- Не-а! - сказала Повариха.
Король растерянно поглядел на Белого Кролика, и тот, понизив голос,
сказал:
- Надо подвергнуть ее допросу с пристрастием, ваше величество.
- Ну что ж, надо так надо,- сказал Король без особого энтузиазма. Он
скрестил руки на груди, так страшно нахмурился, что глаза его превратились в
черточки, и сказал СТРАШНЫМ ЗАГРОБНЫМ ГОЛОСОМ:
- Из чего делают пирожки?
- Все больше из перца,- сказала Повариха.
- Из мар-ма-ла-да,- произнес чей-то сонный голос.
- На цепь эту Соню! Придушить эту Соню! Отрубить Соне голову!
Выдворить Соню! Ущипнуть ее! Оторвать ей хвост! - заверещала Королева.
Несколько минут в судебном зале царила ужасная суматоха - все
пытались поймать и выдворить Соню. А когда кутерьма кончилась, Повариха уже
исчезла.
- И слава богу,- сказал Король, вздохнув с большим облегчением. Он
вполголоса добавил, обернувшись к Королеве: - Я тебя очень прошу, дорогая,
следующего свидетеля допрашивай с пристрастием ты! У меня вся кожа на лице
заболела!
Алиса с любопытством следила, как Белый Кролик копается в своих
бумажках,- ей было очень интересно, кого же еще могут вызвать свидетелем.
"Пока что у них никаких улик нет",- думала она.
Представьте же себе, как она удивилась, когда Белый Кролик во весь
свой пискливый голосишко возгласил:
- Алиса!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
в которой Алиса свидедельствует
- Я-а! - крикнула Алиса и вскочила с места.
Второпях она совершенно забыла, как сильно за последнее время
выросла, и, вскакивая, зацепила краем юбки скамью присяжных. Скамейка
опрокинулась, и все присяжные полетели вверх тормашками на головы публики.
Они беспомощно бились на полу, и Алиса вдруг живо вспомнила, как бились на
полу золотые рыбки из аквариума, который она нечаянно опрокинула несколько
дней назад.
- Ох, простите, пожалуйста! - с искренним огорчением крикнула она,
поспешно усаживая присяжных на места. Алиса безумно торопилась, так как
случай с золотыми рыбками не шел у нее из головы и ей почему-то казалось,
что если присяжных не посадить на место как можно скорее, то они тоже могут
погибнуть.
- Судоговорение не может продолжаться,- сказал Король стро- го,-
пока все присяжные не будут, как подобает, водворены на место. ВСЕ! -
повторил он, сурово глядя на Алису.
Алиса оглянулась на скамью присяжных и обнаружила, что впопыхах она
так и сунула Тритона Билля на скамью вверх тормашками, и бедняга, не в силах
перевернуться, только меланхолически помахивал хвостиком. Она поскорее
схватила его и посадила как следует, хотя и подумала про себя:
"Какое это имеет значение? По-моему, что так, что так - пользы тут
от него столько же!"
И действительно, когда все присяжные пришли в себя и, получив
обратно свои письменные принадлежности, принялись деловито писать отчет о
недавнем происшествии, бедняга Билль продолжал сидеть без движения, разинув
рот и глядя в потолок.
- Что вам известно, свидетельница, по данному вопросу? - обратился
Король к Алисе.
- Ничего,- сказала Алиса.
- И ничего больше? - спросил Король. "
- И больше ничего,- ответила Алиса.
- Это чрезвычайно важно! - сказал Король, глядя на присяжных. Они
было уже принялись записывать эти слова на своих досках, но тут вмешался
Белый Кролик.
- Ваше величество желали, несомненно, сказать НЕважно,- произнес он
весьма почтительно, хотя грозно нахмурился и сделал Королю страшную гримасу.
- Да, да, я хотел сказать НЕважно,- торопливо поправился Король.-
НЕважно. Важно, неважно, важно, неважно...- забормотал он вполголоса, словно
проверяя, какое слово лучше звучит. В результате одни присяжные записали
"Важно", другие - "Неважно".
Алиса прекрасно это видела. "А в общем, тут все неважно!" - подумала
она.
В эту минуту Король, который что-то поспешно писал в своей памятной
книге, крикнул:
- Тишина! "Закон номер Сорок Два! - громко прочел он.- Всем лицам
ростом больше версты надлежит покинуть зал суда".
И все присутствующие уставились на Алису.
- Я меньше версты! - сказала Алиса.
- Нет, больше! - сказал Король.
- Не меньше двух верст! - вставила Королева.
- Все равно не уйду! - сказала Алиса.- И вообще это не настоящий
закон! Вы его сейчас выдумали!
- Это самый старый закон в книге! - сказал Король.
- Тогда он должен быть Номер Первый! - сказала Алиса. Король
побледнел и торопливо захлопнул книгу.
- Удаляйтесь на совещание! - еле-еде смог он выговорить, с испугом
глядя на присяжных.
- Ваше величество! - крикнул Белый Кролик, поспешно вскочив с
места.- Обнаружены новые доказательства! Только что найдена вот эта бумага.
- И что в ней есть? - спросила Королева.
- Я ее еще не разворачивал,- сказал Белый Кролик,- но есть... есть
предположение, что это письмо от обвиняемого к... к... к кому-то!
- Раз письмо - значит, к кому-то,- сказал Король,- писать никому
пока не в обычае!
- А кому оно адресовано? - заинтересовался кто-то из присяжных.
- Никому,- сказал Кролик.- Я хочу сказать, снаружи ничего не
написано,- торопливо поправился он, развернул бумажку и добавил: - Ну
конечно! Это даже и не письмо - это просто стишки!
- А почерк подсудимого? - спросил другой присяжный.
- В том-то и дело, что нет,- сказал Белый Кролик,- и это особенно
подозрительно! Присяжные растерянно захлопали глазами.
- Выходит, он подделал чей-то почерк? - сказал Король. Присяжные
успокоились и просветлели.
- Ваше величество! - неожиданно заговорил Валет.- Я этого не писал,
и никто не докажет, что я это писал: там нет никакой подписи.
- Тем хуже для вас, если подписи нет,- сказал Король.- Не будь у вас
на уме злодейства, вы бы подписались, как честный человек!
И тут все захлопали, и не зря: действительно, это были первые умные
слова, какие Король произнес за весь день.
- Итак, вина его доказана,- начала Королева,- и пора уже отру...
- Ничего тут не доказано! - перебила Алиса.- Да вы что? Вы даже не
знаете, про что эти стишки!
- Огласи их,- сказал Король. Белый Кролик напялил на нос очки.
- С чего начинать, ваше величество? - спросил он.
- Начни с начала,- торжественно произнес Король,- и продолжай, пока
не дойдешь до конца. Тогда остановись!
В судебном зале воцарилась мертвая тишина, и Белый Кролик прочитал
вслух следующие строки:
Ни он, ни я, ни мы, ни вы
Не ведали беды,
Но он поверил ей, увы,
Что я боюсь воды! !
Меня пытались не мытьем,
Так катаньем донять.
Они вдвоем, а мы - втроем,
А дважды два - не пять!
Он ей - ты мне. Мы вам - вы нам!
Она ему - оно!
Хотя они - он знает сам! -
Вернулись к ней давно!
"Ты измываться им не дашь!" -
Он сам так утверждал!
И что ж? Она же входит в раж,
Подняв такой скандал!
И лучшие умы страны
Гадают до сих пор:
Они ли, мы ли, вы ль должны
Смыть кровью свой позор!
Во имя нашей чистоты
Пускай не знает свет:
НА САМОМ ДЕЛЕ ВЫ - МЫ - ТЫ -
ОНИ С НЕЙ
Или нет?
- Это самое важное доказательство вины подсудимого,- сказал Король,
удовлетворенно потирая руки.- Оно перевешивает все остальные улики, так что
пусть присяжные удалят...
- Да это же просто чепуха! - крикнула Алиса (она к этому времени
настолько выросла, что не побоялась перебить самого Короля).- Я отдам
наперсток тому, кто объяснит, про что тут говорится! Тут нет ни на вот
столечко смысла!
Присяжные в полном составе записали на своих досках: "Тут нет ни на
вот столечко смысла", но никто из них не рискнул попробовать объяснить
стихи.
- Ну что, если тут нет смысла,- сказал Король,- тогда у нас гора с
плеч: нам незачем пытаться его найти! Сэкономим кучу работы! И все же,-
продолжал он, расправив бумажку у себя на коленях и мельком взглянув на
нее,- мне кажется... мне кажется, что я усматриваю тут некий смысл, что ни
говорите... "Поверил ей, увы, что я боюсь воды!" - прочитал он и обернулся к
Червонному Валету.- Обвиняемый, вы боитесь воды?
- Разве по мне не видно? - сказал он.
(И действительно, это было сразу видно - ведь он был из тонкого
картона, как и все карты.)
- Тэк-с, отлично,- сказал Король. Он продолжал бормотать вполголоса
строки стихотворения: - Мммм... "Пусть лучшие умы страны..." - это, конечно,
присяжные. Мммм... "Она ему - оно..." - ну, это несомненно, о Королеве...
Мммм... "Меня пытались не мытьем, так катаньем донять" - это ясно без
слов... Мммм... "Он ей - ты мне. Мы вам - вы нам!" Тут нет никаких сомнений
- вот что случилось с пирожками!
- А дальше, дальше,- закричала Алиса,- там же сказано: "Они
вернулись к ней давно!"
- А как же, вот они! - ликуя, крикнул Король, царственным жестом
указав на блюдо с пирожками - это поистине ОЧЕВИДНО! Мммм... Дальше: "И что
ж? Она же входит в раж..." Вот это странно! Ты разве когда-нибудь входила в
раж, душечка? - обратился он к Королеве.
- Никогда! - бешено крикнула Королева и запустила чернильницей в
скамью присяжных.
Чернильница угодила в Билля Тритона, и несчастный маленький Билль
(он давно оставил свои бесплодные попытки писать пальцем на грифельной
доске) тут снова судорожно принялся писать, макая палец в чернила, которые
потекли по его лицу.
- Ты могла бы сказать еще лучше - НИ РАЖУ! - с улыбкой произнес
Король и самодовольно оглядел публику.
Ответом была гробовая тишина.
- Это каламбур! - крикнул Король сердито.- Остроумная шутка!
Тут все захохотали. .
- Удаляйтесь на совещание! - сказал Король, вероятно, в двадцатый
раз за день.
- Нечего там! - сказала Королева.- Сперва приговор, посовещаются
потом!
- Как не стыдно! - во весь голос заявила Алиса.- Стыдно даже болтать
такие глупости!
- Молчать! - крикнула Королева, багровея от ярости.
- Как же! - сказала Алиса.
- Отрубить ей голову! - завопила Королева во всю глотку.
Никто не пошевелился.
- Да кто вас боится! - сказала Алиса (она уже достигла своего
настоящего роста).- Вы просто несчастные карты - и все!
И при этих словах вся колода карт взвилась в воздух и полетела ей в
лицо; Алиса вскрикнула - полуиспуганно, полусердито,- стала от них
отбиваться... и вдруг оказалось, что она лежит на берегу, положив голову
сестре на колени, а та осторожно смахивает с ее личика сухие листья,
слетевшие с соседнего дерева.
- Просыпайся, дорогая,- сказала сестра.- Что-то ты очень
разоспалась!
- Ой, а какой я забавный сон видела! - сказала Алиса.
И она принялась рассказывать сестре все, что сумела запомнить, про
свои странные приключения - то есть все то, что вы только что прочитали. А
когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала:
- Сон был и правда очень занятный, а сейчас беги пить чай, а то
опоздаешь.
Алиса послушно вскочила и побежала домой, но и по дороге она все
думала, какой же это был чудесный сон - сон, который, наверно, никогда не
забудешь...
