очевидно, это ты. - Как это я?
- Ну да, понедельничный стал в ночь с понедельника на вторник
вторничным и так далее... - Не понимаю!
- Неважно, это с непривычки. Ну, пошли, не будем терять времени!
- Сейчас, - ответил я, не поднимаясь с пола. - Сегодня вторник. Если
ты из среды и до этой минуты в среду рули еще не исправлены, значит, что-
то помешает нам их исправить; в противном случае ты в среду уже не
уговаривал бы меня, чтобы я во вторник исправлял их вместе с тобой. Может,
лучше не стоит рисковать и лезть наружу?
- Бред! - воскликнул он. - Послушай, я из среды, а ты из вторника,
что же касается ракеты, то я допускаю, что она, так сказать, слоистая, то
есть местами в ней вторник, местами среда, а кое-где, возможно, есть даже
немного четверга. Просто время перемешалось при прохождении сквозь вихри.
Но какое нам до этого дело, если нас двое и поэтому есть возможность
исправить рули?!
- Нет, ты не прав, - ответил я. - Если в среду, где ты уже
находишься, прожив весь вторник, если, повторяю, в среду рули неисправны,
то из этого следует, что они не были исправлены во вторник, потому что
сейчас вторник, и, если бы мы пошли сейчас и исправили их, для тебя этот
момент был бы уже прошлым, и нечего было бы исправлять. Итак... - Итак, ты
упрям, как осел! - рявкнул он. - Ты еще раскаешься в своей глупости! Меня
утешает только одно: ты будешь точно так же беситься из-за своего тупого
упрямства, как я сейчас, - когда сам доживешь до среды!!!
- Ах, позволь! - воскликнул я. - Значит ли это, что в среду, став
тобой, я буду пытаться уговаривать меня вторничного так, как ты это
делаешь сейчас, только все будет наоборот, то есть ты будешь мной, а я
тобой? Понимаю! В этом и заключается петля времени! Погоди, я иду, сейчас
иду, я уже понял...
Однако прежде чем я встал с пола, мы попали в новый вихрь, и страшная
тяжесть распластала нас на потолке.
Ужасные толчки и сотрясения продолжались всю ночь со вторника на
среду. Когда стало немного поспокойнее, летающий по каюте том "Общей
теории относительности" с такой силой ударил меня по голове, что я потерял
сознание. Открыв глаза, я увидел осколки посуды и лежащего среди них
человека. Я вскочил и, поднимая его, воскликнул:
- Вставай! Ты не ушибся?
- Нет, - ответил он, открывая глаза. - Ты из какого дня недели?
- Из среды. Идем, надо быстро исправить рули, жаль терять время.
- А где тот, понедельничный? - спросил он, садясь. Под глазом у него
был синяк.
- Его уже нет, - сказал я. - То есть, очевидно, это ты. - Как это я?
- Ну да, понедельничный стал в ночь с понедельника на вторник
вторничным и так далее... - Не понимаю!
- Неважно, это с непривычки. Ну, пошли, не будем терять времени!
Говоря это, я начал осматриваться в поисках инструментов.
- Сейчас, - ответил он не спеша, даже не шевельнув пальцем. - Сегодня
вторник. Если ты из среды и до этой минуты в среду рули еще не исправлены,
значит, что-то помешает нам их исправить; в противном случае ты в среду
уже не уговаривал бы меня, чтобы я во вторник исправлял их вместе с тобой.
Может, лучше не стоит рисковать и лезть наружу?
- Бред! - заорал я, рассвирепев. - Послушай, я из среды, а ты из
вторника...
Мы начали ругаться, поменявшись ролями, причем он в самом деле довел
меня до бешенства, потому что никак не соглашался чинить со мной рули, и я
тщетно называл его упрямым ослом. А когда мне наконец удалось его
уговорить, мы попали в очередной гравитационный вихрь. Я обливался
холодным потом, так как подумал, что теперь мы будем крутиться в этой
петле времени, как в клетке, до бесконечности, но, к счастью, этого не
случилось. Когда тяготение уменьшилось настолько, что я смог подняться, я
снова был один в кабине. Очевидно, локальный вторник, застрявший рядом с
раковиной, исчез, бесповоротно став прошлым. Я немедленно сел за карту,
отыскивая какой-нибудь порядочный вихрь, в который мог бы ввести ракету,
вызвать новое искривление времени и таким образом обрести помощника.
Наконец я нашел один, довольно многообещающий, и, маневрируя
двигателями, с большим трудом направил ракету так, чтобы пересечь его в
самом центре. Правда, конфигурация этого вихря была, как показывала карта,
весьма необычна - он имел два расположенных рядом центра. Но я уже
настолько отчаялся, что не обратил внимания на эту аномалию.
Во время многочасовой возни в моторном отсеке я сильно запачкал руки
и решил помыться, так как до входа в вихрь времени оставалось еще много.
Ванная была закрыта. Из нее доносилось бульканье, словно кто-то полоскал
горло.
- Кто там?! - крикнул я удивленно. - Я, - ответил голос изнутри. -
Какой еще "я"? - Ийон Тихий. - Из какого дня? - Из пятницы. Тебе чего?
- Хочу помыть руки... - бросил я машинально, заставив свой мозг
работать с максимальной интенсивностью: сейчас среда, вечер, он из
пятницы, значит, гравитационный вихрь, в который должен был войти корабль,
искривил время из пятницы в среду, но я никак не мог сообразить, что будет
внутри вихря дальше. Особенно занимало меня, куда мог деваться четверг?
Пятничный между тем все еще не впускал меня в ванную, продолжая возиться
внутри, несмотря на то, что я упорно стучал в дверь.
- Перестань полоскать горло! - заорал я наконец, потеряв терпение. -
Дорога каждая минута - выходи немедленно, починим рули!
- Для этого я тебе не нужен, - флегматично ответил он из-за двери, -
где-то там должен быть четверговый, иди с ним...
- Какой еще четверговый? Это невозможно... - Наверное, я лучше знаю,
возможно это или нет. Я-то уже в пятнице и, стало быть, пережил и твою
среду, и его четверг...
Ощущая легкое головокружение, я отошел от двери и действительно
услышал шум в каюте: там стоял человек и вытаскивал из-под кровати футляр
с инструментами. - Ты четверговый?! - воскликнул я, вбегая в каюту. - Да,
- ответил он. - Да... Помоги мне... - А удастся нам сейчас исправить рули?
- спросил я его, когда мы вместе вытаскивали из-под кровати сумку с
инструментами.
- Не знаю, в четверг они еще не были исправлены, спроси у
пятничного...
Действительно, как это я не догадался! Я быстро подбежал к двери
ванной.
- Эй! Пятничный! Рули уже исправлены?.. - В пятницу нет. - Почему?
- Потому, - ответил он, одновременно отворяя дверь. Его голова была
обмотана полотенцем, а ко лбу он прижимал лезвие ножа, пытаясь остановить
рост большой, как яйцо, шишки. Четверговый, подошедший в это время с
инструментами, остановился рядом со мной, спокойно и внимательно
разглядывая пострадавшего, который свободной рукой ставил на полку бутылку
со свинцовой примочкой. Это ее бульканье я принимал за полоскание горла. -
Что это тебя так? - спросил я сочувственно. - Не что, а кто. Это был
воскресный. - Воскресный? Зачем... Не может быть! - Это долгая история...
- Все равно! Быстро наружу, может, успеем! - повернулся ко мне
четверговый.
- Но ракета вот-вот войдет в вихрь, - ответил я. - Толчок может
выбросить нас в пустоту, и мы погибнем...
- Не болтай глупостей, - сказал четверговый. - Если существует
пятничный, с нами ничего не может случиться. Сегодня только четверг...
- Среда! - возразил я
- Ладно, это безразлично, во всяком случае, в пятницу я буду жить. И
ты тоже.
- Но ведь это только кажется, что нас двое, - заметил я, - на самом
деле я один, только из разных дней недели...
- Хорошо, хорошо, открывай люк... Но тут оказалось, что у нас на
двоих только один скафандр. Следовательно, мы не могли оба выйти из ракеты
одновременно, и план исправления рулей провалился.
- А, черт возьми! - воскликнул я зло, швыряя сумку с инструментами. -
Нужно было надеть скафандр и не снимать его - я об этом не подумал, но ты,
как четверговый, должен был об этом помнить! - Скафандр у меня отобрал
пятничный. - Когда? И зачем?
- Э, не все ли равно, - пожал он плечами и, повернувшись, ушел в
каюту.
Пятничного в ней не было. Я заглянул в ванную, но и она была пуста.
- Где пятничный? - спросил я, пораженный. Четверговый аккуратно
разбивал ножом яйца и выливал их содержимое в шипящий жир.
- Наверное, где-нибудь в районе субботы, - спокойно ответил он,
быстро помешивая яичницу.
- О, прошу прощения, - запротестовал я, - свой рацион за среду ты уже
съел, ты не имеешь права второй раз за среду ужинать!
- Эти запасы настолько же твои, насколько мои. - Он спокойно
приподнимал пригорающие края яичницы ножом. - Я являюсь тобой, а ты -
мной, так что это все равно...
- Что за софистика! Не клади так много масла! Ошалел? У меня не
хватит запасов на такую ораву!
Сковородка выскочила у него из рук, а я отлетел к стенке- мы вошли в
новый вихрь. Корабль снова трясся как в лихорадке, но я думал только о
том, чтобы попасть в коридор и надеть скафандр. Таким образом, рассуждал
я, когда после среды придет четверг, я четверговый буду уже в скафандре и
если только ни на мгновение его не сниму, как я твердо решил, то он
окажется на мне и в пятницу. Тогда я из четверга, так же как я из пятницы,
мы оба будем в скафандрах и, встретившись в одном настоящем, сможем
наконец исправить эти чертовы рули. Из-за увеличения силы тяжести я
потерял сознание, а когда открыл глаза, заметил, что лежу по правую руку
четвергового, а не по левую, как несколько минут назад. Придумать план со
скафандром было несложно, гораздо труднее было привести его в исполнение -
из-за возросшей тяжести я едва мог шевелиться. Как только тяготение хоть
немного ослабевало, я проползал несколько миллиметров к двери, ведущей в
коридор. При этом я заметил, что четверговый, так же как и я, понемногу
продвигается к двери. Наконец примерно час спустя- вихрь был очень
обширный- мы встретились, распластанные, на полу у порога. Я подумал, что
напрасно трачу силы, стараясь дотянуться до ручки, - пусть дверь откроет
четверговый. Одновременно я начал припоминать разные вещи, из которых
следовало, что это я теперь четверговый, а не он.
- Ты из какого дня? - спросил я, чтобы удостовериться окончательно.
Мой подбородок был прижат к полу, мы лежали нос к носу. Он с трудом разжал
губы. - Из чет... верга... - простонал он. Это было странно. Неужели я все
еще в среде? Перебрав в уме последние события, я решил, что это исключено.
Значит, он должен быть уже пятничным. Поскольку он до сих пор обгонял меня
на день, так должно было быть и сейчас. Я ждал, чтобы он открыл дверь, но,
кажется, он ожидал того же от меня. Сила тяжести заметно уменьшилась, я
встал и побежал в коридор. Когда я схватил скафандр, он подставил мне
ножку и вырвал скафандр у меня из рук, а я во весь рост растянулся на
полу.
- Ах ты мерзавец, скотина! - крикнул я. - Надуть самого себя, какая
подлость!
Но он, не обращая на меня внимания, молча надевал скафандр. Это было
просто наглостью. Вдруг какая-то непонятная сила вышвырнула его из
скафандра, в котором, как оказалось, уже кто-то сидел. В первый момент я
растерялся, совершенно не понимая, кто кем является.
- Эй, средовый! - закричал тот, в скафандре. - Не пускай
четвергового, помоги мне!
Четверговый и в самом деле пытался сорвать с него скафандр.
- Давай скафандр! - рычал четверговый. - Отвяжись! Чего ты пристал?!
Ты что, не понимаешь, он должен быть у меня, а не у тебя?! - отвечал голос
из скафандра.
- Интересно, почему?
- Потому, дурень, что я ближе к субботе, чем ты, а в субботу нас
будет уже двое в скафандрах!
- Ерунда, - вмешался я, - в лучшем случае в субботу ты будешь в
