которую старший Еалох нанес ей на лицо и которая сделалась с
тех пор обязательной для менструирующих женщин. Сестра братьев
Еалох неотлучно находилась при Макушипе, помогала советом,
ухаживала за ней, а молодая женщина исправно исполняла все
предписания. А потом сестра сказала:
-- Пора устраивать праздник, теперь эта женщина прошла
свою первую менструацию!
Братья принесли много мяса и все четверо наелись на славу.
С той поры подобный же праздник отмечался всякий раз, как
девушки достигали зрелости.
33. Воры на хлопковом поле
Муж и жена посеяли хлопок. Вот уже раскрылись первые
коробочки. Хозяйка пошла на поле, но вернулась ни с чем. Стояли
душные жаркие ночи, обещавшие добрый урожай. Между тем и через
неделю женщина опять обнаружила, что собирать нечего.
-- Кто-то крадет у нас хлопок! -- пожаловалась она мужу.
-- Вот негодяй, уж я ему не спущу! -- заявил индеец, взял
лук и отправился сторожить вора. Однако стрелять не пришлось.
Едва спустилась ночь, так за хлопком явились две молодые
женщины. Даже во мраке можно было заметить, сколь
соблазнительно они выглядят. Индеец выскочил из укрытия и
схватил обеих. Та из сестер, которая назвалась луной, с первого
взгляда понравилась ему больше.
-- Напрасно ты выбрал меня, -- убеждала луна, -- возьми
Венеру, не пожалеешь!
Но индеец не слушал.
-- Хорошо, -- согласилась луна. -- Но если ты так желаешь
спать со мной, подготовь большую корзину.
-- Зачем? -- удивился мужчина.
-- Увидишь! -- последовал короткий ответ.
После соития секрет раскрылся. Пенис индейца начал
вытягиваться и сделался таким длинным, что пришлось его смотать
и положить в корзину. А по ночам он змеей выползал наружу,
забираясь к соседским женщинам и девушкам. И с каждым разом
становился все больше и больше.
И вот однажды член достиг неба и соединился с луной.
Мужчина не выдержал: взял нож и отрезал свой орган. Пенис упал
на землю и превратился в змею, а мужчина умер.
Рассказывают эту историю и немного иначе. Мол, луна и
Венера воровали не хлопок, а кукурузу, так как проголодались.
Хозяином поля был человек-солнце. Поймать удалось лишь одну
луну, с которой он и лег. На следующую ночь, уже обзаведясь
длинным членом, солнце снова пошел сторожить урожай. Увидев
Венеру, он пустил перед ней свой пенис-змею, а Венера взяла да
и рубанула его ножом. Человек-солнце умер и поднялся на небо,
став просто солнцем.
34. Анаконда
Теща ворчала и злилась с утра до вечера.
-- По дому помочь -- никак времени нет, а сам днями и
ночами торчишь в холостяцком доме; болтаетесь без дела, да
женщинам кости моете!
Для жены брюзжанье матери стало столь же привычным, как и
вечное отсутствие мужа. Поэтому, когда супруг заявил, что
сегодня остается дома, жена испугалась, она сразу же поняла,
что тот задумал недоброе.
И оказалась права. Вечером муж попросил не разводить
большого огня. Как только жена заснула, муж осторожно взял
двумя пальцами ее клитор и стал тянуть. К утру клитор сделался
таким длинным, что им было можно померить расстояние от одного
угла помещения до другого. Осуществив задуманное, мужчина
сбежал, как всегда, в дом холостяков.
Проснувшись, женщина запричитала и попыталась запихать
клитор обратно, но не смогла даже дотянуться до его конца.
-- Чего ты не идешь мыться? -- удивилась теща, видя как
дочь сидит на полу.
-- Не могу, -- отвечала та, -- я заболела.
Мать подумала про себя, что дочь слишком много занималась
любовью, но тут заметила клитор и рассердилась. Обвязав ей пояс
веревкой, она повела дочь к реке, а клитор тащился сзади по
земле. Какой-то мальчик решил, что ползет змея, и уже
приготовил свой лук, но мать успела его остановить.
-- Разве не ясно, что это не змея, а клитор моей дочери,
который вытянул зять! -- отчитала старуха мальчишку.
На пляже она расстелила солому, положила сверху циновку и
велела дочери лечь.
-- Не вопи! -- приказала мать и отсекла клитор ударом
бамбукового ножа.
Однако боль была так сильна, что молодая женщина
вскрикнула и потеряла сознание. А отрезанный клитор превратился
в анаконду и скрылся в воде.
Старуха опрыскала дочь, чтобы та очнулась. Несчастная была
вся в крови и мать принялась ее мыть. Привела ее домой, уложила
в постель, и через шесть дней дочь более или менее поправилась.
-- Плохой у тебя муж, -- заключила теща, -- брось его!
35. Хозяйка вод и хозяйка мертвых
Месяц влюбился в обеих сестер, но пошла за него только
старшая. Впрочем и ей он вскоре же разонравился: жене до смерти
надоело каждый вечер искать у мужа вшей в голове.
Однажды месяц обнаружил в лесу плодовое дерево. "Мне бы
помощниц!" - подумал он.
-- Мы здесь! -- ответили сестры.
Месяц залез на дерево и стал бросать плоды вниз, а женщины
их подбирали и ели. Плоды оказались особенные - от них пьянеют
и засыпают. Подождав, пока сестры заснут, месяц слез и пошел по
лесу искать "цветок вдовы". Этот цветок распускается на
некоторых лианах и распространяет удивительный аромат.
Вернувшись к подножью дерева, месяц раздвинул обеим женщинам
ноги и для начала вытащил из лона у каждой зубы пираньи. Но
только он собирался положить на место зубов благоуханные
лепестки, как раздался оглушительный птичий крик. Месяц
испугался и снова залез на пальму. А жаль - ведь как сладко
пахли бы сейчас женщины!
Сестры проснулись и почувствовали, что в вульвах у них нет
больше зубов.
-- Где моя погремушка? - возмутилась старшая, подняла
глаза к вершине дерева и в бешенстве принялась бить ногой по
стволу.
Чем сильнее била, тем быстрее росло дерево. Убедившись,
что месяц оказался достаточно высоко и не сможет слезть, сестры
ушли.
Бедняга просидел на дереве несколько дней. "Хоть бы зверь
какой-нибудь появился!" -- подумал он, наконец.
Тут же по веткам запрыгала обезьяна. Она принялась поедать
плоды и заснула. Слюна текла у нее изо рта ц превратилась в
лиану, по которой месяц, спустился на землю.
Возвращаясь домой, месяц ставил ловушки на птиц. пряча в
каждой колючку.
-- Не проверить ли тебе птичьи силки? - обратился он к
тестю, едва войдя в дом.
Вернулся тесть, охая и ругаясь: все руки в занозах! Дочери
принялись врачевать отца, а месяц думает: "Пусть меня
позовут!". Тут же позвали.
-- Ложись, -- говорит он тестю, -- да не сюда, а ни
подстилку из коры!
Тесть лег, а месяц как крикнет:
-- Превратись же в тапира!
Тот превратился и подбежал, поднимая облако пыли. Этот
след виден поныне, европейцы называют его Млечный Путь.
-- А что я буду есть? - прокричал тапир, убегая.
-- Листья станешь жевать, грязь соленую лизать будешь! -
отвечал месяц.
-- Впрочем, -- добавил он, -- это все для простых тапиров.
А сам ты замрешь недвижим, а если вдруг шевельнешься - вся
земля задрожит! Никто не посмеет к тебе приближаться, кроме
сильных шаманов вроде меня. Шаманы же станут пить волшебный
отвар, обретут новое зрение и смогут лицом к лицу говорить с
тобой!
Потом месяц принял облик красивого длинноволосого юноши и
стал по ночам посещать обеих сестер. Жена не узнала бывшего
мужа. Женщины решили мазать лицо любовника сажей, но тот каждый
раз умывался и отличить его от других мужчин наутро не
удавалось. Однако темный плодовый сок смыть не удалось - все и
увидели, что это месяц. Старшая сестра отказалась от него
наотрез, а младшая хоть бананового пива дала.
Однажды пошли все купаться -- а воды нет. Воду спрятал
моррокой, птица вроде вороны. Месяц пошел в заросли бамбука и
давай их рубить -- на месте зарослей забурлил широкий поток.
Старшая сестра поплыла к берегу, но месяц спихнул ее вниз с
обрыва. Тогда женщина впилась за полузатопленную пальму. В тот
же момент месяц произнес заклятие:
-- Ты навсегда останешься среди вод, а как попробуешь
выбраться на сушу, разразится страшная буря. Никто не посмеет к
тебе приблизиться, кроме сильных шаманов воде меня. Шаманы же
станут тебя просить прекратить бурю, либо усилить ее!
-- А ты, -- повернулся месяц к младшей сестре, -
отправишься в страну мертвых и будешь готовить еду и напитки
покойникам. Ты станешь матерью живых и покровительницей
усопших!
Моррокою месяц предрек:
-- За то, что воровал воду, будешь есть гнилые листья,
отбросы, дохлую рыбу!
С тех пор моррокой страдает.
Расставшись с сестрами, месяц вооружился магической
палочкой и зашагал по лесу. Видит -- бегают какие-то существа с
обезьяньими хвостами. Он убрал хвосты -- получились люди. Одна
из самок находилась в хижине, где закрываются женщины во время
месячных кровотечений. От нее произошли краснозадые обезьяны.
Дальше месяц явился к своему старшему брату солнцу. Тот
предложил пива. Месяц наклонился над кружкой, а брат выхватил
его палочку и забросил на крышу. В отместку месяц вырвал из рук
солнца пучок ярких перьев и швырнул туда же. Оба брата полезли
за своим имуществом и навсегда остались на небосводе. Солнце
сказало месяцу:
-- Люди будут видеть тебя по ночам, а ты наблюдать, как
мужчины совокупляются с женщинами. Я же возьму себе день, начну
любоваться, как люди работают!
-- Как же, -- ответил месяц, -- работают! Оба будем
смотреть на любовные игры -- ты днем, я ночью. С тобою впрочем
поссоримся и никогда не станем встречаться!
36. Апельсины
Го-ноэно-ходи шел и видит: труп, о который чуть не
споткнулся, разрезан пополам. Го-ноэно-ходи превратил половинки
в двух юношей.
-- Ты будешь Года-кип, -- сказал он ("из головы"), -- а ты
-- Года-чак! ("из ног").
Братья осмотрелись и пустились в путь. Направились по
первой дороге -- и попали в беду, еле живы остались. Пошли по
второй - то же самое. Осталась третья дорога.
Братья резво шагали и добрались до мест, где жила
людоедка. Каждый день она ставила капканы на одиноких путников.
-- Смотри! -- говорит Года-чак, -- капкан! Залезем в него
и посмотрим, что за дом у хозяйки - с нами-то ничего не
случится!
Приплелась старуха, глядит -- два человека раскачиваются в
петле вниз головой. Ее взгляд остановился на бедрах юношей.
-- Какие пенисы! -- восхищалась она. Мужских органов
подобных размеров людоедке еще видеть не доводилось. Старуха
освободила пойманных из ловушки. К ее радости, оба оказались
живы. Она повела братьев домой и, не тратя времени даром,
устроилась на лежанке. "Интересно, кто подойдет первым?" -
размышляла она.
Каждый из братьев желал доказать другому свое
превосходство.
-- Я не могу кончать два дня и две ночи! - заявил
Года-кил.
-- Я -- не меньше! -- ответил Года-чак. Но только лишь
Года-кил попробовал, как вскочил, ревя от боли. Трудно сказать,
на что рассчитывал Года-чак, который не мог не заметить, что
пенис у брата откушен. Тем не менее он тоже лег -- и закричал
еще громче. Однако страшнее всех голосила старуха: два пениса,
оставшиеся в ее зубастом лоне, жгли как огонь. Они были словно
перцем намазаны, ни одной женщине такое выдержать не под силу.
Братья бросились из дома вон. Старуха освободилась от
невкусной добычи и принялась готовить гостям угощение. Она
догадалась, что братья вернутся и попытаются что-нибудь
украсть. Положив на видное место отравленные апельсины, старуха
спряталась. Ночью Года-кил и Года-чак проникли в дом, схватили
апельсины и убежали. Как вонзили в них свои зубы, так и упали
