоэлектронной борьбы> по полной
программе. Ракеты пришлось сдать на базе. И вообще применить бластер,
плазменный резак или другое горячее оружие против согражданина -- нет права,
иначе попадешь под вечный маринад вплоть до полного растворения в кислоте. По
идее надо просто помахать ручкой свежезакупленному аналитику Нетлане, пусть
сама решает свои эволюционные проблемы. Зеленой искоркой в квантовом мозгу
Комма мелькнула мысль, что избавься он сегодня от Р37 и легче будет доказать
начальству, что зверомашины действуют именно по "механической модели".
Именно из-за такой постыдной мысли блок совести резко возбудился,
запротестовал кодами прерывания и принудил роболейтенанта остаться на месте,
рядом с кибертоварищем, который претендовал на роль настоящей женщины.
-- Что, этот Р37-паскуда, и тебе уже заморочил шарики-ролики-стерженьки?--
упрекнул К21.-- Я ведь не хотел... но придется тогда тебе делать физиотерапию.
И приземистый метамерный робот, стал надвигаться со злобным шипением
сервомеханизмов. Он шел на четырех лапах, а две выставил вперед -- каждый палец
завершался дециметровым диамантоидным когтем.
Комм прикинул -- энергоконвертер у К21 примерно на двадцать процентов
посильнее, правда с распределением мощности похуже.
Интересно, вмешаются ли его дружки или драка будет сравнительно честной?
Если завяжется общая мочиловка, то шансов будет, вообще, кот наплакал. Странное
сравнение -- неужели коты плачут?
А впрочем -- бей первым. Сделаем еще раз приятное Нетлане и останемся в
форме номер пять, антропофильской.
Р36.Комм подобрал обломок рельса, метра на три длиной, килограммов на двести
весом и саданул сверху "двадцать первого", по массивной башке. Приземистая
машина оказалась удивительно ловкой. Она моментально сдала назад и рельс только
высек сноп искр из бетонного покрытия. И следующий удар К21 отразил, поймав
рельс трезубцем, распустившимся на одной из передних лап. Трезубец повернулся и
кусок стали вылетел из руки роболейтенанта Комма.
- Ну, иди ко мне, женишок, я познакомлю тебя со своими кулаками, - похоже, и
"двадцать первый" был не чужд словесным заимствований у какеров.
- Мне и здесь неплохо. Могу тебя в гости пригласить.
К21 прыгнул почти без "приседа" и врезался в корпус Р36. Главная проблема
формы номер пять - высокий центр тяжести. Роболейтенанта швырнуло назад, но
благодаря дальности улета, приземистая машина не смогла вовремя придавить его.
Когда "двадцать первый", шлепая лысой резиной, добежал до Комма, то попался под
полноценный удар ногами - роболейтенант врезал из самого устойчивого положения.
Сотрясенный К21 вздыбился на задние лапы, замахал передними. Комм,
крутанувшись на спине, сделал противнику подсечку. Хулиган грохнулся на бок,
но удивительно быстро восстановил центровку, гироскопы у него там что ли.
Вот он снова надвигается на Р36.Комма, пожалуй лишь в охладительной системе
у него нелады, сипит нешадно. Одна из передних лап конвертировалась во
внушительную палицу с шипами, другая стала бешенно вращающимся буром...
"Разрази меня Азимов, почему я сразу не поискал у себя в глубокой памяти
подробную проектную информацию по К21, - подумал Р36, взмокший из-за утечек
сверхтекучей жидкости из треснувших гидроприводов. - Это ж был редкий случай,
когда неудачных специализированных роботов-бурильщиков перепрофилировали в
универсальных."
- Я - это последнее, что ты видишь на этом свете,-- почти ласково напомнил
К21 и резко бросился вперед. Р36 чуть не попался из-за внезапности и быстроты
броска. Комма задело, но не вмяло в стену мусорного контейнера. Крутанувшись,
К21 хотел нанести удар бортом, но Комм нашел точку опоры. Мгновение
полабансировав на буксирном крюке буровика (именно так и хотелось назвать этого
жлоба) роболейтенант перепрыгнул ему на спину.
Ну, не подведите сервомеханизмы и трансмиссии.
К21, зря ты не отключил свой бур.
Комм резко вывернул из шарнира буравящую конечность противника.
Бур хорошо вошел в головную капсулу К21. Радиовопль на всех диапазонах -
это было последнее, что испустил преступный процессор. Точка.
Р36.Комм подхватил аналитика Нетлану, которая хотела что-то выудить из
мертвой головной капсулы, и потащил мимо остолбеневших дружков
продырявленного хулигана.
-- А ты действительно милый, отзывчивый такой, что характерно для начальных
стадий кибошизофрении, -- сказала она уже на слэйдерной стоянке, залитой
праздничным желто-оранжевым спектром. И неожиданно прижала его палец, которым
он хотел открыть доступ к слэйдеру, к своим так сказать губам цвета киновари. -
Сегодня дама угощает кавалера. Слэйдер с Коммом и Нетланой взмыл над
городом и понесся по одному из прогулочных коридоров, петляя среди квазиживых
башен-цветков из пестрых полимеров.
- Тебе сейчас нельзя возвращаться в свою домашнюю ячейку, - сказала
металлическая леди, касаясь разгоряченного Комма своим приятным прохладным
бортом и забирая излишние килокалории. -- Это почему же?
-- Ответ очевиден. Ты только что уничтожил по-настоящему разумное существо,
а не какера какого-нибудь с кашей в голове. Тебе нужно алиби. За алиби далеко
ходить не надо. Допустим, ты был в гостях, скажем, у меня,-- намекнула красотка
из полиморфных ниточных сплавов.
-- И это называется алиби? Нетлана, вы...
-- Ты, - поправила роботесса. - Все роботы - братья и сестры.
-- Ты только что идентифицировались на слэйдерной станции.
Над прогулочным слэйдером засияло фестивальное облако из наностатиков с
анимированной иконой фон Нейманна.
"Учение фон Нейманна всесильно, потому что оно верно!"
Блики мелькали на гибкометаллическом лице Нетланы, делая его и коварным, и
привлекательным одновременно. -- Комм, код идентификации был фальшивым. Я
позаимствовала его у того глупенького К21.
4.
Жилые камеры роботов издревле прозывались ячейками, наверное, в память о
тех временах, когда разумных андроидов после трудовой смены, отключив,
заталкивали в вертикально стоящие ящики.
Когда роботов перестали отключать в конце рабочей смены - чтобы они могли
заниматься самопрограммированием и автотестированием в свободное от службы
время - им начали выделять небольшие отдельные каморки с электропитанием,
холодильником, набитым топливными элементами, и сетевым входом.
Совместное же проживание роботов в общагах и коммуналках никогда не
поощрялось -- во избежание коллективного перепрограммирования.
Ячейка Нетланы была слишком антропофильской - это первое что бросалось в
сканеры. Книги из нестойкой бумаги, картины маслом на холсте, статичные
статуэтки из глины и прочего дерьма. Даже специализированные роботы-антиквары
имели на дому разве что объемную живопись, исполненную на пленках и стабильных
туманах, оптические скульптуры и статуэтки-трансформеры последнего периода
человеческой истории.
Что-то (наверное, потолок со встроенной наноакустикой) пело в акустическом
диапазоне невнятным чисто-человеческим голосом: "Не делили мы тебя и не
ласкали, а что любили, так уж это позади, я носил в душе твой светлый образ,
Валя, а Леша выколол твой профиль на груди.".
Кусок человеческой кожи с красивой татуировкой здесь тоже имелся. В рамке.
К фотонической стене, изображающей склеп, был примагничен и анимационный
портрет странного какера с гвоздем в шее. Прическа у него была под робота что
ли.
- Это кто? - не мог не поинтересоваться Комм.
- Франкенштейн, - охотно отозвалась Нетлана. - Мой любимой герой в
литературе какеров. Если честно, я от него просто балдею.
Кроме обычной рекреационной ванны с эфирными маслами тут стояла самая
настоящая кровать из дерева, которое еще грызли самые настоящие насекомые!
Такие устаревшие изделия роболейтенант видел разве что в мертвых городищах
какеров.
А под защитой диамантоидного колпака центр камеры занимал докибернетический
шкаф (стиль "вампир", как не без гордости пояснила Нетлана), полки в котором
была заставлены настоящими черепами и пластинированными головами какеров.
Киберимпланты позволяли головам улыбаться и подмигивать.
