Михаил Любимов.
Операция "Голгофа" секретный план перестройки
Изд: Журнал "Совершенно Секретно"
В тот мрачноватый февральский вечер 1983 года я смотрел телевизор.
Время тогда было спокойное, хотя и проникнутое сдержанными ожиданиями: в
ноябре 1982 года умер Леонид Ильич и Юрий Владимирович Андропов был избран
Генеральным секретарем ЦК.
Раздался телефонный звонок - за день их хватало, - но когда я взял
трубку и услышал голос собеседника, то почувствовал смутное волнение.
- Добрый вечер, Михаил Петрович, не узнаете? - раздалось в трубке.
- Извините, не узнаю, - ответил я сухо (не люблю, когда не
представляются).
- Неужели вы не помните свои аналитические записки с прогнозами? -
Собеседник выдержал паузу, дав мне возможность оправиться от шока.
- Юрий Владимирович?! Вы?!
...Еще бы мне не помнить эти злосчастные аналитические записки, с
них все и началось! В 1980 году я возглавлял отдел прогнозирования в Первом
Главном управлении КГБ (ныне переименованном в Службу внешней разведки).
Именно по указанию самого Андропова в моем отделе был начат аналитический
прогноз всех возможных вариантов развития Советского Союза на самых
современных западных ЭВМ. Задействованы были не только информационные
системы КГБ, Министерства обороны особенно Главного разведывательного
управления), Госплана и Совета Министров, но даже АСУ святая святых в нашей
стране - ЦК КПСС. В работе использовались самые современные американские и
отечественные методики, в программах предусматривалось воздействие
многотысячных внешних и внутренних факторов, определявших развитие СССР.
В результате после некоторого отсева мне на стол легли десять
вариантов, все они заканчивались полной экономической и политической
катастрофой нашей страны - ни одного благополучного исхода, признаться,
этого я не ожидал.
Не без некоторых сомнений я передал документы на прочтение
начальнику Управления Владимиру Александровичу Крючкову, человеку
требовательному, но справедливому.
Владимир Александрович держал документы две недели, что случалось
крайне редко, и, наконец, со вздохом вернул их мне.
- Будете лично докладывать Председателю, - распорядился он холодно.
Было совершенно очевидно, что и Крючков не хочет "подставляться", известно,
что на Руси гонцам с дурной вестью всегда рубят головы.
Уже на следующий день я выехал из нашей штаб-квартиры в Ясенево в
приемную Председателя на Лубянке. Принял он меня нормально и выслушал
чрезвычайно внимательно, хотя, признаться, я ожидал острой дискуссии и даже
разноса за плохие прогнозы. Он был молчалив, однако дружелюбно со мной
попрощался.
То-то было мое удивление, когда через две недели меня вызвали в
Управление кадров и сообщили об увольнении по выслуге лет, при этом по
приказу, подписанному Андроповым, я был вычищен из резерва КГБ и даже лишен
ведомственной поликлиники - жесткость необычайная...
- Михаил Петрович, сейчас время позднее, но не могли бы вы ко мне
заехать?
- Конечно, Юрий Владимирович! - ответил я сразу. Сердце мое
забилось от волнения: как еще мог чувствовать себя пенсионер, выброшенный
на мусорную свалку и вдруг теперь... - Прямо на Лубянку?
- Нет. В Колпачный. Машину за вами в целях конспирации я посылать
не буду. Проверьтесь, нет ли за вами "хвоста". Хорошо?
- Так точно, Юрий Владимирович! - Долгая служба в разведке отучила
меня от лишних вопросов, особенно по телефону.
В представительском особняке в Колпачном переулке, где жил когда-то
шеф "СМЕРШа" Виктор Семенович Абакумов, расстрелянный после смерти Сталина,
я бывал неоднократно на различных переговорах с руководителями разведок
социалистических стран.
x x x
Через час я уже нажимал кнопку у входа в особняк. К моему великому
удивлению, дверь мне открыл сам Юрий Владимирович.
- Не замерзли? - Он ласково улыбался. Мы сразу же прошли на второй
этаж, в кабинет орехового дерева, уставленный стеллажами с книгами, и
расположились в креслах. Юрий Владимирович сразу же включил самовар и вынул
из буфета печенье и сушки. - Ну, как вам на пенсии?
- Как вам сказать... Вот из поликлиники выперли...
- Я сознательно постарался вас изолировать от чекистской среды, -
улыбнулся Андропов. - Вы не очень на меня обиделись?
Я промолчал.
- Ну, тогда извините меня! Вы поняли, почему вас уволили?
- Думаю, из-за моих прогнозов, - прямо сказал я, ожидая бури.
- Ваших великолепных прогнозов, - поправил Андропов, повергнув меня
в изумление. - Ничего ужаснее я не читал, честно говоря, после этого я не
спал несколько ночей. Однако они положили конец моим сомнениям. Выхода нет.
Вы готовы выполнить мое задание особой важности?
- Несомненно, - ответил я совершенно искренне, ибо, скажу честно,
всегда боготворил Юрия Владимировича.
- Я задал этот вопрос для формы, - улыбнулся Юрий Владимирович. -
Слава Богу, я знаю все о вашей жизни и ваших настроениях, даже, наверное,
больше, чем знаете вы сами...
В последнем сомнений у меня не было: после пенсии я явственно
почувствовал, что нахожусь в активнейшей разработке, квартира
прослушивалась, и всю мою жизнь контролировало наружное наблюдение.
- Все, что вы предсказали, - ужасная правда, - продолжал Андропов.
- Этот процесс необратим, еще Лев Давидович Троцкий предвидел разложение
партии и термидор. Наша с вами стратегическая задача - восстановить
истинный социализм, избавившись ото всех наслоений прошлого.
- А вы уверены, что он нужен нашему народу, Юрий Владимирович? -
позволил я себе некоторую идеологическую дерзость.
- Я убежден в том, что эта страна создана для коллективного
общежития. Большинство народа может жить не иначе как за счет энергичного и
талантливого меньшинства. Эту массу невозможно заставить работать, более
того, она сразу начинает бунтовать. Какой выход? Уничтожить почти весь
народ? Но это сталинщина! Остается единственное: создать новое общество.
- Извините меня за откровенность, Юрий Владимирович, но ваши первые
шаги на ниве генсека, на мой взгляд, не ведут ни в малейшей степени к
этому. Неужели вы думаете, что, ловя на улице бездельников, и строго
учитывая время прихода на работу, мы подвигнем людей на строительство
социализма? А ваше решение о снижении цены на водку, завоевавшее
популярность в народе...
- Цинично? - спросил Андропов, улыбаясь.
- Да! - воспалился я.
- Вы уяснили нашу стратегическую задачу, но пока не поняли пути ее
достижения. Система умерла, и восстановить ее невозможно, да и не надо,
зачем нам нужен живой труп? Задача состоит в том, чтобы окончательно
уничтожить ее и построить на ее месте истинный социализм, который
поддерживал бы весь народ! Весь народ, причем на свободных выборах!
- Признаться, Юрий Владимирович, я не совсем вас понимаю. Не будет
ли это опасной маниловщиной - поверить в социалистический энтузиазм народа?
- Вот тут мы и переходим к сути операции. Любовь к социализму
вырастет у нас из ненависти к капитализму. Поэтому вам поручается составить
план внедрения капитализма в СССР, причем не мягкого, шведского
социал-демократического типа. Мы должны ввергнуть страну в дикий,
необузданный капитализм, где царит закон джунглей.
Председатель внимательно посмотрел на меня.
- Я все понял, Юрий Владимирович. Но не слишком ли это будет
большим испытанием для нашего народа?
- Конечно, невероятно большим, но иного пути нет! Неужели вы
считаете, что наша жалкая пропаганда может пробудить ненависть к
капитализму? Только собственная практика. Для того чтобы прочувствовать
пирог, его нужно съесть - это еще папаша Фридрих (он имел в виду Энгельса.-
Авт.) писал. В ваше распоряжение я передаю все свои личные шифры и право
полностью использовать и наше наружное наблюдение, и подслушивание, и
необходимую агентуру. Естественно, счета и здесь, и в западных банках. Вы
так и останетесь в тени, прикрытия будете выбирать себе сами в зависимости
от обстоятельств... Вам не нравятся мои любимые сушки, Михаил Петрович?
Что-то вы ничего не едите... - Юрий Владимирович пристально смотрел на меня
сквозь очки.
- Да мои мозги уже закрутились, как все это лучше организовать... -
Для приличия я взял сушку и немного погрыз ее.
- Пусть они покрутятся, а через месяц ровно в девять вечера я буду
ожидать вас здесь с первыми наметками по операции.
Юрий Владимирович обнял меня за плечи (такого не бывало никогда) и
повел вниз по лестнице.
- Что интересного у нас в культуре? - спросил он по ходу движения,
видимо, желая избавить нашу беседу от некоторой профессиональной
зацикленности.
- Только что смотрел "Фронт в тылу врага", - заметил я. - По роману
Семена Кузьмича (Цвигун, зампред КГБ. - Авт.). Тихонов там очень хорош.
- За "Фронт..." Вячеслав получил специальную премию на 15-м
Всесоюзном кинофестивале в Таллинне. Мы там дали призы и Габриловичу с
Юткевичем за воплощение на экране ленинской темы. Как парадоксально устроен
мир: и Штирлиц, и Ленин на экране - полная фикция! Ничего подобного в жизни
не было! Вот и цена всей системы!
Юрий Владимирович открыл дверь и выпустил меня на улицу.
x x x
Да простит меня читатель, но по соображениям этического порядка я
вынужден воздержаться от упоминания истинных имен агентуры и уж,
естественно, не распространяться о некоторых сугубо профессиональных
технологиях работы.
Секретные встречи с Юрием Владимировичем я имел до его кончины -
воистину самого печального дня в моей жизни, - операция детально
прорабатывалась, план был подписан им незадолго до смерти.
План операции под кодовым названием "Голгофа" распадался на четыре
части: 1) системный развал существующего политико-экономического устройства
страны; 2) переворот и форсированное внедрение капиталистической системы
"дикого типа"; 3) направленное пролонгирование хаоса и неразберихи как
средства мобилизации озверевших масс на борьбу с властью под
социалистическими лозунгами; 4) социалистическая революция, поддержанная
всем народом, радикальная аннигиляция компрадорской буржуазии и связанных с
нею политико-экономических структур.
- Конечно, я мог бы уже сейчас раскидать всех уважаемых динозавров:
и Черненко, и Гришина, и Соломенцева, и Щербицкого с Кунаевым, однако наш
план должен иметь некоторый налет идиотизма. В любом случае на первом этапе
следует сохранить в руководстве этих милых старичков, это разожжет в народе
страсть к реформам, мы его словно подержим в туалете, где кто-то уже
порядком постарался. Вообще, первый этап в каком-то смысле является самым
ответственным, ибо мы должны пробудить к жизни силы, которые сейчас загнаны
в глубокое подполье. По сути дела, чем отличается социализм от капитализма?
Капитализм, провозглашая свободу и демократию, дает волю всем самым темным
человеческим инстинктам, а гомо сапиенс, уважаемый Михаил Петрович, к
нашему общему несчастью, корыстен, эгоистичен, подл и совершенно не
способен к коллективному общежитию. В нынешней системе мы жестко и крайне
неумело зажали мерзкую душонку гомо сапиенс в тисках - поэтому, поверьте
мне, стоит нам лишь немного открыть шлюзы, как все дерьмо тут же вырвется
на самый верх!
- Но кто же все-таки возглавит первый этап? - спросил я Юрия
Владимировича, хотя уже, тщательно просмотрев строго секретные "персоналии"
из АСУ ЦК, примерно представлял тех лошадок, на которых он будет ставить.
- Какое счастье, что в нашей системе практически нет образованных
политиков и экономистов, преподавание во всех вузах политэкономии
социализма, которого, как вам хорошо известно, у нас нет, полностью
деформировало мозги даже наших выдающихся академиков вроде Аганбегяна или
Шаталина - потребуется целое поколение, чтобы понять смысл экономики вообще
