Франк грустно посмотрел на жену, забыв на минуту причину своего
горя. Медленно, но тихо подойдя к ней, он взялся за голову как
следует и, без промуха нанеся несколько быстрых ударов, безжалостно
сразил ее наповал.
"Не подобало ей видеть меня таким жирным," - пробормотал он, -
"к тому же в ее тридцать второй день рождения."
В это утро Франку пришлось самому готовить себе завтрак -
впрочем, как и в следующие утра.
Две (а может, три) недели спустя Франк вновь, проснувшись,
обнаружил, что на нем нет мух.
"Этот Франк - малый не промух," - подумал он; но к его
величайшему удивлению, очень много мух было на жене, которая все еще
лежала на полу в кухне.
"Не могу вкушать хлеб, пока она лежит здесь," - подумал он
вглух, записывая каждое слово. "Я должен доставить ее в родимый дом,
где ее примут с радостью."
Он запихал ее в небольшой мешок (в ней всего-то было метр
двадцать) и направился к тому законному дому. Вот Франк постучался в
дверь, и теща открыла.
"Я принес Мэриан домой, миссис Сатерскилл" (так и не привик он
называть тещу "мамой"). Он развязал мешок и вывалил Мэриан на порог.
"В моем доме я не потерплю всех этих мух," - вскричала миссис
Сатерскилл, ибо она очень гордилась своим домом, и захлопнула дверь.
"Уж могла бы, по крайней мере, предложить мне чашечку чаю," - мрачно
подумал Фрэнк, вновь взваливая проблему на свои клячи.
Cлавный пес Найджел
Гав-гав, глядите, вот бежит
Косматый наш дружок.
Фонарный столб он оросит
И - дальше со всех ног.
Славный песик! Хвост вразлет -
Служи, милок, служи!
Тебя, мой умник, радость ждет -
ЗАВТРА В ТРИ ЧАСА ПОПОЛУДНИ
МЫ УСЫПИМ ТЕБЯ, НАЙДЖЕЛ.
У ЗУДНОГО
Мадам: Мой дуплистый зуб сильно меня крючит.
Сэр: Солитесь же в это грустло, Мадам, и откройте пошире Вашу
класть...
- О, Ваш крот совсем обеззубел.
Мадам: Увыах! У меня осталось всего восемь зубов (сохранилось
всего восемь зубов).
Сэр: Значит, Вы потеряли восемьдесят три.
Мадам: Немероятно!
Сэр: Всем известно, что во рту имеются четыре кривца, два
глупца и десять пристяжных, что вместе составляет штрипцать два.
Мадам: Ведь я все делала, чтоб сохранить свои зубы.
Сэр: Может выть! Но не вышло.
Мадам: Ах! Почему я не грешилась прийти к вам раньше?
Сэр: Рушайтесь, сейчас или негода.
Мадам: Так вы будете его вырывать?
Сэр: Нет, Мадман, я его элиминирую.
Мадам: Но ведь это очень больно.
Сэр: Дайте-ка на него взглянуть - Крак! - Вот он, пожалуйте,
Маданц.
Мадам: Ах сэр, мне так хотелось сохранить этот зуб ( я желала
сохранить этот зуб).
Сэр: Он весь черный, глиной - да и остальные тоже.
Мадам: Пощадите! Чем же я тогда буду есть?
Сэр: Министерство здравозахоронения пред- оставляет Вам
возможность получить бес- платный набор зубных протезов, с ними
будет похуже, что Вы на тридцать лет моложе.
Мадам: (В сторону): Тридцать лет дороже! (Громко): Хорошо, сэр,
я без предрассудков, вырывайте все мои погнилушки.
Сэр: О'кэй, чичас.
Эрик Хирбл
и его Жирный Струп
Как-то ранним сальным утром Эрик Хирбл проснулся и обнаружил у
себя на голове огромный жирный нарост. "О, Рожа!" - воскликнул Эрик
Хирбл, весьма удивленный. Впрочем, дальше он занялся своими
гробычными усренними делами, ибо чего тут особенно беспокоиться,
из-за какой-то шишки? Но вдруп он услышал тоненький голосок, который
звал его: "Эрик... Эрик Хирбл", - вроде бы так, правда, сам я,
честно говоря, не слышал.
Следующим вечером тот же голосок сказал: "Эрик, это я, жирный
нарост на твоей собственной голове, Эрик, помоги мне!"
Вскоре Эрик привык и даже очень привязался к своему жирному
дружку.
"Зови меня Струп", - сказал голос. Так оно и было.
"Зови меня Эрик", - сказал Эрик, как ни в чем ни бывало.
С тех пор Эрика всюду видели с большим жирным струпом на
голове. Из-за этого Эрик и лишился работы в школе, где он учил
танцам спазматиков.
"Мы не допустим, чтоб нашим ребятам преподавал калека", -
заявил Директор школы.
Как-то раз, в незапамятные бремена, далеко-далеко, на краю
земли, за холмами да за морями, куда и вороне не залелеть, жили-были
39 человек на маленьком островке в далеком и чужом краю.
Когда наступало у них время заражайное, тут уж все веселились
как могли: пировали, плясовали и все остальное- прочее. А Перри
(который был у них Лорд-Мурлом) должен был к празднику отрыть
(тут-то он и показывал свою прыть) какую-нибудь новую забаву (вот
смеху- то бывало!), аттракцион или артиста (как-то раз он пригласил
гнома). Но уж в этот год Перри превзошел самого себя - раздобыл
натурального Пса-Борца!
Но только кто же рискнет сразиться с этим чудоюдом? Да ну его
на фиг!
Вечеринка у Рэндольфа
Наступил Рождественский вечер, но Рэндольф хирел один. Где же
все его добрые приятели - Берни, Дэйв, Никки, Алиса, Бедди, Фриба,
Вигги, Найджел, Альфред, Клайв, Стэн, Франк, Том, Гарри, Джордж,
Гарольд? Куда все они подевались в такой день? Рэндольф мрустно
поглазел на единственную проздравительную открыжку, которую ему
прислал отец, жующий отдельно.
"В толк не возьму, как же это я такой одиночный, да в тот самый
вечер, когда, вроде бы, положено встрематься с дружками", -
размышлял Рэндольф. Тем бременем, он продлежал развешивать всюду
разукрашения и всяческую чешуру. Вдруг, как грум среди частного
неба, раздается превеселый стук в дверь.Ну кто, да кто бы это мог
стучаться в дверь ко мне, страшивает он и отворяет. Глядь, а на
пороге-то все его шнурки-приятели, как один: Берни, Дэйв, Никки,
Алиса, Бедди, Фриба, Вигги, Найджел, Альфред, Клайв, Стэн, Франк,
Том, Гарри, Джордж, Гарольб, ну дела!
"Заходите старики, кореша и чуваки", - приветствовал их
Рэндольф, ухвыляясь от уха до рыла. Ну, они и ввалились, хохмоча и
голося: "Веселого Рожлиства, Рэндольб", - громко и сердечно, а потом
накинулись на него и ну тузить, лупить по кумполу, приговаривая:
"Никогда-то мы не любили тебя, дурья твоя башка, и чего ты только к
нам примазывался, олух..."
Словом, они убили его, видите ли, но по крайней мере, нельзя
ведь сказать, что он помер одиноко, верно? Счастливого Рождества
тебе, Рэндольф, друган ты наш!
Великолепная Пятерка
В Горемычном Аббатстве
Настало время для приключений Великолепной Пятерки, описанной
Энигом Блайтером. Ведь их было пятеро, не правда ли - Том, Стэн,
Дэйв, Найджел, Бернис, Артур, Гарри, Уи Джоки, Матумбо и Крейг?
Последние 17 лет великоляпная пятюка храбро пускалась во
всевоснежные адвентюры на необучаемых островах и в таинственных
данилах. При этом их всегда сопровождал серный пес по кличке
Крэгсмор. Был у них и знаменитый Дядюшка Филпол со своими
знаменитыми седыми кудряшками, обветренным красноморщинистым лицом,
в знаменитых рыбацких сапогах и потряпанном свитере, живший в своем
маленьком домике-гомике.
Колеса поезда стучали: "Градди-под, градди-под, мы отправились
в поход", потому что так оно и было. Прибыв, куда следует, наши
герои тотчас же приметили таинственного незнакомца, чей вид не
предвизжал ничего хорошего!
"Ой, что это?" - неожиданно взвизгнул он у них за спиной.
"Мы - Великолепная Питерка Эврика Блантера", - отвечают Том,
Стэн, Дэйв, Найджел, Бернис, Артур, Гарри, Уи Джоки, Матумбо и
Крейг?, потому что так оно и было.
"Не дерзайте ходить в Горемычное Аббатство, что на Таинственном
Холме".
Этой же ночью, при свете верного пса Крэгсмора, Крейга? и
Мутумбу уговорили взять на себя дрязгную ражоту. Вскоре они
добрались до Горемычного Авватства и нос к носу столкнулись со
старым калекою, который оказался давешним незнакомцем.
"По газонам ходить воспрещается", - грозно объявил он с высоты
своейной шляпы. Матумбо наскочил и, использовав свой коронный
приемник, одолел старого хрена. Крейг? быстро связал каляку по
ножкам и ложкам.
"Скажи нам, в чем тайна Горемучного Обсратства?" - спросил
Крейг?
"Можете бить меня, но вы никогда не узнаете этой тайны", -
ответил тот сквозь свою зеленую шляпу.
"Все, что ты говоришь, может быть использовано в суде против
тебя", - сказал Гарри. Так оно и вышло.
Грустный Майкл
Не было никаких причин грустить этим утром у Майкла, нахала
такого, все ведь любили его, придурка. У него случилась ночь после
трудного дня, потому что Майкл был тот еще петушок-крепышок. Жена
его Берни всегда превосходно выдержанная, наскребла вполне
кармальный завтрак, но опять же он был грустен. Странно видеть такое
в человеке, у которого есть вроде все, да и жена впридачу. Около
четырех, когда огонь в калине полыхал с веселым хряском, заглянул
полюсмен, которому было офигенно нечего делать.
"Добрыденьги, Майкл", - заказал полюцмен, но Майкл не ответил,
потому что он был и глух, и нем, и не умел гомерить.
"Как жена, Майкл?" - продолежал полюсмен.
"Заткни-ко свое харло!"
"А я думал, что ты и глух, и нем, и не умеешь гомерить", -
сказал полюсмен.
"Что же мне теперича делать со всеми моими глухими- немыми
книжками?!" - воскликнул Майкл, тут же поняв, что с этой проблемой
придется повозиться.
Я ОТПРАВЛЯЮСЬ
В тропических морях по мрачным шхунам
Путем дерзающих, что разрушает сплин,
Одетый в скорлупу угольного сарая,
Я отправляюсь, как еврей счастливый,
На встречу с доброй Дорис Кинг.
Мимо зловещих древ и неуклюжих зданий,
Мимо крысячих псов, овцы больной,
Ссутулившись, подобно обезьяне-резусу,
Я отправляюсь, как щенок лохматый,
Чтоб сладко выспаться домой.
Вниз по тропам и ложбинам из камня,
Вниз, где поток журчит, точно миф,
В роскошном одеяньи иудейском
Я отправляюсь, как носок измятый,
Туда, где ждет меня злой Берни Смит.
ПИСЬМО
Сэр,
Скажите, почему Вы не пичатаете фотки и не рассказываите про
нашу лубимую группу (Бернииз унд Потрошительз)? Вы знаите что их
всего тридцать девять и мы любим их потому что Алек так прыгает и
вопит. Пажалуста вышлете нам в спициальном расшнурованном канверте
Берна и Эрна кагда они танцуют и из кожи вон лезут чтоб даставить
удовольствие тем кто это заслужил эта замичательная группа и мы
надеимся вы не заставете нас долго ждать.
Восторженная Поклонница
СЦЕНА ТРЕТЬЯ,
АКТ ПЕРВЫЙ
ДЕКОРАЦИЯ: на сцене представлена широкополая комната с огромным
камином напротив колоссального окуна. Исполинский письменный том,
заваленный всякими деловыми бумагами в беспорядке. У тома три,
четыре а может, пять стульев. На одном сидит плюгавый
замухрышка-рабочий, кепка в кулаке, которым он живо, но боязливо
размахивает перед толстым жирным боссом-капитолистом. Белый слуга
осторожно подкладывает уголь в очаг и удаляется через гигантскую
